Про-3
Я еще вернусь к вам, слова-матрицы, потому что возникли на ваш счёт кой-какие идеи, нарисовалось некое правило и, как положено, вывалилось одно очень явное исключение. Теперь же - обещанные суффиксы, которые в умелых руках способны превратить любой, даже самый короткий и невинный текст в большое кинетическое говнище. По-моему, само определение этих суффиксов как "уменьшительно-ласкательные" уже даёт понять, что обращаться с ними надо очень-очень осторожно: откуси Алиса от гриба кусок побольше, что с ней стало бы? Однако есть, есть среди нас настолько ласковые люди, что лучше бы, кажется, сразу нахуй послали, чем вот так вот. И я до сих пор не уверена, что человек, дважды или трижды похваливший меня словом "Дамочка" (именно так, с заглавной буквы), на самом деле не желал мне Поноса, Золотухи, Высокой Температуры и Быстрой Смерти. Но на всякий случай меня немножечко (чисто рефлекторненько) вырваньки. Простите все, кого хотела обидеть, как говорит любезная моему сердцу Ева Пунш.
Фишечка в том, что в мирке органичненькой и неорганичненькой химии очень мало элементиков, которые желают быть маленькими, ласковенькими, вкусненькими и нежненькими. Возьмём, например, соляненькую кислоточку и макнём в неё чей-нибудь (ладно, пусть пальчик). И что мы видим? - что такой элементик живой природоньки, как "пиздец", не имеет уменьшительно-ласкательной формочки. Супику, кашке, кисельку и компотику повезло меньше, но если вся эта менюшечка скармливается маленьким детонькам, то - на здоровье. А вот если те же супик, кортошечку и мяско дают лысенькому пузатенькому муженьку, то напрашивается вывод, что дяденька - говноед.
Сейчас я признаюсь в страшном. Примерно с неделю назад в нашу семью прилезли "сабацька" и "птицька". Откуда они взялись - понятия не имею. Но если первые три дня мы сабацькали и птицькали, веселясь и прикалываясь, то теперь я веселюсь и прикалываюсь одна (Ветеринар завязал), причём произношу эту безумную хрень с абсолютно серьёзным личиком. Думаю, меня Бог таким образом тренировал - для Него уже тогда было ясно, что через несколько дней я полезу на стеночку, спасаясь от Дамочки. Однако тренировочка немножко затянутеньки.
Конечно, всё зависит от контекста. Но, думается, это само собой понятно, поэтому останавливаться на разнице между "рестораном" и "ресторанчиком" так же глупо, как проводить сравнительный анализ "девы" и "девочки", "молока" и "молочка", "рыбы" и "рыбки", "бабы" и "бабочки", "хуйни" и "хуйнюшки", ну и так далечко. Я вот, правда, еще не определила для себя, в дом мы переезжаем или всё-таки в домик: с одной стороны, по площади он втрое больше моей (ах, чёрт) проданной квартирки, однако уже теперь мне категорически не хватает в нём по меньшей мере двух комнат: мечтается о зимненьком садичке, да и свекровочку поселить хотелось бы сепаратненько.
На этом с уменьшительно-ласкательными манипуляциями я заканчиваю и перехожу к увеличительно-угрожающим. Хотя самое увеличенное и грозное мы уже рассматривали (издали, издали!) в первой части данного (...), коллективно ужасаясь слову "влагалище". Слово это тем более ужасно, что его, как и кладбище с уёбищем, практически невозможно задобрить суффиксами -очк, -ечк, -ик, -ок и пр.
Поэтому лучше принять их такими, какие они есть, и просто держаться от них подальше.
Несмотря, однако, на то, что суффикс "ищ" выглядит иногда как часть корня, это довольно самостоятельная единица словоблудия, и её можно использовать для того, чтобы увеличить антипатию окружающих к какому-либо неприятному объекту. Например, несимпатичное само по себе ебло станет еще противней, если лёгким движением русского языка превратить его в еблище. Однако с помощью того же самого нехитрого инструмента мы совершенно спокойно можем, например, возвеличить некий абстрактный хуй в его собственныых глазах, превратив его в хуище, но это и без меня всем известно, так что я вообще перестаю понимать, зачем я всё это здесь того-этого. А, вспомнила: прикольненько...
Ну и напоследок о злободневном слове "кушать", которое большинству аудиалов неприятно вне всяких историко-сословных коннотаций, а не-аудиалам не понятно, чем же невинное "кушать" так не угодило капризным аудиалам. В качестве версии предлагаю такое объяснение: слово "кушать" мерзотно просто потому, что даже его корень состоит из уменьшительно-ласкательных суффиксов.
Кстати, мне очень даже нравится, когда меня называют "Лорочка". Ыгы.
Пойду птицьке корму задам.
Фишечка в том, что в мирке органичненькой и неорганичненькой химии очень мало элементиков, которые желают быть маленькими, ласковенькими, вкусненькими и нежненькими. Возьмём, например, соляненькую кислоточку и макнём в неё чей-нибудь (ладно, пусть пальчик). И что мы видим? - что такой элементик живой природоньки, как "пиздец", не имеет уменьшительно-ласкательной формочки. Супику, кашке, кисельку и компотику повезло меньше, но если вся эта менюшечка скармливается маленьким детонькам, то - на здоровье. А вот если те же супик, кортошечку и мяско дают лысенькому пузатенькому муженьку, то напрашивается вывод, что дяденька - говноед.
Сейчас я признаюсь в страшном. Примерно с неделю назад в нашу семью прилезли "сабацька" и "птицька". Откуда они взялись - понятия не имею. Но если первые три дня мы сабацькали и птицькали, веселясь и прикалываясь, то теперь я веселюсь и прикалываюсь одна (Ветеринар завязал), причём произношу эту безумную хрень с абсолютно серьёзным личиком. Думаю, меня Бог таким образом тренировал - для Него уже тогда было ясно, что через несколько дней я полезу на стеночку, спасаясь от Дамочки. Однако тренировочка немножко затянутеньки.
Конечно, всё зависит от контекста. Но, думается, это само собой понятно, поэтому останавливаться на разнице между "рестораном" и "ресторанчиком" так же глупо, как проводить сравнительный анализ "девы" и "девочки", "молока" и "молочка", "рыбы" и "рыбки", "бабы" и "бабочки", "хуйни" и "хуйнюшки", ну и так далечко. Я вот, правда, еще не определила для себя, в дом мы переезжаем или всё-таки в домик: с одной стороны, по площади он втрое больше моей (ах, чёрт) проданной квартирки, однако уже теперь мне категорически не хватает в нём по меньшей мере двух комнат: мечтается о зимненьком садичке, да и свекровочку поселить хотелось бы сепаратненько.
На этом с уменьшительно-ласкательными манипуляциями я заканчиваю и перехожу к увеличительно-угрожающим. Хотя самое увеличенное и грозное мы уже рассматривали (издали, издали!) в первой части данного (...), коллективно ужасаясь слову "влагалище". Слово это тем более ужасно, что его, как и кладбище с уёбищем, практически невозможно задобрить суффиксами -очк, -ечк, -ик, -ок и пр.
Поэтому лучше принять их такими, какие они есть, и просто держаться от них подальше.
Несмотря, однако, на то, что суффикс "ищ" выглядит иногда как часть корня, это довольно самостоятельная единица словоблудия, и её можно использовать для того, чтобы увеличить антипатию окружающих к какому-либо неприятному объекту. Например, несимпатичное само по себе ебло станет еще противней, если лёгким движением русского языка превратить его в еблище. Однако с помощью того же самого нехитрого инструмента мы совершенно спокойно можем, например, возвеличить некий абстрактный хуй в его собственныых глазах, превратив его в хуище, но это и без меня всем известно, так что я вообще перестаю понимать, зачем я всё это здесь того-этого. А, вспомнила: прикольненько...
Ну и напоследок о злободневном слове "кушать", которое большинству аудиалов неприятно вне всяких историко-сословных коннотаций, а не-аудиалам не понятно, чем же невинное "кушать" так не угодило капризным аудиалам. В качестве версии предлагаю такое объяснение: слово "кушать" мерзотно просто потому, что даже его корень состоит из уменьшительно-ласкательных суффиксов.
Кстати, мне очень даже нравится, когда меня называют "Лорочка". Ыгы.
Пойду птицьке корму задам.