Школа времен Тутанхамона (1972-1973 год) Ч. 2
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (За жизнь)
предыдущее по теме…………………………………
следующее по теме
предыдущее по другим темам……………
следующее по другим темам
Прочесть этот материал на сайте, используя дополнительные возможности управления показом
Окончание. Начало: http://uborshizzza.livejournal.com/774851.html
Я жила на окраине Москвы, в рабочем районе. Это теперь стали какие-то «спальные» районы, а у нас не спали. У нас работали. Я жила с бабушкой в коммуналке. Дом был на 15 квартир, из тех, что строили немцы. Мама жила отдельно, в своей кооперативной квартире с еще одной бабушкой, своей теткой. Так получилось, потому что они с отцом развелись, вместе жить не могли и сделали родственный обмен: отец уехал в комнату к бабе Гане, а она - к нам. Я же всегда оставалась при бабушке. Мама работала рядом, приходила домой обедать и ужинать, а спать уезжала к себе. В субботу после уроков мы с бабушкой ехали к ней. Там я смотрела телевизор. У бабушки телевизора не было. Зато я читала все, что могла найти в трех библиотеках и у знакомых, а также смотрела все выходившие фильмы. Билет ведь стоил от 25 копеек до 70 копеек. И еще я все время слушала радио. Мне выписывали газеты и журналы: «Комсомольскую правду», «Литературную газету», «Юность», «Советский экран», «Вокруг света». Это стоили недорого. В магазине я книг не покупала, потому что их там не было. Продавали одну чушь. Люди, собиравшие библиотеки, пользовались черным рынком, но я даже не знала, где это. Но в библиотеках и у знакомых книги были хорошие. Я тогда читала собраниями сочинений Бальзака, Золя, Диккенса, Франса и т.д. Это тоже была моя жизнь.
Летом 1972 года в Москве была жуткая жара. Впервые горели торфяники, стоял дым. А осенью умерли многие люди со слабым сердцем, например, мой отец. 37 лет ему было. Помню, мать мне звонит с работы и говорит: «Отец умер». Не могу сказать, чтобы я очень уж переживала, потому что родители жили в разводе, мы с отцом редко виделись, потом он пил и очень нехорош был в этом состоянии, но все равно это было определяющие событие года.
Но это я все про себя, да про политику, а как же про класс? С этим классом, 8 «а», я училась с самого начала. Мы не были дружными, не были особенными. Дети из рабочих семей или из семей инженеров, врачей, медсестер, учителей. Наши родители не были богаты, не занимали большие должности. В первом классе многие жили в коммуналках, но к 8 классу, по-моему, осталась я одна. Но и я могла жить в своей квартире, если бы не была привязана к этой школе. Я не хотела переходить в другую. У большинства детей были отец и мать, у многих были еще братья или сестры. В кружках и др. мы, в основном, не занимались. Только один мальчик ходил в музыкальную школу, играл на аккордеоне. Один раз меня одна девочка уговорила ездить с ней в Дом пионеров в кружок танцев. Мне там не понравилось, потому что танцы у меня решительно не получались. Родители в школу не ходили и никого не провожали самого первого класса. У меня с 1-го по 7-ой класс была одна подруга, которую я очень любила, но после 6-го класса она переехала, и я осталась одна. Весь седьмой класс мне было скучно, а в 8-ом мне удалось вклиниться в одну компанию. Там заводилой была как раз та девочка, с которой я пару месяцев ездила на танцы. Она танцевала хорошо, хотя и была очень полная. Кроме нее в компанию входили еще 3 девочки и один мальчик. Мальчик наш был самого маленького роста в классе, очень тихий. Ему при нас было спокойней, потому что можно было не бегать, не беситься на переменах. В общем, мы ему покровительствовали. Он после 8 класса ушел в техникум. Потом он подрос. Не знаю, что с ним теперь. Одна девочка была очень хорошенькая, но тоже тихая, потом я узнала, что в 25 лет она умерла от какой-то болезни. Еще одна была почти отличница, очень правильная, хорошо читала стихи про Родину и про березку. Она потом эмигрировала в США.
Мы все были очень правильные, учились хорошо, но до отличниц не дотягивали. У нас, вообще, не было ни одного отличника в параллели. Моей целью было в этой компании закрепиться и установить боле тесные отношения с 2-мя девочками, которые мне нравились - с Наташей и Людой. В чем заключалось наше общение? Мы вместе ходили по коридору на переменах, ходили в столовую, в кино иногда. Кстати, нас тогда насильно завтраками не пичкали. Ели те, кому на это давали деньги, а другие ели то, что дали с собой, а третьи просто не ходили в столовую. Я же - когда как. Те копейки, что давали на завтрак, я предпочитала экономить на кино и на мороженое. Каждый день, в любую погоду мы с Наташкой съедали по одному. Я любила за 11 копеек с изюмом, за 11 копеек «Лимонное», за 15 копеек - вафельный рожок, за 22 копейки - «Ленинградское», ну и так далее. И вот мы с ней шли, ели мороженое и все что-то обсуждали, обсуждали. Что? Не знаю, наверное, что было на уроках, наверное, каких-то мальчиков и девочек, наверное, какие-то истории, что слышали от взрослых, да мало ли тем. Наталья теперь сильно болеет, еле ходит, но не сдается. Она стала учительницей. У нее миллион друзей и учеников. А Людмила живет одна, своей семьи не было, ни с кем не хочет общаться.
Много говорили, конечно, об учебе: вызвали - не вызвали - тройка-четверка-туз - справедливо оценку поставили - не справедливо поставили. А еще мы были общественницы: все эти собрания-заседания - политучебы-слеты.
Мой день проходил так. Я просыпалась под «Пионерскую зорьку», то, се, бежала в школу. В школе я на переменах читала то, что не прочла дома. Дрожала: вызовут - не вызовут, писала контрольные, ждала результатов. После уроков часто были заседания по общественной линии. В три шли домой. Провожала подружек примерно час, обсуждали все произошедшие за день. В 4 приходила домой, ела, читала, делала уроки, говорила с теми же подружками по телефону, ходила в гости к подружкам-соседкам, которые учились в других школах. Еще, конечно, библиотеки. Зимой по выходным каталась на лыжах. Несколько раз в год ходила в «Третьяковку». Черт, времени вообще не было. Если бы, конечно меньше читать… Но тогда зачем же жить? А уроков сколько было? Карты по географии заставляли вручную рисовать, а не закрашивать. По физике надо было дополнительные задачи решать и писать конспекты параграфов. У каждого учителя была своя заморочка. А платье для «труда» шить? Для меня это была мука, а многие девчонки прекрасно научились шить.
Что происходило с остальным классом? Там у всех были свои компании. Никто у нас не конфликтовал, никто не интриговал, драк между мальчишками не было. После уроков мальчики оставались играть в баскетбол. У них была своя жизнь. Курили, кажется, немногие. Они и сейчас не курят. Некоторые курили в пятом классе, потом бросили. Даже романов у нас не было. К 8 классу мы порядком надоели друг другу. Я видела, что некоторые наши мальчики выросли (примерно треть, остальные выросли через год- два) и будут красивыми, но я их помнила стриженых под ноль, в зеленке, в соплях. Это как-то не вдохновляло. Первой красавицы у нас не было, второй тоже. У мальчиков был лидер (это который на аккордеоне играл), но он вел себя тихо, не выпендривался. Он теперь одну из префектур возглавляет.
Учителей мы не доводили. Они нас тоже. Помню только, что двое дурачков очень любили дразнить нашего математика филином. Он был немного похож на эту птицу. Они на уроках громко шептали друг другу «Сыч!», «Филин» и умирали со смеха. Но учитель этого не замечал. Он был туповатый, но старательный. Про него говорили, что из него может получиться хороший учитель. Еще мальчишки почему-то решили ходить на физкультуру в смешных цветных длинных трусах, а девчонки им их пошили. Это считалось мелким хулиганством. Впрочем, физкультурник этого не понял. У мальчиков был свой физкультурник - Никвас, а у нас свой - Федор. Он был уже старый. Я не любила физкультуру и предпочитала сидеть на скамейке, а он мне все внушал, что физкультура необходима для жизни, что мне рожать будет трудно . Я на него смотрела, как на идиота, а он как в воду смотрел!
Литературу у нас вела молодая, очень эффектная женщина. Она ярко одевалась, сильно красилась. Представьте: в платье-сафари, зеленая тушь, зеленые тени… Но такая была остроумная, любого могла отбрить. До сих пор работает. Одно время она развелась с мужем и вышла замуж за своего бывшего ученика, который учился двумя классами младше нас, а потом и с ним развелась.
Жил ли кто у нас сексуальной жизни и много ли говорили про секс? Не говорили никогда и не говорим до сих пор. У моего поколения нет этой привычки. Одна девочка у нас жила со старшими ребятами лет с12. Такая была нимфетка. Нас это не касалось, она нам не рассказывала, мы ее не спрашивали. Она выросла очень эффектной женщиной, вышла замуж и умерла вскоре после родов, что-то с печенью. Про мальчиков ничего сказать не могу. Они тоже не распространялись. Думаю, в 14 -15 лет - вряд ли. Может, через год.
Кем мы хотели стать? В 8-ом классе еще не думали об этом. Решали только, кто пойдет в техникум, а кто станет учиться дальше.
Мечтали ли мы о семье, о любви? Ну, любовь - это что-то такое-растакое…необыкновенное. Но семья? Даже и представить было невозможно, что я выйду замуж, что будут дети. Казалось, что все это будет через 100 лет.
К нам приводили второгодников-переростков. Одна девочка, кажется, делала аборт, но она тоже ни с кем не общалась и потом ушла в вечернюю школу. А один раз привели настоящего бандита. У него вся семья сидела, он ничего не делал на уроках, не отвечал ни на какие вопросы. После 8 класса он сел за групповое изнасилование. Говорили, что он сам не участвовал, а стоял на стреме. Не знаю.
Как мы были одеты? Носили форму. У меня было еще брючный костюм с блузкой на выход, туфли на выход, несколько летних платьев и халат для дома, зимнее и демисезонное пальто, плащ. Все. Я по этому поводу не заморачивалась. Куда мне было ходить? И все мои подружки тоже примерно так же одевались.
Переживала я из-за прыщей, из-за того, что нос блестит, что я легко краснею, что что-то где-то не так сказала, что кто-то не так на меня посмотрел, а кто-то не то сказал, что мама злится, что мама может умереть, считала себя толстой, неуклюжей, переживаний было много. Отрочество - это во многом персональный ад.
Главным событием 8 класса были экзамены. Мы к ним готовились, писали билеты. Это было впервые. А моя мама сдавала экзамены каждый год, ей было смешно смотреть на мои страхи и старания. Вот, кстати, отношения с родителями. Мама меня спрашивала про школу. Я рассказывала то, что считала интересным. Она проверяла мой дневник, кипятилась из-за плохих отметок, которые у меня бывали редко и случайно. Она не контролировала мое чтение, свободное время, то, что я смотрю в кино. Фильмы мы обсуждали. Еще ей очень хотелось встрять в мои отношения с подругами, но я не давала. На родительские собрания она не ходила, а посылала глухую бабушку. Вот, собственно, и все воспитание. И я ей очень за это благодарна, что она не лезла в мою жизнь. Но она была, конечно, для меня авторитетом.
Весной я готовилась к экзаменам, лежа на перине в нашем саду под цветущими вишнями, а бабушка давала мне чего-нибудь вкусненького. При доме был сад, а я жила на первом этаже и считала его своим. Потом сдали экзамены. Никакого выпускного после 8 класса не было. Просто наша первая учительница раздала нам наши тетрадки, которые были у нас в 1 классе (она их сохранила), чаю с тортом попили. Примерно половина класса ушла в техникумы и ПТУ. А мы с подружками перешли в новый класс, сформированный из остатков классов «а», «б» и новых учеников, которые пришли к нам из школ-восьмилеток. Но это уже другая история.
Летом на даче я в последний раз играла с подругой в плюшевых медведей. У нас их было три. Подруга, кстати, в тот год в институт поступала. Поступила. Сейчас работает бухгалтером в турфирме. У нее хороший муж, сын -умница и красавец и очень вредная невестка.
Как я выглядела? Рост был 165,5 вес - 63 кг, носила стрижку типа каре. Но для 8 класса я была слишком крупная, мне давали обычно лет на 8 больше. Остальные девчонки, кроме Наташки, были гораздо изящнее.
А что было главным содержанием этого возраста? Чувство, что я расту, что все могу, что весь мир у меня на ладони, и те две березы, которые я видела на закате, когда возвращалась домой из школы. Они обещали мне счастье.
И что из этого есть в сериале «Школа»? Где там мои муки и мои радости? Скажите, дети стали другие? Снимай Германика тогда, она бы сняла про отцов-алкоголиков, про коммуналки, про бедность, про мальчика из семьи уголовников, про девочку с абортом и прочую чернуху, которой было не меньше, чем сейчас, если не больше. Просто не это было главное. И сегодня - не это главное.