Библиотека К.К. Гёрца как зеркало его научных связей и интересов, начало
Какое-то время тому назад я вывесила здесь свою вторую статью относительно пьесы Куликова и Суворинского театра (первая, незначительно отредактированная для сети, уже давно болтается в библио-ЖЖ). И вот теперь мои руки дошли до третьей. Основная трудность с этой статьёй заключалась в обилии иллюстративного материала, который лишь частично был показан на IV Чертковских чтениях и совсем не вошёл в сборник, опубликованный по материалам чтений. Именно поэтому я хотела вывесить у себя в ЖЖ вариант с иллюстрациями. Полное описание статьи следующее:
Дернова-Пигарева О.И. Библиотека К.К. Гёрца как зеркало его научных связей и интересов (по фондам ГПИБ России) // Чертковские чтения: сборник материалов Четвёртой научно-практической конференции, Москва, 4-5 декабря 2015 г. - М., 2016. - С. 53-70.
Текст статьи я намеренно оставляю без изменений, хотя сейчас могла бы кое-что к нему добавить. Впрочем, я намерена поместить в конце этого поста небольшой комментарий.
Одним из так называемых «малых коллекционеров», чьё книжное собрание хранится в фондах ГПИБ, является Карл Карлович Гёрц (1820-1883), археолог, историк искусства и профессор Московского университета. Предки Гёрца по отцовской линии были выходцами из Швеции, откуда через Восточную Пруссию в конце XVIII века попали в Россию. Отец нашего героя, Карл Гёрц, был женат на дочери московского архитектора Д.Ф. Гиерта. Отец владел заводом по обработке красного дерева. Все старшие Гёрцы были антикварами и любителями искусств. Младшее поколение, к которому относился и сам Карл Карлович, родилось уже в России и считало русский своим родным языком, наравне с немецким, который также часто звучал в семье. Для младших Гёрцев характерны прочные связи с представителями московской и петербургской немецкоязычной диаспоры, свободное владение иностранными языками, частые поездки в Европу. Все эти обстоятельства сыграли свою роль в биографии К.К. Гёрца, определив характер научных связей и принципы собирательства. Религиозные взгляды Карла Гёрца нам точно неизвестны, хотя в составе его библиотеки есть любопытный экземпляр проповедей Мартина Лютера 1738 года издания с владельческой надписью Даниила Гиерта, его деда по материнской линии.
Вкратце изложим основные вехи жизни К.К. Гёрца. Он родился 4 августа 1820 года в особняке на Мясницкой, у Меншиковой башни.
Мясницкая улица.
Среднее образование получил в Московской коммерческой академии практических наук.
Вид Московской коммерческой академии практических наук (с титульного листа книги. посвящённой истории этого учебного заведения).
В 1840 году поступил на словесное отделение философского факультета Московского университета и закончил его в 1844 году. После этого он работал домашним учителем, сначала в Гельсингфорсе, потом в Санкт-Петербурге, где провёл целых 5 лет. К этому периоду относятся знакомство с Я.К. Гротом и П.А. Плетнёвым и первые литературные пробы пера. Гёрц напечатал в литературных журналах два своих произведения - «Красавица» и «Вильма», но критика и читатели их не заметили.
Экземпляр "Красавицы" из библиотеки Гёрца с дарственной надписью сестре Эрнестине Гёрц.
В 1851 году Гёрц уехал в своё первое заграничное путешествие для завершения образования и изучения памятников искусства. Путешествие отшлифовало его научные познания. Гёрц посетил Германию, Италию, Англию и Францию, дольше всего пробыв в Берлине, где слушал лекции в местном университете и активно общался с немецкими учёными и искусствоведами. Его биограф А.И. Малеин пишет следующее: «Поехав за границу дилетантом без особых определённых целей, кроме поправления здоровья, К.К. мало-помалу превращается здесь в учёного специалиста»[1]. Дальнейшая биография Гёрца показывает развитие его научной карьеры. В 1856 году он вернулся в Москву и вскоре сделался желанным автором в ряде периодических изданий. Он сотрудничал с «Русским вестником», «Отечественными записками», «Московскими ведомостями», «Атенеем», «Московским обозрением». В это же время началась его работа в Московском университете: в звании доцента он начал читать курс лекций по археологии и истории искусства. Собственно, он стал первым лектором на новосозданной кафедре, о чём упоминает, хотя и с неточностями, один из учеников Ф.И. Буслаева в своих воспоминаниях об учителе: «Нельзя забыть А.А. Гёрца - первого по времени в России профессора теории и истории искусств…»[2].
Старое здание Московского университета.
Летом 1859 года Гёрц был командирован только что основанной Императорской Археологической комиссией на Таманский полуостров с целью проведения там раскопок. К.Гёрц снял один из первых топографических планов городища и обнаружил при раскопках множество предметов. Эти сведения из его биографии можно дополнить благодаря личному архиву Гёрца, хранящемуся в ОПИ ГИМ. Несколько дел из фонда Гёрца, посвящённых раскопкам и находкам на Таманском полуострове, охватывают весь период 1850-1860 гг. Закономерным образом собственные и чужие исследования оформились в диссертацию на степень магистра, защищённую 4 мая 1870 года. Называлась она «Археологическая топография Таманского полуострова».
«Археологическая топография Таманского полуострова».
В мае 1873 года Карл Карлович защитил уже докторскую диссертацию на тему «О состоянии живописи в Северной Европе от Карла Великого до начала романской эпохи (IX и X столетие)». В ней были использованы личные впечатления и разыскания автора, сделанные им во время первой заграничной поездки.
«О состоянии живописи в Северной Европе...»
В 1876 году К.Гёрц закончил работу над своим третьим крупным трудом - «Исторический обзор археологических исследований и открытий на Таманском полуострове с конца XVIII столетия до 1859 г.: преимущественно по неизданным источникам».
«Исторический обзор археологических исследований и открытий на Таманском полуострове...»
Другим начинанием, у истоков которого оказался наш герой, стал Румянцевский музей. А.И. Малеин называет Гёрца «одним из первых пионеров идеи о необходимости создания в Москве художественного музея». В 1862 году, сразу после размещения коллекции в Пашковом доме, Гёрц стал хранителем отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея. Находясь в этой должности, он издал несколько каталогов картин, гравюр и скульптур Румянцевского музея.
Вообще, неутомимый Гёрц состоял во многих научных объединениях, среди которых необходимо выделить Московское археологическое общество. В МАО Карл Карлович до 1872 года исполнял должность секретаря, затем был избран в товарищи председателя. В этой второй должности он оставался до самой своей смерти.
Дом Московского археологического общества (МАО) на Берсеневке.
Комната заседаний в доме МАО.
Он принимал деятельное участие в учёной жизни Общества, регулярно делая на его заседаниях разные крупные и мелкие сообщения. Кроме того, с февраля 1874 года Карл Гёрц начал вести в «Московских ведомостях» археологическую и художественную хронику.
В 70-е годы уже немолодой Гёрц перенёс два удара паралича: первый - в 1870-м, второй - в 1879 году. В промежутках между ними он регулярно посещает заграничные курорты и совершает ещё одну крупную заграничную поездку вместе с младшей сестрой Эрнестиной. О её собственных занятиях известно только то, что она была домашней учительницей. Брат и сестра посетили Италию, Сицилию и Австрию.
В 1882 году произошло событие, которое сильно приблизило смерть К.Гёрца: во время переизбрания профессоров в Московском университете он был забаллотирован и потерял свою кафедру. Обида на альма матер стала причиной того, что Гёрц изменил своё первоначальное намерение и завещал библиотеку не университету, а уже упоминавшейся Эрнестине. Намерений своих он, похоже, не скрывал, т. к. эта история ещё при его жизни обсуждалась в учёном сообществе. Так, Гёрц упоминается в переписке историков М.С. Корелина и В.И. Герье, в письме от 17 октября 1882 года:
«Гёрца забаллотировали, и его заменит, вероятно, Кондаков, так что курсы не потерпят ущерба. Удаление Гёрца сопровождалось забавным эпизодом: перед выборами он составил духовное завещание, по которому библиотеку завещал университету; но, узнав о результатах голосования, Карл Карлыч созвал своих душеприказчиков Попова и Цветаева, переделал завещанное и оставил библиотеку в пользу музея. Неблагодарность лиц наказана ущербом заведению - Гёрц остался верным своей логике»[3].
В 1883 году Карл Карлович Гёрц скончался и был похоронен на Введенском кладбище.
Жизнь Карла Гёрца продолжается в его сочинениях и библиотеке, которыми после смерти брата распоряжалась Эрнестина Карловна Гёрц. Она очень много сделала для увековечения его памяти. Ею в Академию наук был передан капитал в 7000 рублей, при условии, что часть его будет потрачена на издание трудов и биографии К.Гёрца. На остальные деньги Эрнестина Карловна предполагала учредить премию имени брата. В 1895 году она умерла, и завещанный ею капитал поступил в ведение Академии наук. Туда же поступило большинство бумаг покойного учёного. Академики приступили к выявлению и изданию печатных трудов К.Гёрца. Задуманное ими собрание сочинений, рассчитанное вначале на 7 выпусков, разрослось до девяти и было издано в 1898-1901 гг. под редакцией академика В.В. Латышева. Куда медленнее продвигалось издание биографии Гёрца: вмешалась судьба, спутавшая все планы академиков.
Составление биографии было в 1897 году поручено молодому московскому учёному Николаю Николаевичу Трескину - он уже имел дело с наследием К.Гёрца, когда составлял предварительный указатель его печатных трудов. Однако в 1906 году Трескин умер, и среди его бумаг не было обнаружено никаких рукописей, относящихся к работе над биографией. Всю работу проделал заново профессор Петербургского Историко-филологического института Александр Иустинович Малеин, и выполнил столь добросовестно, что его заслуги как биографа признавались коллегами наравне с достоинствами филолога-классика[4]. А.И. Малеин пользовался рукописными «Записками…» Эрнестины Гёрц, внимательно ознакомился с печатными трудами и бумагами покойного учёного и даже выявил ряд публикаций, пропущенных в «Собрании сочинений» К.К. Гёрца.
Проследим теперь судьбу библиотеки К.Гёрца. Владелец начал собирать её ещё в юности. В ОПИ ГИМ сохранилась тетрадь, заполненная рукой К.Гёрца и озаглавленная «Оглавление книг: 1839. 1840. 1841», где перечислены приобретённые за этот период книги с указанием их стоимости. В основном, это издания на иностранных языках[5]. Более полувека библиотека находилась в Трёхпрудном переулке, куда семейство Гёрц перебралось с Мясницкой улицы. На конвертах, адресованных членам семьи Гёрц, адрес дома меняется, что связано, видимо, со сменой владельцев: 1859 г. - Трёхпрудный пер., за глазной больницей, «в дом купца Осипова»[6]; в 1861 г. - Трёхпрудный пер., дом г-жи Покровской[7]; в 1863 и 1867 гг. - Трёхпрудный пер., дом Мео, № 12[8]; наконец, в 1874-1875 годах - Трёхпрудный пер., за глазной больницей на Тверской, «в собственном доме»[9]. Собственным дом, скорее всего, стал в 1870 году, о чём упоминает А.И. Малеин[10]. Библиотека к тому времени занимала весь его нижний этаж. Согласно тому же Малеину, её рукописный каталог содержал 6150 названий и был написан на 566 страницах. Кроме того, имеется любопытное свидетельство Н.П. Кондакова, который близко знал К.Гёрца и в своих воспоминаниях написал: «За то мне много доставило удовольствия и научной пользы замечательная библиотека Гёрца, для которой я составил краткий каталог»[11]. Однако, по сведениям нашей букинистки, никаких старых инвентарных книг, связанных с именем Гёрца, в ГПИБ нет, их возможное местонахождение пока неизвестно.
После смерти брата Эрнестина Гёрц в 1886 году продала библиотеку Историческому музею в рассрочку за 6 тысяч рублей. При продаже коллекции она поставила условие, чтобы книги имели выделенное хранение. В библиотеке музея книги хранились в отдельных 17-ти шкафах; вместе с ними музею достался большой фотопортрет К.К. Гёрца. Из опубликованного отрывка мемуаров А.И. Станкевича, библиотекаря Исторического музея, можно уяснить, что разборка и установка книг из собрания К.Гёрца началась уже после 1889 года. Первыми были разобраны и расставлены по полкам книги Чертковской и Голицынской библиотек, а после того, как началось обслуживание читателей, А.И. Станкевич и два его служителя занялись другими частными библиотеками, упакованными в ящики[12]. Среди них была и книжная коллекция К.К. Гёрца.
В 1938 году книги Гёрца вместе со многими другими книжными коллекциями были переданы из библиотеки Исторического музея в новосозданную Государственную публичную историческую библиотеку. В этот период частные коллекции собирателей прошлого практически не изучались, имя К.К. Гёрца и сведения о его библиотеке имеют характер кратких упоминаний. Утилитарное отношение к вопросу привело к тому, что многие и многие книги из частных собрания растворились в общем фонде ГПИБ. Коллекции К.Гёрца повезло больше других. На данный момент это одно из нескольких книжных собраний, стоящих в фонде ГПИБ достаточно компактно. По первоначальным сведениям, коллекция располагается на шифрах 20-26. Однако на практике её границы очерчены нечётко, как бы размыты. Книги из собрания Гёрца встречаются и раньше, начиная с шифров 17-19 (немало русских изданий с дарственными автографами); после шифра 23 они идут вперемежку с уваровскими и другими изданиями и постепенно сходят на нет. В основе своей это массив толстых, добротных книг, монографий и справочников по истории искусства, преимущественно иностранных изданий на четырёх языках - немецком, французском, итальянском и английском. Помимо этих книг, к собранию Гёрца относятся брошюры, вырезки и журнальные оттиски, стоящие на шифре 147. Обнаружить их удалось случайно. Многие из этих брошюр «одеты» в простенькие картонные переплёты, почти все имеют сделанные от руки пометы. Часто попадается буква «М» в сочетании с арабскими цифрами. «М» - это сокращение от немецкого слова «Mappe», кое-где написанного и полностью. По-немецки это означает «папка».
Принадлежность этого массива к библиотеке К.К. Гёрца выяснилась быстро - по содержанию публикаций, почерку собирателя и адресованным ему дарственным надписям. При жизни Гёрца эти оттиски хранились в особых папках, а после его смерти вместе с прочими книгами и бумагами попали в Исторический музей. Именно там их, скорее всего, вытащили из папок и описали каждую по отдельности. Об этом свидетельствуют карточки топографического каталога ГПИБ. Они имеют нестандартные размеры и заполнены двумя разными почерками по правилам дореволюционной орфографии. Возможно, их писали те самые два помощника, о которых в своих мемуарах упоминает А.И. Станкевич. Под библиографическими описаниями имеются пометки: «Б-ка К.К. Гёрца» или «Из книг Гёрца».
Конец статьи и примечания здесь.
Дернова-Пигарева О.И. Библиотека К.К. Гёрца как зеркало его научных связей и интересов (по фондам ГПИБ России) // Чертковские чтения: сборник материалов Четвёртой научно-практической конференции, Москва, 4-5 декабря 2015 г. - М., 2016. - С. 53-70.
Текст статьи я намеренно оставляю без изменений, хотя сейчас могла бы кое-что к нему добавить. Впрочем, я намерена поместить в конце этого поста небольшой комментарий.
Одним из так называемых «малых коллекционеров», чьё книжное собрание хранится в фондах ГПИБ, является Карл Карлович Гёрц (1820-1883), археолог, историк искусства и профессор Московского университета. Предки Гёрца по отцовской линии были выходцами из Швеции, откуда через Восточную Пруссию в конце XVIII века попали в Россию. Отец нашего героя, Карл Гёрц, был женат на дочери московского архитектора Д.Ф. Гиерта. Отец владел заводом по обработке красного дерева. Все старшие Гёрцы были антикварами и любителями искусств. Младшее поколение, к которому относился и сам Карл Карлович, родилось уже в России и считало русский своим родным языком, наравне с немецким, который также часто звучал в семье. Для младших Гёрцев характерны прочные связи с представителями московской и петербургской немецкоязычной диаспоры, свободное владение иностранными языками, частые поездки в Европу. Все эти обстоятельства сыграли свою роль в биографии К.К. Гёрца, определив характер научных связей и принципы собирательства. Религиозные взгляды Карла Гёрца нам точно неизвестны, хотя в составе его библиотеки есть любопытный экземпляр проповедей Мартина Лютера 1738 года издания с владельческой надписью Даниила Гиерта, его деда по материнской линии.
Вкратце изложим основные вехи жизни К.К. Гёрца. Он родился 4 августа 1820 года в особняке на Мясницкой, у Меншиковой башни.
Мясницкая улица.
Среднее образование получил в Московской коммерческой академии практических наук.
Вид Московской коммерческой академии практических наук (с титульного листа книги. посвящённой истории этого учебного заведения).
В 1840 году поступил на словесное отделение философского факультета Московского университета и закончил его в 1844 году. После этого он работал домашним учителем, сначала в Гельсингфорсе, потом в Санкт-Петербурге, где провёл целых 5 лет. К этому периоду относятся знакомство с Я.К. Гротом и П.А. Плетнёвым и первые литературные пробы пера. Гёрц напечатал в литературных журналах два своих произведения - «Красавица» и «Вильма», но критика и читатели их не заметили.
Экземпляр "Красавицы" из библиотеки Гёрца с дарственной надписью сестре Эрнестине Гёрц.
В 1851 году Гёрц уехал в своё первое заграничное путешествие для завершения образования и изучения памятников искусства. Путешествие отшлифовало его научные познания. Гёрц посетил Германию, Италию, Англию и Францию, дольше всего пробыв в Берлине, где слушал лекции в местном университете и активно общался с немецкими учёными и искусствоведами. Его биограф А.И. Малеин пишет следующее: «Поехав за границу дилетантом без особых определённых целей, кроме поправления здоровья, К.К. мало-помалу превращается здесь в учёного специалиста»[1]. Дальнейшая биография Гёрца показывает развитие его научной карьеры. В 1856 году он вернулся в Москву и вскоре сделался желанным автором в ряде периодических изданий. Он сотрудничал с «Русским вестником», «Отечественными записками», «Московскими ведомостями», «Атенеем», «Московским обозрением». В это же время началась его работа в Московском университете: в звании доцента он начал читать курс лекций по археологии и истории искусства. Собственно, он стал первым лектором на новосозданной кафедре, о чём упоминает, хотя и с неточностями, один из учеников Ф.И. Буслаева в своих воспоминаниях об учителе: «Нельзя забыть А.А. Гёрца - первого по времени в России профессора теории и истории искусств…»[2].
Старое здание Московского университета.
Летом 1859 года Гёрц был командирован только что основанной Императорской Археологической комиссией на Таманский полуостров с целью проведения там раскопок. К.Гёрц снял один из первых топографических планов городища и обнаружил при раскопках множество предметов. Эти сведения из его биографии можно дополнить благодаря личному архиву Гёрца, хранящемуся в ОПИ ГИМ. Несколько дел из фонда Гёрца, посвящённых раскопкам и находкам на Таманском полуострове, охватывают весь период 1850-1860 гг. Закономерным образом собственные и чужие исследования оформились в диссертацию на степень магистра, защищённую 4 мая 1870 года. Называлась она «Археологическая топография Таманского полуострова».
«Археологическая топография Таманского полуострова».
В мае 1873 года Карл Карлович защитил уже докторскую диссертацию на тему «О состоянии живописи в Северной Европе от Карла Великого до начала романской эпохи (IX и X столетие)». В ней были использованы личные впечатления и разыскания автора, сделанные им во время первой заграничной поездки.
«О состоянии живописи в Северной Европе...»
В 1876 году К.Гёрц закончил работу над своим третьим крупным трудом - «Исторический обзор археологических исследований и открытий на Таманском полуострове с конца XVIII столетия до 1859 г.: преимущественно по неизданным источникам».
«Исторический обзор археологических исследований и открытий на Таманском полуострове...»
Другим начинанием, у истоков которого оказался наш герой, стал Румянцевский музей. А.И. Малеин называет Гёрца «одним из первых пионеров идеи о необходимости создания в Москве художественного музея». В 1862 году, сразу после размещения коллекции в Пашковом доме, Гёрц стал хранителем отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея. Находясь в этой должности, он издал несколько каталогов картин, гравюр и скульптур Румянцевского музея.
Вообще, неутомимый Гёрц состоял во многих научных объединениях, среди которых необходимо выделить Московское археологическое общество. В МАО Карл Карлович до 1872 года исполнял должность секретаря, затем был избран в товарищи председателя. В этой второй должности он оставался до самой своей смерти.
Дом Московского археологического общества (МАО) на Берсеневке.
Комната заседаний в доме МАО.
Он принимал деятельное участие в учёной жизни Общества, регулярно делая на его заседаниях разные крупные и мелкие сообщения. Кроме того, с февраля 1874 года Карл Гёрц начал вести в «Московских ведомостях» археологическую и художественную хронику.
В 70-е годы уже немолодой Гёрц перенёс два удара паралича: первый - в 1870-м, второй - в 1879 году. В промежутках между ними он регулярно посещает заграничные курорты и совершает ещё одну крупную заграничную поездку вместе с младшей сестрой Эрнестиной. О её собственных занятиях известно только то, что она была домашней учительницей. Брат и сестра посетили Италию, Сицилию и Австрию.
В 1882 году произошло событие, которое сильно приблизило смерть К.Гёрца: во время переизбрания профессоров в Московском университете он был забаллотирован и потерял свою кафедру. Обида на альма матер стала причиной того, что Гёрц изменил своё первоначальное намерение и завещал библиотеку не университету, а уже упоминавшейся Эрнестине. Намерений своих он, похоже, не скрывал, т. к. эта история ещё при его жизни обсуждалась в учёном сообществе. Так, Гёрц упоминается в переписке историков М.С. Корелина и В.И. Герье, в письме от 17 октября 1882 года:
«Гёрца забаллотировали, и его заменит, вероятно, Кондаков, так что курсы не потерпят ущерба. Удаление Гёрца сопровождалось забавным эпизодом: перед выборами он составил духовное завещание, по которому библиотеку завещал университету; но, узнав о результатах голосования, Карл Карлыч созвал своих душеприказчиков Попова и Цветаева, переделал завещанное и оставил библиотеку в пользу музея. Неблагодарность лиц наказана ущербом заведению - Гёрц остался верным своей логике»[3].
В 1883 году Карл Карлович Гёрц скончался и был похоронен на Введенском кладбище.
Жизнь Карла Гёрца продолжается в его сочинениях и библиотеке, которыми после смерти брата распоряжалась Эрнестина Карловна Гёрц. Она очень много сделала для увековечения его памяти. Ею в Академию наук был передан капитал в 7000 рублей, при условии, что часть его будет потрачена на издание трудов и биографии К.Гёрца. На остальные деньги Эрнестина Карловна предполагала учредить премию имени брата. В 1895 году она умерла, и завещанный ею капитал поступил в ведение Академии наук. Туда же поступило большинство бумаг покойного учёного. Академики приступили к выявлению и изданию печатных трудов К.Гёрца. Задуманное ими собрание сочинений, рассчитанное вначале на 7 выпусков, разрослось до девяти и было издано в 1898-1901 гг. под редакцией академика В.В. Латышева. Куда медленнее продвигалось издание биографии Гёрца: вмешалась судьба, спутавшая все планы академиков.
Составление биографии было в 1897 году поручено молодому московскому учёному Николаю Николаевичу Трескину - он уже имел дело с наследием К.Гёрца, когда составлял предварительный указатель его печатных трудов. Однако в 1906 году Трескин умер, и среди его бумаг не было обнаружено никаких рукописей, относящихся к работе над биографией. Всю работу проделал заново профессор Петербургского Историко-филологического института Александр Иустинович Малеин, и выполнил столь добросовестно, что его заслуги как биографа признавались коллегами наравне с достоинствами филолога-классика[4]. А.И. Малеин пользовался рукописными «Записками…» Эрнестины Гёрц, внимательно ознакомился с печатными трудами и бумагами покойного учёного и даже выявил ряд публикаций, пропущенных в «Собрании сочинений» К.К. Гёрца.
Проследим теперь судьбу библиотеки К.Гёрца. Владелец начал собирать её ещё в юности. В ОПИ ГИМ сохранилась тетрадь, заполненная рукой К.Гёрца и озаглавленная «Оглавление книг: 1839. 1840. 1841», где перечислены приобретённые за этот период книги с указанием их стоимости. В основном, это издания на иностранных языках[5]. Более полувека библиотека находилась в Трёхпрудном переулке, куда семейство Гёрц перебралось с Мясницкой улицы. На конвертах, адресованных членам семьи Гёрц, адрес дома меняется, что связано, видимо, со сменой владельцев: 1859 г. - Трёхпрудный пер., за глазной больницей, «в дом купца Осипова»[6]; в 1861 г. - Трёхпрудный пер., дом г-жи Покровской[7]; в 1863 и 1867 гг. - Трёхпрудный пер., дом Мео, № 12[8]; наконец, в 1874-1875 годах - Трёхпрудный пер., за глазной больницей на Тверской, «в собственном доме»[9]. Собственным дом, скорее всего, стал в 1870 году, о чём упоминает А.И. Малеин[10]. Библиотека к тому времени занимала весь его нижний этаж. Согласно тому же Малеину, её рукописный каталог содержал 6150 названий и был написан на 566 страницах. Кроме того, имеется любопытное свидетельство Н.П. Кондакова, который близко знал К.Гёрца и в своих воспоминаниях написал: «За то мне много доставило удовольствия и научной пользы замечательная библиотека Гёрца, для которой я составил краткий каталог»[11]. Однако, по сведениям нашей букинистки, никаких старых инвентарных книг, связанных с именем Гёрца, в ГПИБ нет, их возможное местонахождение пока неизвестно.
После смерти брата Эрнестина Гёрц в 1886 году продала библиотеку Историческому музею в рассрочку за 6 тысяч рублей. При продаже коллекции она поставила условие, чтобы книги имели выделенное хранение. В библиотеке музея книги хранились в отдельных 17-ти шкафах; вместе с ними музею достался большой фотопортрет К.К. Гёрца. Из опубликованного отрывка мемуаров А.И. Станкевича, библиотекаря Исторического музея, можно уяснить, что разборка и установка книг из собрания К.Гёрца началась уже после 1889 года. Первыми были разобраны и расставлены по полкам книги Чертковской и Голицынской библиотек, а после того, как началось обслуживание читателей, А.И. Станкевич и два его служителя занялись другими частными библиотеками, упакованными в ящики[12]. Среди них была и книжная коллекция К.К. Гёрца.
В 1938 году книги Гёрца вместе со многими другими книжными коллекциями были переданы из библиотеки Исторического музея в новосозданную Государственную публичную историческую библиотеку. В этот период частные коллекции собирателей прошлого практически не изучались, имя К.К. Гёрца и сведения о его библиотеке имеют характер кратких упоминаний. Утилитарное отношение к вопросу привело к тому, что многие и многие книги из частных собрания растворились в общем фонде ГПИБ. Коллекции К.Гёрца повезло больше других. На данный момент это одно из нескольких книжных собраний, стоящих в фонде ГПИБ достаточно компактно. По первоначальным сведениям, коллекция располагается на шифрах 20-26. Однако на практике её границы очерчены нечётко, как бы размыты. Книги из собрания Гёрца встречаются и раньше, начиная с шифров 17-19 (немало русских изданий с дарственными автографами); после шифра 23 они идут вперемежку с уваровскими и другими изданиями и постепенно сходят на нет. В основе своей это массив толстых, добротных книг, монографий и справочников по истории искусства, преимущественно иностранных изданий на четырёх языках - немецком, французском, итальянском и английском. Помимо этих книг, к собранию Гёрца относятся брошюры, вырезки и журнальные оттиски, стоящие на шифре 147. Обнаружить их удалось случайно. Многие из этих брошюр «одеты» в простенькие картонные переплёты, почти все имеют сделанные от руки пометы. Часто попадается буква «М» в сочетании с арабскими цифрами. «М» - это сокращение от немецкого слова «Mappe», кое-где написанного и полностью. По-немецки это означает «папка».
Принадлежность этого массива к библиотеке К.К. Гёрца выяснилась быстро - по содержанию публикаций, почерку собирателя и адресованным ему дарственным надписям. При жизни Гёрца эти оттиски хранились в особых папках, а после его смерти вместе с прочими книгами и бумагами попали в Исторический музей. Именно там их, скорее всего, вытащили из папок и описали каждую по отдельности. Об этом свидетельствуют карточки топографического каталога ГПИБ. Они имеют нестандартные размеры и заполнены двумя разными почерками по правилам дореволюционной орфографии. Возможно, их писали те самые два помощника, о которых в своих мемуарах упоминает А.И. Станкевич. Под библиографическими описаниями имеются пометки: «Б-ка К.К. Гёрца» или «Из книг Гёрца».
Конец статьи и примечания здесь.