Дэвид Митчелл. Облачный атлас. Часть 1.
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Рецензии и критика: литература)
Вслед за фильмом «Облачный атлас» я прочитала книгу, по которой он поставлен. Хочу рассказать, чем они отличаются.
Для меня всегда важны хоть какие-нибудь сведения об авторе. Дэвид Митчелл родился в Англии в 1969 году, изучал английскую литературу в университете, преподавал ее в Японии, женат на японке. Пишет с 1999 года, т.е. с 30 лет. «Облачный атлас» его третий роман, написан в 2004 году. В предыдущих книгах он использовал схему, где разные герои параллельно рассказывают свои истории. По крайне мере, это объясняет, почему автор считает 50 и 65 лет старостью, отчего мир высокотехнологического будущего размещен в Азии и почему столько литературной игры.
Уже все, наверное, в курсе, что в «Облачном атласе» переплетено 6 историй, происходящих примерно с середины 19 века и до скрытого завесой будущего 23 или 24 века.
В своем романе автор решал несколько задач. Самая понятная из них - стилизация под различные литературные стили. Сделано это пижонски: Митчелл подражает не известным автором тех эпох, в которые происходит действие, а писателям второго или даже третьего ряда. Разумеется, это надо читать на английском, и надо знать тех писателей. Этот слой повествования для русского читателя потерян, да и у тех, кто знает английский, скорее всего, тоже, если он только не большой специалист в области английской литературы. Думаю, что «Облачный атлас» совершенно иначе воспринимается начитанными англичанами. Я только могу предполагать вслед за переводчиком, как это было задумано.
Первая история, герой которой нотариус Адам Юинг в 1849 году ведет дневник о своем путешествии в Новую Зеландию. Этот дневник впоследствии отредактировал и издал сын Адама. Как это написано? Ведь середина 19 века - самый расцвет романного жанра. А здесь что-то вроде «Робинзона Крузо» или Уилки Коллинза, только гораздо слабее. Русский переводчик использовал чуть старомодный язык 19 века, с большим количеством вводных предложений, с длинными предложениями.
Вторая история - это 1936 год - время Хемингуэя, Фицджеральда, Ремарка. Это литература потерянного поколения, людей, переживших 1-ую мировую войну. 24-летний композитор Роберт Фробишер тоже опален этой войной. Хотя он сам в ней не участвовал, но его любимый брат был солдатом и погиб, что во многом определило жизнь Роберта, так как и он сам, и его родители все время сравнивали его с братом. Но письма Роберта совсем не похож на классиков 1-ой половины 20 века. Скорее - это письма человека, читавшего те же книги, что они, имевшего сходные с ними взгляды. У русского переводчика сам текст ничем особенным не выделяется. Возможно, у автора это не так.
Если первая история полна рассудительности, вторая - иронии и сарказма, то третья - это действие и еще раз действие. Текст разбит на короткие главки. Ну, таких романов - тьма: Крайтон и пр. Триллер, написанный с учетом его возможной экранизации.
Четвертая история - пародия неизвестно на что, и она самая загадочная. Я к ней еще вернусь.
Для пятой и шестой историй, происходящих в далеком будущем, пришлось изобретать особый язык. Речь девушки-биоробота, записанной архивистом на особое устройство - оризон - для истории, отличается крайней лаконичностью, а представитель того будущего поколения для которого старалась и умерла невероятная Сонми-451, говорит неграмотно. В русском переводе это передается выпадением отдельных букв, грубыми орфографическими ошибками и особыми словами. Мне понравилось слово «бебень», означающее «беби» - ребенка. Интересно, кто его придумал: Митчелл или переводчик?
Герои - наивный и прекраснодушный нотариус из 19 века, молодой неврастеник-композитор из 30-х годов 20 века, журналистка-идеалистка из 70-х, жуликоватый пожилой издатель из начала 21 века, героическая и прекрасная девушка-робот, один из последних людей на вымирающей Земле - не слишком связаны между собой. Их объединяет наличие родинки, похожей на комету (хотя правило это не абсолютное: у Закри из последней истории родинки нет, но она есть у цивилизованной женщины Метроним) и то, что каждый последующий герой читает, смотрит или слушает историю предыдущего. Роберт, работающий секретарем у известного композитора, нашел в его библиотеке дневник нотариуса. Письма Роберта нашла журналистка Луиза Рэй; через 40 лет историю Луизы про опасное журналистское исследование сделал триллером и прислал в издательство ее старый знакомый, а Тимоти Кавендиш читает ее, находясь в пансионате-тюрьме, куда его поместил родной брат. Освободившись, Кавендиш написал о своих злоключениях повесть, которую экранизировали. Эта экранизация оказалась чуть ли не единственным фильмом, уцелевшим в последующую эпоху корпоративного государства, где фильмы о прошлом запрещены. Именно его тайком смотрит Сонми - девушка, родившаяся в маточной цистерне, чтобы быть прислугой в ресторане папы Сонга (сетевой ресторан быстрого обслуживания) но сумевшая стать философом и оказать влияние на последующие поколения. Записанный на вечный носитель допрос Сонми попадает в руки дикарей - последних обитателей Земли. Они любят собираться у костра и смотреть, как из большого яйца появляется красивая мерцающая девушка и что-то долго рассказывает на непонятном им древнем языке.
Еще, когда Луиза Рей бегала туда-сюда, пытаясь раздобыть очередной экземпляр доклада физика Сиксмита (любовника композитора Роберта, покончившего с собой в юности, чьи письма он берег всю жизнь) о возможной аварии на АЭС, она пробежала мимо отреставрированного парусника «Пророчица» на котором добирался из Новой Зеландии в Америку Адам Юинг. Луиза что-то почувствовала в этот момент, ей захотелось войти внутрь, но было некогда.
Племя, к которому принадлежала Мероним из истории конца цивилизации, называлось «Пророки».
Композитору, у которого работал секретарем будущий самоубийца Роберт, приснилась мелодия. Это была музыка, которую играли в странном подземном кафе, где всех кормили мылом.
Вот, пожалуй, и все пересечения. Тогда, что же их объединяет в одно произведение?
Продолжение следует.http://uborshizzza.livejournal.com/2246559.html