азбучные истины
Слова, вечные ценности, предмет и комментарий, портрет. Обязательно кто говорит и откуда он. Формат дневника в предисловии к проекту, полевой дневник. Гуманитарный посыл. Вечные ценности и общая реальность - выбор автора и моделей у Романовой. Ограничение в том, чтобы их можно было бы и увидеть. Вечные ценности, сеявшиеся советским агит-плакатом (пусть и детским) у Черничкина. Он также показывает его в пару к портерту.
Яна Романов - Азбука общих слов
"База «Самообороны» возле Майдана. Вход только по пропускам.
- Вы кто такая и что здесь делаете? - спрашивает человек в форме.
- Я документальный фотограф. Снимаю проект про Майдан…
- Паспорт ваш покажите, пожалуйста.
Пока достаю паспорт, продолжаю рассказывать:
- У меня такая идея - я прошу всех участников событий на Майдане, тех, кто живет здесь в палатках или жил раньше, вспомнить одно слово, которое было бы одинаковым в украинском и русском языках. Затем мы вместе думаем, как можно это слово показать. Ну, знаете, как для детей: вот это стол, вот это стул… И потом делаем портрет человека с тем, что это слово олицетворяет. Получается «Азбука общих слов»…
- Я вижу у вас русский паспорт, а какие еще документы есть?
- Еще есть загранпаспорт.
- Понятно. Идите заниматься своей документалистикой в другое место. Чтобы я вас здесь больше не видел!
- Очень жаль, а почему?
- Я с вами на вашем иностранном языке без акцента разговариваю! - Это последнее, что я успеваю узнать, перед тем как дверь передо мной захлопывается.
- А сколько букв алфавита осталось в вашем проекте? Сколько еще людей надо? - спрашивает вечером того же дня боец «Самообороны», которому завтра предстоит уехать с остальными на 20 дней на тренировочную базу под Киев.
- Да много еще, целых девять. Вот не знаю, где их найти.
- Здесь у сцены можно сделать объявление. Ну, знаете, по громкой связи. Они всякие принимают: кто кого разыскивает, где собраться надо. Давайте сделаем объявление, что вам нужны люди для такого проекта. Пусть поучаствует как можно больше народу, вы это потом опубликуете - может быть, люди в России увидят и войны не будет. А то у меня дочка дома маленькая…"(отсюда)
Ангел
Юля, 18 лет, Львов, программист. На Майдане с января 2014 года.
Юля берет соломенного ангела, прикрепленного к надписи «Вишиванки»:
- Вот у нас есть свой ангел, только я не знаю, откуда он, кто-то принес.
- А что такое «вишиванки»?
- Не вишиванки, а вышиванки: ваша буква «и» читается как «ы». А вышиванки - это такие, ну… рубашки, вышиванки.
- В украинском нет такого слова «ангел», есть «янгол»! - недовольно комментирует один из бойцов, до этого увлеченно смотревший телевизор.
- Да есть такое слово, вот молитвы читают, там всегда «ангел», и говорят еще: «ангел-хоронитель»! Давай я с ангелом сфотографируюсь!
больше
http://janaromanova.com/projects/azbuka/#1-1
или
http://rusrep.ru/article/2014/03/26/alph/
Иван Черничкин -
"По пути в военный лагерь «Правого сектора» (добровольческий батальон, участвующий в вооружённом конфликте на востоке Украины на стороне украинской армии. - Прим. ред.), я был уверен, что попаду в царство маразма, чем являлась украинская армия последние 23 года. Отсутствие дорог и унылый пейзаж за окном только усиливали эти ожидания. Ржавые ворота, невзрачный КПП, люди с «калашами» - всё как в «Десне» или на базе внутренних войск.
Первым отличием было то, что лагерь оказался детским. Точнее, был детским до появления в нём бойцов добровольческого корпуса. Здешние яркие плакаты с героями сказок никак не сочетались у меня с военными, которых я видел вокруг. Когнитивный диссонанс усилился из-за внезапно раздавшихся выстрелов и последовавшей небольшой паники.
Я был уверен, что откровенного разговора с бойцами не выйдет. Оказавшись на тренировочном полигоне, я долго не решался спросить, могу ли сделать несколько снимков, - думал, откажут. Но через тридцать минут парни с автоматами спокойно позировали перед камерой.
Большинство обитателей лагеря оказались русскоязычными, что опять же не укладывалось в голове. Ведь для меня, как и для многих других обывателей, «Правый сектор» - это сказы о головорезах-националистах, способных пришить даже за суржик.
Мои внутренние ожидания и их полное несовпадение с реальностью побудили меня сделать серию «Ассоциации», которая в первую очередь показала бы человека, а не бойца «Правого сектора». Моей отправной точкой стали детские плакаты на территории лагеря, так как детство для большинства из нас - время максимальной защищённости и комфорта. Я попросил добровольцев «Правого сектора» проассоциировать фразы с этих плакатов с их переживаниями. Эта незатейливая игра помогла мне сделать простые портреты - простых людей, а не военных."
Барик
39 лет, Одесса
«Бабушкин дом в селе в центре Украины. И вот эта мазанка которая до сих пор еще стоит. Лето, пруд рядом».
Дали
25 лет, Ровно
«Поэзия, литература, изобразительное искусство, Ван Гог, Сальвадор Дали. Вдохновение, бессонница. Литры кофе».
больше
http://bird.depositphotos.com/ru/vdohnovenie/fotoproect/serdtse-pravoseka-dobrovoltsy-v-serii-ivana-chernichkina.html
Яна Романов - Азбука общих слов
"База «Самообороны» возле Майдана. Вход только по пропускам.
- Вы кто такая и что здесь делаете? - спрашивает человек в форме.
- Я документальный фотограф. Снимаю проект про Майдан…
- Паспорт ваш покажите, пожалуйста.
Пока достаю паспорт, продолжаю рассказывать:
- У меня такая идея - я прошу всех участников событий на Майдане, тех, кто живет здесь в палатках или жил раньше, вспомнить одно слово, которое было бы одинаковым в украинском и русском языках. Затем мы вместе думаем, как можно это слово показать. Ну, знаете, как для детей: вот это стол, вот это стул… И потом делаем портрет человека с тем, что это слово олицетворяет. Получается «Азбука общих слов»…
- Я вижу у вас русский паспорт, а какие еще документы есть?
- Еще есть загранпаспорт.
- Понятно. Идите заниматься своей документалистикой в другое место. Чтобы я вас здесь больше не видел!
- Очень жаль, а почему?
- Я с вами на вашем иностранном языке без акцента разговариваю! - Это последнее, что я успеваю узнать, перед тем как дверь передо мной захлопывается.
- А сколько букв алфавита осталось в вашем проекте? Сколько еще людей надо? - спрашивает вечером того же дня боец «Самообороны», которому завтра предстоит уехать с остальными на 20 дней на тренировочную базу под Киев.
- Да много еще, целых девять. Вот не знаю, где их найти.
- Здесь у сцены можно сделать объявление. Ну, знаете, по громкой связи. Они всякие принимают: кто кого разыскивает, где собраться надо. Давайте сделаем объявление, что вам нужны люди для такого проекта. Пусть поучаствует как можно больше народу, вы это потом опубликуете - может быть, люди в России увидят и войны не будет. А то у меня дочка дома маленькая…"(отсюда)
Ангел
Юля, 18 лет, Львов, программист. На Майдане с января 2014 года.
Юля берет соломенного ангела, прикрепленного к надписи «Вишиванки»:
- Вот у нас есть свой ангел, только я не знаю, откуда он, кто-то принес.
- А что такое «вишиванки»?
- Не вишиванки, а вышиванки: ваша буква «и» читается как «ы». А вышиванки - это такие, ну… рубашки, вышиванки.
- В украинском нет такого слова «ангел», есть «янгол»! - недовольно комментирует один из бойцов, до этого увлеченно смотревший телевизор.
- Да есть такое слово, вот молитвы читают, там всегда «ангел», и говорят еще: «ангел-хоронитель»! Давай я с ангелом сфотографируюсь!
больше
http://janaromanova.com/projects/azbuka/#1-1
или
http://rusrep.ru/article/2014/03/26/alph/
Иван Черничкин -
"По пути в военный лагерь «Правого сектора» (добровольческий батальон, участвующий в вооружённом конфликте на востоке Украины на стороне украинской армии. - Прим. ред.), я был уверен, что попаду в царство маразма, чем являлась украинская армия последние 23 года. Отсутствие дорог и унылый пейзаж за окном только усиливали эти ожидания. Ржавые ворота, невзрачный КПП, люди с «калашами» - всё как в «Десне» или на базе внутренних войск.
Первым отличием было то, что лагерь оказался детским. Точнее, был детским до появления в нём бойцов добровольческого корпуса. Здешние яркие плакаты с героями сказок никак не сочетались у меня с военными, которых я видел вокруг. Когнитивный диссонанс усилился из-за внезапно раздавшихся выстрелов и последовавшей небольшой паники.
Я был уверен, что откровенного разговора с бойцами не выйдет. Оказавшись на тренировочном полигоне, я долго не решался спросить, могу ли сделать несколько снимков, - думал, откажут. Но через тридцать минут парни с автоматами спокойно позировали перед камерой.
Большинство обитателей лагеря оказались русскоязычными, что опять же не укладывалось в голове. Ведь для меня, как и для многих других обывателей, «Правый сектор» - это сказы о головорезах-националистах, способных пришить даже за суржик.
Мои внутренние ожидания и их полное несовпадение с реальностью побудили меня сделать серию «Ассоциации», которая в первую очередь показала бы человека, а не бойца «Правого сектора». Моей отправной точкой стали детские плакаты на территории лагеря, так как детство для большинства из нас - время максимальной защищённости и комфорта. Я попросил добровольцев «Правого сектора» проассоциировать фразы с этих плакатов с их переживаниями. Эта незатейливая игра помогла мне сделать простые портреты - простых людей, а не военных."
Барик
39 лет, Одесса
«Бабушкин дом в селе в центре Украины. И вот эта мазанка которая до сих пор еще стоит. Лето, пруд рядом».
Дали
25 лет, Ровно
«Поэзия, литература, изобразительное искусство, Ван Гог, Сальвадор Дали. Вдохновение, бессонница. Литры кофе».
больше
http://bird.depositphotos.com/ru/vdohnovenie/fotoproect/serdtse-pravoseka-dobrovoltsy-v-serii-ivana-chernichkina.html