Где И.Сталин взял деньги на Великую Индустриализацию -2
Чаепитие самодержцев
И.Сталин навещал спасенного российского царя в Сухуми
Присланные из Сухуми в Межрегиональный общественный благотворительный христианский фонд Великой княжны Анастасии Романовой фотографии приближают разгадку самой драматической истории минувшего века - тайны спасения царской семьи. Все они относятся к 20-30-м годам прошлого столетия. На них мы видим Великую княжну Анастасию Романову вместе с предполагаемым спасителем Романовых - Константином Алексеевичем Мячиным, действовавшим по мандату, выданному ему лично Лениным, императрицу Александру Федоровну в кругу сухумских друзей, самого Николая II и его сына Алексея.
Обведен в кружок Николай II, рядом Редек, затем Григолия и Анчабадзе. Последний ряд: справа - Ворошилов, Берия
Снимки эти присланы Вахтангом Джорджикия, родственником Александра Лукича Григолия, в доме которого в Сухуми отмечалось семейное торжество Романовых с участием семей Дгебуадзе и Пагава. Почему этот круг людей взял на себя опеку семьи Романовых, побег которых из Ипатьевского дома в Екатеринбурге держался в большом секрете? В своих воспоминаниях Анастасия Николаевна перечисляет семьи, с которыми Романовы поддерживали особо дружеские отношения. Ее муж Васо Билиходзе, пишет она, «был знаком с грузинской знатью: Анзором Ширвашидзе, Андреем Дадиани, Ревазом Кипиани. Это первые фамилии в Грузии. Он был крестным сыном принца Петра Ольденбургского». Петр Ольденбургский, в свою очередь, был женат на Ольге Александровне, сестре Николая Александровича Романова, тете Анастасии Николаевны. В Тбилиси первое время мы жили у князей Дадиани и Лепартиани».
Отсюда связь с семьей Александра Григолия. Его бабушка - княжна Дадиани, а его крестная мать - Мария Федоровна, мать Николая II. Иными словами - этой грузинской знати был доверен самый большой секрет семьи Романовых. Кем? Предположительно, после смерти Ленина поручение скрывать Романовых в Грузии могло исходить от Сталина и его грузинского друга Берии.
Романовых привозили в Грузию из разных мест России, укрывали в разных местах. Не все из них постоянно общались между собой. Со своим братом Алексеем Анастасия, например, встретилась, судя по ее воспоминаниям, лишь когдаа тому исполнилось шестьдесят лет. Похоже, что она встречалась и со своей сестрой Ольгой. Ее можно угадать среди тех, кто стоял рядом с автомобилем, в котором сидела Анастасия.
Что касается Лаврентия Берии, занимавшего в те годы высокое положение в Грузии, то он нередко фигурирует в воспоминаниях Великой княжны: «О Берии отзывались, что он неплохой человек. Говорили так не потому, что боялись, но считали, что это своя, грузинская кровь. Берия иногда выступал в парке в Тбилиси, где собиралась изысканная публика. Доказывал, что советская власть делает все для бедных, даже царя пришлось убрать, чтобы помочь бедным. Берия умел выступать. Я слушала его раза два».
Берию Анастасия Николаевна видела и на одном снимке рядом со своим братом. Если он говорил, что царя пришлось убрать (зная, что бывший монарх жив), то, по-видимому, хотел исключить возможные слухи о том, что царь спасся, а также предупредить членов его семьи, чтобы не говорили «лишнего».
Архивы семьи Дадиани-Григолия- Джорджикия подтверждают роль Берии в деле опеки над царской семьей. Сюда можно прибавить и утверждения, что Берия сопровождал Анастасию Николаевну на ряд спектаклей в Большой театр во время ее приездов в Москву. От этих утверждений перейдем к фотодокументу, который чрезвычайно интересен. Вот он. Перед нами - актив коллектива здравоохранения Сухуми. Его участники собрались близ туберкулезного санатория в Гульрипши. (Именно здесь лечилась от туберкулеза Александра Федоровна, царица, здесь в тридцатые годы ее навещали сын Алексей и Николай II.)
Среди тех, кто выстроился перед фотообъективом, мы видим вновь Александра Лукича Григолия. Он во втором ряду, третий слева. Там же, но крайний слева - старик с седой бородой. Он сидит сбоку и как- то скромно сгорбился. Это Николай Александрович Романов. Его знают здесь как садовника и мастера на все руки при Институте чая и субтропических культур Сухуми. Там он числится под фамилией Березкин Сергей Давидович. Среди присутствующих, однако, и те, кто знает, что этот пожилой человек - бывший Государь, «хозяин земли Русской», как он писал до революции в анкете.
Кто эти знающие люди, кроме самого Александра Григолия? В третьем ряду (справа от женщины в центре) стоит Константин Алексеевич Мячин. Под именем Яковлева с мандатами от Ленина и от Свердлова приезжал он в Тобольск вывозить Николая с царицей. Но первой попытке вывезти царя, как того хотел Ленин, помешали противоположные указания от Свердлова. Царскую семью перехватили близ Омска и переместили в Екатеринбург. И вроде бы намеревались судить. Об этом публично заявлял Свердлов. Но вскоре Свердлову доложили о предстоящем наступлении Колчака на Екатеринбург. Доложил его друг Белобородов- Вайсбарт, председатель Уральского совета, видимо, со слов старшего брата Свердлова Зиновия. Под фамилией Пешков тот был прикомандирован к французской военной миссии у Колчака и был в курсе многих намерений его армии. Тогда- то и приняли решение расстрелять царя. Без суда и следствия, до прихода белогвардейцев. И был бы весь состав семьи уничтожен, если бы не тот же Мячин и его люди. Среди них, как можно предполагать, был латыш Свикке, который стоит вторым слева от той же упоминавшейся женщины в центре группы.
Вахтанг Джорджикия перечислил нам ряд лиц из врачебного персонала, но двое - явно не врачи. Впрочем, они всем знакомы. Их портреты не так давно демонстранты носили по Красной площади. Эти двое - Лаврентий Берия и Климент Ворошилов. Они стоят на самом верху справа. А рядом с Романовым-Березкиным увидите Карла Радека. Не так давно он вместе с Воровским выслушивал демарши немецких дипломатов о необходимости вывоза царской семьи в Германию. А за бывшим самодержцем еще одна известнейшая фигура - Николай Иванович Бухарин. Среди врачей - и сотрудники внутренних органов, которым вменялось охранять царскую семью, разделенную в Грузии на ряд островков. Но самый значительный остров - здесь, в Сухуми. И потому именно сухумские фотосвидетельства являются наиболее существенными.
О цели этого необычного группового снимка можно лишь догадываться. Скорее всего, Берия покажет его в Москве Сталину, как доказательство того, что «все под контролем», а заодно и того, что здравоохранение в Абхазии находится на должной высоте, если в этом деле участвует и сам бывший Государь. Ведь Берии поручено Сталиным руководство Грузией, а одним из участков по его ведомству проходило создание лечебниц и мест отдыха для руководства партии.
Вспомним, сколько раз (полтора десятка!) И.Сталин посещал спектакль «Белая гвардия» Булгакова во МХАТе, получая особое удовлетворение от лицезрения бывших противников, которых с таким трудом удалось победить. Нечто сходное можно предполагать и здесь. Спросим себя: какие чувства испытывал Сосо Джугашвили, приезжая на родину и беседуя лично с Николаем Романовым?
Березкину-Романову была выделена на участке сухумского Института чая и субтропических культур уединенная государственная дача, куда посторонним входить не разрешалось. Но Сталин не был посторонним. Ведь это он перенял от Ленина в виде эстафеты судьбы романовской семьи. И заходил сюда во время визитов на Юг. О неоднократных приездах вождя сюда рассказывали те, кто по долгу службы становился свидетелем таких посещений. Сталин будто бы приходил в одинокий домик и беседовал с бывшим царем по несколько часов.
О чем? Может быть о том, почему тот не воспользовался многими возможностями для отъезда за границу? А как относился Николай Романов к большевистской власти? Анастасия Романова так пишет об этом: «Когда случилась революция, Государь очень переживал... Государыня расстраивалась чуть ли не до истерики. Государь тоже переживал, но не показывал этого, говорил нам:
- Успокойтесь, все образуется, будет по-старому, еще наденете свои наряды и украшения.
В ссылке Государь относился к большевикам снисходительно, как к заблуждавшимся. Когда Ленин раздал землю крестьянам, Государь переживал, говорил, что хорошо, что раздали землю, но это должен был сделать он. Горевал, что не сделал этого по совету Столыпина, думая, что время терпит. Государыня тоже относилась снисходительно к большевикам благодаря влиянию Ольги, убеждавшей маму, что марксисты - умные люди и добиваются лучшей жизни для народа.
Из того, что он остался в России при большевиках, когда мог уехать, может создаться впечатление: не выражал ли нейтралитет в отношении красных. Ведь миллионы людей бежали от злодеев- большевиков. А он остался вместе с народом, потому что был выше ненависти, страдал вместе с народом, не ведающим, что сотворил. Даже в советское время многие люди горевали, что остались без батюшки-царя. Он слышал это, большевики, думаю, знали, что Государь живет в Сухуми, но почему-то не трогали его. Он был им не опасен, а может быть, имелись еще другие причины, почему с ним не расправились».
Любопытен характер Николая Романова, каким он предстает в воспоминаниях близких и знавших его хорошо людей. И не только этих людей. Марк Константинович Касвинов, который с торжеством описывал, как семья Романовых спустилась по 23 ступеням Ипатьевского дома навстречу своей смерти (а на деле спаслась благодаря жертве семьи двойников), невольно меняет тон, когда приводит свидетельства о Николае Романове, показывающие мужественного, трудолюбивого и физически сильного человека. Получается образ совсем иного человека, чем кровавый деспот, каким его хотел изобразить автор. Он пережил величайшее крушение судьбы династии. Его предали не только представители политической элиты, свои же генералы, но и многие родственники. Чего стоил план его родственников - руководителей флота, которые задумали упечь венценосных супругов во время визита на военный корабль в заключение и сдать их в Англии как лишенных трона эмигрантов! Этот так называемый «морской план», по свидетельству Берберовой, обсуждался на заседании масонской ложи, собравшейся на квартире А.М.Горького в 1916 году. Там же были составлены списки членов Временного правительства за год до февральско- мартовского переворота.
Те же люди, которые заставили его отречься от престола во время первой мировой войны «ради блага» России, подвергли его аресту и ссылке, а сами оказались несостоятельными и жалкими. Фраза царя о том, что кругом - трусость, предательство и обман, показательна. Царь видел, что происходит. Этого было достаточно, чтобы от
чаяться, «нарубить дров». И он действительно рубил эти дрова, но уже не фигурально, а физически, в ссылке, требовал, чтобы ему дали право в Тобольске, а затем в Екатеринбурге пилить кругляк. Так было заведено в царской семье, где детей приучали к физическому труду.
Он был как бы пойман в ловушку - братец Вилли соорудил против России войну, союзники и близкие английские родственники предали его, чтобы получить его большие деньги, которые он, веря в предсказания монаха Авеля, сделанные еще при императоре Павле, переправил для будущего России в предвидении падения династии за рубеж. Там они и дожидаются возвращения на родину, как этого хочет Анастасия Николаевна Романова, которой царь предоставил распоряжаться денежными средствами своего дома.
Один неверный шаг - и, действительно, вся его семья могла погибнуть. В этих условиях он сделал невероятно тяжелый выбор - он остался на Родине. Он считал и себя виновным в исторической трагедии, которая обрушилась на страну. Если императрице и части семьи, которые ощущали себя больше немцами, чем русскими, более симпатична была Германия, то царь ощущал себя связанным со своим народом, полагал необходимым разделять его судьбу, как бы она ни была трудной.
В Екатеринбургское заточение он был доставлен пятидесятилетним. Здесь, перед лицом смерти, он вместе с детьми разыгрывал пьесы, читал лучшие книги русских писателей - Гоголя, Куприна, Бунина, Чехова, даже «Капитал» Маркса и «Коммунистический манифест» (по свидетельству А.Н.Романовой), не падал духом, даже когда положение казалось безнадежным. Но и дальше его судьба была судьбой страстотерпца, вынужденного скрывать свое прошлое величие за обликом скромнейшего труженика на юге своей бывшей империи. Может быть, художники слова когда-нибудь захотят воссоздать последние десятилетия его жизни, окончившейся в конце пятидесятых годов. Перед нами возникнет шекспировского масштаба драма, намного превышающая судьбу еще одного императора России, который, предположительно, стал иноком, старцем, ушедшим от двора и его фальшивого блеска. Николай до конца жизни возделывал сад своей жизни.
И неподалеку его судьбу переживали родные. Мы еще мало знаем о них. Анастасия Николаевна предполагает даже, что ее мать могла из Грузии перебраться в Соединенные Штаты. Мы постараемся продолжить наше расследование, держась за нити сухумских свидетельств. Ведь судьба нашего последнего царя - это судьба и нашей страны, его народа. В ней есть величие, хотя сама страна и народ переживают ныне испытания, которые могли бы раздавить любой другой народ, не имеющий такой необычайной истории и культуры, как наш.
Его дочь - Анастасия, с именем которой три века назад монах Авель в своем завещании, переданном Николаю II, связал грядущее возрождение России после всех исторических напастей и несчастий, подарила нам книгу, написанную на грани своего векового существования. О себе и сестрах она в заключение пишет:«Мы знали, что Государь не покинет Россию, и тоже не хотели уезжать. Он говорил, что Россию надо любить, что русский народ - великий народ, правдивый, сердечный, трудолюбивый».
И последняя ее фраза: «Людей, о которых я упоминаю в исторической части повествования, уже нет в живых, осталась я одна-одинешенька, помнящая нашу старую добрую Россию».
Хочется заверить Анастасию Николаевну, которая в начале июня отметила свой день рождения, что она не одна. Сказать, что, написав эту книгу, она совершила своего рода подвиг, достойный ее семьи и народа, которому служила ее семья. Восстановив правду о спасении семьи Романовых, она сняла с нас часть коллективного греха за предполагаемое цареубийство.
Но он снят не до конца. И это зависит уже от нас самих, от наших властей и правителей. В том числе и от людей лукавых, смердяковского плана, которые хотели бы продлить ложь, замарать ей страну. Руководители архивов уверяли не так давно, что у них ничего нет о спасении Романовых, что все они убиты. И подписались под справкой, изготовленной по заказу британской короны в корыстных целях, в которой поторопились умертвить и Анастасию Романову. А в недрах прокуратуры не додумались ни до чего более нелепого, как заявить на запрос Межрегионального общественного благотворительного христианского фоцда Великой княжны Анастасии Николаевны, что у них нет документов и о смерти людей в Ипатьевском доме в 1918 году.
Чей заказ они выполняют? Не будем читать морали в отношении персон, для которых это пустой звук. Но кроме прежнего нашего обращения о необходимости полной реабилитации Николая Романова и всех членов его семьи, признания существования Великой княжны Анастасии Романовой, как условия и для возвращения средств царской семьи на родину, добавим: откройте архивы, где хранятся свидетельства о судьбе царской семьи. Ведь они существуют.
Пусть те, от кого зависит восстановление исторической правды, ознакомятся с теми свидетельствами, которые мы приводим на этих страницах. Пусть создадут комиссию, которая смогла бы изучить заново вопрос о захоронении в Петропавловской крепости останков, которые, по всем международным данным, не могут быть подлинными останками царской семьи! Пусть помогут в этой работе и власти Грузии, в распоряжении которых немало документов и свидетельств, которые могут помочь узнать правду о годах, которые Романовы провели на Кавказе. Ведь именно в Тбилиси была проведена в девяностых годах большая работа по идентификации личности Анастасии Николаевны Романовой. Ее надо завершить, и зависит это от той новой власти, которая там установилась.
Мы благодарна: нашим друзьям из Сухуми, которые оказали бесценную услугу, предоставив для наших публикаций доселе никем не изученные фотографии о пребывании царской семьи в Абхазии, Грузии.
Хотим заверить, что мы продолжим наше журналистское расследование и обнародуем другие данные, которые попали в наше поле зрения. Следите за нашими последующими публикациями.
Примечание: статья опубликована в еженедельной газете «Россия» за 27 мая- 2 июня 2004 года, № 20 (396).
Северный Кавказ,№30 (690) ИЮЛЬ 2004
И.Сталин навещал спасенного российского царя в Сухуми
Присланные из Сухуми в Межрегиональный общественный благотворительный христианский фонд Великой княжны Анастасии Романовой фотографии приближают разгадку самой драматической истории минувшего века - тайны спасения царской семьи. Все они относятся к 20-30-м годам прошлого столетия. На них мы видим Великую княжну Анастасию Романову вместе с предполагаемым спасителем Романовых - Константином Алексеевичем Мячиным, действовавшим по мандату, выданному ему лично Лениным, императрицу Александру Федоровну в кругу сухумских друзей, самого Николая II и его сына Алексея.
Обведен в кружок Николай II, рядом Редек, затем Григолия и Анчабадзе. Последний ряд: справа - Ворошилов, Берия
Снимки эти присланы Вахтангом Джорджикия, родственником Александра Лукича Григолия, в доме которого в Сухуми отмечалось семейное торжество Романовых с участием семей Дгебуадзе и Пагава. Почему этот круг людей взял на себя опеку семьи Романовых, побег которых из Ипатьевского дома в Екатеринбурге держался в большом секрете? В своих воспоминаниях Анастасия Николаевна перечисляет семьи, с которыми Романовы поддерживали особо дружеские отношения. Ее муж Васо Билиходзе, пишет она, «был знаком с грузинской знатью: Анзором Ширвашидзе, Андреем Дадиани, Ревазом Кипиани. Это первые фамилии в Грузии. Он был крестным сыном принца Петра Ольденбургского». Петр Ольденбургский, в свою очередь, был женат на Ольге Александровне, сестре Николая Александровича Романова, тете Анастасии Николаевны. В Тбилиси первое время мы жили у князей Дадиани и Лепартиани».
Отсюда связь с семьей Александра Григолия. Его бабушка - княжна Дадиани, а его крестная мать - Мария Федоровна, мать Николая II. Иными словами - этой грузинской знати был доверен самый большой секрет семьи Романовых. Кем? Предположительно, после смерти Ленина поручение скрывать Романовых в Грузии могло исходить от Сталина и его грузинского друга Берии.
Романовых привозили в Грузию из разных мест России, укрывали в разных местах. Не все из них постоянно общались между собой. Со своим братом Алексеем Анастасия, например, встретилась, судя по ее воспоминаниям, лишь когдаа тому исполнилось шестьдесят лет. Похоже, что она встречалась и со своей сестрой Ольгой. Ее можно угадать среди тех, кто стоял рядом с автомобилем, в котором сидела Анастасия.
Что касается Лаврентия Берии, занимавшего в те годы высокое положение в Грузии, то он нередко фигурирует в воспоминаниях Великой княжны: «О Берии отзывались, что он неплохой человек. Говорили так не потому, что боялись, но считали, что это своя, грузинская кровь. Берия иногда выступал в парке в Тбилиси, где собиралась изысканная публика. Доказывал, что советская власть делает все для бедных, даже царя пришлось убрать, чтобы помочь бедным. Берия умел выступать. Я слушала его раза два».
Берию Анастасия Николаевна видела и на одном снимке рядом со своим братом. Если он говорил, что царя пришлось убрать (зная, что бывший монарх жив), то, по-видимому, хотел исключить возможные слухи о том, что царь спасся, а также предупредить членов его семьи, чтобы не говорили «лишнего».
Архивы семьи Дадиани-Григолия- Джорджикия подтверждают роль Берии в деле опеки над царской семьей. Сюда можно прибавить и утверждения, что Берия сопровождал Анастасию Николаевну на ряд спектаклей в Большой театр во время ее приездов в Москву. От этих утверждений перейдем к фотодокументу, который чрезвычайно интересен. Вот он. Перед нами - актив коллектива здравоохранения Сухуми. Его участники собрались близ туберкулезного санатория в Гульрипши. (Именно здесь лечилась от туберкулеза Александра Федоровна, царица, здесь в тридцатые годы ее навещали сын Алексей и Николай II.)
Среди тех, кто выстроился перед фотообъективом, мы видим вновь Александра Лукича Григолия. Он во втором ряду, третий слева. Там же, но крайний слева - старик с седой бородой. Он сидит сбоку и как- то скромно сгорбился. Это Николай Александрович Романов. Его знают здесь как садовника и мастера на все руки при Институте чая и субтропических культур Сухуми. Там он числится под фамилией Березкин Сергей Давидович. Среди присутствующих, однако, и те, кто знает, что этот пожилой человек - бывший Государь, «хозяин земли Русской», как он писал до революции в анкете.
Кто эти знающие люди, кроме самого Александра Григолия? В третьем ряду (справа от женщины в центре) стоит Константин Алексеевич Мячин. Под именем Яковлева с мандатами от Ленина и от Свердлова приезжал он в Тобольск вывозить Николая с царицей. Но первой попытке вывезти царя, как того хотел Ленин, помешали противоположные указания от Свердлова. Царскую семью перехватили близ Омска и переместили в Екатеринбург. И вроде бы намеревались судить. Об этом публично заявлял Свердлов. Но вскоре Свердлову доложили о предстоящем наступлении Колчака на Екатеринбург. Доложил его друг Белобородов- Вайсбарт, председатель Уральского совета, видимо, со слов старшего брата Свердлова Зиновия. Под фамилией Пешков тот был прикомандирован к французской военной миссии у Колчака и был в курсе многих намерений его армии. Тогда- то и приняли решение расстрелять царя. Без суда и следствия, до прихода белогвардейцев. И был бы весь состав семьи уничтожен, если бы не тот же Мячин и его люди. Среди них, как можно предполагать, был латыш Свикке, который стоит вторым слева от той же упоминавшейся женщины в центре группы.
Вахтанг Джорджикия перечислил нам ряд лиц из врачебного персонала, но двое - явно не врачи. Впрочем, они всем знакомы. Их портреты не так давно демонстранты носили по Красной площади. Эти двое - Лаврентий Берия и Климент Ворошилов. Они стоят на самом верху справа. А рядом с Романовым-Березкиным увидите Карла Радека. Не так давно он вместе с Воровским выслушивал демарши немецких дипломатов о необходимости вывоза царской семьи в Германию. А за бывшим самодержцем еще одна известнейшая фигура - Николай Иванович Бухарин. Среди врачей - и сотрудники внутренних органов, которым вменялось охранять царскую семью, разделенную в Грузии на ряд островков. Но самый значительный остров - здесь, в Сухуми. И потому именно сухумские фотосвидетельства являются наиболее существенными.
О цели этого необычного группового снимка можно лишь догадываться. Скорее всего, Берия покажет его в Москве Сталину, как доказательство того, что «все под контролем», а заодно и того, что здравоохранение в Абхазии находится на должной высоте, если в этом деле участвует и сам бывший Государь. Ведь Берии поручено Сталиным руководство Грузией, а одним из участков по его ведомству проходило создание лечебниц и мест отдыха для руководства партии.
Вспомним, сколько раз (полтора десятка!) И.Сталин посещал спектакль «Белая гвардия» Булгакова во МХАТе, получая особое удовлетворение от лицезрения бывших противников, которых с таким трудом удалось победить. Нечто сходное можно предполагать и здесь. Спросим себя: какие чувства испытывал Сосо Джугашвили, приезжая на родину и беседуя лично с Николаем Романовым?
Березкину-Романову была выделена на участке сухумского Института чая и субтропических культур уединенная государственная дача, куда посторонним входить не разрешалось. Но Сталин не был посторонним. Ведь это он перенял от Ленина в виде эстафеты судьбы романовской семьи. И заходил сюда во время визитов на Юг. О неоднократных приездах вождя сюда рассказывали те, кто по долгу службы становился свидетелем таких посещений. Сталин будто бы приходил в одинокий домик и беседовал с бывшим царем по несколько часов.
О чем? Может быть о том, почему тот не воспользовался многими возможностями для отъезда за границу? А как относился Николай Романов к большевистской власти? Анастасия Романова так пишет об этом: «Когда случилась революция, Государь очень переживал... Государыня расстраивалась чуть ли не до истерики. Государь тоже переживал, но не показывал этого, говорил нам:
- Успокойтесь, все образуется, будет по-старому, еще наденете свои наряды и украшения.
В ссылке Государь относился к большевикам снисходительно, как к заблуждавшимся. Когда Ленин раздал землю крестьянам, Государь переживал, говорил, что хорошо, что раздали землю, но это должен был сделать он. Горевал, что не сделал этого по совету Столыпина, думая, что время терпит. Государыня тоже относилась снисходительно к большевикам благодаря влиянию Ольги, убеждавшей маму, что марксисты - умные люди и добиваются лучшей жизни для народа.
Из того, что он остался в России при большевиках, когда мог уехать, может создаться впечатление: не выражал ли нейтралитет в отношении красных. Ведь миллионы людей бежали от злодеев- большевиков. А он остался вместе с народом, потому что был выше ненависти, страдал вместе с народом, не ведающим, что сотворил. Даже в советское время многие люди горевали, что остались без батюшки-царя. Он слышал это, большевики, думаю, знали, что Государь живет в Сухуми, но почему-то не трогали его. Он был им не опасен, а может быть, имелись еще другие причины, почему с ним не расправились».
Любопытен характер Николая Романова, каким он предстает в воспоминаниях близких и знавших его хорошо людей. И не только этих людей. Марк Константинович Касвинов, который с торжеством описывал, как семья Романовых спустилась по 23 ступеням Ипатьевского дома навстречу своей смерти (а на деле спаслась благодаря жертве семьи двойников), невольно меняет тон, когда приводит свидетельства о Николае Романове, показывающие мужественного, трудолюбивого и физически сильного человека. Получается образ совсем иного человека, чем кровавый деспот, каким его хотел изобразить автор. Он пережил величайшее крушение судьбы династии. Его предали не только представители политической элиты, свои же генералы, но и многие родственники. Чего стоил план его родственников - руководителей флота, которые задумали упечь венценосных супругов во время визита на военный корабль в заключение и сдать их в Англии как лишенных трона эмигрантов! Этот так называемый «морской план», по свидетельству Берберовой, обсуждался на заседании масонской ложи, собравшейся на квартире А.М.Горького в 1916 году. Там же были составлены списки членов Временного правительства за год до февральско- мартовского переворота.
Те же люди, которые заставили его отречься от престола во время первой мировой войны «ради блага» России, подвергли его аресту и ссылке, а сами оказались несостоятельными и жалкими. Фраза царя о том, что кругом - трусость, предательство и обман, показательна. Царь видел, что происходит. Этого было достаточно, чтобы от
чаяться, «нарубить дров». И он действительно рубил эти дрова, но уже не фигурально, а физически, в ссылке, требовал, чтобы ему дали право в Тобольске, а затем в Екатеринбурге пилить кругляк. Так было заведено в царской семье, где детей приучали к физическому труду.
Он был как бы пойман в ловушку - братец Вилли соорудил против России войну, союзники и близкие английские родственники предали его, чтобы получить его большие деньги, которые он, веря в предсказания монаха Авеля, сделанные еще при императоре Павле, переправил для будущего России в предвидении падения династии за рубеж. Там они и дожидаются возвращения на родину, как этого хочет Анастасия Николаевна Романова, которой царь предоставил распоряжаться денежными средствами своего дома.
Один неверный шаг - и, действительно, вся его семья могла погибнуть. В этих условиях он сделал невероятно тяжелый выбор - он остался на Родине. Он считал и себя виновным в исторической трагедии, которая обрушилась на страну. Если императрице и части семьи, которые ощущали себя больше немцами, чем русскими, более симпатична была Германия, то царь ощущал себя связанным со своим народом, полагал необходимым разделять его судьбу, как бы она ни была трудной.
В Екатеринбургское заточение он был доставлен пятидесятилетним. Здесь, перед лицом смерти, он вместе с детьми разыгрывал пьесы, читал лучшие книги русских писателей - Гоголя, Куприна, Бунина, Чехова, даже «Капитал» Маркса и «Коммунистический манифест» (по свидетельству А.Н.Романовой), не падал духом, даже когда положение казалось безнадежным. Но и дальше его судьба была судьбой страстотерпца, вынужденного скрывать свое прошлое величие за обликом скромнейшего труженика на юге своей бывшей империи. Может быть, художники слова когда-нибудь захотят воссоздать последние десятилетия его жизни, окончившейся в конце пятидесятых годов. Перед нами возникнет шекспировского масштаба драма, намного превышающая судьбу еще одного императора России, который, предположительно, стал иноком, старцем, ушедшим от двора и его фальшивого блеска. Николай до конца жизни возделывал сад своей жизни.
И неподалеку его судьбу переживали родные. Мы еще мало знаем о них. Анастасия Николаевна предполагает даже, что ее мать могла из Грузии перебраться в Соединенные Штаты. Мы постараемся продолжить наше расследование, держась за нити сухумских свидетельств. Ведь судьба нашего последнего царя - это судьба и нашей страны, его народа. В ней есть величие, хотя сама страна и народ переживают ныне испытания, которые могли бы раздавить любой другой народ, не имеющий такой необычайной истории и культуры, как наш.
Его дочь - Анастасия, с именем которой три века назад монах Авель в своем завещании, переданном Николаю II, связал грядущее возрождение России после всех исторических напастей и несчастий, подарила нам книгу, написанную на грани своего векового существования. О себе и сестрах она в заключение пишет:«Мы знали, что Государь не покинет Россию, и тоже не хотели уезжать. Он говорил, что Россию надо любить, что русский народ - великий народ, правдивый, сердечный, трудолюбивый».
И последняя ее фраза: «Людей, о которых я упоминаю в исторической части повествования, уже нет в живых, осталась я одна-одинешенька, помнящая нашу старую добрую Россию».
Хочется заверить Анастасию Николаевну, которая в начале июня отметила свой день рождения, что она не одна. Сказать, что, написав эту книгу, она совершила своего рода подвиг, достойный ее семьи и народа, которому служила ее семья. Восстановив правду о спасении семьи Романовых, она сняла с нас часть коллективного греха за предполагаемое цареубийство.
Но он снят не до конца. И это зависит уже от нас самих, от наших властей и правителей. В том числе и от людей лукавых, смердяковского плана, которые хотели бы продлить ложь, замарать ей страну. Руководители архивов уверяли не так давно, что у них ничего нет о спасении Романовых, что все они убиты. И подписались под справкой, изготовленной по заказу британской короны в корыстных целях, в которой поторопились умертвить и Анастасию Романову. А в недрах прокуратуры не додумались ни до чего более нелепого, как заявить на запрос Межрегионального общественного благотворительного христианского фоцда Великой княжны Анастасии Николаевны, что у них нет документов и о смерти людей в Ипатьевском доме в 1918 году.
Чей заказ они выполняют? Не будем читать морали в отношении персон, для которых это пустой звук. Но кроме прежнего нашего обращения о необходимости полной реабилитации Николая Романова и всех членов его семьи, признания существования Великой княжны Анастасии Романовой, как условия и для возвращения средств царской семьи на родину, добавим: откройте архивы, где хранятся свидетельства о судьбе царской семьи. Ведь они существуют.
Пусть те, от кого зависит восстановление исторической правды, ознакомятся с теми свидетельствами, которые мы приводим на этих страницах. Пусть создадут комиссию, которая смогла бы изучить заново вопрос о захоронении в Петропавловской крепости останков, которые, по всем международным данным, не могут быть подлинными останками царской семьи! Пусть помогут в этой работе и власти Грузии, в распоряжении которых немало документов и свидетельств, которые могут помочь узнать правду о годах, которые Романовы провели на Кавказе. Ведь именно в Тбилиси была проведена в девяностых годах большая работа по идентификации личности Анастасии Николаевны Романовой. Ее надо завершить, и зависит это от той новой власти, которая там установилась.
Мы благодарна: нашим друзьям из Сухуми, которые оказали бесценную услугу, предоставив для наших публикаций доселе никем не изученные фотографии о пребывании царской семьи в Абхазии, Грузии.
Хотим заверить, что мы продолжим наше журналистское расследование и обнародуем другие данные, которые попали в наше поле зрения. Следите за нашими последующими публикациями.
Примечание: статья опубликована в еженедельной газете «Россия» за 27 мая- 2 июня 2004 года, № 20 (396).
Северный Кавказ,№30 (690) ИЮЛЬ 2004