Грузинские хроники, часть 1. Оглядываясь в недавнее прошлое.
Все, что тут написано, получилось как-то надрывно и сумбурно.
На самом деле ничего особенного не произошло -просто обычная горная бытовуха на сборах, такие вещи происходят наверху каждый год. А про те, что редкость, я напишу отдельный пост.
Формат в этот раз немного новый и, скажем так, не для мам:) Но иногда слова просто льются, и совсем никак нельзя остановиться, хочется рассказать правду, хочется окунуть вас в этот мир. И тогда фотографий с подписями "это мы на вершине" недостаточно. Тогда нужен текст, много текста.
Если вы все не прочитаете - я вас прекрасно пойму. Но лично мне хочется помнить все.
***
я лежу на спине. я не в состоянии уснуть.
Левая рука Антона - у меня под головой. Правую его руку, сжатую в кулак, я прижимаю своими двумя, подхватив снизу, к груди. Она тёплая-тёплая и такая приятно-тяжелая. Антон мирно сопит мне на правое ухо.
Термобелье на мне - немного мокрое. Легло сбоку в рюкзаке. Противно.
Вокруг - два слегка мокрых спальника, состегнутых в один.
Мы лежим в мокрой же палатке, и вокруг - сплошная завеса дождя. Он барабанит и барабанит в полной темноте, и нет луны, и так всё вокруг отвратительно зябко и серо и мрачно. Кажется, что помимо дождя в воздухе висит и еще какая-то вязкая, мешающая дышать, липкая взвесь. Я уставилась куда-то в темный потолок палатки невидящим взглядом, мне так легко и тяжело, мне и спокойно и неспокойно одновременно.
Сегодня вечером, всего пару часов назад, я устроила на верхних ночевках жуткую движуху: собрав всю свою наглость, выселила из моей палатки двух новичков под аккомпанемент начинающей расходиться стихии, бодрых криков окружающих и звуков губной гармошки. Выпроводила людей в дождь. Их вещи на земле, сверху капает, моя палатка - можно отжимать, но она мне нужна. Ребята, Сережа и Миша, ни в чем не виноваты, а я складываю палатку в чехол, мне стыдно - ведь они просто-напросто заселились в мой домик, когда их остался внизу. Когда сборы насчитывают 40 человек, с палаточной логистикой сложно. Кто куда заселился иногда просто не понять и не уследить, свой дом уже и не свой, а совсем даже общественный. И это нормально - не таскать же домики туда-сюда по сто раз.
И вот моя палатка нужна мне, и нужна сейчас, потому что на нижних ночевках жить уже просто негде.
-Ребята, выселяемся, переселяемся, я вниз к мужу.
-а, ну раз к мужу...без вопросов.
Я собралась и побежала вниз - туда должен был как раз подойти мой дорогой Антон со своей командой.
Неделю назад они ушли на гору. Ходили долго. Им наверняка было страшно, им наверняка было холодно. Мы никогда не узнаем в точности, какие каменные, ледяные и снежные препятствия им пришлось преодолеть, какие решения пришлось принять, какой страх испытать. Мы только слышали по рации спокойный голос Антона раз в два часа: "у нас все хорошо, лезем дальше". И как же хочется их всех теперь обнять! Как же хочется поцеловать Антона в нос!
И вот я бегу вниз под проливным дождём, заныривая каждые пару минут по щиколотку в очередное топкое мини-болотце. Я знаю эту тропу наизусть, я бегала тут уже около 10 раз - вверх-вниз, вверх-вниз. Сейчас по мокрым рододендронам (кто хоть раз ходил по ним в дождь, поймёт меня), потом вдоль реки, потом начнет греметь вода побольше - река набрала силы - и тропа завернет за угол. А там еще немного мелких осыпей, травы по пояс - и можно будет увидеть нижний лагерь, два больших валуна, под одним из которых натянут тент, и большую базовую палатку. Эх, рассмотреть бы бежевую палатку команды Антона, да туман и дождь не дадут.
оттуда, из вооон той правой ложбинки я пришла.
и куда-то туда мне идти.
Вниз, вниз - дорога туда таким темпом занимает минут 40-50, и главное - не наступать на огромных коричневых слизняков, которые переползают тропу - иначе есть шанс ушуршать по мокрой траве куда-нибудь вниз, к речке. Да и животное жалко, живет оно тут, никому зла не хочет.
Мои ноги мокрые насквозь - вот уже больше недели у меня нет другой обуви, кроме треккинговых сандалий, и я ношу их на носки не потому что это какой-то мой модный протест, а потому что так же, уже больше недели у меня не ноги, а разноцветное сочетание перманентно трескающихся и немного кровящих дыр, натертых этими же влажными сандалиями, и носить обувь на босу ногу в такой ситуации мне сложновато. Я уже настолько привыкла к состоянию постоянно мокрых ног, что я уже даже начинаю получать от этого какой-то особенный, мазохистский кайф, наступая в очередную холодную лужу.
Почему нет ботинок? Резонный вопрос.
Недели полторы назад мы пошли на единичку, открывать сезон. Ходили не долго, но по снегу, по гребням, по карнизам, постоянно продвигаясь всё дальше и дальше в сторону заветной вершины.
В определенный момент какая-то часть команды села на жандарм, да так и осталась там сидеть, не в силах идти дальше - а мы пошли туда, к вершине, проваливаясь по колено и не видя толком ничего перед собой - может она и вершина, а может и нет.
вот, например, не мы, а новички на этом же маршруте. ёжики, только не в облаке, а в тумане.
Потом, конечно, дошли, написали записку, развернулись и по тому же снегу пошли вниз. К тому моменту ботинки мои были мокрыми насквозь, и вот где-то в верхней части спуска - хлоп! - и подошва у правого отрывается. Нафиг. Вообще. То же самое вот-вот произойдёт с левым.
Мы перевязывали мне ногу репшнуром (это такая тонкая верёвочка), найденным недавно тут же, на горе, привязывали слои подошв друг к другу, Михалыч вязал сто разных бантиков - но особого смысла усердствовать нет, все равно этого хватало максимум на 20 минут, а потом нужно проделывать все заново.
"Скупой платит дважды" - сказал мне друг. Но за эти ботинки мне вообще не пришлось платить - Михалыч, мой свекр, мне просто их подарил. И вот теперь, в очередной раз затягивая на моей ноге узел "стремечко", он бурчит что-то про "дома надо коляску катать, а не в горы...", и я вдруг улыбаюсь и понимаю, что это вполне могло бы сойти за его тихую диверсию:)
Мне холодно и мокро, но я была на удивление спокойна, и просто продолжала повыше задирать носки, чтобы голодный ботинок, так отчаянно желающий каши, не набрал снега и сыпухи внутрь себя. Ну или хотя бы набрал поменьше.
Так у меня не стало ботинок. Теперь вы знаете эту печальную историю лишения.
Не смотря на эти события, я все же пошла на еще одно восхождение. Но это - уже совсем другая история.
Да и ботинок пригодился: смотрите, как им отлично новичков запугивать на посвящении. Правда, это левый. У правого вместо картонки дырка:)
...
вот он, лагерь. Кажется, нигде в этом мире сейчас нет сухого места, но тут наконец-то хорошо, потому что тут они, ребята. Трое: Антон, Дима и Маруся. Мокрые, уставшие, худые! Поцеловала мужа в нос, обняла - мои руки переплетаются у него за спиной, а потом я могу своими пальцами достать до своих же боков. Такие они все истощенные, так долго они ходили, все лезли и лезли вверх.
Но сейчас всё хорошо - все внизу.
В палатке появляется чай, суп, плов, молодое кислое красное вино - о, какая это прелесть, если знать, как его пить! Ребята рассказывают о своем восхождении, и только сейчас можно услышать не заезженную, свежую историю, полную настоящих эмоций, настоящих подробностей - ведь пройдёт немного времени, и все это превратится в достаточно скупую "официальную версию" в два предложения и три вздоха.
Как хорошо, что они пришли. Как хорошо, что не надо больше испытывать это гремящее чувство тревоги, от которого хочется сесть на землю и обхватить голову руками. Такое приходилось испытывать мне и в этом году, и в прошлом, и в позапрошлом, и два года назад. Но я все равно оставалась спокойной и улыбалась во все 32, потому что истерики все равно ничего не решат, а вот верить - это нужно всегда. И мы, те, кто остается внизу, все верили, всегда верили, что все будет хорошо. И по итогу оно было так:)
...
А сейчас я лежу тут, в палатке, и думаю обо всём этом. И тихо мечтаю о том, чтобы на оставшиеся дни никто больше никуда не пошел, никому из нас больше не пришлось бы проводить спасработы, волноваться за чужую жизнь, встречать изможденных восходителей и не спать ночами.
Я бы уже даже рискнула подумать, что все окончательно устаканилось, но мне не даёт это сделать мысль о группе Саши Ананича - ребята вот уже пятую ночь торчат на горе, вшестером в трехместной палатке, и вот уж кому сейчас на самом деле нелегко, холодно, зябко, противно и хочется вниз, так это им. Вот уже кому сейчас, как никому другому, нужно поверить в себя и не падать духом. Тут, внизу, прошла целая маленькая жизнь, у меня изменился взгляд и наверняка добавилось несколько седых волос, я переварила в своей голове сотни новых эмоций, столько было радости-грусти и многого другого, а эти шестеро все идут где-то там в облаках, от Вахушти к Ингури и к Нуам-Куаму, и конца-края этому не видно...
Вся трава вокруг - мокрая, я слышу, как она хлопает об палатку. Все деревья, кусты, дороги - все в воде. Дождь тут идет каждый день после обеда, а иногда до. Да что там, бывало и вместо. По итогу за две недели в горах - всего два абсолютно сухих дня.
И чем дольше я так лежу, чем больше перевариваю всё это внутри себя, осознаю, сколько всего произошло с 6 июля и по сей день, тем больше мне хочется немного, тихо поплакать под этот барабанящий, вечный грузинский дождь...
to be continued...
в после использованы фотографии Антона Шелковича, Сергея Глушакова, Саши Носова и Толи Воеводова.
кстати:) более позитивный и хронологически намного более четкий пост Антона можно уже прочитать тут:
http://antoshk.livejournal.com/34012.html
На самом деле ничего особенного не произошло -просто обычная горная бытовуха на сборах, такие вещи происходят наверху каждый год. А про те, что редкость, я напишу отдельный пост.
Формат в этот раз немного новый и, скажем так, не для мам:) Но иногда слова просто льются, и совсем никак нельзя остановиться, хочется рассказать правду, хочется окунуть вас в этот мир. И тогда фотографий с подписями "это мы на вершине" недостаточно. Тогда нужен текст, много текста.
Если вы все не прочитаете - я вас прекрасно пойму. Но лично мне хочется помнить все.
***
я лежу на спине. я не в состоянии уснуть.
Левая рука Антона - у меня под головой. Правую его руку, сжатую в кулак, я прижимаю своими двумя, подхватив снизу, к груди. Она тёплая-тёплая и такая приятно-тяжелая. Антон мирно сопит мне на правое ухо.
Термобелье на мне - немного мокрое. Легло сбоку в рюкзаке. Противно.
Вокруг - два слегка мокрых спальника, состегнутых в один.
Мы лежим в мокрой же палатке, и вокруг - сплошная завеса дождя. Он барабанит и барабанит в полной темноте, и нет луны, и так всё вокруг отвратительно зябко и серо и мрачно. Кажется, что помимо дождя в воздухе висит и еще какая-то вязкая, мешающая дышать, липкая взвесь. Я уставилась куда-то в темный потолок палатки невидящим взглядом, мне так легко и тяжело, мне и спокойно и неспокойно одновременно.
Сегодня вечером, всего пару часов назад, я устроила на верхних ночевках жуткую движуху: собрав всю свою наглость, выселила из моей палатки двух новичков под аккомпанемент начинающей расходиться стихии, бодрых криков окружающих и звуков губной гармошки. Выпроводила людей в дождь. Их вещи на земле, сверху капает, моя палатка - можно отжимать, но она мне нужна. Ребята, Сережа и Миша, ни в чем не виноваты, а я складываю палатку в чехол, мне стыдно - ведь они просто-напросто заселились в мой домик, когда их остался внизу. Когда сборы насчитывают 40 человек, с палаточной логистикой сложно. Кто куда заселился иногда просто не понять и не уследить, свой дом уже и не свой, а совсем даже общественный. И это нормально - не таскать же домики туда-сюда по сто раз.
И вот моя палатка нужна мне, и нужна сейчас, потому что на нижних ночевках жить уже просто негде.
-Ребята, выселяемся, переселяемся, я вниз к мужу.
-а, ну раз к мужу...без вопросов.
Я собралась и побежала вниз - туда должен был как раз подойти мой дорогой Антон со своей командой.
Неделю назад они ушли на гору. Ходили долго. Им наверняка было страшно, им наверняка было холодно. Мы никогда не узнаем в точности, какие каменные, ледяные и снежные препятствия им пришлось преодолеть, какие решения пришлось принять, какой страх испытать. Мы только слышали по рации спокойный голос Антона раз в два часа: "у нас все хорошо, лезем дальше". И как же хочется их всех теперь обнять! Как же хочется поцеловать Антона в нос!
И вот я бегу вниз под проливным дождём, заныривая каждые пару минут по щиколотку в очередное топкое мини-болотце. Я знаю эту тропу наизусть, я бегала тут уже около 10 раз - вверх-вниз, вверх-вниз. Сейчас по мокрым рододендронам (кто хоть раз ходил по ним в дождь, поймёт меня), потом вдоль реки, потом начнет греметь вода побольше - река набрала силы - и тропа завернет за угол. А там еще немного мелких осыпей, травы по пояс - и можно будет увидеть нижний лагерь, два больших валуна, под одним из которых натянут тент, и большую базовую палатку. Эх, рассмотреть бы бежевую палатку команды Антона, да туман и дождь не дадут.
оттуда, из вооон той правой ложбинки я пришла.
и куда-то туда мне идти.
Вниз, вниз - дорога туда таким темпом занимает минут 40-50, и главное - не наступать на огромных коричневых слизняков, которые переползают тропу - иначе есть шанс ушуршать по мокрой траве куда-нибудь вниз, к речке. Да и животное жалко, живет оно тут, никому зла не хочет.
Мои ноги мокрые насквозь - вот уже больше недели у меня нет другой обуви, кроме треккинговых сандалий, и я ношу их на носки не потому что это какой-то мой модный протест, а потому что так же, уже больше недели у меня не ноги, а разноцветное сочетание перманентно трескающихся и немного кровящих дыр, натертых этими же влажными сандалиями, и носить обувь на босу ногу в такой ситуации мне сложновато. Я уже настолько привыкла к состоянию постоянно мокрых ног, что я уже даже начинаю получать от этого какой-то особенный, мазохистский кайф, наступая в очередную холодную лужу.
Почему нет ботинок? Резонный вопрос.
Недели полторы назад мы пошли на единичку, открывать сезон. Ходили не долго, но по снегу, по гребням, по карнизам, постоянно продвигаясь всё дальше и дальше в сторону заветной вершины.
В определенный момент какая-то часть команды села на жандарм, да так и осталась там сидеть, не в силах идти дальше - а мы пошли туда, к вершине, проваливаясь по колено и не видя толком ничего перед собой - может она и вершина, а может и нет.
вот, например, не мы, а новички на этом же маршруте. ёжики, только не в облаке, а в тумане.
Потом, конечно, дошли, написали записку, развернулись и по тому же снегу пошли вниз. К тому моменту ботинки мои были мокрыми насквозь, и вот где-то в верхней части спуска - хлоп! - и подошва у правого отрывается. Нафиг. Вообще. То же самое вот-вот произойдёт с левым.
Мы перевязывали мне ногу репшнуром (это такая тонкая верёвочка), найденным недавно тут же, на горе, привязывали слои подошв друг к другу, Михалыч вязал сто разных бантиков - но особого смысла усердствовать нет, все равно этого хватало максимум на 20 минут, а потом нужно проделывать все заново.
"Скупой платит дважды" - сказал мне друг. Но за эти ботинки мне вообще не пришлось платить - Михалыч, мой свекр, мне просто их подарил. И вот теперь, в очередной раз затягивая на моей ноге узел "стремечко", он бурчит что-то про "дома надо коляску катать, а не в горы...", и я вдруг улыбаюсь и понимаю, что это вполне могло бы сойти за его тихую диверсию:)
Мне холодно и мокро, но я была на удивление спокойна, и просто продолжала повыше задирать носки, чтобы голодный ботинок, так отчаянно желающий каши, не набрал снега и сыпухи внутрь себя. Ну или хотя бы набрал поменьше.
Так у меня не стало ботинок. Теперь вы знаете эту печальную историю лишения.
Не смотря на эти события, я все же пошла на еще одно восхождение. Но это - уже совсем другая история.
Да и ботинок пригодился: смотрите, как им отлично новичков запугивать на посвящении. Правда, это левый. У правого вместо картонки дырка:)
...
вот он, лагерь. Кажется, нигде в этом мире сейчас нет сухого места, но тут наконец-то хорошо, потому что тут они, ребята. Трое: Антон, Дима и Маруся. Мокрые, уставшие, худые! Поцеловала мужа в нос, обняла - мои руки переплетаются у него за спиной, а потом я могу своими пальцами достать до своих же боков. Такие они все истощенные, так долго они ходили, все лезли и лезли вверх.
Но сейчас всё хорошо - все внизу.
В палатке появляется чай, суп, плов, молодое кислое красное вино - о, какая это прелесть, если знать, как его пить! Ребята рассказывают о своем восхождении, и только сейчас можно услышать не заезженную, свежую историю, полную настоящих эмоций, настоящих подробностей - ведь пройдёт немного времени, и все это превратится в достаточно скупую "официальную версию" в два предложения и три вздоха.
Как хорошо, что они пришли. Как хорошо, что не надо больше испытывать это гремящее чувство тревоги, от которого хочется сесть на землю и обхватить голову руками. Такое приходилось испытывать мне и в этом году, и в прошлом, и в позапрошлом, и два года назад. Но я все равно оставалась спокойной и улыбалась во все 32, потому что истерики все равно ничего не решат, а вот верить - это нужно всегда. И мы, те, кто остается внизу, все верили, всегда верили, что все будет хорошо. И по итогу оно было так:)
...
А сейчас я лежу тут, в палатке, и думаю обо всём этом. И тихо мечтаю о том, чтобы на оставшиеся дни никто больше никуда не пошел, никому из нас больше не пришлось бы проводить спасработы, волноваться за чужую жизнь, встречать изможденных восходителей и не спать ночами.
Я бы уже даже рискнула подумать, что все окончательно устаканилось, но мне не даёт это сделать мысль о группе Саши Ананича - ребята вот уже пятую ночь торчат на горе, вшестером в трехместной палатке, и вот уж кому сейчас на самом деле нелегко, холодно, зябко, противно и хочется вниз, так это им. Вот уже кому сейчас, как никому другому, нужно поверить в себя и не падать духом. Тут, внизу, прошла целая маленькая жизнь, у меня изменился взгляд и наверняка добавилось несколько седых волос, я переварила в своей голове сотни новых эмоций, столько было радости-грусти и многого другого, а эти шестеро все идут где-то там в облаках, от Вахушти к Ингури и к Нуам-Куаму, и конца-края этому не видно...
Вся трава вокруг - мокрая, я слышу, как она хлопает об палатку. Все деревья, кусты, дороги - все в воде. Дождь тут идет каждый день после обеда, а иногда до. Да что там, бывало и вместо. По итогу за две недели в горах - всего два абсолютно сухих дня.
И чем дольше я так лежу, чем больше перевариваю всё это внутри себя, осознаю, сколько всего произошло с 6 июля и по сей день, тем больше мне хочется немного, тихо поплакать под этот барабанящий, вечный грузинский дождь...
to be continued...
в после использованы фотографии Антона Шелковича, Сергея Глушакова, Саши Носова и Толи Воеводова.
кстати:) более позитивный и хронологически намного более четкий пост Антона можно уже прочитать тут:
http://antoshk.livejournal.com/34012.html