Во саду ли в огороде
Опять настучала очень много букв. Могла бы и больше, но устала, потом расскажу. Хотела по частям, разделила на части, перечитала, нет, нельзя рвать. Вспомнила про фотки. Ужас, как длинно получается. И это я ещё много сократила.
Короче, кому лень читать все буквы, не читайте, только не ворчите.
1.
Мне было лет шесть. Даже меньше. Наверное. Но я помню всё, как вчера, слушайте.
Однажды мы пошли в гости к одному папиному родственнику, дедаФеде. Он жил в том же посёлке, что и папины родители, только на другом его конце. А мы с папой приехали из Маасквы к бабушке с дедушкой в отпуск. А там к папе из села приехал в гости его двоюродный брат, дедушкин племянник, тоже, как и мой папа - Вова, с дочкой Тасей, которая была на пол года старше меня. А дедаФедя был их общим родственником. Мы взяли "бутылку" гостинцы и всей толпой пошли его навестить.
ДедаФедя оказался очень добрым и гостеприимным. Не успели прийти, не успели все переобниматься, перецеловаться, дедаФедя "от щастя" ещё не доплакал, а давай уже угощать нас яблоками с мёдом, сочной такой медовой вощиной, которую надо было, высасывая мёд, жевать, а воск потом выплёвывать, и сладким виноградом.
А ещё у него был волшебный сад. У бабушки с дедушкой тоже сад, но он был больше огород, в который нельзя было заходить, а деревья такие росли по периметру вдоль забора и яблоки там всегда были кислые, потому что "зимние".
А тут! Прямо в гостях у сказки!
Ровная такая дорожка из плит под сводом арки из винограда вела от самой калитки мимо палисадника с разноцветными астрами, гладиолусами и другими георгинами, вдоль стены дома и приводила прямо в этот сад. Ну там, если за угол дома повернуть была летняя кухня, стол и лавочки под виноградом, но зачем нам туда, если вот он - сад!
Сказочный, таинственный, тенистый, тёплый, ароматный, уютный. Там росла высокая трава и висело очень много яблок, ярких, наливных сочных сладких.
По саду можно было ходить, трогать на низких ветках яблоки и сливы, и виноград, который высокой живой изгородью скрывал этот сад от посторонних глаз, а сам так и манил своими разноцветными спелыми гроздьями.
А трава там по пояс мне по уши! И я до сих пор рассказываю, что я в своей жизни бегала по траве, которая щекотала мне щёки! Сейчас бы конечно она щекотала бы мне только попу, но щёки-то помнят!
И когда в сказках и других книжках мне попадается слово "сад", я всегда представляю именно такой сад.
2.
Вот вишнёвый сад совсем не такой! Какой-то он из другого времени лета, или года, как летнее платье или сарафан.
Ну там у бабушки в одном углу двора росло три вишни-черешни и на улице за забором ещё две чернокорки, даже четыре, склянка и дичка ещё. Ну чем не сад? Но вишнёвый сезон скоротечный, заканчивается быстро, потому что вишня цветёт быстро, облетает быстро, спеет быстро, и собрать её надо тоже быстро, потому что скворцы сожрут её всю ещё быстрее.
Так что максимум неделю полюбуешься и всё. Ну там бабушка варенья наварит, ещё в собственном соку закроет, насушит. И всё! Потом до осени деревья стоят опустошённые и скучные. И скворцы скучают, и я. Ну что там делать в таком саду? Листьев только бабушке для засолки огурцов надёргать и всё.
Ну ещё там шампиньоны под этими вишнями росли, но недолго, и я их караулила, и чтоб быстрее вылезали, разгребала вокруг них землю, опилки с измельчённой яичной скорлупой, которыми зачем-то бабушка всё там посыпала. И довольные грибы показывали свои шляпки. Оставалось денёчек подождать и бабушка обещала нажарить мне картошки с грибами. Но ночью приползли какие-то свиньи слизни и все их съели. Оказывается, опилки и скорлупа были насыпаны от этих непрошенных гостей, чтоб те об них кололись и резались! А я сама всё испортила!
И крапива там ещё росла *почесала полужопицу*, и чистотел, который вместо йода!
И на стволах древесный клей ещё жевательный...
Ой! Я могу ещё долго обо всякой ерунде вспоминать, потому что сад был скучный, без ягод, и вот и приходилось выискивать там себе всякое.
Просто, когда я приезжала, вишни там уже и не было вообще, даже остатков. Бабушка конечно для меня "до последнего" берегла несколько веток, и черешня там висела уже такая перезрелая, что аж чёрная, но, как не берегла, эти наглые птицы-скворцы ухитрялись её всю-всю-всю склевать.
И только чучело какого-то гота в дедушкиной фетровой шляпе и его же старом шуршащем плаще,сидело там на ветвях и от скуки, хлопая на ветру пустыми рукавами и какими-то звеняшками из бутылочных крышек по привычке пугало скворцов, скворцы конечно с него уже ржали, и меня, вышедшую среди ночи пописать, но порой получалось заодно и покакать. Из за него!
3.
А вот яблоки зреют долго, и у каждого сорта яблок свой сезон, и яблоневый сад от этого какой-то особенный, основательный что ли. В нём всегда есть, чем поживиться. С ним хорошо зимовать.
Потому что с яблоками всегда сыто. Они хороши и сушённые, и мочёные, и печёные с творогом и мёдом, и с сахаром, и пироги, и слойки, и шарлотки, и мармелад, и повидло, и сок, и сидр, и даже уксус!
В глубине дедаФединого сада стояли коробки с паданкой, подгнившими яблоками, которые облепили и доедали пчёлы и страшнючие наглые осы.
А там сбоку стоял улей, в который эти пчёлы в таких шариках на лапках медленно носили свой тяжёлый мед, и устало в него заползали через маленькую щёлочку. Прикольный такой невысокий зелёный домик. И прямо можно было облокотиться на его крышу. Но без окон, без дверей и полна горница людей пчёл же.
А их я боялась! Потому что всё лето ловила трутиков. А трутики были вообще не кусючие и такие потом в спичечном коробке прикольные. Но очень часто трутик оказывался кусючей-прекусючей пчелой! Ой, как же я каждый раз орала. Не визжала, а просто открывала рот и на всё горло перепугано орала ААААА.
Потому что была не готова, терпеть эту внезапную адскую боль!
Никогда не сдерживала себя.
Даже не знаю, почему я сейчас стала такая терпеливая. Оса за жопу бедро укусила, я такая "ойбля" и всё. Ну просто она по краю стола ползала, а я её бедром не видела и задела. Больно! И ничо. Даже заставила одного Херурка жало выковыривать! И он его... высосал!
- Да ты не бойся, уже осень, они сонные, не кусаются, на всю зиму спать собираются, - сказал дедушка Федя.
Пчёлы и правда были какие-то поникшие и совершенно безразличные.
Я такая присела рядом с ульем и близко-близко стала разглядывать пчелу, а ей вообще пофиг! Сонная же!
На самом деле мне на неё тоже было пофиг, просто я пыталась через ту щель, куда она залезла, пока пчёлы не кусаются, подглядеть, как же они там живут, куда прячут свой мёд, и, вообще, как у них там с бытом, где их стоэтажные кровати, не спят же они все вместе в одной постели, где стол, где буфет, какая у них посуда, и чуть ли не нос в этот лазок засунула, а пчеле по-фиг, ползёт себе и прямо на ходу спит!
Вот всегда бы так, а то чуть что, сразу кусаться! Кусает, а сама потом без жала умирает, дурочка.
Да всё равно я ничего и не увидела, потому что там темно, как у негра в жопе желудке. И как они без света там только живут, эти пчёлы?
А летом бы я к этому улью ближе, чем на сто шагов, и не подошла бы! Потому что летом они прямо дурные эти пчёлы. Папу однажды покусали на ровном месте! Он их вообще не трогал! Просто шёл по краю огорода и вкусно пах своей туалетной водой. А у дедушкиного соседа прямо за забором стоял улей! А я такая стою на крыльце, смотрю и думаю, а чего это папа так лихо пляшет на бабушкиных огурцах.
Ой, я его потом не узнала! Пришёл весь такой весь одноглазый, косоротый. Подумала, что это ему бабушка глаз подбила! Лопатой! Оказалось, пчёлы. Покусали.
Но дедаФедя сказал, что пчела теперь до лета не укусит. Бегайте тут, не бойтесь.
Эх, зря ты это сказал, дедаФедя.
3.
А меня же в гости нарядили во всё новое! Кофта синяя с вышитыми белыми вишенками на рукавах и по низу, синяя юбка "плиссировка-на-кокетке", шапка тоже синяя с огромным белым помпоном, колготки "импортные" синие с картинками и новые белые лакированные ботинки!
Да, я с детства была модной чиксой! Потому что моя московская бабушка, с которой я жила, работала в трикотажном ателье мастером высшего класса по художественной вышивке по трикотажу, понимаете?
И вот бывают дети, которые растут в театре, их воспитывают актёры, театральная среда, или на телячей ферме, как Тася, и их воспитывают телят... Телятницы! Ой, не смейтесь, там очень интересно и достойно отдельного рассказа! Меня же воспитала трикотажная моль артель.
И в гостях там я ходила такая, как принцесса-вабражуля, юбка колыхалась, ботинки сверкали. И мне очень хотелось в них бегать, прыгать, кружиться, чтоб моя юбка раскрывалась солнечным кругом и вообще, чтоб все видели мою модную красоту
Трикотаж - это очень красиво, а из дефицитной в то время качественной пряжи, так вообще!
Но однажды я подслушала, как бабушкины подруги с её работы, попивая у нас в гостях чай с вишнёвым вареньем и бабушкиными булочками-шанежками, говорили, что, не смотря на его красоту и практичность, трикотаж очень подлый! Потому что, сколько не жри, сидит, как влитой, и нигде не жмёт, и мал не становится, а потом в один прекрасный(?) день вдруг залезаешь на весы, на которых они взвешивали пряжу, и весы ломаются обнаруживаешь на себе 10-15 килограммов! Лишних! А весы точные там до грамма.
И они всей толпой, и бабушка тоже, записались в местный ДК на аэробику! И ходили туда "растрясАть свои жиры"! И даже я с ними вечером после децкосада ходила и мне понравилось! Красиво они там танцевали.
4.
И мы с Тасей, как дурочки, носились по этому саду. Вернее, я носилась, а Тася бегала очень медленно, даже не сгибая ноги, просто топталась на месте, как топтыжка, и фиг её расшевелишь. Конечно, она там у себя в селе набегалась на свободе, машин нет, бандитов нет, беги, куда хочешь, а я! Мне в этих хрущёбах было, шагу в сторону не ступи, то украдут, то машина задавит! А может у неё просто ботинки неудобные были, не то, что мои!
И я бегала, прыгала, рвала листики мяты, мяла их, потому что мяту надо мять! Нюхала её взахлёб, и совала под нос Тасе, потому что мята пахла жвачкой, и мы её жевали, а потом дышали друг на друга "холодом". А ещё дедаФедя показал нам мелису, она пахла лимоном!
Ну взрослые как, сначала такие мимими-сюсюсю, водят везде за ручку, всё показывают, рассказывают, вот мята, вот улей, вот мелиса, а вот ааа... фонарики, а внутри ягодка, её можно есть, а потом кто-то позвал:
- Идите уже все за стол, водка картошка стынет!
И всё! Нас сразу бросили, там, где стояли, мол, беситесь тут пока, мы скоро, и свалили в дом, как-будто за нами уже и смотреть не надо! А и не надо!
А я с детства многие неоднозначные словечки, типа, "беситесь" воспринимала дословно и моя ещё только формирующаяся мозговая деятельность рождала фантастические картины при попытке разгадать, освоить и воплотить чУдное словечко "беситесь".
В тесной городской квартире мы как бесились, прыгали на бабушкиной кровати, прятались по шкафам, за шторы, орали, хохотали, боролись, дрались... выбор был очень невелик, зато чреват жестоким обращением с детьми.
А тут свобода, простор! Мята! Мелиса! Фонарики!
*орёт* А вы понимаете, что такое беситься на просторе?
Без ограничений!
Беситься!
Это какой же заряд бесива надо иметь, что бы беситься в неограниченном пространстве.
Но Тася оказалась какой-то тормозной и очень медленной. Я не понимала почему.
Ну была я у них в селе, ничего подобного там нет, чтоб вот такое вот всё ей было неинтересно. Нет, там чудесно! Кукуруза, подсолнухи, дыни, а там на горе гречишное поле, а там пшеничное, и дохлая лисица в карьере, и волки бычка утащили, и... ой, да много там всего, но совсем другого!
Но Тасю по ходу совершенно ничего не впечатляло.
5.
Я же буквально фонтанировала идеями и жаждой деятельности.
Ооо, как же меня от всего этого пёрло, от запахов, от мяты, от вседозволенности.
-Ну, Тася, ну сказали же, беситься, ну побежали же, ну!
И я побежала! Добежала до самого дальнего забора, оглядываюсь, а эта топтыжка, на ходу общипывая "любит-не любит" какую-то жёлтую ромашку, ползёт за мной ели-ели такая. Показала на свою голову! Аааа!
И такая, заскучав в ожидании, стала прохаживаться вдоль забора, хоп и нашла халахуп! Нет, сначала я нашла огромный велосипед, и он на меня упал. Ну, я просто хотела постоять на педали и подержаться за руль. Получив рулём по хребту, разгибаясь, я вдруг увидела халахуп!
Он стоял у стены такой маленький зелёный детский халахупчик, о котором "всю жизнь" мечтала! Потому что я умею его вот так крутить на руке! И вот так на талии, и еще на этой руке, и на шее вот так.
Тася наконец заинтересовалась моим развлекаловом, подошла, постояла, посмотрела, попросила дать тоже покрутить. Но у неё ничего не получалось, халахуп всё время падал и она отдала мне его назад.
Как? Даже на руке вот так не можешь? Это же легко, смотри! И давай, показывая Тасе, резво так крутить его у себя над головой. А халахуп раскрутился да и улетел. И прямо... в улей! Нет, мимо! Но пролетел миллиметре над его крышей. Пчёлы должны были напрячься. Они и так уже давно опаслево за мной наблюдали. И я такая тихонечко, на мысочках, тынц-тынц-тынц лёгкими такими прыжками, огибая улей, поскакала за игрушкой. А поднимая халахуп, стала присматриваться, а чо у них там творится, у пчёл этих. А ничего! Только две пчёлки у лазеечки чёта там еле шевелились, уступая друг другу дорогу что ли.
Ну что они в самом деле, тут халахупы летают у них над головами, а они, как мухи сонные, еле ползают!
- Щас я вас расшевелю! -сказала я и, демонстрируя Тасе свою смелость, подошла и со всей дури халахупом по улью тыдыщ-тыдыщ-тыдыщ!
- Пчёлки, падъёёём!
6.
Открываю глаза.
Лежу такая в доме на диване прямо в новых белых ботинках, на глазах белый помпон от моей синей шапки, просто вот так перевалился наперёд и прямо мне на глаза, и я как-будто за него спряталась и сквозь него наблюдаю за тихо, прямо, как солнечные зайчики, снующими мимо меня родственниками, но шевелиться боюсь, а вдруг пчёлы ещё на мне.
Последнее, что я помню, из улья вдруг вылетели все пчёлы сразу. Как они такой толпой так быстро пролезли в такую маленькую щёлочку? Не знаю! Но они вылетели и, медленно и тяжело туда-сюда качаясь, как пьяные, летали и садились на меня! Все!
А медленная Тася вдруг превратилась в супермена, потому что я даже не заметила, как она исчезла. Только и увидела, как быстро-быстро замелькали её удаляющиеся негнущиеся ноги. А меня оставила на съедение этим зомби!
Я даже не догадывалась, что она, да и вообще человек, способен так быстро бегать!
Ну, а я, вдруг осознав, что я в опасносте, как давай орать и отмахиваться от этих тварей своим халахупом. А они на меня всё садились и садились, плотненько так прижимаясь ко мне и друг к другу. Ой, как же я орала.
Бедные бедные пчёлки, я представляю, что они пережили в тот роковой день, как же они спросонья не понимали, что происходит и прижимались ко мне, чтобы я их спасла, или хотя бы заткнулась.
Дальше я не помню. И вообще не помню, чтоб они меня покусали, хоть одна.
И только, когда голос дедаФеди сказал:
- Ну вроде всех собрал, ни одной не осталось.
Я заревела. Да потому что... пчёлок жалко! Да потому что, бабушка говорила, что, когда они теряют своё жало, они умирают! А тут все сразу!
И тут все родственники ко мне как ломанулись и давай утешать "расскажи стишок" просить. Что? Нет, ну вы на них посмотрите, нет чтоб спросить, где болит у меня или что, им стишки подавай! На самом деле они просто хотели проверить, не заикаюсь ли я теперь. И, чтоб я успокоилась, руки такие ото всюду гладят мне ножки, ручки, снимают шапку, а из под неё пчела такая зазевавшаяся вылетает бжжж и я опять то ли в рёв, то ли в обмарак.
ДедаФедя сказал, что ни одна пчёла не пострадала, он собрал их всех в банку, а из банки переселил .обратно в улей. Хочешь, идём покажу? Нет? А чотак?
А меня они, умнички, кусать не стали. Конечно, они же не глупые, тратить свою маленькую счастливую в таком роскошном саду жизнь на какую-то взбесившуюся чиксу, которой собственно ничего от них было и не надо. Просто мешались на дороге своим ульем и всё.
Скорее всего они просто хотели всей толпой меня поднять, как муравьи в тыщу раз больше своего веса, отнести в конец огорода и сбросить в помойную яму, чтоб я им не мешала засыпать.
Короче, кому лень читать все буквы, не читайте, только не ворчите.
1.
Мне было лет шесть. Даже меньше. Наверное. Но я помню всё, как вчера, слушайте.
Однажды мы пошли в гости к одному папиному родственнику, дедаФеде. Он жил в том же посёлке, что и папины родители, только на другом его конце. А мы с папой приехали из Маасквы к бабушке с дедушкой в отпуск. А там к папе из села приехал в гости его двоюродный брат, дедушкин племянник, тоже, как и мой папа - Вова, с дочкой Тасей, которая была на пол года старше меня. А дедаФедя был их общим родственником. Мы взяли "бутылку" гостинцы и всей толпой пошли его навестить.
ДедаФедя оказался очень добрым и гостеприимным. Не успели прийти, не успели все переобниматься, перецеловаться, дедаФедя "от щастя" ещё не доплакал, а давай уже угощать нас яблоками с мёдом, сочной такой медовой вощиной, которую надо было, высасывая мёд, жевать, а воск потом выплёвывать, и сладким виноградом.
А ещё у него был волшебный сад. У бабушки с дедушкой тоже сад, но он был больше огород, в который нельзя было заходить, а деревья такие росли по периметру вдоль забора и яблоки там всегда были кислые, потому что "зимние".
А тут! Прямо в гостях у сказки!
Ровная такая дорожка из плит под сводом арки из винограда вела от самой калитки мимо палисадника с разноцветными астрами, гладиолусами и другими георгинами, вдоль стены дома и приводила прямо в этот сад. Ну там, если за угол дома повернуть была летняя кухня, стол и лавочки под виноградом, но зачем нам туда, если вот он - сад!
Сказочный, таинственный, тенистый, тёплый, ароматный, уютный. Там росла высокая трава и висело очень много яблок, ярких, наливных сочных сладких.
По саду можно было ходить, трогать на низких ветках яблоки и сливы, и виноград, который высокой живой изгородью скрывал этот сад от посторонних глаз, а сам так и манил своими разноцветными спелыми гроздьями.
А трава там по пояс мне по уши! И я до сих пор рассказываю, что я в своей жизни бегала по траве, которая щекотала мне щёки! Сейчас бы конечно она щекотала бы мне только попу, но щёки-то помнят!
И когда в сказках и других книжках мне попадается слово "сад", я всегда представляю именно такой сад.
2.
Вот вишнёвый сад совсем не такой! Какой-то он из другого времени лета, или года, как летнее платье или сарафан.
Ну там у бабушки в одном углу двора росло три вишни-черешни и на улице за забором ещё две чернокорки, даже четыре, склянка и дичка ещё. Ну чем не сад? Но вишнёвый сезон скоротечный, заканчивается быстро, потому что вишня цветёт быстро, облетает быстро, спеет быстро, и собрать её надо тоже быстро, потому что скворцы сожрут её всю ещё быстрее.
Так что максимум неделю полюбуешься и всё. Ну там бабушка варенья наварит, ещё в собственном соку закроет, насушит. И всё! Потом до осени деревья стоят опустошённые и скучные. И скворцы скучают, и я. Ну что там делать в таком саду? Листьев только бабушке для засолки огурцов надёргать и всё.
Ну ещё там шампиньоны под этими вишнями росли, но недолго, и я их караулила, и чтоб быстрее вылезали, разгребала вокруг них землю, опилки с измельчённой яичной скорлупой, которыми зачем-то бабушка всё там посыпала. И довольные грибы показывали свои шляпки. Оставалось денёчек подождать и бабушка обещала нажарить мне картошки с грибами. Но ночью приползли какие-то свиньи слизни и все их съели. Оказывается, опилки и скорлупа были насыпаны от этих непрошенных гостей, чтоб те об них кололись и резались! А я сама всё испортила!
И крапива там ещё росла *почесала полужопицу*, и чистотел, который вместо йода!
И на стволах древесный клей ещё жевательный...
Ой! Я могу ещё долго обо всякой ерунде вспоминать, потому что сад был скучный, без ягод, и вот и приходилось выискивать там себе всякое.
Просто, когда я приезжала, вишни там уже и не было вообще, даже остатков. Бабушка конечно для меня "до последнего" берегла несколько веток, и черешня там висела уже такая перезрелая, что аж чёрная, но, как не берегла, эти наглые птицы-скворцы ухитрялись её всю-всю-всю склевать.
И только чучело какого-то гота в дедушкиной фетровой шляпе и его же старом шуршащем плаще,сидело там на ветвях и от скуки, хлопая на ветру пустыми рукавами и какими-то звеняшками из бутылочных крышек по привычке пугало скворцов, скворцы конечно с него уже ржали, и меня, вышедшую среди ночи пописать, но порой получалось заодно и покакать. Из за него!
3.
А вот яблоки зреют долго, и у каждого сорта яблок свой сезон, и яблоневый сад от этого какой-то особенный, основательный что ли. В нём всегда есть, чем поживиться. С ним хорошо зимовать.
Потому что с яблоками всегда сыто. Они хороши и сушённые, и мочёные, и печёные с творогом и мёдом, и с сахаром, и пироги, и слойки, и шарлотки, и мармелад, и повидло, и сок, и сидр, и даже уксус!
В глубине дедаФединого сада стояли коробки с паданкой, подгнившими яблоками, которые облепили и доедали пчёлы и страшнючие наглые осы.
А там сбоку стоял улей, в который эти пчёлы в таких шариках на лапках медленно носили свой тяжёлый мед, и устало в него заползали через маленькую щёлочку. Прикольный такой невысокий зелёный домик. И прямо можно было облокотиться на его крышу. Но без окон, без дверей и полна горница людей пчёл же.
А их я боялась! Потому что всё лето ловила трутиков. А трутики были вообще не кусючие и такие потом в спичечном коробке прикольные. Но очень часто трутик оказывался кусючей-прекусючей пчелой! Ой, как же я каждый раз орала. Не визжала, а просто открывала рот и на всё горло перепугано орала ААААА.
Потому что была не готова, терпеть эту внезапную адскую боль!
Никогда не сдерживала себя.
Даже не знаю, почему я сейчас стала такая терпеливая. Оса за жопу бедро укусила, я такая "ойбля" и всё. Ну просто она по краю стола ползала, а я её бедром не видела и задела. Больно! И ничо. Даже заставила одного Херурка жало выковыривать! И он его... высосал!
- Да ты не бойся, уже осень, они сонные, не кусаются, на всю зиму спать собираются, - сказал дедушка Федя.
Пчёлы и правда были какие-то поникшие и совершенно безразличные.
Я такая присела рядом с ульем и близко-близко стала разглядывать пчелу, а ей вообще пофиг! Сонная же!
На самом деле мне на неё тоже было пофиг, просто я пыталась через ту щель, куда она залезла, пока пчёлы не кусаются, подглядеть, как же они там живут, куда прячут свой мёд, и, вообще, как у них там с бытом, где их стоэтажные кровати, не спят же они все вместе в одной постели, где стол, где буфет, какая у них посуда, и чуть ли не нос в этот лазок засунула, а пчеле по-фиг, ползёт себе и прямо на ходу спит!
Вот всегда бы так, а то чуть что, сразу кусаться! Кусает, а сама потом без жала умирает, дурочка.
Да всё равно я ничего и не увидела, потому что там темно, как у негра в жопе желудке. И как они без света там только живут, эти пчёлы?
А летом бы я к этому улью ближе, чем на сто шагов, и не подошла бы! Потому что летом они прямо дурные эти пчёлы. Папу однажды покусали на ровном месте! Он их вообще не трогал! Просто шёл по краю огорода и вкусно пах своей туалетной водой. А у дедушкиного соседа прямо за забором стоял улей! А я такая стою на крыльце, смотрю и думаю, а чего это папа так лихо пляшет на бабушкиных огурцах.
Ой, я его потом не узнала! Пришёл весь такой весь одноглазый, косоротый. Подумала, что это ему бабушка глаз подбила! Лопатой! Оказалось, пчёлы. Покусали.
Но дедаФедя сказал, что пчела теперь до лета не укусит. Бегайте тут, не бойтесь.
Эх, зря ты это сказал, дедаФедя.
3.
А меня же в гости нарядили во всё новое! Кофта синяя с вышитыми белыми вишенками на рукавах и по низу, синяя юбка "плиссировка-на-кокетке", шапка тоже синяя с огромным белым помпоном, колготки "импортные" синие с картинками и новые белые лакированные ботинки!
Да, я с детства была модной чиксой! Потому что моя московская бабушка, с которой я жила, работала в трикотажном ателье мастером высшего класса по художественной вышивке по трикотажу, понимаете?
И вот бывают дети, которые растут в театре, их воспитывают актёры, театральная среда, или на телячей ферме, как Тася, и их воспитывают телят... Телятницы! Ой, не смейтесь, там очень интересно и достойно отдельного рассказа! Меня же воспитала трикотажная моль артель.
И в гостях там я ходила такая, как принцесса-вабражуля, юбка колыхалась, ботинки сверкали. И мне очень хотелось в них бегать, прыгать, кружиться, чтоб моя юбка раскрывалась солнечным кругом и вообще, чтоб все видели мою модную красоту
Трикотаж - это очень красиво, а из дефицитной в то время качественной пряжи, так вообще!
Но однажды я подслушала, как бабушкины подруги с её работы, попивая у нас в гостях чай с вишнёвым вареньем и бабушкиными булочками-шанежками, говорили, что, не смотря на его красоту и практичность, трикотаж очень подлый! Потому что, сколько не жри, сидит, как влитой, и нигде не жмёт, и мал не становится, а потом в один прекрасный(?) день вдруг залезаешь на весы, на которых они взвешивали пряжу, и весы ломаются обнаруживаешь на себе 10-15 килограммов! Лишних! А весы точные там до грамма.
И они всей толпой, и бабушка тоже, записались в местный ДК на аэробику! И ходили туда "растрясАть свои жиры"! И даже я с ними вечером после децкосада ходила и мне понравилось! Красиво они там танцевали.
4.
И мы с Тасей, как дурочки, носились по этому саду. Вернее, я носилась, а Тася бегала очень медленно, даже не сгибая ноги, просто топталась на месте, как топтыжка, и фиг её расшевелишь. Конечно, она там у себя в селе набегалась на свободе, машин нет, бандитов нет, беги, куда хочешь, а я! Мне в этих хрущёбах было, шагу в сторону не ступи, то украдут, то машина задавит! А может у неё просто ботинки неудобные были, не то, что мои!
И я бегала, прыгала, рвала листики мяты, мяла их, потому что мяту надо мять! Нюхала её взахлёб, и совала под нос Тасе, потому что мята пахла жвачкой, и мы её жевали, а потом дышали друг на друга "холодом". А ещё дедаФедя показал нам мелису, она пахла лимоном!
Ну взрослые как, сначала такие мимими-сюсюсю, водят везде за ручку, всё показывают, рассказывают, вот мята, вот улей, вот мелиса, а вот ааа... фонарики, а внутри ягодка, её можно есть, а потом кто-то позвал:
- Идите уже все за стол, водка картошка стынет!
И всё! Нас сразу бросили, там, где стояли, мол, беситесь тут пока, мы скоро, и свалили в дом, как-будто за нами уже и смотреть не надо! А и не надо!
А я с детства многие неоднозначные словечки, типа, "беситесь" воспринимала дословно и моя ещё только формирующаяся мозговая деятельность рождала фантастические картины при попытке разгадать, освоить и воплотить чУдное словечко "беситесь".
В тесной городской квартире мы как бесились, прыгали на бабушкиной кровати, прятались по шкафам, за шторы, орали, хохотали, боролись, дрались... выбор был очень невелик, зато чреват жестоким обращением с детьми.
А тут свобода, простор! Мята! Мелиса! Фонарики!
*орёт* А вы понимаете, что такое беситься на просторе?
Без ограничений!
Беситься!
Это какой же заряд бесива надо иметь, что бы беситься в неограниченном пространстве.
Но Тася оказалась какой-то тормозной и очень медленной. Я не понимала почему.
Ну была я у них в селе, ничего подобного там нет, чтоб вот такое вот всё ей было неинтересно. Нет, там чудесно! Кукуруза, подсолнухи, дыни, а там на горе гречишное поле, а там пшеничное, и дохлая лисица в карьере, и волки бычка утащили, и... ой, да много там всего, но совсем другого!
Но Тасю по ходу совершенно ничего не впечатляло.
5.
Я же буквально фонтанировала идеями и жаждой деятельности.
Ооо, как же меня от всего этого пёрло, от запахов, от мяты, от вседозволенности.
-Ну, Тася, ну сказали же, беситься, ну побежали же, ну!
И я побежала! Добежала до самого дальнего забора, оглядываюсь, а эта топтыжка, на ходу общипывая "любит-не любит" какую-то жёлтую ромашку, ползёт за мной ели-ели такая. Показала на свою голову! Аааа!
И такая, заскучав в ожидании, стала прохаживаться вдоль забора, хоп и нашла халахуп! Нет, сначала я нашла огромный велосипед, и он на меня упал. Ну, я просто хотела постоять на педали и подержаться за руль. Получив рулём по хребту, разгибаясь, я вдруг увидела халахуп!
Он стоял у стены такой маленький зелёный детский халахупчик, о котором "всю жизнь" мечтала! Потому что я умею его вот так крутить на руке! И вот так на талии, и еще на этой руке, и на шее вот так.
Тася наконец заинтересовалась моим развлекаловом, подошла, постояла, посмотрела, попросила дать тоже покрутить. Но у неё ничего не получалось, халахуп всё время падал и она отдала мне его назад.
Как? Даже на руке вот так не можешь? Это же легко, смотри! И давай, показывая Тасе, резво так крутить его у себя над головой. А халахуп раскрутился да и улетел. И прямо... в улей! Нет, мимо! Но пролетел миллиметре над его крышей. Пчёлы должны были напрячься. Они и так уже давно опаслево за мной наблюдали. И я такая тихонечко, на мысочках, тынц-тынц-тынц лёгкими такими прыжками, огибая улей, поскакала за игрушкой. А поднимая халахуп, стала присматриваться, а чо у них там творится, у пчёл этих. А ничего! Только две пчёлки у лазеечки чёта там еле шевелились, уступая друг другу дорогу что ли.
Ну что они в самом деле, тут халахупы летают у них над головами, а они, как мухи сонные, еле ползают!
- Щас я вас расшевелю! -сказала я и, демонстрируя Тасе свою смелость, подошла и со всей дури халахупом по улью тыдыщ-тыдыщ-тыдыщ!
- Пчёлки, падъёёём!
6.
Открываю глаза.
Лежу такая в доме на диване прямо в новых белых ботинках, на глазах белый помпон от моей синей шапки, просто вот так перевалился наперёд и прямо мне на глаза, и я как-будто за него спряталась и сквозь него наблюдаю за тихо, прямо, как солнечные зайчики, снующими мимо меня родственниками, но шевелиться боюсь, а вдруг пчёлы ещё на мне.
Последнее, что я помню, из улья вдруг вылетели все пчёлы сразу. Как они такой толпой так быстро пролезли в такую маленькую щёлочку? Не знаю! Но они вылетели и, медленно и тяжело туда-сюда качаясь, как пьяные, летали и садились на меня! Все!
А медленная Тася вдруг превратилась в супермена, потому что я даже не заметила, как она исчезла. Только и увидела, как быстро-быстро замелькали её удаляющиеся негнущиеся ноги. А меня оставила на съедение этим зомби!
Я даже не догадывалась, что она, да и вообще человек, способен так быстро бегать!
Ну, а я, вдруг осознав, что я в опасносте, как давай орать и отмахиваться от этих тварей своим халахупом. А они на меня всё садились и садились, плотненько так прижимаясь ко мне и друг к другу. Ой, как же я орала.
Бедные бедные пчёлки, я представляю, что они пережили в тот роковой день, как же они спросонья не понимали, что происходит и прижимались ко мне, чтобы я их спасла, или хотя бы заткнулась.
Дальше я не помню. И вообще не помню, чтоб они меня покусали, хоть одна.
И только, когда голос дедаФеди сказал:
- Ну вроде всех собрал, ни одной не осталось.
Я заревела. Да потому что... пчёлок жалко! Да потому что, бабушка говорила, что, когда они теряют своё жало, они умирают! А тут все сразу!
И тут все родственники ко мне как ломанулись и давай утешать "расскажи стишок" просить. Что? Нет, ну вы на них посмотрите, нет чтоб спросить, где болит у меня или что, им стишки подавай! На самом деле они просто хотели проверить, не заикаюсь ли я теперь. И, чтоб я успокоилась, руки такие ото всюду гладят мне ножки, ручки, снимают шапку, а из под неё пчела такая зазевавшаяся вылетает бжжж и я опять то ли в рёв, то ли в обмарак.
ДедаФедя сказал, что ни одна пчёла не пострадала, он собрал их всех в банку, а из банки переселил .обратно в улей. Хочешь, идём покажу? Нет? А чотак?
А меня они, умнички, кусать не стали. Конечно, они же не глупые, тратить свою маленькую счастливую в таком роскошном саду жизнь на какую-то взбесившуюся чиксу, которой собственно ничего от них было и не надо. Просто мешались на дороге своим ульем и всё.
Скорее всего они просто хотели всей толпой меня поднять, как муравьи в тыщу раз больше своего веса, отнести в конец огорода и сбросить в помойную яму, чтоб я им не мешала засыпать.