Вот и я с моими песнями
Это - самый удивительный поэт Петербурга. Его имя не найдешь в антологиях и энциклопедиях, его стихи не изучают даже в самой средней школе. Может, и правильно, что не изучают, - далековаты эти вирши от идеала. Но дело в том, что Георгиевский кавалер Никтополион Павлович Святский писал свои произведения... зубами!
Он родился в Вологде 16 ноября 1854 года в семье обедневших дворян. Мать умерла при родах. Необычное имя, ставшее причиной насмешек сверстников, подобрал крестивший мальчика священник. Но Никтополион умел постоять за себя, поскольку отличался очень мощным телосложением и большой силой.
В гимназии Святскому лучше всего давалась литература, которую преподавал писатель, публицист, этнограф Николай Бунаков. Мальчик с ранних лет полюбил стихи Пушкина, Некрасова, Кольцова, Никитина. Пытался сочинять сам. Но случайная встреча с бравым матросом круто изменила его жизнь: он решил стать моряком и, бросив гимназию, попал на военный корабль. Команда полюбила Никтополиона, а он быстро обучился морскому и артиллерийскому делу. Когда в 1877 году началась Русско-турецкая война за освобождение Болгарии, Святский служил мичманом на крейсере «Веста», воевавшем против турок возле румынских берегов. Однажды молодой мичман получил тяжелое ранение и к тому же сильно простудился, оказавшись за бортом, в студеной дунайской воде. Его без сознания доставили в болгарский госпиталь. В госпитале Святский писал ностальгические стихи о далекой Вологде: «Нет здесь зависти, нет здесь лжи людской, только здесь и льзя отдохнуть душой!»
Святский вернулся в родной город, но вскоре понял: спокойная жизнь не для него. Немного подлечившись, он возвратился на Балканы. Его определили в корпус генерала Радецкого, оборонявший Шипку. Четыре месяца, с сентября по декабрь, русские держали оборону, несмотря на бесконечные атаки турок и жестокие морозы. В одном из боев Святского опять ранили. Солдаты нашли его обмороженным на поле боя. Военные врачи поставили страшный диагноз: перелом позвоночника. Святский был парализован, кроме того, обмороженные руки и ноги пришлось ампутировать. Сначала инвалида отправили в Вологду, а потом в Петербург, в лазарет Чесменской богадельни. Назначили пенсию - шесть рублей в месяц
Святскому - двадцать три года. Статный красавец, любимец девушек, превратился в беспомощного калеку. Невеста от него тут же отказалась, сестра - тоже... А он начинает сочинять стихи. Сначала диктует их своим соседям по богадельне. А потом пытается писать сам - зажимает в зубах самоварную лучину со стальным перышком на конце... Чтобы научиться писать зубами, Святскому потребовался год изнурительного труда. Лучина слушаться не хотела, прыгала, выскальзывала, как змея. Соседи уговаривали Святского бросить бесполезный труд - все равно ничего не получится. А он, упрямец, каждый божий день, по многу часов подряд, пытался - снова и снова...
Зубами я писал, и рук и ног лишенный,
Гнал прочь незатухающую боль,
Судьбой обиженный,
забвеньем оскорбленный,
Глотая слез невысушенных соль... И, наконец, каракули превратились в почти каллиграфический почерк. В Пушкинском доме хранятся письма, адресованные Святским вологодскому краеведу Делакторскому и поэту Круглову. Просто невозможно представить, что они написаны не рукой, а зубами...
..Теперь он ни от кого не зависел. Изливал на бумаге свою душу лирическими стихами и балладами. Благодаря землякам-вологжанам стихи Святского попали на страницы газет и журналов. Несколько баллад опубликовал юмористический журнал "Шут". Некоторые лирические стихи были напечатаны в провинциальных газетах и журналах, а два стихотворения даже вошли в «Сборник русских поэтов и поэтесс».. Святский воспринял эту публикацию как признание его в русской литературе. Он повторял: "Признали меня, признали! Я еще и не такое сочиню. Лишь бы бумаги - вдосталь!" А с бумагой были проблемы: писарь богадельни был скуп. Нашелся благодетель - купец А. Д. Корпуснов в 1893 году издал тоненькую книжку стихов "Отзвуки души", а через семь лет, в 1900 году, тот же купец дал денег на напечатание второй книжечки - "Искорки Никтополиона Святского".
Но надо же было такому случиться! В мае 1901 года бастовали рабочие Обуховского военного завода, находившегося в Невской части. Жандармы нашли листовки со стихотворением, в котором звучал протест и призыв к борьбе против существующего порядка, за подписью Святского:
Счастливый час придет,
Сплотятся все, как братья,
Падет тиран,
Насилий рухнет трон,
Какая ширь нас ждет,
Раскроются объятья,
Свободы вспыхнет свет.
И навсегда умолкнет стон.
Н. Святский. 1900 год.
Эти листовки жандармы предъявили управляющему богадельни - генералу от артиллерии Овандеру. Первая реакция генерала: "Позвать сюда этого негодяя, гнусного писаку. Я его в Сибирь закатаю, в кандалы закую мерзавца!" Ему ответили, что Святский явиться не может по причине отсутствия ног, да и кандалы зацепить некуда. Генерал помчался в палату, где лежал Никтополион, с криками: "Вон, вон!". Святского завернули в простыню, вынесли на пустырь и бросили в траву.
Спасли его от верной гибели рабочие Московской заставы. Была пущена шапка по кругу, собрана небольшая сумма, что бы соорудить увечному коляску, снять крохотную комнату недалеко от Египетских ворот в Царском Селе . Сиделкой согласилась быть девочка-сирота Татьяна Милашевская. Оказывали ему помощь и ученицы училища духовного ведомства. Они организовали дежурство у постели парализованного поэта, покупали продукты, готовили пищу, кормили и вывозили на коляске на прогулку.
Каждый день сиротка Таня подвозила поэта к царскосельскому вокзалу. Чернобровый, с пронзительным взглядом, мужчина с Георгием в петлице, пристегнутый ремнем к спинке коляски, читал свои стихи:
Вот и я с моими песнями,
Как с товарами купец;
Выбирай-ка, ненаглядная!
Запевай-ка, молодец!.. Таня предлагала купить книги: "Купите, не отказывайте, с этого живем. Кто сколько даст, а коли нет, берите так". В жестяную кружку бросали деньги, но "Искорки..." покупали мало. Однажды в кружку кто-то положил миниатюрный сборник "Родная лира" (приложение-премия для подписчиков к журналу "Стрекоза!"). В "Родной лире" были напечатаны несколько стихотворений Никтополиона Павловича.
Умер Святский в нищете. Похоронили его на Кузьминском кладбище в Царском Селе, рядом с могилой архитектора В. И. Неелова. Позже литературный фонд России, основанный Ковалевским, поставил на могиле памятник с эпитафией:
"Здесь покоится тело поэта-страдальца,
писавшего зубами, 40 лет неподвижно
лежавшего с Русско-Турецкой войны
1877-1878 г., Никтополиона Святского,
скончавшегося 4 февраля 1917 года
63-х лет от роду".
В "Биржевых ведомостях" от 8 февраля 1917 года был помещен некролог под заглавием "Зубы", в котором автор отдал должное значению и силе духа скромного поэта. В конце некролога - строки: "Нужно ли оценить его стихи? О нем давным-давно сказали свое слово величайшие критики страдания поэзии, каких мы только имели. И эти критики - Софокл и Достоевский".
В стихотворении Святского "Под березой" есть строки:
Если я умру в зиму вьюжную,
Передай поклон лету чудному.
Прошуми-пропой песнь прощальную,
Расскажи мою жизнь печальную. Композитор А. Липпольд переложил эти стихи на музыку, и прощальная песнь поэта исполнялась в концертах Филармонического общества.
В сентябре 1941 г. воины пятой дивизии Ленинградского народного ополчения сражались на участке Большое Кузьмино , отражая яростные атаки немцев. Это происходило в полутора километрах от знаменитых Египетских ворот. Передний край обороны пролегал через кладбище.
Здесь солдаты обнаружили могилу поэта с надгробным камнем и эпитафией.
Они укрыли ее мешками с песком и дерном. В мирное время после войны могила была заброшена. Кладбищенские памятники валялись, заросшие травой, кустарниками, заваленные деревьями. Осколком снаряда снесло заднюю часть постамента памятника Святскому.
В 60-м году прошлого столетия житель Пушкина Николай Николаевич Теплов освободил памятник от зарослей, залил бетоном обрушенную часть постамента и зашпаклевал все отверстия от пуль и осколков. С 2005 года за памятником ухаживали Ю. Г. Крупнов и Галина Павловна Иванова, верный помощник Юрия Георгиевича.
Книга Юрия Крупнова "Судьба и стихи Никтополиона Святского" была издана крошечным (всего 100 экземпляров) тиражом .
Источник
Он родился в Вологде 16 ноября 1854 года в семье обедневших дворян. Мать умерла при родах. Необычное имя, ставшее причиной насмешек сверстников, подобрал крестивший мальчика священник. Но Никтополион умел постоять за себя, поскольку отличался очень мощным телосложением и большой силой.
В гимназии Святскому лучше всего давалась литература, которую преподавал писатель, публицист, этнограф Николай Бунаков. Мальчик с ранних лет полюбил стихи Пушкина, Некрасова, Кольцова, Никитина. Пытался сочинять сам. Но случайная встреча с бравым матросом круто изменила его жизнь: он решил стать моряком и, бросив гимназию, попал на военный корабль. Команда полюбила Никтополиона, а он быстро обучился морскому и артиллерийскому делу. Когда в 1877 году началась Русско-турецкая война за освобождение Болгарии, Святский служил мичманом на крейсере «Веста», воевавшем против турок возле румынских берегов. Однажды молодой мичман получил тяжелое ранение и к тому же сильно простудился, оказавшись за бортом, в студеной дунайской воде. Его без сознания доставили в болгарский госпиталь. В госпитале Святский писал ностальгические стихи о далекой Вологде: «Нет здесь зависти, нет здесь лжи людской, только здесь и льзя отдохнуть душой!»
Святский вернулся в родной город, но вскоре понял: спокойная жизнь не для него. Немного подлечившись, он возвратился на Балканы. Его определили в корпус генерала Радецкого, оборонявший Шипку. Четыре месяца, с сентября по декабрь, русские держали оборону, несмотря на бесконечные атаки турок и жестокие морозы. В одном из боев Святского опять ранили. Солдаты нашли его обмороженным на поле боя. Военные врачи поставили страшный диагноз: перелом позвоночника. Святский был парализован, кроме того, обмороженные руки и ноги пришлось ампутировать. Сначала инвалида отправили в Вологду, а потом в Петербург, в лазарет Чесменской богадельни. Назначили пенсию - шесть рублей в месяц
Святскому - двадцать три года. Статный красавец, любимец девушек, превратился в беспомощного калеку. Невеста от него тут же отказалась, сестра - тоже... А он начинает сочинять стихи. Сначала диктует их своим соседям по богадельне. А потом пытается писать сам - зажимает в зубах самоварную лучину со стальным перышком на конце... Чтобы научиться писать зубами, Святскому потребовался год изнурительного труда. Лучина слушаться не хотела, прыгала, выскальзывала, как змея. Соседи уговаривали Святского бросить бесполезный труд - все равно ничего не получится. А он, упрямец, каждый божий день, по многу часов подряд, пытался - снова и снова...
Зубами я писал, и рук и ног лишенный,
Гнал прочь незатухающую боль,
Судьбой обиженный,
забвеньем оскорбленный,
Глотая слез невысушенных соль... И, наконец, каракули превратились в почти каллиграфический почерк. В Пушкинском доме хранятся письма, адресованные Святским вологодскому краеведу Делакторскому и поэту Круглову. Просто невозможно представить, что они написаны не рукой, а зубами...
..Теперь он ни от кого не зависел. Изливал на бумаге свою душу лирическими стихами и балладами. Благодаря землякам-вологжанам стихи Святского попали на страницы газет и журналов. Несколько баллад опубликовал юмористический журнал "Шут". Некоторые лирические стихи были напечатаны в провинциальных газетах и журналах, а два стихотворения даже вошли в «Сборник русских поэтов и поэтесс».. Святский воспринял эту публикацию как признание его в русской литературе. Он повторял: "Признали меня, признали! Я еще и не такое сочиню. Лишь бы бумаги - вдосталь!" А с бумагой были проблемы: писарь богадельни был скуп. Нашелся благодетель - купец А. Д. Корпуснов в 1893 году издал тоненькую книжку стихов "Отзвуки души", а через семь лет, в 1900 году, тот же купец дал денег на напечатание второй книжечки - "Искорки Никтополиона Святского".
Но надо же было такому случиться! В мае 1901 года бастовали рабочие Обуховского военного завода, находившегося в Невской части. Жандармы нашли листовки со стихотворением, в котором звучал протест и призыв к борьбе против существующего порядка, за подписью Святского:
Счастливый час придет,
Сплотятся все, как братья,
Падет тиран,
Насилий рухнет трон,
Какая ширь нас ждет,
Раскроются объятья,
Свободы вспыхнет свет.
И навсегда умолкнет стон.
Н. Святский. 1900 год.
Эти листовки жандармы предъявили управляющему богадельни - генералу от артиллерии Овандеру. Первая реакция генерала: "Позвать сюда этого негодяя, гнусного писаку. Я его в Сибирь закатаю, в кандалы закую мерзавца!" Ему ответили, что Святский явиться не может по причине отсутствия ног, да и кандалы зацепить некуда. Генерал помчался в палату, где лежал Никтополион, с криками: "Вон, вон!". Святского завернули в простыню, вынесли на пустырь и бросили в траву.
Спасли его от верной гибели рабочие Московской заставы. Была пущена шапка по кругу, собрана небольшая сумма, что бы соорудить увечному коляску, снять крохотную комнату недалеко от Египетских ворот в Царском Селе . Сиделкой согласилась быть девочка-сирота Татьяна Милашевская. Оказывали ему помощь и ученицы училища духовного ведомства. Они организовали дежурство у постели парализованного поэта, покупали продукты, готовили пищу, кормили и вывозили на коляске на прогулку.
Каждый день сиротка Таня подвозила поэта к царскосельскому вокзалу. Чернобровый, с пронзительным взглядом, мужчина с Георгием в петлице, пристегнутый ремнем к спинке коляски, читал свои стихи:
Вот и я с моими песнями,
Как с товарами купец;
Выбирай-ка, ненаглядная!
Запевай-ка, молодец!.. Таня предлагала купить книги: "Купите, не отказывайте, с этого живем. Кто сколько даст, а коли нет, берите так". В жестяную кружку бросали деньги, но "Искорки..." покупали мало. Однажды в кружку кто-то положил миниатюрный сборник "Родная лира" (приложение-премия для подписчиков к журналу "Стрекоза!"). В "Родной лире" были напечатаны несколько стихотворений Никтополиона Павловича.
Умер Святский в нищете. Похоронили его на Кузьминском кладбище в Царском Селе, рядом с могилой архитектора В. И. Неелова. Позже литературный фонд России, основанный Ковалевским, поставил на могиле памятник с эпитафией:
"Здесь покоится тело поэта-страдальца,
писавшего зубами, 40 лет неподвижно
лежавшего с Русско-Турецкой войны
1877-1878 г., Никтополиона Святского,
скончавшегося 4 февраля 1917 года
63-х лет от роду".
В "Биржевых ведомостях" от 8 февраля 1917 года был помещен некролог под заглавием "Зубы", в котором автор отдал должное значению и силе духа скромного поэта. В конце некролога - строки: "Нужно ли оценить его стихи? О нем давным-давно сказали свое слово величайшие критики страдания поэзии, каких мы только имели. И эти критики - Софокл и Достоевский".
В стихотворении Святского "Под березой" есть строки:
Если я умру в зиму вьюжную,
Передай поклон лету чудному.
Прошуми-пропой песнь прощальную,
Расскажи мою жизнь печальную. Композитор А. Липпольд переложил эти стихи на музыку, и прощальная песнь поэта исполнялась в концертах Филармонического общества.
В сентябре 1941 г. воины пятой дивизии Ленинградского народного ополчения сражались на участке Большое Кузьмино , отражая яростные атаки немцев. Это происходило в полутора километрах от знаменитых Египетских ворот. Передний край обороны пролегал через кладбище.
Здесь солдаты обнаружили могилу поэта с надгробным камнем и эпитафией.
Они укрыли ее мешками с песком и дерном. В мирное время после войны могила была заброшена. Кладбищенские памятники валялись, заросшие травой, кустарниками, заваленные деревьями. Осколком снаряда снесло заднюю часть постамента памятника Святскому.
В 60-м году прошлого столетия житель Пушкина Николай Николаевич Теплов освободил памятник от зарослей, залил бетоном обрушенную часть постамента и зашпаклевал все отверстия от пуль и осколков. С 2005 года за памятником ухаживали Ю. Г. Крупнов и Галина Павловна Иванова, верный помощник Юрия Георгиевича.
Книга Юрия Крупнова "Судьба и стихи Никтополиона Святского" была издана крошечным (всего 100 экземпляров) тиражом .
Источник