Соблазн простых решений
Геннадий Друзенко
Вот история, которая может послужить предостережением для либералов в украинском кабмине, особенно для тех кто стремится поскорее все распродать.
В 1968 Гарретт Гардин обнародовал в журнале Science свою сенсационную статью "Tragedy of commons". В ней он с позиции теории игр обосновывал трагедии совместного владения природными ресурсами, которую он иллюстрирует на примере общественного пастбища, которым пользуются все окружающие пастухи. Ученый пришел к выводу, что "Каждый пастух является заложником системы, которая побуждает его безгранично увеличивать численность стада - в мире, где ресурсы ограничены. Направление, в котором движется каждый пастух, руководствуясь своим собственным интересом в обществе, которое верит в свободное использование совместных ресурсов, называется разрушение ".
Эта гипотетическая модель человеческого поведения, которая утверждает, что личный интерес провоцирует человека разрушать общий ресурс, прекрасно перекликалась с другой поведенческой моделью, известной как «дилемма заключенного» в теории игр.
[Описание модели под катом, это классическая модель и помнящие могут смело пропустить]
Описание игры: В задаче рассматривается ситуация двух заключенных в одной камере. Каждый из них может выбрать две линии поведения: агрессивную и миролюбивую (А и Р). Обозначая индексами внизу номер игрока (1 или 2) мы получим четыре возможных варианта игры:
А1А2 А1Р2 Р1А2 Р1Р2 (агрессия-агрессия, агрессия-мир, мир-агрессия и мир- мир)
Сделаем вполне естественное предположение, что тюремная администрация за взаимные стычки карает, поэтому резкая взаимная агрессия невыгодна обоим заключенным (игрокам в терминах теории игр). Взаимный мир обоим выгоден.
Но несбалансированная агрессия, когда один из игроков ведет себя агрессивно, а второй пытается его умиротворять, выгоднее агрессору заметно БОЛЬШЕ, ЧЕМ ВЗАИМНЫЙ МИР.
Обрисованная нами ситуация вполне реалистична, количественно ее можно описать в виде квадратной таблицы (матрицы платежей), где стратегии первого игрока расположены по строкам, а второго по столбцам таблицы, причем «северо-западное» число в каждой клетке обозначает выигрыш первого игрока, а «юго-восточное»-выигрыш второго игрока, например, в ситуации : А1Р2 первый игрок получает 3, а второй - ничего.
Для обоих игроков стратегия А(агрессия) обеспечивает бóльший выигрыш чем стратегия Р(мир) Выбрав стратегию Р любой игрок получит либо 2, либо ноль. А выбрав стратегию А он получит либо 1 либо 3.
Теория игр, да и здравый смысл указывают, что для каждого при неопределенности ответа разумный выбор А к единственному равновесию - (А1А2), т. е. получается, что обязательным результатом некооперативного поведения является война.
Но война весьма невыгодна обоим игрокам, каждый получим лишь немногим больше, чем если бы просто подчинился более агрессивному. В то же время исход Р1Р2 (мир) дает большой выигрыш сразу для обоих игроков. Таким образом, некооперативное эгоистическое формально рациональное стремление к максимальному выигрышу приводит к невыгодной ситуации для обоих.
Наконец третья теория - теория "коллективного действия" прекрасно подтверждает первые две. Ее автор Манкур Олсон в своей известной работе "The Logic of Collective Action" утверждает, что "если отсутствует принуждение или иной способ заставить индивидуумов действовать ради их общего блага, рациональный человек, действующий в своих интересах, не будет действовать для достижения общего интереса ".
На основании этих модных теорий в 1960-х-1980-х годах ведущие эксперты и ученые утверждали, что чтобы сохранить общие ресурсы (как то ирригационные системы, рыба в реках и заливах, подземные воды и т.п.) от уничтожения, их нужно или приватизировать, или установить над ними жесткий государственный контроль. В противном случае не избежать катастрофы.
Исследовательница Индианского университета Элинор Остром, которая в 2009 году стала первой женщиной, получившей Нобелевскую премию по экономике, решила подвергнуть сомнению этот подход. Только вместо составлять свою оригинальную теорию, она вместе с коллегами годами коллекционировала факты и изучала, как общины управляют своими общими ресурсами. И оказалось, что кроме приватизации и государственного контроля есть десятки других опций. Каждая успешная модель управления общими ресурсами оригинальна по своему. Нет универсального ответа, как предотвратить tragedy of commons, но упор в этом предложении слово "универсальных", а не на слове «нет». Более того, нередко вера в универсальные рецепты приводила к настоящим трагедиям, например установление государственного контроля над лесами, которыми раньше занимались местные общины, в Таиланде, Индии или Нигерии или создание государственных органов, которые должны контролировать вылов рыбы.
Зато Элинор Остром приводит показательный пример, как рыбаки Алании в порядок вылов рыбы в прибрежных водах ни приватизируя их, ни передавая под государственный контроль. Ранние 1970-е были ярким подтверждением "трагедии общих ресурсов" в этом портовом городе. Рыбаки хаотично конкурировали за наиболее рыбные места, нередко доходило до драк, дорвавшись до таких мест каждый пытался выловить как можно больше, от чего в конце концов страдали все. В ответ на этот хаос, члены местного рыболовного кооператива начали разрабатывать и постепенно вводить справедливую систему отлова рыбы, ликвидировала конфликты и уберегла этот исчерпывающий ресурс от уничтожения через дикую конкуренцию.
Если коротко, то каждый рыбак, который выходил в море, каждый день имел менять место лова на один слот восточнее с сентября по январь, и на один слот западнее с января по май. Начальный слот вытягивали по жребию. Таким образом в течение сезона каждый рыбак поочередно рыбачил на каждом слоте. Эта система устраивала всех, поскольку сделала вылов рыбы прогнозируемым, а распределение общего ресурса справедливым. Мелкие недоразумения, которые изредка возникали, быстро улаживались в местном кафе путем переговоров.
Работы Остром в этой области ставят под сомнение общепринятые представления, показывают, что общие ресурсы могут успешно обойтись без государственного регулирования и приватизации причем способы успешного разрешения многочисленны но...неуниверсальны.
Франклин Делано Рузвельт, который спас США от Великой депрессии и стал единственным президентом в истории, которого переизбирали на должность четыре раза подряд, утверждал, что нет готового рецепта спасения экономики - есть только воля экспериментировать и вера в победу: "Здравый смысл подсказывает разрабатывать метод и пробовать его, если он не дает нужного результата, откровенно признавать это и пробовать другой. Но больше всего пробовать, пробовать, пробовать!"
Нет универсальных рецептов! Два величайших президента США ХХ века придерживались противоположных экономических взглядов: ФДР был почти социалистом, а Рональд Рейган - рыночным фундаменталистом и неолибералом.
Не бойтесь больших экспериментаторов, которые чего-то достигли в своей жизни. Они чувствуют пульс жизни и знают, что такое сопротивление материала. Они легко отвергнут ложную гипотезу, если она вредит практике. Потому что они знают, что жизнь сложнее любой теории.
Зато бойтесь теоретиков-экспертов, которые всю жизнь только профессионально советовали. Они слишком любят элегантные теории. Они знают, как реиндустриализировать страну, хотя за свою жизнь не построили ни одной пекарни. Они знают, как выиграть войну, хотя в жизни никогда не держали в руках автомат. Они знают, как создать рынок земли, хотя никогда не имели отношения к аграрному производству.
Бойтесь простых трафаретных решений! Ведь именно стройные "общепризнанные" теории ведут к большой руины. Будьте как Элинор Остром - старайтесь понять разнообразие жизни и ищите индивидуальные решения для каждой конкретной проблемы.
Если разделить условно ученых и специалистов на "физиков" и "лириков", на естественников и гуманитариев, то среди прочих различий обнаружится и такое: естественники больше верят в общие законы, тогда как гуманитарии в конкретность и особость каждого случая.
На мой личный взгляд биология и экономика находятся на водоразделе: биология - естественная наука с чертами "почти гуманитарными", наполненная натуралистами, отдельно и увлеченно изучающими каждого жучка и каждую травинку. Очевидно - они верят в важность индивидуального и скептичны по отношению к универсалиям
А среди экономистов полно верящих в мощь математических моделей и универсалистский подход - и никакие "черные лебеди" практика Талеба остановить их не могут.
Друзенко гуманитарий и его позиция естественна. К тому же он метит вполне очевидно во вполне конкретного Милованова, который слишком верит в общие модели и потому при решении вопросов практических может быть даже опасен - как всякий догматик.
Пока еще реальная практика новой системы власти не сформировалась - потому нам остается ждать - что вылупится из этого яйца. Может быть предостережение Друзенко и актуально, пока что трудно сказать. Зато действия Милованова уже вызвали серьезное недовольство.
Но всякий реформатор непременно вызывает недовольство - это просто свойство ситуации. Потому я и здесь немного повременил - тем паче, что, как я уже отмечал, команда умеет включать задний ход