«Россия без Путина!»
Оригинал взят у novayagazeta в О мирной революции
Пакт между системными прагматиками и несистемной оппозицией помог многим странам ускорить прощание с авторитаризмом. Но он возможен лишь в случае ухода «системников» из власти, а не включения протестующих во власть.
Уже очевидно, что в России достигнут консенсус, - подавляющая часть и общества, и политического класса понимает, что система не работает. Либо работает против общества. И уже не гарантирует безопасность политического класса. Спор идет о том, что с этой системой делать.
В этом споре всех перекрывает голос «постепеновцев», имеющих немалое влияние на медиапространство. Большинство из них - системные либералы, но среди них есть прагматики и технократы без идеологических предпочтений. «Постепеновцы», понимая все пороки власти, тем не менее призывают к диалогу с этой властью и компромиссам с нею. Мы можем увидеть, как думают «постепеновцы» и какие противоречия порождает их позиция, на примере недавнего доклада Центра стратегических разработок (ЦСР). Его авторы доказывают, что Россия вошла в кризис и «власть в ее нынешнем состоянии не сможет обеспечить быстрые сдвиги к лучшему». Но тут же они, как будто заразившись когнитивным диссонансом (который они же и анализируют), делают вывод: протесты «уже изменили вектор политического развития страны, усилив готовность властей действовать в направлении ускоренной социальной и политической модернизации». Но позвольте, как власть, которая «не может обеспечить сдвиг к лучшему», оказывается готовой к переменам?
В целях ускорения процесса модернизации эксперты ЦСР предлагают не просто диалог между «сторонниками модернизации во власти и среди протестующих», но и «кооптацию протестующих в систему власти». Но если власть (кстати, кто там сторонник модернизации?!) потеряла доверие продвинутых слоев населения, то к чему может привести «кооптация» в нее этих слоев? Скорее всего, к их самодискредитации. Что и происходило на протяжении последних 20 лет со всеми, кто приблизился к Кремлю, вступив в окормляющие его симулякры.
Когнитивный диссонанс остается популярным состоянием среди экспертов и политиков, особенно либерального направления. Система нереформоспособна и власть нелегитимна, твердят они. Но все равно с этой властью нужно вести диалог. Его целью должно быть изменение системы. Но если система нереформоспособна и власть нелегитимна, о чем с нею говорить?
В свою очередь, радикалы утверждают, что систему реформировать невозможно. Нужно ее демонтировать и формировать новые правила игры, причем по возможности сразу: поэтапность приведет к возрождению самодержавия в том или ином виде.
Но и тут не все просто. Взгляните на программы радикальной оппозиции. В большинстве случаев вы увидите акцент на выборах новой власти, которая затем обязана провести политическую реформу. Конституционные изменения упоминаются чаще всего как нечто второстепенное. Если вообще упоминаются. Между тем все дело именно в конституционном порядке, который устанавливает в России неограниченную власть президента, стоящего над обществом и обществом не контролируемого. Более того, неограниченная власть президента-самодержца делает неизбежной ликвидацию конституционных свобод. Словом, отмена гражданских и политических прав, которую Кремль осуществляет последние годы, запрограммирована самой Конституцией в той ее части, в которой она определяет организацию власти и самодержавные полномочия президента. Ельцинский преемник демонтирует ельцинскую Конституцию, используя утвержденную Ельциным монополию на власть. Это ли не повод для грустного сарказма!
И если ограничиться перевыборами власти, то они завершатся лишь сменой лица самодержавия. Вот почему лозунг «Россия без Путина!», хотя и звучит революционно, не обязательно означает отказ от персоналистской власти.
Манифест 12 июня упоминает новую Конституцию. Но ее подготовка и вынесение на референдум планируется после избрания новой Думы. Значит, пока до Конституции дойдет дело, Россия будет жить при сохранении монополии на власть со стороны президентской администрации. Во главе которой будет стоять премьер, временно исполняющий функции президента, т.е. Медведев. И где гарантия, что Кремль не воспользуется конституционной монополией для самосохранения?
Скажем прямо: любая оппозиционная программа, которая не упоминает реформу Конституции как приоритет, является не чем иным, как стремлением ее авторов захватить власть, а не изменить ее.
Продолжение
Пакт между системными прагматиками и несистемной оппозицией помог многим странам ускорить прощание с авторитаризмом. Но он возможен лишь в случае ухода «системников» из власти, а не включения протестующих во власть.
Уже очевидно, что в России достигнут консенсус, - подавляющая часть и общества, и политического класса понимает, что система не работает. Либо работает против общества. И уже не гарантирует безопасность политического класса. Спор идет о том, что с этой системой делать.
В этом споре всех перекрывает голос «постепеновцев», имеющих немалое влияние на медиапространство. Большинство из них - системные либералы, но среди них есть прагматики и технократы без идеологических предпочтений. «Постепеновцы», понимая все пороки власти, тем не менее призывают к диалогу с этой властью и компромиссам с нею. Мы можем увидеть, как думают «постепеновцы» и какие противоречия порождает их позиция, на примере недавнего доклада Центра стратегических разработок (ЦСР). Его авторы доказывают, что Россия вошла в кризис и «власть в ее нынешнем состоянии не сможет обеспечить быстрые сдвиги к лучшему». Но тут же они, как будто заразившись когнитивным диссонансом (который они же и анализируют), делают вывод: протесты «уже изменили вектор политического развития страны, усилив готовность властей действовать в направлении ускоренной социальной и политической модернизации». Но позвольте, как власть, которая «не может обеспечить сдвиг к лучшему», оказывается готовой к переменам?
В целях ускорения процесса модернизации эксперты ЦСР предлагают не просто диалог между «сторонниками модернизации во власти и среди протестующих», но и «кооптацию протестующих в систему власти». Но если власть (кстати, кто там сторонник модернизации?!) потеряла доверие продвинутых слоев населения, то к чему может привести «кооптация» в нее этих слоев? Скорее всего, к их самодискредитации. Что и происходило на протяжении последних 20 лет со всеми, кто приблизился к Кремлю, вступив в окормляющие его симулякры.
Когнитивный диссонанс остается популярным состоянием среди экспертов и политиков, особенно либерального направления. Система нереформоспособна и власть нелегитимна, твердят они. Но все равно с этой властью нужно вести диалог. Его целью должно быть изменение системы. Но если система нереформоспособна и власть нелегитимна, о чем с нею говорить?
В свою очередь, радикалы утверждают, что систему реформировать невозможно. Нужно ее демонтировать и формировать новые правила игры, причем по возможности сразу: поэтапность приведет к возрождению самодержавия в том или ином виде.
Но и тут не все просто. Взгляните на программы радикальной оппозиции. В большинстве случаев вы увидите акцент на выборах новой власти, которая затем обязана провести политическую реформу. Конституционные изменения упоминаются чаще всего как нечто второстепенное. Если вообще упоминаются. Между тем все дело именно в конституционном порядке, который устанавливает в России неограниченную власть президента, стоящего над обществом и обществом не контролируемого. Более того, неограниченная власть президента-самодержца делает неизбежной ликвидацию конституционных свобод. Словом, отмена гражданских и политических прав, которую Кремль осуществляет последние годы, запрограммирована самой Конституцией в той ее части, в которой она определяет организацию власти и самодержавные полномочия президента. Ельцинский преемник демонтирует ельцинскую Конституцию, используя утвержденную Ельциным монополию на власть. Это ли не повод для грустного сарказма!
И если ограничиться перевыборами власти, то они завершатся лишь сменой лица самодержавия. Вот почему лозунг «Россия без Путина!», хотя и звучит революционно, не обязательно означает отказ от персоналистской власти.
Манифест 12 июня упоминает новую Конституцию. Но ее подготовка и вынесение на референдум планируется после избрания новой Думы. Значит, пока до Конституции дойдет дело, Россия будет жить при сохранении монополии на власть со стороны президентской администрации. Во главе которой будет стоять премьер, временно исполняющий функции президента, т.е. Медведев. И где гарантия, что Кремль не воспользуется конституционной монополией для самосохранения?
Скажем прямо: любая оппозиционная программа, которая не упоминает реформу Конституции как приоритет, является не чем иным, как стремлением ее авторов захватить власть, а не изменить ее.
Продолжение