Южная сказка -2
Часть вторая. в которой пойдёт речь о розовом дельфине и его первой любви
*****
В синем - синем море жила влюблённая пара дельфинов. Конечно, влюблённая,
иначе зачем бы они приносили друг другу самые лакомые рыбки и вместе резвились в упругих прозрачных струях, перепрыгивая друг через друга, и насвистывали один другому нежные слова. И поэтому у них родился детёныш. Это был странный ребёнок. Такой странный, что его папа Боб смертельно обиделся на маму Дуню и перестал приносить во рту своей жене перламутровых рыбёшек. Если вам эти имена не нравятся, назовите их любыми другими именами. Он больше не хотел плавать с нею бок о бок, свистая и веселясь. Вскоре и совсем затерялся. И тщетно мама - дельфин всматривалась в толщу воды и прочёсывала километр за километром морскую стихию. Наверное, она и плакала. Когда плачут дельфины, у них не размажется косметика, - и это удобно. Когда плачут дельфины, никто не заметит их слёз и не утешит. А жаль. Но зачем утешать Дуню?! Ведь никто ей не вернёт прежнего Боба. Не нужен ей такой новый Боб - Боб, отвернувшийся от своего сына.
Обычная история. Так часто случается, и не только у дельфинов, но и у людей. Что же не так было с сыном дельфинов?
У тёмных упругих лакированных мамы и папы родился розовый ребёнок. Ещё и соседка по заливу добавила яду:
- Ифь, - просвистала она презрительно, - мама тёмная, папа тёмный, а сыночек розовый!
И взмахнула хвостом, и уплыла. И оставила в растерянности несчастную маму дельфина. А что могла сказать мама?! Что она ни-ни, ни с кем, никогда, кроме как со своим мужем?.. Неужели любимый ей не доверяет?!
- Милый, ты только подожди, наш маленький обязательно потемнеет!
А муж и ждать не стал. А малыш и не подумал темнеть…
*****
Приходит время, и маленькие детёныши перестают плавать рядом с мамами. Так бывает не только у дельфинов, но и у людей. Но это не наш случай. Дуня боялась, что кто-нибудь обидит её ребёнка, её Пинки. Стал Пинки настоящим «маменькиным сыночком», но не изнеженным и капризным, а чувствительным и отважным, сострадательным и внимательным.
Но чего ни случается на свете! Ушёл он сам. Блестящей, изящной и игривой была его избранница Фиалка. Настоящая красавица! Как же они с ней веселились! Какие немыслимые проделки выдумывали! Какие выделывали трюки на бис у белых туристических лайнеров! Иногда их забавы были очень опасны и совсем не безобидны. Они заманивали свистом и подмигиванием детей, купающихся на пляже, а потом уносили их далеко в море. Каждый знает, что дельфины разумны. И добры.
А вот Фиалка не была доброй. Рядом с нею, ради неё и новых ощущений и благородный юный Пинки готов был стать хоть Карабасом Барабасом. Что же лихие дельфинчики делали с человеческими детёнышами? Нет, они их не убивали, а долго катали на своих спинах, выпрыгивая высоко из воды. Потом возвращали на берег, перепуганных и плачущих. Дети, побывавшие на прогулке с Пинки и Фиалкой, ещё долго боялись воды, даже в чашке.
Голубые дни сменялись фиолетовыми ночами, а юные и глупые дельфины не переставали добывать свою дозу адреналина. Каждый день Пинки, как главный режиссёр или массовик - затейник, предлагал Фиалке новые проделки. Фиалка хохотала и заводилась. Стремительно разрезали дельфинчики своими клювамми упругую воду и неслись навстречу приключениям.
*****
Но однажды Фиалка не одобрила выдумку Пинки. Она сказала, что это пресно. Ей хотелось злых проделок, а Пинки, несмотря на все свои усилия, не мог переступить черту, отделяющую баловство от злодейства.
- Неинтересно - неинтересно - неинтересно , -засвистела она. И промчалась мимо Пинки И стала выпрыгивать яростно из воды, сверкая в лучах утреннего солнца красными бликами на фиолетовой коже, удаляясь в направлении дельфиньей стаи.
Но ей преградила дорогу Дуня. Она молчала, но фиалка поняла немой вопрос.
- Дуня, твой сынок же розовый! - прямо заявила она.
Дуня любила прямых дельфинов. А то начнут свистать вокруг да около. Суди потом и ряди, что имели в виду
- А какого цвета он был, когда вы познакомились? - только грустно спросила она.
Фиалка порозовела:
- Да не замечала я, какого он цвета, - и потом тихо,
- Ведь я его тогда любила…
(Продолжение в следующем номере)
