Дж. Бурдс. "Советская агентура. Бандеровский террор против украинцев" ч.2.
Продолжение. Предыдущая часть. Бандеровский террор был направлен в первую очередь (2/3 всех жертв) против украинцев. Эту цифру важно запомнить всем, в первую очередь "власовцам".
Приведенные ниже цифры и факты отражены в своей работе американцем,который не скрывает своих симпатий к бандеровским "повстанцам". Но как ученый, он вынужден упоминать эти "этапы вызвольной боротьбы..против собственного народа", "оправдывая" их некими высшими соображениями.
“Предупреждаем украинских граждан: все, кто связан с органами НКВД-НКГБ, все, кто каким бы то ни было образом сотрудничает с НКВД… все будут считаться предателями и мы расправимся с ними как с нашими самыми злейшими врагами.” Из листовки УПА, 11 июля 1945 г.
Как правило, акции устрашения, проводившиеся украинским (банд)подпольем, следовали строгому порядку, определенному письменными инструкциями ОУН-УПА. Уже в августе 1944 г., в ответ на попытки НКВД проникнуть в ряды (банд)подпольщиков, ОУН ввела в действие “наши контрмеры… ликвидация [советских - Дж.Б.] сексотов всеми доступными средствами (расстрел, повешение и даже четвертование, с надписью на груди: “За сотрудничество с НКВД”)”.
Согласно другой инструкции акции возмездия были направлены и против людей, которые сами не сотрудничали с НКВД: “В ходе ликвидации указанных лиц, не жалеть ни взрослых членов их семей, ни детей…”
Из протокола допроса командующего СБ повстанцев во Млиновском районе Ровенской области Ивана Яворского 14 апреля 1944 г. (ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп.1. Д. 381. Л. 54). Приводится в совершенно секретном докладе о терроре ОУН-УПА, подготовленном начальником Первого отдела ГУББ НКВД генерал-майором Горшковым, 26 декабря 1944 г. (Там же. Л. 53-61). Копия оригинальной инструкции, составленной от имени ОЛЕКСЫ, находится в материалах, захваченных советскими войсками. См.: ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 126. Л. 326 Народное возмущение, вызванное расправами с целыми семьями, заставило руководство ОУН-УПА к 1945 г. отказаться от подобных акций. В “Инструкции командирам отрядов”, датированной 21 ноября 1944 г., их мягко упрекали: “Не следует впредь отрезать головы [советских - Дж.Б.] сексотов”. (ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 126. Л. 306). Через пять месяцев последовали более четкие указания, выдержанные в гораздо более жестком тоне. Так, в мае 1945 г. инструкцией Верховного Командования УПА предписывалось “Проводите массовое уничтожение сексотов, но не взваливайте вину на членов их семей. Допускается конфискация или уничтожение их имущества”. ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 292. Л. 14.
Чтобы предотвратить утечку информации и не допустить сотрудничества населения с советскими властями, украинские подпольщики регулярно составляли списки подозреваемых в коллаборационизме. В обстановке тех лет эти списки служили сигналом для расправы, обычно осуществляемой во время ночных вылазок. Вот пример подобной акции возмездия - события произошли в окрестностях Буска, документ датирован 17 ноября 1944 г.:
Друг Д-Р!
В районе 2Д творятся неслыханные вещи, которые мы должны предотвратить! В селе Волица-Деревянска два человека согласились работать на КГБ: КОНЦ Илья - сочувствующий [ОУН - Дж.Б.] и КОНЮХ Степан - член. Их согласие работать на НКВД потрясло население, так что это может подействовать и на других. В селе Марощанка САХАРЕЛИЧ Микола первым дал согласие работать на НКВД. Чтобы скрыть это от нас, он велел большевикам его арестовать. Кроме того, он выдал двух соседей Хорька и Чайковского. Мы избавимся от этих трех предателей сегодня или завтра.
В селе Спас 6 человек дали согласие работать на НКВД:
1. Ковалик Володимир - член
2. Терпий Иван - член
3. Дьяковский Василь - член
4. Буйциницкий Семен - член
5. Наконечный Иван - сочувствующий
6. Точно не знаю кто.
Друг К-Р
Приходи сегодня в Побужаны, Супрун (КУТАС) и я тоже там будем. Поговорим там более откровенно.
БУРЬЯН.
В многочисленных инструкциях УПА прямо описывается, как следует вершить расправу. Цель террора состоит не только в том, чтобы уничтожить заподозренных "предателей", но и в том, чтобы запугать остальных и тем самым не допустить возможной измены в будущем. Поэтому ритуальное осквернение тел являлось важной частью террористических методов, применявшихся украинским националистическим подпольем.
цит из. Из совершенно секретного доклада руководителя Лопатинского района Маланчука 25 декабря 1944 г. ДАЛО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 66. Л. 47. О социальном и культурном значении некоторых форм насилия см.: N. Davis. Rites of Violence // Society and Culture in Early Modern France. Stanford: Stanford University Press, 1975. Р. 152-188.
“Бандиты надругались над трупами [заподозренных в сотрудничестве с Советами]. Со всех тел сняли обувь и одежду, руки и ноги связали как скотину, а лица раскромсали на части”.
В Ровенской области в июне 1944 г. отряды украинских повстанцев казнили местного крестьянина, заподозренного в сотрудничестве с Советами, повесив его посреди села. Затем повстанцы публично осквернили тело - “порубили труп повешенного топором”.
Во Львовской области в августе 1944 г. у двух семей по очереди выкололи глаза - будто бы за то, что их близкие сообщили о передвижениях повстанцев советским властям. Трупы затем изрубили в куски на виду у испуганных односельчан.
Ритуальное насилие в самых страшных формах применялось украинским (банд)подпольем по отношению к приезжим, направленным советской властью на Западную Украину для послевоенного восстановления хозяйства. 13 сентября 1944 г. в Ровенской области повстанцы напали на пятнадцать сотрудников советского районного аппарата. Одному из них удалось сбежать, а четырнадцать остальных увели в лес и расстреляли. Затем повстанцы надругались над трупами, отрезав голову у одного убитого мужчины и ноги и лицо у женщины. Подобные зверства слишком часто встречались повсюду в Галиции в послевоенную эпоху террора и контртеррора.
Когда осквернения трупов оказывалось недостаточно для передачи соответствующего символического смысла, националисты высказывались яснее. 21 ноября 1944, в два часа ночи, вооруженный отряд из сорока украинских повстанцев вошел в село Дубечно на Волыни. Обыскав дома председателя и секретаря сельсовета, повстанцы застрелили председателя на глазах односельчан. На спину убитому прицепили записку: “Расстрелянный - глава сельсовета. Если кто-нибудь займет это место - его ждет та же судьба”. Затем вооруженные люди ворвались в забаррикадированное помещение сельсовета, где убили сторожа - украинца по имени Ткачук. На спину ему штыком прикрепили другую записку: “Это труп предателя украинского народа, защищавшего Советы. Если кто-нибудь придет работать на его место, он погибнет точно также”. После этого повстанцы осквернили помещение сельсовета - расклеили антисоветские лозунги и призывы, сорвав со стен и разорвав на куски портреты партийных и советских руководителей. Лица на портретах замазали кровью убитого сторожа-украинца.
К ритуальному насилию можно также отнести принуждение членов советского актива выкрикивать бранные слова в адрес Сталина перед тем, как предать их страшной публичной казни, а также надругательство над телами убитых. Зачастую ритуальный террор состоял в осквернении тех или иных предметов - обычно это были символы советской власти. Когда отряд УПА в селе Добряны не смог отыскать комсомолку Теклю Балиас, спрятавшуюся на крыше своего дома, вместо нее повстанцы захватили ее комсомольскую форму. Эту форму они бросили на землю, совершив над ней символический акт осквернения. Приказ № 1 командования дивизии “СХИД” УПА от 14 ноября 1944 г. содержал подробные указания командирам отрядов: писать на стенах красящими средствами разных цветов - кровью людей и животных, сажей, разведенной в молоке и т.п. - такие антибольшевистские лозунги, которые могут особенно сильно воздействовать на местное население. Целью подобных действий всегда было наглядно подчеркнуть присутствие украинских повстанцев в том или ином районе. Как отмечалось в инструкциях УПА февраля 1944 г.: “Наши удары против врага [т.е. против Советов - Дж.Б.], против вражеской системы, против сексотов и сочувствующих им должны быть заметны на каждом шагу”.
Так А.В. Грицук - повстанец из 10-го Ровенского областного отряда СБ, украинец по своей этнической принадлежности - позднее признался на допросе советским следователям: в январе 1944 г. в селе Грушвица он удавил молодую женщину-украинку. Женщину подозревали в том, что она выдала двух контрразведчиков повстанцев Советам.
...Однако постоянная угроза мести повстанцев, направленная против отдельных лиц, оказалась также и наиболее результативной формой психологического террора по отношению ко всему населению в целом. Например, осенью 1946 г., во время советской кампании по хлебозаготовкам, украинское подполье распространяло такие листовки: “Скоро большевики будут проводить хлебозаготовки. Каждый из вас, кто сдаст зерно на заготовительный пункт, будет убит как собака, а вся его семья забита насмерть”.
“Не выполняйте приказов Советов, потому что всякий, кто их выполнит, будет повешен как предатель украинской земли… Если кто из вас сдаст зерно, мы убьем вас как собак, а всю вашу семью повесим или порежем на куски”.
Такого же рода угрозы были обращены к тем, кто занимал должности в сельских советах. Результаты запугивания отмечались в советском докладе осени 1946 г.: “Никто не хочет быть руководителем на селе, потому что днем его выбрали, а на следующее утро он повешен”. В многочисленных интервью с жителями Западной Украины, записанными в последние годы, присутствует одна и та же деталь: на выборах в сельсоветы крестьяне по возможности старались сделать так, чтобы руководителями оказались холостые мужчины, у которых не было родственников на иждивении. До самого конца 1940-х гг. большинство сельсоветов существовали лишь на бумаге, поскольку местные жители обычно отказывались занимать должности, освобождавшиеся после убийства предыдущих руководителей повстанцами.
Жесткие террористические методы применялись националистическим (банд)подпольем по большей части против самих же украинцев и членов их семей, подозреваемых в сотрудничестве с советской властью. Из 11725 зарегистрированных убийств, совершенных украинскими националистами за 24 из первых 35 месяцев после ухода немецких войск (февраль 1944 - декабрь 1946 гг.), в больше чем в половине случаев (6250) жертвами были местные жители- украинцы. Если же сюда отнести и погибших бойцов истребительных батальонов, то доля украинцев среди жертв возрастет почти до 2/3 всех случаев (6980). На основе менее точных данных, не разделяя убитых на местных жителей и приехавших советских сотрудников, один киевский историк недавно привел такую оценку: украинские подпольщики-националисты совершили 14500 диверсионных и террористических операций против советских органов власти и лиц, сотрудничавших с ними, убив к концу 1945 г. более 30 тыс. коммунистов, военнослужащих Красной армии и местных жителей, сотрудничавших с Советами.
Приведенные ниже цифры и факты отражены в своей работе американцем,который не скрывает своих симпатий к бандеровским "повстанцам". Но как ученый, он вынужден упоминать эти "этапы вызвольной боротьбы..против собственного народа", "оправдывая" их некими высшими соображениями.
“Предупреждаем украинских граждан: все, кто связан с органами НКВД-НКГБ, все, кто каким бы то ни было образом сотрудничает с НКВД… все будут считаться предателями и мы расправимся с ними как с нашими самыми злейшими врагами.” Из листовки УПА, 11 июля 1945 г.
Как правило, акции устрашения, проводившиеся украинским (банд)подпольем, следовали строгому порядку, определенному письменными инструкциями ОУН-УПА. Уже в августе 1944 г., в ответ на попытки НКВД проникнуть в ряды (банд)подпольщиков, ОУН ввела в действие “наши контрмеры… ликвидация [советских - Дж.Б.] сексотов всеми доступными средствами (расстрел, повешение и даже четвертование, с надписью на груди: “За сотрудничество с НКВД”)”.
Согласно другой инструкции акции возмездия были направлены и против людей, которые сами не сотрудничали с НКВД: “В ходе ликвидации указанных лиц, не жалеть ни взрослых членов их семей, ни детей…”
Из протокола допроса командующего СБ повстанцев во Млиновском районе Ровенской области Ивана Яворского 14 апреля 1944 г. (ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп.1. Д. 381. Л. 54). Приводится в совершенно секретном докладе о терроре ОУН-УПА, подготовленном начальником Первого отдела ГУББ НКВД генерал-майором Горшковым, 26 декабря 1944 г. (Там же. Л. 53-61). Копия оригинальной инструкции, составленной от имени ОЛЕКСЫ, находится в материалах, захваченных советскими войсками. См.: ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 126. Л. 326 Народное возмущение, вызванное расправами с целыми семьями, заставило руководство ОУН-УПА к 1945 г. отказаться от подобных акций. В “Инструкции командирам отрядов”, датированной 21 ноября 1944 г., их мягко упрекали: “Не следует впредь отрезать головы [советских - Дж.Б.] сексотов”. (ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 126. Л. 306). Через пять месяцев последовали более четкие указания, выдержанные в гораздо более жестком тоне. Так, в мае 1945 г. инструкцией Верховного Командования УПА предписывалось “Проводите массовое уничтожение сексотов, но не взваливайте вину на членов их семей. Допускается конфискация или уничтожение их имущества”. ГАРФ. Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 292. Л. 14.
Чтобы предотвратить утечку информации и не допустить сотрудничества населения с советскими властями, украинские подпольщики регулярно составляли списки подозреваемых в коллаборационизме. В обстановке тех лет эти списки служили сигналом для расправы, обычно осуществляемой во время ночных вылазок. Вот пример подобной акции возмездия - события произошли в окрестностях Буска, документ датирован 17 ноября 1944 г.:
Друг Д-Р!
В районе 2Д творятся неслыханные вещи, которые мы должны предотвратить! В селе Волица-Деревянска два человека согласились работать на КГБ: КОНЦ Илья - сочувствующий [ОУН - Дж.Б.] и КОНЮХ Степан - член. Их согласие работать на НКВД потрясло население, так что это может подействовать и на других. В селе Марощанка САХАРЕЛИЧ Микола первым дал согласие работать на НКВД. Чтобы скрыть это от нас, он велел большевикам его арестовать. Кроме того, он выдал двух соседей Хорька и Чайковского. Мы избавимся от этих трех предателей сегодня или завтра.
В селе Спас 6 человек дали согласие работать на НКВД:
1. Ковалик Володимир - член
2. Терпий Иван - член
3. Дьяковский Василь - член
4. Буйциницкий Семен - член
5. Наконечный Иван - сочувствующий
6. Точно не знаю кто.
Друг К-Р
Приходи сегодня в Побужаны, Супрун (КУТАС) и я тоже там будем. Поговорим там более откровенно.
БУРЬЯН.
В многочисленных инструкциях УПА прямо описывается, как следует вершить расправу. Цель террора состоит не только в том, чтобы уничтожить заподозренных "предателей", но и в том, чтобы запугать остальных и тем самым не допустить возможной измены в будущем. Поэтому ритуальное осквернение тел являлось важной частью террористических методов, применявшихся украинским националистическим подпольем.
цит из. Из совершенно секретного доклада руководителя Лопатинского района Маланчука 25 декабря 1944 г. ДАЛО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 66. Л. 47. О социальном и культурном значении некоторых форм насилия см.: N. Davis. Rites of Violence // Society and Culture in Early Modern France. Stanford: Stanford University Press, 1975. Р. 152-188.
“Бандиты надругались над трупами [заподозренных в сотрудничестве с Советами]. Со всех тел сняли обувь и одежду, руки и ноги связали как скотину, а лица раскромсали на части”.
В Ровенской области в июне 1944 г. отряды украинских повстанцев казнили местного крестьянина, заподозренного в сотрудничестве с Советами, повесив его посреди села. Затем повстанцы публично осквернили тело - “порубили труп повешенного топором”.
Во Львовской области в августе 1944 г. у двух семей по очереди выкололи глаза - будто бы за то, что их близкие сообщили о передвижениях повстанцев советским властям. Трупы затем изрубили в куски на виду у испуганных односельчан.
Ритуальное насилие в самых страшных формах применялось украинским (банд)подпольем по отношению к приезжим, направленным советской властью на Западную Украину для послевоенного восстановления хозяйства. 13 сентября 1944 г. в Ровенской области повстанцы напали на пятнадцать сотрудников советского районного аппарата. Одному из них удалось сбежать, а четырнадцать остальных увели в лес и расстреляли. Затем повстанцы надругались над трупами, отрезав голову у одного убитого мужчины и ноги и лицо у женщины. Подобные зверства слишком часто встречались повсюду в Галиции в послевоенную эпоху террора и контртеррора.
Когда осквернения трупов оказывалось недостаточно для передачи соответствующего символического смысла, националисты высказывались яснее. 21 ноября 1944, в два часа ночи, вооруженный отряд из сорока украинских повстанцев вошел в село Дубечно на Волыни. Обыскав дома председателя и секретаря сельсовета, повстанцы застрелили председателя на глазах односельчан. На спину убитому прицепили записку: “Расстрелянный - глава сельсовета. Если кто-нибудь займет это место - его ждет та же судьба”. Затем вооруженные люди ворвались в забаррикадированное помещение сельсовета, где убили сторожа - украинца по имени Ткачук. На спину ему штыком прикрепили другую записку: “Это труп предателя украинского народа, защищавшего Советы. Если кто-нибудь придет работать на его место, он погибнет точно также”. После этого повстанцы осквернили помещение сельсовета - расклеили антисоветские лозунги и призывы, сорвав со стен и разорвав на куски портреты партийных и советских руководителей. Лица на портретах замазали кровью убитого сторожа-украинца.
К ритуальному насилию можно также отнести принуждение членов советского актива выкрикивать бранные слова в адрес Сталина перед тем, как предать их страшной публичной казни, а также надругательство над телами убитых. Зачастую ритуальный террор состоял в осквернении тех или иных предметов - обычно это были символы советской власти. Когда отряд УПА в селе Добряны не смог отыскать комсомолку Теклю Балиас, спрятавшуюся на крыше своего дома, вместо нее повстанцы захватили ее комсомольскую форму. Эту форму они бросили на землю, совершив над ней символический акт осквернения. Приказ № 1 командования дивизии “СХИД” УПА от 14 ноября 1944 г. содержал подробные указания командирам отрядов: писать на стенах красящими средствами разных цветов - кровью людей и животных, сажей, разведенной в молоке и т.п. - такие антибольшевистские лозунги, которые могут особенно сильно воздействовать на местное население. Целью подобных действий всегда было наглядно подчеркнуть присутствие украинских повстанцев в том или ином районе. Как отмечалось в инструкциях УПА февраля 1944 г.: “Наши удары против врага [т.е. против Советов - Дж.Б.], против вражеской системы, против сексотов и сочувствующих им должны быть заметны на каждом шагу”.
Так А.В. Грицук - повстанец из 10-го Ровенского областного отряда СБ, украинец по своей этнической принадлежности - позднее признался на допросе советским следователям: в январе 1944 г. в селе Грушвица он удавил молодую женщину-украинку. Женщину подозревали в том, что она выдала двух контрразведчиков повстанцев Советам.
...Однако постоянная угроза мести повстанцев, направленная против отдельных лиц, оказалась также и наиболее результативной формой психологического террора по отношению ко всему населению в целом. Например, осенью 1946 г., во время советской кампании по хлебозаготовкам, украинское подполье распространяло такие листовки: “Скоро большевики будут проводить хлебозаготовки. Каждый из вас, кто сдаст зерно на заготовительный пункт, будет убит как собака, а вся его семья забита насмерть”.
“Не выполняйте приказов Советов, потому что всякий, кто их выполнит, будет повешен как предатель украинской земли… Если кто из вас сдаст зерно, мы убьем вас как собак, а всю вашу семью повесим или порежем на куски”.
Такого же рода угрозы были обращены к тем, кто занимал должности в сельских советах. Результаты запугивания отмечались в советском докладе осени 1946 г.: “Никто не хочет быть руководителем на селе, потому что днем его выбрали, а на следующее утро он повешен”. В многочисленных интервью с жителями Западной Украины, записанными в последние годы, присутствует одна и та же деталь: на выборах в сельсоветы крестьяне по возможности старались сделать так, чтобы руководителями оказались холостые мужчины, у которых не было родственников на иждивении. До самого конца 1940-х гг. большинство сельсоветов существовали лишь на бумаге, поскольку местные жители обычно отказывались занимать должности, освобождавшиеся после убийства предыдущих руководителей повстанцами.
Жесткие террористические методы применялись националистическим (банд)подпольем по большей части против самих же украинцев и членов их семей, подозреваемых в сотрудничестве с советской властью. Из 11725 зарегистрированных убийств, совершенных украинскими националистами за 24 из первых 35 месяцев после ухода немецких войск (февраль 1944 - декабрь 1946 гг.), в больше чем в половине случаев (6250) жертвами были местные жители- украинцы. Если же сюда отнести и погибших бойцов истребительных батальонов, то доля украинцев среди жертв возрастет почти до 2/3 всех случаев (6980). На основе менее точных данных, не разделяя убитых на местных жителей и приехавших советских сотрудников, один киевский историк недавно привел такую оценку: украинские подпольщики-националисты совершили 14500 диверсионных и террористических операций против советских органов власти и лиц, сотрудничавших с ними, убив к концу 1945 г. более 30 тыс. коммунистов, военнослужащих Красной армии и местных жителей, сотрудничавших с Советами.