Роман Максима Замшева «Концертмейстер» и связанная с ним реальная история. Ч3
Начало
https://uborshizzza.livejournal.com/5291573.html
https://uborshizzza.livejournal.com/5291839.html
У некоторых героев «Концертмейстера» есть реальные прототипы.
Так Александр Лапшин - это Александр Локшин (1920-1987).
Он родился в Бийске, учился в Новосибирске в школе №12, директором которой был Иван Антонович Лыткин. Школа эта существовала с дореволюционных времен, существует до сих пор, в ней учились и учатся одаренные дети и дети местных начальников (кстати, ее закончил Егор Кузьмич Лигачев (учился в одном классе с Локшиным) и композитор Зацепин). Лыткин считается выдающимся педагогом. Он заметил у Локшина музыкальные способности и порекомендовал его на учебу в Москву. В 1936 году Локшин приехал в Москву для поступления в Московскую государственную консерваторию. Сначала был принят в музыкальное училище при консерватории на 2-й курс, а спустя полтора года был уже переведён в консерваторию - и тоже на 2-й курс.
В 1941 году у него обнаружилась язвенная болезнь в тяжелой форме. Войну он пережил в Новосибирске, затем вернулся в Москву, преподавал. В Москве он встретился со своей одноклассницей и дочерью директора школы Надежде Лыткиной. В школе они дружили, и он даже посвящал ей свои первые опусы.
В 1941 году Надежде, как и всем студентам-четверокурсникам 1-го ММИ, досрочно выдали дипломы и отправили в «горячие точки». Лыткина попала в один из московских госпиталей, несколько раз ассистировала известному хирургу С. С. Юдину. Победу 9 Мая 1945 года встретила, идя за Красной армией, борясь с эпидемией тифа в Бессарабии, переболев сама и сыпным, и возвратным тифом. В 1941 году Лыткиной предоставили ордер на комнату в доме №6 в Борисоглебскому переулку, в квартире №3 которого до отъезда за рубеж жила русская поэтесса Марина Цветаева. (Узнав об этом в послевоенные годы, Надежда Ивановна увлеченно занялась изучением жизни и творчества поэта, а в 1970-м году задалась мыслью создать там «Маринин дом»).
Лыткина самовольно делала Локшину уколы морфия. Сегодня бы ее за один такой укол посадили на 10 лет, но тогда с этим было проще. Тем не менее, она порекомендовала Локшину сделать операцию, так как у него явно уже была наркотическая зависимость от морфия. Она попросила делать эту операцию самого Юдина. Локшину удалили часть желудка. Впоследствии его родня очень упирала на тот факт, что операция была слишком рискованная, и другой пациент Юдина с такой операцией не выжил. Так и не пойму, что они этим хотят сказать: что Юдин был плохой хирург? Что Локшину лучше было помереть от язвы? Но он же выжил.
Упрекают они и Лыткину за то, что она давала Локшину морфий. Из-за этого он все-таки приобрел наркотическую зависимость и под конец жизни пристрастился к таблеткам снотворного, проводя большую часть времени в бреду и бормоча что-то невнятное. А умер он от инсульта. Интересно, а кто давал ему таблетки снотворного? Тоже Лыткина?
Локшин был женат на Т.Б. Алисовой (1924-2014) - итальянист, доктор филологических наук, профессор кафедры романского языкознания филологического факультета МГУ.
Их сын, тоже Александр Локшин (род. 1951), стал математиком.
С 50-х годов Локшин занимался только сочинительством музыки. Он автор 11 симфоний и многого другого. Писал музыку для кино.
Возможно, кто-то помнит мультфильм «Русалочка» 1968 года с его музыкой
Click to viewИ еще
Локшин имел звание заслуженного деятеля искусств РСФСР, однако сегодня считают, что этого было мало для человека его таланта. Дело в том, что при жизни Локшина многие музыканты отказывались исполнять его произведения. Например, отказался Геннадий Рождественский.
Причиной послужили слухи о том, что Локшин сотрудничал с органами госбезопасности и посадил нескольких человек.
В частности его в этом обвиняли два человека: Александр Сергеевич Есенин-Вольпин (1924-2016) и Вера Ивановна Прохорова (1918-2013).
Есенин-Вольпин - внебрачный сын поэта. Очень интересный человек: математик, поэт, диссидент.
Как математик преподавал в МГУ, автор нескольких работ в области общей топологии и математической логики.
Как поэт писал антисоветские стихи.
«Ворон
Как-то ночью, в час террора, я читал впервые Мора,
Чтоб "Утопии" незнанье мне не ставили в укор.
В скучном, длинном описанье я искал упоминанья
Об арестах за блужданья в той стране, не знавшей ссор, -
Потому что для блужданья никаких не надо ссор.
Но глубок ли Томас Мор?
...Я вникал в уклад народа, в чьей стране мерзка свобода...
Вдруг как будто постучали... Кто так поздно? Что за вздор?
И в сомненье и в печали я шептал: "То друг едва ли,
Всех друзей давно услали... Хорошо бы просто вор!"
И, в восторге от надежды, я сказал: "Войдите, вор!"
Кто-то каркнул: "Nevermore!"
...Все я понял. Ну, конечно, старый Ворон! И поспешно
Я открыл окно - и вот он, старый Ворон давних пор!
Он куда-хнул в нетерпенье, озирая помещенье...
Я сказал тогда в смущенье: "Что ж, присядьте на ковер;
В этом доме нет Паллады, так что сядьте на ковер -
Вот ковер, and nothing more!
И нелепо и понуро он уселся, словно кура...
Но потом нашлась Паллада - да, велик мой книжный сор!
И взлетел и снова сел он - черный, как из смоли сделан,
Он глядел, как сонный демон, тыча клювом в титул "Мор",
Но внезапно оживился, стукнул клювом в слово "Мор"
И промолвил: "Nevermore!"
...Я подпрыгнул. О, Плутонец! Молчаливый, как тевтонец!
Ты влетел, взглянул - и сразу тонкий, едкий приговор!
Ты - мудрец, не корчи мину, - но открой хоть половину:
Как пройти в твою пучину? Потому что с давних пор
Я боюсь другой пучины в царстве, грязном с давних пор...
Каркнул Ворон: "Nevermore!"
Ворон, Ворон! Вся планета ждет солдата, не поэта -
Вам в Плутонии, пожалуй, непонятен наш раздор!
О, какой грядущий гений об эпохе наших рвений
Сочинит "венец творений", зло используя фольклор -
И, пожалуй, первым делом нами созданный фольклор!
Каркнул Ворон: "Nevermore!"
О пророк, не просто птица! В нетерпенье есть граница,
И тогда берут Вольтера - или бомбу и топор.
Мы бледнели от позора - так пускай не слишком скоро,
Ведь у нас разгар террора, - но придет ли Термидор?
...Пал Дантон и Робеспьера поразил же Термидор!
Каркнул Ворон: "Nevermore!"
О пророк, не просто птица! Есть ли ныне заграница,
Где свободный об искусстве не опасен разговор?
Если есть, то добегу ли я в тот край, не встретив пули?
В Нидерландах ли, в Перу ли я решил бы старый спор -
Романтизма с реализмом до сих пор не кончен спор!
Каркнул Ворон: "Nevermore!"
"Никогда!" - сказала птица... За морями заграница...
...Ту вломились два солдата, сонный дворник и майор...
Перед ними я не шаркнул, одному в лицо лишь харкнул -
Но зато как просто гаркнул черный ворон: Nevermore!
И вожу, вожу я тачку, повторяя: Nevermore...
Не подняться... Nevermore!»
Арестован 21 июля 1949 года по доносу. Обвинён в проведении «антисоветской агитации и пропаганды» (фактически - за написание и чтение в узком кругу знакомых стихотворений «Никогда я не брал сохи…», «Ворон» и других). Направлен на судебно-психиатрическую экспертизу. Признан невменяемым и был помещён на принудительное лечение в Ленинградскую специальную психиатрическую больницу. В сентябре 1950 года как «социально опасный элемент» выслан в Карагандинскую область сроком на пять лет. Освобождён 25 декабря 1953 года по амнистии. Вернулся в Москву.
В 1959 году был вновь помещён в спецпсихбольницу за то, что передал за границу сборник своих стихов и свой «Свободный философский трактат». В спецпсихбольнице провёл около двух лет.
Свои стихи, распространявшиеся в самиздате и публиковавшиеся на Западе, подписывал фамилией Вольпин. В 1965 году Есенин-Вольпин становится организатором «Митинга гласности». В феврале 1968 года Есенин-Вольпин был вновь заключён в спецпсихбольницу. В связи с этим ряд известных математиков подписали так называемое «письмо девяноста девяти» с протестом против насильственной госпитализации Есенина-Вольпина.
В психиатрических больницах и тюрьмах Есенин-Вольпин находился в общей сложности 14 лет (диагноз официальной психиатрии - «вялотекущая шизофрения»). При этом, по мнению психиатра Ю. С. Савенко, у Есенина-Вольпина была в действительности циклотимия.
Циклотимия характеризуется резкими сменами фаз настроения: от расторможенности и эйфории до глубокой депрессии.
В мае 1972 года по настоятельному предложению советских властей эмигрировал в США, где работал в университете Буффало, затем почётный профессор Бостонского университета. По утверждению С. П. Новикова, однако, чтение Есениным-Вольпиным лекций успеха не имело, и в конце концов он занял должность библиотекаря.
Есенин-Вольпин считал, что на него донес Локшин на основании того, что ему предъявляли те разговоры, которые они вели наедине.
Окончание
https://uborshizzza.livejournal.com/5292656.html
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Рецензии и ругань)