30 червня 1857 року (неділя)
30 [июня]
Чтобы придать более прелести моему уединению, я решился завестись медным чайничком. И эту мысль привел я в исполнение только вчера вечером, и то случайно. К тихому прекрасному утру на огороде прибавить стакан чаю - мне казалося это роскошью позволительною. С самого начала весны меня преследует эта милая, непышная затея. Но я никак не мог привести ее в исполнение по неимению здесь в продаже такой затейливой вещицы. Только вчера вечером пошел я к Зигмонтовским (поверенный винной конторы и отставной чиновник 12 класса) и, проходя мимо кабака, увидел я оборванного, но трезвого денщика одного из вновь прибывших офицеров с медным чайником в руке такой величины, какой мне нужно.
«Не продаешь ли чайник?» - спросил я его. «Продаю», - отвечает он. «Не хапаный ли?» - «Никак нет-с. Сами барин велели продать. Они думают самовар завести». - «Хорошо, я спрошу. А что стоит?» - «Рубль серебра». «Полтину серебра», - сказал я, сколько мог хладнокровнее, и пошел своей дорогой.
Едва успел я сделать несколько шагов, как он догнал меня и без торгу вручил мне давно желанную посуду. А денщик, получивши полтину серебра, отправился прямо в кабак и через минуту вышел из него со штофом в руке и направился прямо к офицерским квартирам. «Туда и дорога», - подумал я. Проведя вечер в сообществе Телемона и Бавкиды (так я в шутку называю Зигмонтовских), по дороге зашел я к маркитанту, взял у него полфунта чаю, фунт сахару и сегодня в 4 часа утра сибаритствую себе на огороде и вписываю в свой журнал происшествие вчерашнего вечера, благословляя судьбу, пославшую мне медный чайник.
Собираясь путеплавать по Волге от Астрахани до Нижнего, я обзавелся чистой тетрадью для путевого журнала и пологом от комаров, которые неутомимо преследуют путешественника от устьев Волги до самого Саратова. Запасаясь этими необходимыми вещами, мне и в ум не приходил медный чайник. И вчера только, спасибо старику Зигмонтовскому, он объяснил мне важность этой нехитрой посуды во время плавания на речной воде, где необходим крепкий чай во избежание поноса и просто для препровождения времени, как он выразился в заключение. И многим еще кое-чем советовал он мне запастись в Астрахани на дорогу. Но это все лишнее. Я отправлюсь, да не на пароходе, а на одной из барок, буксируемых пароходом, просто отставным солдатом.
Странно, что меня считают здесь все, в том числе и Зигмонтовские, темным богачом. Это, вероятно, потому, что если я делаю долги, разумеется, ничтожные, то в сказанный строк аккуратно их выплачиваю, не прибегая к помощи Израиля, и не закладываю последней рубашки, как это делают многие из офицеров. Когда я сказал Зигмонтовским, что весь мой капитал состоит из 100 рублей серебра, на который я, кроме дорожных издержек, намерен еще сделать в Москве необходимое платье, то они в один голос назвали меня Плюшкиным. Я не нашел нужным разочаровывать их своей нищетою и расстался с ними, как настоящий богач.
Странные старые люди эти Зигмонтовские! Бездетные, старые, одинокие, имеют обеспечивающее даже прихотливую старость состояние, вздумали поселиться в этой безводной, бесплодной пустыне. И добро бы на отдых. Нет, он взял обязанность почти цаловальника. Я думаю, что это необходимая потребность усвоенной в юности физической деятельности или просто жажда к приобретению. Последнее, может быть, только вполовину, потому что в нем незаметно скряжничества, нередко сопровождающего в могилу одинокую, беспомощную старость. Она, т. е. Зигмонтовская, мне очень нравится; это добродушно улыбающаяся, гостеприимная кубическая старушка, бывшая немка, а теперь православная. Он тоже добродушный старик, но пренаивный и самый безвредный лгунишка. Например, он очень простодушно и каждый раз с новыми вариациями рассказывает, какие он прошел мытарства, пока достиг настоящего звания. Происхождение свое ведет он от какого-то короля польского Сигизмонда, вероятно, Третьего. О ближайших предках он не упоминает, равно как и о виновнике собственного существования. Детство тоже покрыто мраком неизвестности. Первую часть юности провел он в звании домашнего учителя у известного табачника Онисима Головкина в Петербурге. И в этот-то период его жизни случилось с ним таинственное происшествие, которое разом поставило его на ноги. Происшествие такого сорта. Однажды ночью на улице, ему кажется, что на Литейной, но за достоверность не ручается, схватывают его два гайдука, сажают в карету, завязывают глаза, везут, везут и, наконец, приводят прямо в роскошнейший будуар, надо думать, какой-нибудь графини или княгини. Является, наконец, и таинственная обитательница будуара, вся в дезабилье (собственное выражение), только лицо покрыто маской. По совершении таинства любви, завязывают ему опять глаза, сажают в карету, привозят на то самое место, где взяли, и один из гайдуков вручает ему пачку ассигнаций - не более, не менее как 20 тысяч. Долго он думал, какую основать будущность на этом незыблемом фундаменте и, хладнокровно отринув почести и злато, вступил (внемля внутреннему призванию) в скромный кружок поклонников Мельпомены, где имел блестящий успех в ролях Эдипа, Фингала, Димитрия Донского и в «Ябеде» Капниста - к несчастию, не помнит, в какой именно роли. Но по проискам знаменитого учителя Каратыгина, Яковлева, должен был оставить избранное поприще и вступить в морскую службу, разумеется, лейтенантом. Здесь он совершил плавание (два раза) вокруг света и один только раз к Южному полюсу вместе с Лазаревым. И что во время этих плаваний он узнал досконально, откуда добывается деревянное масло, неправильно называемое прованским. Вот где его родник. Между Ливорно и Сингапуро (удивительное знание географии!) есть остров Прованс. А на этом острове Провансе растет огромное масличное дерево, из которого и выпускают масло, как у нас, например, весною сок из березы. Островом и деревом владеет англичанин, француз и итальянец, а мы и немцы уже от них получаем этот дорогой продукт. Из корабля переселился он в земский одесский суд, неизвестно в каком ранге. Тут он вел жизнь отчаянно[го] кутилы, попал в сонмище декабристов и был сослан бессрочным арестантом в крепость Измаил, где в скором времени сделался правой рукой коменданта и по стечению удивительных обстоятельств был переведен в город Астрахань в звании квартального надзирателя. Но не всегда чистые обязанности по долгу этого звания заставили его подать в отставку и принять от питейной конторы звание поверенного в Новопетровском укреплении, где его окрестили именем спиртомора.
Кампиньони, мой покровитель, не меньший враль, но вредный и бессовестный. Заврался однажды до того, что назвал себя племянником графа Закревского, московского г[енерал]-губернатора, и кандидатом Дерптско[го] университета. Чтобы разом озадачить и уничтожить дерзкого лгунишку, Зигмонтовский разом махнул в ротмистры лейб-гусар и в ближайшие родственники фельдмаршалу графу Гудовичу. Знай наших!
Но несмотря на этот невинный недостаток, он все-таки добрый и наивный старик. А она также добрая, кроткая, невинная говорунья и немножко сентиментальная старушка. И я их не иначе называю, как Телемон и Бавкида. Они получают вместе с Никольским «Петербургские ведомости». И я частенько приношу им с огорода укроп, петрушку и тому подобный злак, пью чай, прочитываю фельетон и выслушиваю волшебные похождения наивного Телемона, за что и пользуюсь полной доверенностью Бавкиды.
30 червня
...пошел я к Зигмонтовским... - Йдеться про Зигмунтовського Костянтина Миколайовича, повіреного Астраханського акцизного комісіонерства, яке постачало провіантом гарнізон Новопетровського укріплення, та Софію Самійлівну, його дружину. К. М. Зигмунтовський цікавився творчістю Шевченка і знав, що він продовжує писати.
...в сообществе Телемона и Бавкиды... - У грецькій міфології старий Філемон (Телемон) і його дружина Бавкіда гостинно зустріли переодягнутих звичайними подорожніми Зевса і Гермеса, за це боги нагородили їх довгим спокійним життям і одночасною смертю. Філемон і Бавкіда - символ щасливого сімейного довголіття.
Плюшкін - персонаж «Мертвих душ» М. В. Гоголя, скнара.
...Сигизмонда, вероятно, Третьего. - Польський король Сигізмунд III (1566 - 1632), відомий численними авантюрами.
...поклонников Мельпомены... - Тобто музи трагедії.
...в ролях Эдипа, Фингала, Димитрия Донского... - Герої трагедій російського драматурга Озерова Владислава Олександровича (1769 - 1816) «Эдип в Афинах», «Фингал», «Димитрий Донской».
...в «Ябеде» Капниста... - Капніст Василь Васильович (1756 - 1823) - російський поет і драматург; комедія «Ябеда» (1798) - один з перших викривальних творів російської драматургії.
...знаменитого учителя Каратыгина, Яковлева... - Каратигін Василь Андрійович (1802 - 1853) - російський актор-трагік, якого Шевченко бачив у виставах на петербурзькій сцені в 40-х роках. Яковлев Олексій Семенович (1773 - 1817) - російський актор-трагік. Учителем В. А. Каратигіна він не був, його можна вважати попередником знаменитого актора.
...к Южному полюсу вместе с Лазаревым. - Лазарев Михайло Петрович (1788 - 1851) - російський флотоводець. Йдеться про експедицію Ф. Ф. Беллінсгаузена 1819 - 1821 рр., під час якої була відкрита Антарктида. Лазарев командував кораблем «Мирний».
...в крепость Измаил... - З 1790 р. турецька фортеця Ізмаїл належала Росії; тепер місто в Одеській області, порт в Кілійському рукаві Дунаю.
...графа Закревского... - Закревський Арсеній Андрійович (1783 - 1865) - міністр внутрішніх справ (1828 - 1831), фінляндський і московський генерал-губернатор (1823 - 1828, 1848 - 1859).
...фельдмаршалу графу Гудовичу. - Гудович Іван Васильович (1741 - 1821) - генерал-фельдмаршал, член Державної ради Російської імперії.
«Петербургские ведомости» - «Санкт-Петербургские ведомости», найстаріша російська газета; виходила в Санкт-Петербурзі в 1728 - 1917 рр.
Варіанти:
К тихому прекрасному утру ~ мне казалося / К тихому прекрасному утру на огороде мне каз[алося]
благословляя судьбу / благословляю судьбу
сажают в карету, привозят/ сажают в карету и пр[ивозят]
в ролях ~ Димитрия Донского / в ролях ~ и Д[имитрия]
принять от питейной конторы звание / принять зван[ие]
Заврался однажды до того / заврался однажды и
прочитываю фельетон / ч[итаю?]