Из пепла - к звездам
12 апреля - День космонавтики. Юрий Алексеевич Гагарин совершил первый в мире полет в космос.
Но так случилось, что в этом году - день траура. Польские гости погибли в самолете российского производства, на российской земле... Идет расследование. Объявлен траур в память о погибших. И это правильно.
Иммануил Кант не уставал удивляться двум вещам: звездному небу над нами и нравственному закону внутри нас... Поэтому в День космонавтики я решил вспомнить историю про польского космонавта Мирослава Гермашевского.
...И тут как раз в ночь с 25 на 26 марта нагрянули бандеровцы. Окружили село, стали стрелять в поляков и поджигать их дома. Отец был в отряде самообороны, схватил винтовку и только успел крикнуть матери: «Убегайте все…», и выскочил на улицу. Мама схватила меня, полуторагодовалого, в одеяльце, на руки и выскочила, в чем была, на мороз, а за ней шестеро детей. Вокруг все пылало, светло, как днем…
- Неужели ты это зрительно помнишь?
- Нет, конечно, прямо не помню. Но почему-то эта картина мне все время снится. Наверное, по рассказам мамы.
- Извини, что перебил.
- Ничего. И вот на фоне бушующего пламени бандеровцы увидели маму. Она быстро бежала, но ее догнали. Бандеровец выстрелил маме в голову, она упала без сознания. А я, в одеялке, вылетел из ее рук прямо в сугроб. Весь снег вокруг был залит кровью. Бандеровцы подумали, что свое дело сделали и побежали дальше.
Ночью мама очнулась. Бандеровец промахнулся. Пуля скользнула по голове и разорвала ухо. Мама была в шоке, в темноте не нашла меня и побежала по морозу, шесть километров пробиралась в соседнюю деревню. Там украинцы помогли, отогрели и перевязали. Мама рвалась обратно, меня искать, но ее не пустили, понимая, что там просто убьют.
Утром отец отправился искать погибших, увидел издалека знакомое одеяло, подходит, видит - лежит малец мертвый, вокруг полно крови. Жены нет. Он взял меня на руки, прижал к себе, и… я открыл глаза. И произнес: «Тата, щи щии… бух».
- Что это значит?
- Это на польском языке «папа, огонь». Упрощенная детская речь. И как ты думаешь, что отец сделал?
- Отогревать тебя стал?
- Да. Но как! Он поймал корову, надоил в тазик молока. И в чьей-то еще горевшей хате опустил меня в парное молоко, как в ванну. Потом растер какой-то тряпкой. И что удивительно, с тех пор у меня даже насморка никогда не было. В августе отца убили. Пошел с поля урожай снять и попал в засаду. Пуля попала в сердце.
Пролетал я как-то над местами, где родился, смотрел вниз и думал: «Смотрите - это я лечу! А могло быть так, что лежал бы здесь в земле». Тогда 18 членов нашей семьи - Гермашевских и Белявских - погибли. А всего в деревне бандеровцы забрали жизни 182 человек.
- Родная сторона, но такая беда с ней связана. Какие мысли она вызывает? - Я уважаю и люблю украинцев. Среди них много моих друзей. И не только космонавтов. Часто бываю в посольстве Украины в Польше. Народ украинский добрый, с богатой культурой. Хороший народ. Но националисты - угроза для мира в любой стране. Надо сделать все, чтобы не повторилась трагедия наших польских деревень, где 140 тысяч человек убили самым зверским образом. Их убивали изощренными способами, чтобы причинить побольше мучений.
Не понимаю, почему наш сосед, президент Ющенко, этих бандеровцев награждает и называет героями.
- Как же удалось выжить?
- Многие были в подобном положении, нужно было рассчитывать только на себя, но нам потом помог священник в городе Березино. Потом мама сделала невероятное. Нашла какую-то постройку на бывшей бойне, натаскала соломы, приготовила «гнездо». В центре стояла печка. Вокруг солома. И дети. Как мы живы остались, Бог знает…
- И тогда перебрались в Польшу?
- Когда переезжали на западные земли, поезд по дороге остановился. Я вышел и потерялся в лесу. Мне три-четыре года было. Когда паровоз засвистел, сообразил, в какую сторону бежать. В последнюю минуту меня подхватили люди и втащили в поезд. Спрашивают, из какого вагона. Я подсказываю: «У нас в вагоне большая труба». А такая в каждом вагоне была. Приехали. Сначала две недели на вокзале жили. Потом маме удалось маленький магазинчик открыть. Так и удавалось кое-как сводить концы с концами. Как смогла мама нас на ноги поставить? До сих пор не понимаю.
...
- С Петром Климуком тебя объединили в экипаж, потому что он - белорус, а ты - поляк? Как получилось?
- Петра Климука я увидел на второй или третий день в Звездном. Небольшого роста с хорошей улыбкой. Перекинулись с ним парой слов. Петр понимал по-польски. Он, как и я, в 1964 году училище летчиков закончил. Его отец погиб в Польше. Петр мне сразу понравился. Вот бы хорошо с этим мужичком полететь, подумал я. Позднее, когда психологи мне этот вопрос задали, я назвал его имя. А он, как оказалось, мое. Так мы оказались в одном экипаже.
После полета Петр приехал в Польшу. Я помог найти могилу его отца. Возложили цветы. У Петра слезы катились по щекам. Генерал плакал над могилой рядового.
...
Как космонавт тренировался до кровавых мозолей, подменял элеутерококк коньяком, встречался с Алексеем Леоновым и другими замечательными людьми - полностью здесь: Из пепла восстал и в космос полетел
Но так случилось, что в этом году - день траура. Польские гости погибли в самолете российского производства, на российской земле... Идет расследование. Объявлен траур в память о погибших. И это правильно.
Иммануил Кант не уставал удивляться двум вещам: звездному небу над нами и нравственному закону внутри нас... Поэтому в День космонавтики я решил вспомнить историю про польского космонавта Мирослава Гермашевского.
...И тут как раз в ночь с 25 на 26 марта нагрянули бандеровцы. Окружили село, стали стрелять в поляков и поджигать их дома. Отец был в отряде самообороны, схватил винтовку и только успел крикнуть матери: «Убегайте все…», и выскочил на улицу. Мама схватила меня, полуторагодовалого, в одеяльце, на руки и выскочила, в чем была, на мороз, а за ней шестеро детей. Вокруг все пылало, светло, как днем…
- Неужели ты это зрительно помнишь?
- Нет, конечно, прямо не помню. Но почему-то эта картина мне все время снится. Наверное, по рассказам мамы.
- Извини, что перебил.
- Ничего. И вот на фоне бушующего пламени бандеровцы увидели маму. Она быстро бежала, но ее догнали. Бандеровец выстрелил маме в голову, она упала без сознания. А я, в одеялке, вылетел из ее рук прямо в сугроб. Весь снег вокруг был залит кровью. Бандеровцы подумали, что свое дело сделали и побежали дальше.
Ночью мама очнулась. Бандеровец промахнулся. Пуля скользнула по голове и разорвала ухо. Мама была в шоке, в темноте не нашла меня и побежала по морозу, шесть километров пробиралась в соседнюю деревню. Там украинцы помогли, отогрели и перевязали. Мама рвалась обратно, меня искать, но ее не пустили, понимая, что там просто убьют.
Утром отец отправился искать погибших, увидел издалека знакомое одеяло, подходит, видит - лежит малец мертвый, вокруг полно крови. Жены нет. Он взял меня на руки, прижал к себе, и… я открыл глаза. И произнес: «Тата, щи щии… бух».
- Что это значит?
- Это на польском языке «папа, огонь». Упрощенная детская речь. И как ты думаешь, что отец сделал?
- Отогревать тебя стал?
- Да. Но как! Он поймал корову, надоил в тазик молока. И в чьей-то еще горевшей хате опустил меня в парное молоко, как в ванну. Потом растер какой-то тряпкой. И что удивительно, с тех пор у меня даже насморка никогда не было. В августе отца убили. Пошел с поля урожай снять и попал в засаду. Пуля попала в сердце.
Пролетал я как-то над местами, где родился, смотрел вниз и думал: «Смотрите - это я лечу! А могло быть так, что лежал бы здесь в земле». Тогда 18 членов нашей семьи - Гермашевских и Белявских - погибли. А всего в деревне бандеровцы забрали жизни 182 человек.
- Родная сторона, но такая беда с ней связана. Какие мысли она вызывает? - Я уважаю и люблю украинцев. Среди них много моих друзей. И не только космонавтов. Часто бываю в посольстве Украины в Польше. Народ украинский добрый, с богатой культурой. Хороший народ. Но националисты - угроза для мира в любой стране. Надо сделать все, чтобы не повторилась трагедия наших польских деревень, где 140 тысяч человек убили самым зверским образом. Их убивали изощренными способами, чтобы причинить побольше мучений.
Не понимаю, почему наш сосед, президент Ющенко, этих бандеровцев награждает и называет героями.
- Как же удалось выжить?
- Многие были в подобном положении, нужно было рассчитывать только на себя, но нам потом помог священник в городе Березино. Потом мама сделала невероятное. Нашла какую-то постройку на бывшей бойне, натаскала соломы, приготовила «гнездо». В центре стояла печка. Вокруг солома. И дети. Как мы живы остались, Бог знает…
- И тогда перебрались в Польшу?
- Когда переезжали на западные земли, поезд по дороге остановился. Я вышел и потерялся в лесу. Мне три-четыре года было. Когда паровоз засвистел, сообразил, в какую сторону бежать. В последнюю минуту меня подхватили люди и втащили в поезд. Спрашивают, из какого вагона. Я подсказываю: «У нас в вагоне большая труба». А такая в каждом вагоне была. Приехали. Сначала две недели на вокзале жили. Потом маме удалось маленький магазинчик открыть. Так и удавалось кое-как сводить концы с концами. Как смогла мама нас на ноги поставить? До сих пор не понимаю.
...
- С Петром Климуком тебя объединили в экипаж, потому что он - белорус, а ты - поляк? Как получилось?
- Петра Климука я увидел на второй или третий день в Звездном. Небольшого роста с хорошей улыбкой. Перекинулись с ним парой слов. Петр понимал по-польски. Он, как и я, в 1964 году училище летчиков закончил. Его отец погиб в Польше. Петр мне сразу понравился. Вот бы хорошо с этим мужичком полететь, подумал я. Позднее, когда психологи мне этот вопрос задали, я назвал его имя. А он, как оказалось, мое. Так мы оказались в одном экипаже.
После полета Петр приехал в Польшу. Я помог найти могилу его отца. Возложили цветы. У Петра слезы катились по щекам. Генерал плакал над могилой рядового.
...
Как космонавт тренировался до кровавых мозолей, подменял элеутерококк коньяком, встречался с Алексеем Леоновым и другими замечательными людьми - полностью здесь: Из пепла восстал и в космос полетел