О писателях-тусовщиках
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Идеологические размышлизмы)
предыдущее по теме…………………………………
следующее по теме
предыдущее по другим темам……………
следующее по другим темам
Среди современных модных писателей (как «бумажных», так и «Интернет») - немало тех, кто ударился в тусовку. Кто в модную-гламурную, кто - в политическую, кому-то удалось втереться и туда, и туда.
Кажется, что это - поведение естественное. Чтобы успешно продать себя, а заодно - и свои товары, желательно как можно больше мелькать. Даже плохая слава - все-таки слава.
Однако писательство - вещь особая, и думаю, что уход тусовщиков из литературы - всего лишь вопрос времени. Я, например, самый средний читатель, зритель. Когда-то мне нравилась Т.Толстая, а сейчас не нравится. Думаю, таких людей много. И что хорошего: ничего нового не пишет, сидит в жюри идиотского конкурса. Своего читателя она потеряла, а новых не найдет. То же самое могу сказать и о М.Кононенко. Писатель во многом зависит от своей аудитории. Нет ее - не будет и писателя. Зря они так демонстрируют свои людоедские взгляды. Если бы я составляла мнение о Толстой только по ее рассказам, я бы никогда не подумала, что в ней столько снобизма, презрения к тем, кто беднее ее, кто родился в другой, не элитной среде, т.е., по существу, ко всем своим читателям. Это странно, но я не раз замечала, что писатели часто глупее, примитивнее, аморальнее своих произведений. Читаешь - думаешь тонкий, интересный человек, потом видишь его интервью, воспоминания современников, его мемуары, дневники (чего стоили, например, дневники Нагибина) - диву даешься, насколько все не так. Наверное, лучшее в себе они переносят в книги, может быть, через самых великих из них с нами говорит Бог. Но часто не хочется в этом разбираться, противно. Мне хватило одной фразы Толстой в одной из первых передач "Школы злословия". Она так задумчиво тогда сказала: "Я вот подумала, а вот эти женщины в своих квартирах с дешевыми коврами тоже, наверное, что-то чувствуют, о чем-то мечтают". А про Кононенко и говорить нечего. Если он собирается продолжать в том же духе, то ему придется вернуться к своей первой профессии - клепать программное обеспечение, а за то время, как он был писателем и телеперсоной, все изменилось - и тяжело ему придется, заново надо будет переучиваться. Если сформулировать еще точнее, то они (эти писатели) мне нравились тогда, когда я думала, что они с нами, а они - с ними - с властными, с богатыми. Но те люди не читают тех книг, которые читаем мы. Придется Толстой и Кононенко творить для аудитории в 1000 человек на манер знаменитого календаря с голыми моделями, который распространяется только среди элиты (и если кто-то его не получил, то плохо дело: того гляди вылетит.). Но зачем же они лезут на большой телеэран, рассчитанный на нас, чтобы сообщить, что они не с нами? Где у этих людей хоть какая-то логика?
Все-таки у писателей особое ремесло. Они рассказывают нам истории. Когда их читаешь, то вместе с ними то распутываешь таинственное происшествие, то рубишься на мечах за Правое Дело, то силой магии обороняешься от Черных Лыцарей, а то заходишь в магазин ненужных вещей, где высокомерные продавцы и нож для чистки спаржи левой рукой ценой в твою полугодовую зарплату. В отличие от очерков, которые все-таки - низкий жанр, литература дает возможность тебе перевоплотиться и в автора, и в героя, и вместе с ним чувствовать и переживать. И сам автор в этом процессе перехода читателя в героя - третий лишний, призрачный проводник, и чем его меньше, чем менее он личностный, тем лучше.
Особенно вредно знать мнение писателя по политическим вопросам, где единства мнения нет и не может быть в принципе, так как у каждого политические воззрения эволюционируют, и даже с собой десятилетней давности ты бы спорил. Совершенно справедливо заметил viklamist, что самое умное поведение - у Пелевина, который не только не высказывает свое мнение, но и старается максимально скрыть свою биографию.
Опыт даже действительно великих писателей говорит, что участие в политической и общественной жизни им и литературе на пользу не шли. Тот же плодовитый Лев Толстой вторую половину жизни потратил на религиозные сочинения, которые можно читать только под страхом пытки. Литераторов чуть помельче эта суета просто сгубила. Вот, например, Булгарин - человек известный только по резким отзывам других литераторов того времени. А ведь, по отзывам тех же великих литераторов-современников, писал очень неплохо. А сейчас - и захочешь почитать, так не найдешь. Или, из более свежих примеров, тот же Фадеев. Был очень даже крепким литератором, но быстро превратился в литературного чиновника, и по совместительству, в алкоголика, который пил очень много даже по литераторским меркам. Из почти свежего - Евтушенко. Начинал сильно, а потом весь вышел в обличительные агитки о дефиците сосисок.
Поэтому желание скрыть себя от читателей для авторов - вполне разумная тактика, которая именно в писательской среде имеет давнюю традицию. Не даром именно у литераторов так часты псевдонимы. Да и тот же ЖЖ, который во многом живет по литературным законам, столь популярны псевдонимы и фальшивые биографии.
Кто-то из литераторов в начале советской эпохи предложил для собратьев по писательскому цеху вообще отказаться от имен, а указывать только идентификационные номера, например, «пьеса автора №38014». Тогда это предложение не прошло, а, может быть, стоило бы попробовать?
А интервью на зомбоящике давать и книжки подписывать только в паранже.