Увидев Лилю, Вертинский попал в плен ее изумительных глаз...
Слово «мама» с ней никак не вязалось. В семье ее звали Лиля, и была она третьей дочкой, самой младшей и избалованной. Ей прощалось все: капризы, прихоти, дурное настроение...
Лидия Павловна была из семьи староверов и имела четкие понятия об укладе жизни и очень сильный характер. Но несмотря на то, что Лидия Павловна пыталась из дочки сделать саму себя, Лиля выросла полной противоположностью: восторженная, смешливая... Она совершенно не воспринимала реальность, искренне верила в то, что сама придумала.
Лиля Циргвава училась в монашеской английской школе. Как-то она услышала легенду, что один оторванный терновый шип облегчает муки Христа. И оборвала на распятии все шипы с тернового венца Иисуса. За это ее отчислили из школы.
В Харбине, где жила Лиля с матерью (отец Владимир Циргвава умер, когда девочке было 9 лет), за ней пытались ухаживать молодые люди, но Лидия Павловна была начеку. Она мечтала, что дочь выйдет замуж за достойного человека и уедет в Америку.
Но... В Харбин приехал Вертинский на гастроли. А 17-летняя Лиля с подружкой пришла в кабаре «Ренессанс», где он выступал. После концерта Александр Николаевич подошел к их столику, где по счастливой случайности сидели его знакомые. Лиля пригласила: «Садитесь, Александр Николаевич», он не отказался и, как потом не раз повторял: «Сел - и навсегда!».
Они стали встречаться. Потом, когда Вертинский уехал после окончания гастролей, завязалась переписка. В одном из писем он описывал Лиле, как однажды попал в страшный тайфун. Два дня их мотало по морю, он был на грани смерти и именно тогда понял: его жизнь без нее ни чего не стоит. «Как вы можете! Я попал в страшнейший шторм, думал только о вас - а вы мне в ответ пишите: «Какая прелесть! Обожаю тайфуны!».
У него есть песня: «Разве можно от женщины требовать многого? Там, где глупость божественна, ум - ничто!». И Вертинский не требовал от юной и неопытной девушки особого понимания жизни. Он прежде всего ценил женскую красоту. Попав в плен ее изумительных роскосых глаз, называл себя «кавказским пленником». И все письма подписывал на грузинский манер - Сандро. Часто присылал цветы, сопровождая текстами типа «Персидскую кошечку с днем рождения!».
Лидия Павловна, как могла сопротивлялась их отношениям, но в конце концов ей пришлось смириться. И в 1942-ом году Александр Николаевич и Лиля обвенчались в Кафедральном православном соборе Шанхая.
А в 1943-м Вертинский решил вернуться в Россию, где не был 25 лет...
Жизнь его была трудной, голодной. Он рано осиротел. Сначала умерла мать, через 2 года - отец. Его отдали теткам, но от них он сбежал. Скитался, бродяжничал, пел на клиросе в церкви за тарелку борща...
Перед возвращением ему часто снилось, что он, как в детстве, спит на теткином жестоком сундуке. И при этом был счастлив! Он часто повторил: «Лучше сундук дома, чем пуховая постель на чужбине».
Что только не говорили... Одни - что Вертинский привез вагон медикаментов, другие - что это был вагон золота...
Чтобы вернуться, Вертинские продали свадебное серебро. А в огромных сундуках везли домашний скарб: одежду, посуду...
У Лили не было грудного молока, и они с собой везли для Марианны корзину с коробками американского молочного порошка. Но корзину по дороге украли...
На ближайшей станции Вертинский побежал покупать молоко. Тетка уперлась: «Продам, только если бутылку мне вернете!» А стоянка у поезда - 3 минуты. Александр Николаевич уговаривал ее, давал большие деньги... Поезд тронулся, тогда Вертинский кинул ей 400 рублей схватил бутылку и вскочил на подножку. Вслед неслось : «Держи вора!».
Советский Союз принял Вертинского радушно - дали большую квартиру на улице Горького, разрешили концерты по всей стране. Но... никакой рекламы, пластинок, прессы, репертуар под цензурой.
В 1944-ом году родилась Анастасия. Александр Николаевич был счастлив - у него было свое жилье и настоящая семейная жизнь. Хозяйство вела теща, Лидия Павловна. Она знала прекрасно русскую, грузинскую, китайскую, европейскую кухни.
Лиля пошла учиться, поступила в Художественный институт им.Сурикова на факультет театральных декораторов. Вертинский сначала был против, ему абсолютно не нравилась идея, что красавица-жена пойдет работать в какое-нибудь советское учреждение. Но очень быстро сдался, поняв, что без профессии ей придется очень плохо, когда его не станет. «В этой стране я не могу тебя обеспечить. Иди получай профессию», - сказал он однажды ей.
Помогал в учебе, как мог. Конспектировал лекции по марксизму-ленинизму. А перед экзаменами писал ей шпаргалки, с удовольствием в конце ставя свой автограф: «А.Вертинский». Лидия Павловна шила широкие юбки с карманами, где и прятались все эти шпаргалки.
Лиля уезжала на занятия рано утром и возвращалась поздно, Педагоги к ней относились снисходительно - она все-таки иностранка...
Вертинскому все труднее давались гастроли. Он был уже не мальчик, чтобы трястись в поездах, спать в неотапливаемых гостиницах с сомнительным сервисом. В одном из писем он писал, что горничная, моя пол в его номере, каждый раз задвигала его тапочки под кровать в самый дальний угол... Раз сказал уборщице, второй, дал денег - бесполезно! Однажды, не выдержав. Схватил эти тапочки и помчался к администратору: - Нет!Ваш Ленин был не пгав - кухагка не может пгавить госудагством!..
Возможно, что залогом его счастливой семейной жизни было как раз то, что Александр Николаевич не сидел в домашних тапочках перед телевизором, а был для своей обожаемой Лили прекрасным гостем. Он каждый день писал ей письма, где подробно рассказывал как прошел концерт, кто приходил за кулисы, что спел, как спал. Это был эпистолярный роман длиной в 14 лет...
По Москве ходили слухи, что Вертинский привез персиянку, чуть ли не Шамоханскую царицу из гарема выкрал. Ее красоту отмечали все, даже в кино пригласили. В фильме «Садко» Лиля сыграла птицу Феникс, которая все повторяла: «Спите, спите...».
Но звездой кино она не стала, ее красота была слишком экзотична. Тем более, что тогда блистала Любовь Орлова...
Вертинский был очень добрым человеком. При нем детей нельзя было наказывать. Он их не ругал за плохие отметки в школе, наоборот, приходил в восторг: «Обе в меня!»...
Александр Николаевич был терпелив и мудр с женой. Анастасия вспоминает: «Когда бабушка заболела, маме самой пришлось поджарить мясо. Привезла она приготовленное блюдо папе на тележке, причем выглядела ужасно расстроенной. «Сашенька, - сказала мужу, - что-то не так с этим мясом!» Папа попробовал прожевать его и лаского улыбнулся: «Лиличка, не расстгаивайся, я очень люблю мясные сухагики!»...
Лиля ни когда не признавала свою вину. Говорить ей: «Ты не то что-то сделала» было бесполезно. В ответ она очень удивлялась: «Я тут вообще не причем!».
Лиля была ревнивой женщиной, а у Вертинского было такое количество поклонниц, что при таком характере можно сойти с ума. Но дети никогда не видели их ссор, все отношения они выясняли за закрытыми дверьми...
К концу жизни Вертинский давал много концертов. Одинаково пел и для шахтеров и для правительства. Он работал, работал, работал...
Лиля очень трепетно относилась к его творчеству, помнила каждую деталь, каждую мелочь... Из воспоминаний Анастасии: «...папа пел песню «Матросы». На записи был слышен какой-то скрип. Я все никак не могла понять, что это скрипит? Половица? Даже у мамы спросила. Она ответила: «Не убирай. Это папины лаковые ботинки скрипят». Оказывается, когда папа пел, поднимался и опускался на носки»... Если бы в ее присутствии кто-то вдруг посмел сказать плохое о Вертинском - она была готова расцарапать тому лицо...
Однажды поздно вечером раздался телефонный звонок. Это был администратор Александра Николаевича, который был на гастролях в Ленинграде: «Приезжайте, Александр Николаевич в больнице... плохо с сердцем...» Лиля помчалась на вокзал. Всю ночь в поезде ее преследовали кошмары - какие-то черные птицы падали на нее...
Вертинский умер в гостинице «Астория» после концерта в Доме Ветеранов сцены, рядом с ним нашли пузырек с валидолом. Инфаркт был такой силы, что не спасли бы ни какие лекарства. Ему было неполных 68 лет...
Лиля пережила его на много лет. На вопрос, почему она больше не вышла замуж, как-то ответила: «Да, возможно, были мужчины, которые могли бы доставить мне удовольствие в сексе, но кто мне утром поцелует руку?»
Как ни странно, Лиля продолжала общаться с Александром Николаевичем. Через несколько дней после его смерти ей приснился сон. Вертинский собирался на вокзал, очень торопился, боялся опаздать, на бегу крикнул: «Лиля, не забудь, мой поезд номер 5, и вагон номер 5, а место 6». Когда Лиля получила документы на Новодевичьем кладбище... участок номер 5, ряд 5 и могила номер 6...
В то время были модны спиритические сеансы, Лиля ими увлекалась и верила, что общается с духом Вертинского. Она с ним советовалась по любому поводу...
К концу жизни у нее развилась болезнь Альцгеймера. Лиля узнавала дочерей, но степень родства не понимала...
Однажды в больнице проходило праздничное мероприятие - какой-то баянист пел песни в стиле шансона. Медсестра у нее спросила: «Лидия Владимировна, а хотите, мы его к вам подзовем и он вам что0нибудь исполнит?» Лиля категорически отказалась. В свои 90 лет она признавала только Вертинского...
Пост писался по воспоминаниям Анастасии Вертинской.
Ну а тем, кто дочитал до конца, в подарок пара роликов.
Лидия Павловна была из семьи староверов и имела четкие понятия об укладе жизни и очень сильный характер. Но несмотря на то, что Лидия Павловна пыталась из дочки сделать саму себя, Лиля выросла полной противоположностью: восторженная, смешливая... Она совершенно не воспринимала реальность, искренне верила в то, что сама придумала.
Лиля Циргвава училась в монашеской английской школе. Как-то она услышала легенду, что один оторванный терновый шип облегчает муки Христа. И оборвала на распятии все шипы с тернового венца Иисуса. За это ее отчислили из школы.
В Харбине, где жила Лиля с матерью (отец Владимир Циргвава умер, когда девочке было 9 лет), за ней пытались ухаживать молодые люди, но Лидия Павловна была начеку. Она мечтала, что дочь выйдет замуж за достойного человека и уедет в Америку.
Но... В Харбин приехал Вертинский на гастроли. А 17-летняя Лиля с подружкой пришла в кабаре «Ренессанс», где он выступал. После концерта Александр Николаевич подошел к их столику, где по счастливой случайности сидели его знакомые. Лиля пригласила: «Садитесь, Александр Николаевич», он не отказался и, как потом не раз повторял: «Сел - и навсегда!».
Они стали встречаться. Потом, когда Вертинский уехал после окончания гастролей, завязалась переписка. В одном из писем он описывал Лиле, как однажды попал в страшный тайфун. Два дня их мотало по морю, он был на грани смерти и именно тогда понял: его жизнь без нее ни чего не стоит. «Как вы можете! Я попал в страшнейший шторм, думал только о вас - а вы мне в ответ пишите: «Какая прелесть! Обожаю тайфуны!».
У него есть песня: «Разве можно от женщины требовать многого? Там, где глупость божественна, ум - ничто!». И Вертинский не требовал от юной и неопытной девушки особого понимания жизни. Он прежде всего ценил женскую красоту. Попав в плен ее изумительных роскосых глаз, называл себя «кавказским пленником». И все письма подписывал на грузинский манер - Сандро. Часто присылал цветы, сопровождая текстами типа «Персидскую кошечку с днем рождения!».
Лидия Павловна, как могла сопротивлялась их отношениям, но в конце концов ей пришлось смириться. И в 1942-ом году Александр Николаевич и Лиля обвенчались в Кафедральном православном соборе Шанхая.
А в 1943-м Вертинский решил вернуться в Россию, где не был 25 лет...
Жизнь его была трудной, голодной. Он рано осиротел. Сначала умерла мать, через 2 года - отец. Его отдали теткам, но от них он сбежал. Скитался, бродяжничал, пел на клиросе в церкви за тарелку борща...
Перед возвращением ему часто снилось, что он, как в детстве, спит на теткином жестоком сундуке. И при этом был счастлив! Он часто повторил: «Лучше сундук дома, чем пуховая постель на чужбине».
Что только не говорили... Одни - что Вертинский привез вагон медикаментов, другие - что это был вагон золота...
Чтобы вернуться, Вертинские продали свадебное серебро. А в огромных сундуках везли домашний скарб: одежду, посуду...
У Лили не было грудного молока, и они с собой везли для Марианны корзину с коробками американского молочного порошка. Но корзину по дороге украли...
На ближайшей станции Вертинский побежал покупать молоко. Тетка уперлась: «Продам, только если бутылку мне вернете!» А стоянка у поезда - 3 минуты. Александр Николаевич уговаривал ее, давал большие деньги... Поезд тронулся, тогда Вертинский кинул ей 400 рублей схватил бутылку и вскочил на подножку. Вслед неслось : «Держи вора!».
Советский Союз принял Вертинского радушно - дали большую квартиру на улице Горького, разрешили концерты по всей стране. Но... никакой рекламы, пластинок, прессы, репертуар под цензурой.
В 1944-ом году родилась Анастасия. Александр Николаевич был счастлив - у него было свое жилье и настоящая семейная жизнь. Хозяйство вела теща, Лидия Павловна. Она знала прекрасно русскую, грузинскую, китайскую, европейскую кухни.
Лиля пошла учиться, поступила в Художественный институт им.Сурикова на факультет театральных декораторов. Вертинский сначала был против, ему абсолютно не нравилась идея, что красавица-жена пойдет работать в какое-нибудь советское учреждение. Но очень быстро сдался, поняв, что без профессии ей придется очень плохо, когда его не станет. «В этой стране я не могу тебя обеспечить. Иди получай профессию», - сказал он однажды ей.
Помогал в учебе, как мог. Конспектировал лекции по марксизму-ленинизму. А перед экзаменами писал ей шпаргалки, с удовольствием в конце ставя свой автограф: «А.Вертинский». Лидия Павловна шила широкие юбки с карманами, где и прятались все эти шпаргалки.
Лиля уезжала на занятия рано утром и возвращалась поздно, Педагоги к ней относились снисходительно - она все-таки иностранка...
Вертинскому все труднее давались гастроли. Он был уже не мальчик, чтобы трястись в поездах, спать в неотапливаемых гостиницах с сомнительным сервисом. В одном из писем он писал, что горничная, моя пол в его номере, каждый раз задвигала его тапочки под кровать в самый дальний угол... Раз сказал уборщице, второй, дал денег - бесполезно! Однажды, не выдержав. Схватил эти тапочки и помчался к администратору: - Нет!Ваш Ленин был не пгав - кухагка не может пгавить госудагством!..
Возможно, что залогом его счастливой семейной жизни было как раз то, что Александр Николаевич не сидел в домашних тапочках перед телевизором, а был для своей обожаемой Лили прекрасным гостем. Он каждый день писал ей письма, где подробно рассказывал как прошел концерт, кто приходил за кулисы, что спел, как спал. Это был эпистолярный роман длиной в 14 лет...
По Москве ходили слухи, что Вертинский привез персиянку, чуть ли не Шамоханскую царицу из гарема выкрал. Ее красоту отмечали все, даже в кино пригласили. В фильме «Садко» Лиля сыграла птицу Феникс, которая все повторяла: «Спите, спите...».
Но звездой кино она не стала, ее красота была слишком экзотична. Тем более, что тогда блистала Любовь Орлова...
Вертинский был очень добрым человеком. При нем детей нельзя было наказывать. Он их не ругал за плохие отметки в школе, наоборот, приходил в восторг: «Обе в меня!»...
Александр Николаевич был терпелив и мудр с женой. Анастасия вспоминает: «Когда бабушка заболела, маме самой пришлось поджарить мясо. Привезла она приготовленное блюдо папе на тележке, причем выглядела ужасно расстроенной. «Сашенька, - сказала мужу, - что-то не так с этим мясом!» Папа попробовал прожевать его и лаского улыбнулся: «Лиличка, не расстгаивайся, я очень люблю мясные сухагики!»...
Лиля ни когда не признавала свою вину. Говорить ей: «Ты не то что-то сделала» было бесполезно. В ответ она очень удивлялась: «Я тут вообще не причем!».
Лиля была ревнивой женщиной, а у Вертинского было такое количество поклонниц, что при таком характере можно сойти с ума. Но дети никогда не видели их ссор, все отношения они выясняли за закрытыми дверьми...
К концу жизни Вертинский давал много концертов. Одинаково пел и для шахтеров и для правительства. Он работал, работал, работал...
Лиля очень трепетно относилась к его творчеству, помнила каждую деталь, каждую мелочь... Из воспоминаний Анастасии: «...папа пел песню «Матросы». На записи был слышен какой-то скрип. Я все никак не могла понять, что это скрипит? Половица? Даже у мамы спросила. Она ответила: «Не убирай. Это папины лаковые ботинки скрипят». Оказывается, когда папа пел, поднимался и опускался на носки»... Если бы в ее присутствии кто-то вдруг посмел сказать плохое о Вертинском - она была готова расцарапать тому лицо...
Однажды поздно вечером раздался телефонный звонок. Это был администратор Александра Николаевича, который был на гастролях в Ленинграде: «Приезжайте, Александр Николаевич в больнице... плохо с сердцем...» Лиля помчалась на вокзал. Всю ночь в поезде ее преследовали кошмары - какие-то черные птицы падали на нее...
Вертинский умер в гостинице «Астория» после концерта в Доме Ветеранов сцены, рядом с ним нашли пузырек с валидолом. Инфаркт был такой силы, что не спасли бы ни какие лекарства. Ему было неполных 68 лет...
Лиля пережила его на много лет. На вопрос, почему она больше не вышла замуж, как-то ответила: «Да, возможно, были мужчины, которые могли бы доставить мне удовольствие в сексе, но кто мне утром поцелует руку?»
Как ни странно, Лиля продолжала общаться с Александром Николаевичем. Через несколько дней после его смерти ей приснился сон. Вертинский собирался на вокзал, очень торопился, боялся опаздать, на бегу крикнул: «Лиля, не забудь, мой поезд номер 5, и вагон номер 5, а место 6». Когда Лиля получила документы на Новодевичьем кладбище... участок номер 5, ряд 5 и могила номер 6...
В то время были модны спиритические сеансы, Лиля ими увлекалась и верила, что общается с духом Вертинского. Она с ним советовалась по любому поводу...
К концу жизни у нее развилась болезнь Альцгеймера. Лиля узнавала дочерей, но степень родства не понимала...
Однажды в больнице проходило праздничное мероприятие - какой-то баянист пел песни в стиле шансона. Медсестра у нее спросила: «Лидия Владимировна, а хотите, мы его к вам подзовем и он вам что0нибудь исполнит?» Лиля категорически отказалась. В свои 90 лет она признавала только Вертинского...
Пост писался по воспоминаниям Анастасии Вертинской.
Ну а тем, кто дочитал до конца, в подарок пара роликов.
Click to view