Революция или переворот?
Политолог Екатерина Шульман приобрела общественную известность и популярность благодаря своему безусловному педагогическому таланту - она умеет говорить со слушателем и читателем понятным ему языком. Возможно именно этому таланту она обязана появлению своей личной передачи на таком популярном и достаточно влиятельном ресурсе, как ЭХО.
И что уж совсем не удивительно: следуя своему педагогическому призванию, в рамках этой передачи она специальное и немалое время отводит разъяснению публике смысла и значения слов, которые употребляет наука политология. В регулярном режиме она это делает с терминами в алфавитном порядке, и я планирую начать просвещать своих читателей, размещая оттуда куски, которые показались мне наиболее интересными. Но иногда Шульман нарушает алфавитную последовательность, поскольку вынуждена отвечать на вопросы слушателей в прямом эфире.
И сегодня я размещаю как раз такой ответ: слушатель спросил чем революция от переворота отличается.
Пожалуюсь в очередной раз на страдания политической науки - это оценочность тех терминов, которыми мы вынуждены оперировать. Революция воспринималась, по крайней мере, людьми, воспитанными в советской традиции как хорошее слово, а переворот как плохое слово. Теперь у революции как термина репутация тоже испортилась, поэтому оба слова воспринимаются как плохие.
Вопрос не в том, чтобы раздавать кому бы то ни было оценки. Революция - это массовое восстание. Основная отличительная черта революции - это участие в них больших масс людей. Кроме того считается, что признак революции - это смена режимной формации. То есть это резкое окончание того или иного политического режима, того или иного способа бытия политического и государственного и появление чего-то нового.
Переворот производится узкой группой. Военные перевороты, внуриэлитные перевороты. Участие граждан в них совершенно необязательно, более того, оно нежелательно для тех, кто перевороты планирует и организует.
Общее у этих двух явлений может быть что? После переворота форма режима не обязательно меняется, она может остаться прежней. Человека поменяли - вместо одной группы интересов пришла другая группа интересов, а режим остался. После переворота природа режима может поменяться. Пришла к власти другая группа интересов, она вынуждена договариваться с остальными группами интересов, потому что она слабее, чем та, которую она сумела свергнуть, чем была, скажем, та, которую свергнуть удалось, когда она уже ослабела. Соответственно, нужно больше кооперироваться с другими, нужно больше торговаться, какие-то подписывать гарантии, хартии и прочие договоры. Вот, глядишь, режим у вас и поменялся.
Народные массы могут поучаствовать в перевороте каким образом? Они могуи его не поддержать, как это произошло у нас в 1991 году. И тогда выясняется, что планы заговорщиков как-то не осуществляются. Это довольно редко бывает. Обычно в тех социумах, в которых общество уже достигло определенного уровня развития, а властвующая элита еще об этом не знает. А заговорщики, вообще, живут в своем информационном пространстве. Они в основном соизмеряются друг с другом и с такими же, как они внутри этого властвующего класса. Поэтому они не то чтобы как-то очень помнят, что в стране живут еще какие-то другие граждане.
Другой вариант народного участия - это если переворот, например, не удается, то те, кого свергают, могут обратиться к народной поддержке. Это в некотором роде то, что произошло в Турции. Если у него получается убедить людей, в том, что его надо обязательно поддержать и защитить, то тоже переворот может не получиться. Либо к народной поддержке обращаются те, кто хочет свергать действующую власть и тоже или получают ее или не получают.
Тем не менее, вы видим, что есть некоторые общие вещи. Власть меняется и там и там. И в революции и в массовом движении тоже должны быть какая-то группа, которая этим всем руководит. Разница в том, откуда приходит первоначальный импульс. Переворот может перерасти в революцию. Думали какую-нибудь властвующую клику сковырнуть, а там, глядишь, пошло-поехало, раскачали лодку, опять же - и начинается смена режимной формации.
Вопрос, откуда приходит первый импульс: изнутри посредством раскола элит или снаружи посредством народных волнений - в этом разница.
И вот эти определения возвращают нас к давней теме.
Так что случилось на Майдане в 2014 году и в его результате?
Как мы должны правильно оценивать результат?
Сразу скажу, что тут нам не избежать обращения к еще одному тексту все той же Шульман. Но мне ой как хочется, чтобы преджде выс казались читатели - и тут в равной степени важны мнения и россиян и украинцев. Почему?
А вот как раз после публикации еще оного фрагмента из Шульман - поговорим. Потому тчо она разбирает сугубо российскую ситуацию - и одновременно получается что рассказывает кое-что и о нашей, хотя описывает сугубо путинократию