open-call #12 [Транслит] : Очарование клише

[tr_lit]

Темой следующего выпуска станет словосочетание "Очарование клише", материалы к нему будут локализоваться в диапазоне, заданном следующимии сюжетами.

• радикальная трансформация человеческого опыта, вызванная индустриализацией культуры в XX веке, делающая неоригинальность техники и тематики, с одной стороны, категорией (само)критической, с другой, провокационной в отношении почтенного зрителя, рассчитывавшего на соприкосновение с высоким. отсюда первый сюжет: неукоренненность в качестве основания культурного бытия vs. запирательство от радикальной и конститутивной неаутентичности современного (художественного) опыта.
• клише как отказ от эксгумации сокровенных истин в интроспекции и переход к изобретению адекватных или оригинальных масок, своего рода обезличивания, подчиненного цели культивирования всевосприимчивости, позволяющей отзываться на самые актуальные детали современности; де-поэтизация поэзии через отказ от перволичного субъекта высказывания и его протезирование в несобственно-прямой речи.
• если чувствительность к клише и как изживание романтизма раньше проходило под знаком культа формы, то теперь - когда сама стратегия культа формы все чаще квалифицируется как штамп (Ж. Полан) - под знаком заурядности, бедности формы; «борьба со штампом его же средствами»; маркированное употребление клише как форма критики буржуазного прекраснодушия в искусстве (Бодлер "Будем же вульгарны в выборе сюжета, поскольку выбор сюжета слишком величественного показался бы читателю XIX века настоящей бесцеремонностью"), историчность определения клише.
• эстетизация клише: клише как следствие передозировки книжной культурой и как следствие дефицитного контакта с ней; дендизм (как «исключительная способность к декадансу») употребления клише, элитизм клише как рецептивной категории.
• (социо-)лингвистика клише: клише как форма (языковой) социализации и «здравый смысл» (словоупотребления); клише как социальная идеограмматика; сознательное и акцентированное употребление клише как маркер изгнания патетического и иронической вакцинации говорящего.
• негативность клише: пастиш, сменяющий на посту пародию, тенденция отказа от критики n-ного разума и языка (котором тем самым что-то противопоствялось бы) в пользу ухода от "ответственности высказывания" в принципе ("Надо постараться, чтобы во всей книге не было бы ни единого слова, идущего от меня, и чтобы тот, кто ее прочтет, уже не решился бы и рта раскрыть из страха, как бы не сказать нечаянно одну из перечисленных в ней фраз" - Флобер о «Словаре прописных истин»); переход от социально-критического использования клише к его онтологизации, вовлекающий в воронку негативности (и исключающее возможность «Высказывания» и для) самого субъекта критики.
• политизация клише: зачарованность прописными истинами ("чужим словом"), оборачивающаяся в пределе апологией тривиальности, которая призвана покончить со всякой аристократической эксцентричностью через постулирование своеобразной идеи равенства (Фурье: "Великие станут бесполезны"); современная тенденция (игрового) чествования нарочитой тривиальности и кустарности (ср. «15 минут славы каждому»); современная эстетика мемов.
• клише как литературный факт. от объективации клише как формы борьбы со всякой сложившейся, окостеневшей маской (но, возможно, не с масочностью как приниципом), всякий художник сталкивается с необходимостью изобретения/фабрикации собственного стиля, порой заканчивая стремлением обрести свою собственную упрощенную формулу культурного хранения, смирившись и даже приветствуя царящую вокруг тривиальность ("Создать штамп вот чем гениальность. Я должен создать штамп" - Бодлер, cр. "Я рисую так потому, что хочу быть машиной, и я чувствую, что то, что я делаю, уподобляясь машине, - это то, что я хочу делать" - Уорхол).
• и наконец последний сюжет под кодовым названием гениальность-во-штампе: клятва верности общему месту становится также присягой такой категории классицистической эстетики как подражание, повторение, варьирование (в постромантических условиях отказа от "оригинальности") со всеми полагающимися здесь импликациями виртуозности действий в заданных пределах ("общее место является условием изобретательности" - Брюнетьер). Классицистического масла в огонь вопроса о демократичности клише подливает и Флобер: "К общему месту только глупцы или величайшие творцы. Натуры посредственные его избегают, они гоняются за находчивостью, случайностью". Т.о., само стремление к оригинальности осмысляется как банальное (ср. "банальная боязнь банального" - Набоков), тогда как прелесть общего места заключается не в готовом литературном приеме, но в вызове силе писателя, которое в этом месте таится. 

Если у вас есть предложения по материалам к публикации (cтатьи, эссе и художественные работы, проблематизирующие феномен клише), милости просим по адресу editor@trans-lit.info до конца сентября.