Китакадо и еще кое-что
О Шинсаку Китакадо я уже как-то писал.
http://traveller2.livejournal.com/251235.html
Мы встретились впервые в 1994 году, подружились на почве его безупречного русского языка и хорошего знания русской литературы, потом он вышел на пенсию, я слышал, что он преподает в каком-то небольшом частном университете близ Токио, а сейчас, когда я приехал на конференцию в Нагойу, мы столкнулись друг с другом в коридоре, и с большой радостью обнялись.
Шинсаку Китакадо родился в 1938 году в Харбине, российском анклаве в Китае. Его отец работал инженером на КВЖД. Местные русские жители не признали большевистского правительства в Москве, так что Харбин стал городом-республикой. Китайцы его не трогали. Это был процветающий промышленный и культурный центр, с полумиллионным населением, гимназиями и Политехническим институтом, в котором преподавание велось по-русски. В 1944 году Шинсаку поступил в гимназию св. Николая, лучшую гимназию в Харбине. Именно там он стал говорить по-русски как петербуржец, с почти неуловимым акцентом.
Харбин, с его уникальными возможностями и смесью культур, мог бы стать аксеновским Крымом (я имею в виду "Остров Крым") или современным Тайванем. Но не стал. Когда Мао пришел к власти, его войска вступили в Харбин. Шинсаку рассказал мне, что все, у кого были деньги на пароход, уехали либо в Австралию, либо в Канаду. По закулисному договору между Мао и Сталиным все оставшиеся россияне были депортированы в СССР в начале 1950х годов, где большинство из них сгинуло в лагерях. Шинсаку до сих пор переписывается с одноклассниками по гимназии св. Николая, живущими в Австралии и Канаде. После смерти Сталина он пытался разыскать через Красный крест тех одноклассников, которые были депортированы на родину. Не нашел ни одного. Им сейчас должно быть по 74 года, может быть, кто-то еще жив и помнит его ...
Справа Кен Кониши. Он уже много лет работает в Италии, и жена у него итальянка, с Сицилии.
Настоящий японский интеллигент.
Последний банкет.
Волшебная лакированная коробочка открывается вот так:
И чего только в ней нет!
Национальный японский танец перед банкетом.
В нашем европейском понимании это вообще не танец. Если смотреть со стороны, ничего не зная об этом искусстве, то видишь лишь набор довольно ограниченных движений под странные музыкальные звуки. Но для японца каждое движение - символ, передающий какую-то богатую картину. Как повернута голова, куда указывает палец, как изогнуто бедро танцовщицы - все это значимо.
20-минутный танец, который нам показали (забыл название, что-то очень известное) передает следующий сюжет. Художник нарисовал на рисовой бумаге прекрасную женщину. Она висела на стене, смотрела на художника и прониклась к нему страстью. Тогда она вышла из портрета в жизнь с целью соблазнить художника. У нее это долго не получалось ...
Японская студентка.
