О коррупции, раскаянии и посмертном воздаянии
Слышал, как одна тетка втирала другой, что, дескать, то, что наши власть имущие такие сволочи и воры - это, конечно, нехорошо, но христианина это трогать не должно, у него - свои интересы, а тех боженька на том свете накажет.
Рассуждение частое, однако логического анализа не выдерживает.
Да, действительно, для христианина жизнь - лишь время подготовки к загробной вечной жизни. Да, с точки зрения христианина поведение тех, кто ворует, очень глупо и неразумно, так как они губят свою душу и за мелкие преходящие земные блага обрекают себя на муки вечные. Однако обязанность христианина - не только заботится о своей душе, но и распространять добро, активно заботится о душах окружающих. Христианин должен печься о душах других так же, как и об своих, поэтому он должен принять участие в судьбе заблудших душ, а приведенное выше рассуждение - лишь тщетная попытка снять с себя ответственность.
В соответствии с христианской доктриной грешник может избежать наказания за грехи, однако для этого ему нужно раскаяться. Подобные воззрения имеют отражение и в современном законодательстве, согласно котором раскаяние (деятельное сотрудничество со следствием) является мерой, смягчающей приговор.
Итак, христианский взгляд на преступления не означает, что преступника надо прощать, так как его потом Бог накажет. При христианском взгляде главное - не карать за преступления во имя справедливости, не запугивать того, кто склоняется к преступлению, суровым наказанием, и не препятствовать совершению новых преступлений путем изоляции закоренелых преступников. Нет, все это касается бренной жизни, а не бессмертной души, и посему маловажно. Главное - это спасти душу, то есть вызвать покаяние и раскаяние в преступлениях.
В Средние века для этого использовались… эээ… интенсивные меры воздействия на преступника.
Сейчас подобные меры при всей их кажущейся эффективности дисквалифицированы, так как они вызывают не реальное раскаяние, а имитацию его, полученное под пыткой, то есть не освобождают, а угнетают душу новым клятвопреступлением. Не обращать внимания на преступления нельзя, так как закоренелый преступник, находясь в привычной среде, только множит тяжесть грехов. Следовательно, его надо вырвать из привычной среды и поменять образ его жизни, с трудотерапией на свежем воздухе. То есть долг всякого доброго христианина - сделать все, чтобы максимальное количество казнокрадов отправились на отсидку в места не столь отдаленные.
Также, с точки зрения логики, схема осуждения и отбытия наказания коррупционеров нуждается в небольшой коррекции. Если уж мы считаем, что главное, для чего дается наказание - это для того, чтобы преступник раскаялся, то факт раскаяния нужно учитывать больше. В современном суде принята состязательная форма с адвокатами, защищающими обвиняемыми, с нормой, что никто не обязан давать показания против себя, и прочее. Однако все это нужно для того, чтобы по ошибке не посадили невинного. Если же вор осужден, то, следовательно, наличие адвоката и прочие увертки говорят об отсутствии раскаяния и, следовательно, он должен быть осужден по максимуму.
Так же и с условно-досрочным освобождением. По УДО надо освобождать раскаявшихся, однако если речь идет о коррупционерах (а не, к примеру, совершивших преступление по неосторожности), то истинное раскаяние и осознание своей вины означает принятие наказания, его справедливости и необходимости. Отсюда логически получаем, что все коррупционеры, подающие прошение об освобождении по УДО, этого недостойны, и по УДО никого из них освобождать не надо.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Идеологические размышлизмы)