"До революции за такие порядки рабочие вывезли бы мастера на тачке за ворота!" - Д. Бедный в Вятке.
Я писал о приезде в Вятку Владимира Маяковского. На сей раз - о другом интересном госте, тоже верном слуге большевистской партии - Демьяне Бедном. Это сегодня мало кто вспомнит хоть пару его строчек, а тогда, в 1920-30-е, Демьян Бедный был на пике своей поэтической славы. Его стихи печатала "Правда", а затем их читала вся страна. Поэт жил в Кремле - среди вождей, тираж его книг в СССР в 20-е составил свыше двух миллионов экземпляров.
Январь 1930-го года. В Германии вышла книга Льва Троцкого "Моя жизнь". Высланный за границу, Троцкий не собирался сидеть сложа руки, и начал свою борьбу против Сталина. В этой борьбе у него было только одно оружие - слово, но и это оружие было мощным. Книги Троцкого были для Сталина как кость в горле. Понятно - как только "Моя жизнь" была напечатана, ее нужно было поскорее заклеймить - как "грязное вранье", как "наглое искажение истории Великого Октября". Конечно же, одним из первых высказался "злободневный" конъюктурщик Демьян Бедный. 4 января на страницах "Правды" появился стихотворный фельетон Демьяна Бедного "Новый барон Мюнхгаузен" - отповедь Троцкому. Занятный факт - в начале 20-х именно Лев Троцкий чуть ли не громче всех из советских вождей хвалил Демьяна Бедного: "Это большевик поэтического рода оружия". Именно по приказу Троцкого Демьян Бедный 22 апреля 1923 года был награжден за свои стихи боевым орденом Красного Знамени, как "меткий стрелок по врагам трудящихся, кавалерист слова" (слова из приказа). Да и сам Демьян в Гражданскую не стеснялся в поэтических похвалах Троцкому. Ну мало ли что там было да быльем поросло. Получилось, что Троцкий - враг, его надо заклеймить, пригвоздить. Инвектива Демьяна Бедного на Троцкого заканчивалась обещанием обратиться вскоре к этой теме еще раз.
И вот, почему-то новый фельетон, в котором Бедный обещал распотрошить книгу Троцкого до основания, запоздал. Прошел январь, затем февраль - Демьян молчит. Только 14 марта в "Правде" появился давно обещанный памфлет "Плюнуть некогда". Что же произошло? Чем была вызвана такая продолжительная задержка?
Дело в том, что в далекой от Москвы Вятке в начале 20-х появился клуб имени Демьяна Бедного (размещался он в бывшем Преображенском монастыре). Клуб принадлежал профсоюзу кожевников. И вот у кого-то из вятчан появилась идея: пригласить в гости самого Демьяна, чтобы он посмотрел Вятку и выступил перед горожанами. В конце 1929 года профсоюз кожевников отправил поэту такое приглашение. Демьян ответил согласием. 5-го января 1930 года "Вятская правда" вышла с аншлагом: "Пламенный привет певцу пролетарской революции - Демьяну Бедному". Ниже были напечатаны приветствия в адрес гостя.
Приехал Демьян в Вятку утром шестого января. На вокзале его встречали работники "Вятской правды". Отвезли в редакцию, где Демьян отдохнул и поговорил с работниками. А затем Демьяна на легковом автомобиле (автомобили в Вятке в те годы можно было пересчитать по пальцам), повезли его на экскурсию - посмотреть кожевенное производство в поселке Вахруши.
Небольшое отступление. На дворе стоял двенадцатый год советской власти, а облик Вятки по сравнению с дореволюционными временами почти не изменился. В 1929 году Вятская губерния и вовсе была упразднена и вошла в состав Нижегородского края, а Вятка стала окружным (по сути - районным) центром. Новых зданий и новых заводов в 20-е в Вятке почти не строили. Часть старых заводов работала в своем первозданном виде - со старыми, порядком уже обветшавшими цехами и оборудованием. Гордостью рабочей Вятки были кожевенные заводы, но процесс выделки кож оставался допотопным, а условия труда на кожзаводах были особенно тяжелыми. И ведь именно туда Демьяна Бедного и повезли. Лучше бы его туда не возили!
Приключения начались уже по пути на завод. Дорога к заводу и так была узкой, а тут еще зима - снег, сугробы. Навстречу машине как назло попался обоз. Водитель сигналит, но извозчики и не думают уступать дорогу. А разминуться нельзя - увязнешь в сугробе. Началась перебранка, в ходе которой выяснилось, что все извозчики вдрызг пьяны.
- Дороги у вас ужасные, - начал выговаривать Демьян. - Вы же были губернским центром. Как же держали связь с уездами?
Свита Демьяна сконфуженно молчала. Около заводоуправления состоялся митинг. Уже здесь Демьян стал распекать вятские порядки:
- Что у вас тут творится! У вас здесь вообще есть советская власть? На улицах - пьяные компании. Встретили обоз по дороге - все извозчики пьяные. В городе со всех сторон - колокольный звон. Что, Рождество встречаете? Похоже, попам у вас тут сладко живется. Вы учтите, я все вижу - и хорошее, и плохое. Мне и вам надо найти, на ком вошь ползает, придавить и раздавить эту вошь...
А после митинга Демьяна повели по цехам. Пролетарский поэт был в ужасе. Почти весь процесс обработки кож был ручным. В цехах грязь и вонь. Лица рабочих изможденные. И Демьян не выдержал и стал орать на заводскую администрацию, сопровождавшую его по цехам:
- Безобразие! До революции за такие порядки рабочие вывезли бы мастера на тачке за ворота! Окружное начальство у вас бывает? И что - видит всё это и мирится? Ну дела!
Во многих цехах побывал Демьян, и его лицо становилось все угрюмее. Когда его повезли с завода, он накинулся на инспектора профсоюза кожевников:
- Невыносимые условия, в которых работают люди, созданы старым строем. Почему же ничего не меняется?! Видели вы рабочего, который работает на заводе тридцать пять лет? Тридцать пять лет этот человек дышит вонью. Это герои, настоящие будничные герои. Не пойму одного: как так можно - окружком партии знает о порядках в цехах, а мер к облегчению условий труда не принимает?! Вот я их пристыжу сегодня в клубе на собрании рабочих...
Позвольте еще одно отступление. Надо сказать, что наши кожевенные заводы в прежние времена действительно давали посторонним посетителям целый вагон самых жутких впечатлений. Мой дядя, инженер, с выражением неподдельного ужаса на лице однажды рассказывал мне, как ему пришлось по работе побывать в далекие уже 1960-е годы на одном из кировских кожзаводов. В тех помещениях, где производили отмачивание, первичную обработку и дубление кож, непривычному человеку по его словам находиться было невозможно. "Я человек не брезгливый, - говорил он, - но вонь, стоявшая в этих цехах, была для меня просто нестерпимой. Першило в горле, слезились глаза, потом меня начало выворачивать. А кругом люди, которые как ни в чем не бывало, продолжают работать. Некоторые с ухмылкой поглядывали на меня, заметив мое состояние. Наконец, я не выдержал и, махнув рукой своему провожатому, выбежал во двор. Кое-как отдышался, прислонившись к стене, но меня продолжало мутить. Сюда же вышел на перекур один из рабочих. "Миленький, - обратился я к нему, - как же вы здесь работаете?!" - "Да ничего, - отвечал он невозмутимо, - поначалу с непривычки конечно было тяжко. Но потом пообнюхался, вот уже десять лет здесь. Что делать-то, деньги нужны, детей-то надо кормить..." Много я повидал за жизнь всяких производств, но такого ужаса нигде не встречал..." И это было в 60-е, то есть со времени приезда Демьяна Бедного в Вятку прошло тридцать с лишним лет.
продолжение следует.
Январь 1930-го года. В Германии вышла книга Льва Троцкого "Моя жизнь". Высланный за границу, Троцкий не собирался сидеть сложа руки, и начал свою борьбу против Сталина. В этой борьбе у него было только одно оружие - слово, но и это оружие было мощным. Книги Троцкого были для Сталина как кость в горле. Понятно - как только "Моя жизнь" была напечатана, ее нужно было поскорее заклеймить - как "грязное вранье", как "наглое искажение истории Великого Октября". Конечно же, одним из первых высказался "злободневный" конъюктурщик Демьян Бедный. 4 января на страницах "Правды" появился стихотворный фельетон Демьяна Бедного "Новый барон Мюнхгаузен" - отповедь Троцкому. Занятный факт - в начале 20-х именно Лев Троцкий чуть ли не громче всех из советских вождей хвалил Демьяна Бедного: "Это большевик поэтического рода оружия". Именно по приказу Троцкого Демьян Бедный 22 апреля 1923 года был награжден за свои стихи боевым орденом Красного Знамени, как "меткий стрелок по врагам трудящихся, кавалерист слова" (слова из приказа). Да и сам Демьян в Гражданскую не стеснялся в поэтических похвалах Троцкому. Ну мало ли что там было да быльем поросло. Получилось, что Троцкий - враг, его надо заклеймить, пригвоздить. Инвектива Демьяна Бедного на Троцкого заканчивалась обещанием обратиться вскоре к этой теме еще раз.
И вот, почему-то новый фельетон, в котором Бедный обещал распотрошить книгу Троцкого до основания, запоздал. Прошел январь, затем февраль - Демьян молчит. Только 14 марта в "Правде" появился давно обещанный памфлет "Плюнуть некогда". Что же произошло? Чем была вызвана такая продолжительная задержка?
Дело в том, что в далекой от Москвы Вятке в начале 20-х появился клуб имени Демьяна Бедного (размещался он в бывшем Преображенском монастыре). Клуб принадлежал профсоюзу кожевников. И вот у кого-то из вятчан появилась идея: пригласить в гости самого Демьяна, чтобы он посмотрел Вятку и выступил перед горожанами. В конце 1929 года профсоюз кожевников отправил поэту такое приглашение. Демьян ответил согласием. 5-го января 1930 года "Вятская правда" вышла с аншлагом: "Пламенный привет певцу пролетарской революции - Демьяну Бедному". Ниже были напечатаны приветствия в адрес гостя.
Приехал Демьян в Вятку утром шестого января. На вокзале его встречали работники "Вятской правды". Отвезли в редакцию, где Демьян отдохнул и поговорил с работниками. А затем Демьяна на легковом автомобиле (автомобили в Вятке в те годы можно было пересчитать по пальцам), повезли его на экскурсию - посмотреть кожевенное производство в поселке Вахруши.
Небольшое отступление. На дворе стоял двенадцатый год советской власти, а облик Вятки по сравнению с дореволюционными временами почти не изменился. В 1929 году Вятская губерния и вовсе была упразднена и вошла в состав Нижегородского края, а Вятка стала окружным (по сути - районным) центром. Новых зданий и новых заводов в 20-е в Вятке почти не строили. Часть старых заводов работала в своем первозданном виде - со старыми, порядком уже обветшавшими цехами и оборудованием. Гордостью рабочей Вятки были кожевенные заводы, но процесс выделки кож оставался допотопным, а условия труда на кожзаводах были особенно тяжелыми. И ведь именно туда Демьяна Бедного и повезли. Лучше бы его туда не возили!
Приключения начались уже по пути на завод. Дорога к заводу и так была узкой, а тут еще зима - снег, сугробы. Навстречу машине как назло попался обоз. Водитель сигналит, но извозчики и не думают уступать дорогу. А разминуться нельзя - увязнешь в сугробе. Началась перебранка, в ходе которой выяснилось, что все извозчики вдрызг пьяны.
- Дороги у вас ужасные, - начал выговаривать Демьян. - Вы же были губернским центром. Как же держали связь с уездами?
Свита Демьяна сконфуженно молчала. Около заводоуправления состоялся митинг. Уже здесь Демьян стал распекать вятские порядки:
- Что у вас тут творится! У вас здесь вообще есть советская власть? На улицах - пьяные компании. Встретили обоз по дороге - все извозчики пьяные. В городе со всех сторон - колокольный звон. Что, Рождество встречаете? Похоже, попам у вас тут сладко живется. Вы учтите, я все вижу - и хорошее, и плохое. Мне и вам надо найти, на ком вошь ползает, придавить и раздавить эту вошь...
А после митинга Демьяна повели по цехам. Пролетарский поэт был в ужасе. Почти весь процесс обработки кож был ручным. В цехах грязь и вонь. Лица рабочих изможденные. И Демьян не выдержал и стал орать на заводскую администрацию, сопровождавшую его по цехам:
- Безобразие! До революции за такие порядки рабочие вывезли бы мастера на тачке за ворота! Окружное начальство у вас бывает? И что - видит всё это и мирится? Ну дела!
Во многих цехах побывал Демьян, и его лицо становилось все угрюмее. Когда его повезли с завода, он накинулся на инспектора профсоюза кожевников:
- Невыносимые условия, в которых работают люди, созданы старым строем. Почему же ничего не меняется?! Видели вы рабочего, который работает на заводе тридцать пять лет? Тридцать пять лет этот человек дышит вонью. Это герои, настоящие будничные герои. Не пойму одного: как так можно - окружком партии знает о порядках в цехах, а мер к облегчению условий труда не принимает?! Вот я их пристыжу сегодня в клубе на собрании рабочих...
Позвольте еще одно отступление. Надо сказать, что наши кожевенные заводы в прежние времена действительно давали посторонним посетителям целый вагон самых жутких впечатлений. Мой дядя, инженер, с выражением неподдельного ужаса на лице однажды рассказывал мне, как ему пришлось по работе побывать в далекие уже 1960-е годы на одном из кировских кожзаводов. В тех помещениях, где производили отмачивание, первичную обработку и дубление кож, непривычному человеку по его словам находиться было невозможно. "Я человек не брезгливый, - говорил он, - но вонь, стоявшая в этих цехах, была для меня просто нестерпимой. Першило в горле, слезились глаза, потом меня начало выворачивать. А кругом люди, которые как ни в чем не бывало, продолжают работать. Некоторые с ухмылкой поглядывали на меня, заметив мое состояние. Наконец, я не выдержал и, махнув рукой своему провожатому, выбежал во двор. Кое-как отдышался, прислонившись к стене, но меня продолжало мутить. Сюда же вышел на перекур один из рабочих. "Миленький, - обратился я к нему, - как же вы здесь работаете?!" - "Да ничего, - отвечал он невозмутимо, - поначалу с непривычки конечно было тяжко. Но потом пообнюхался, вот уже десять лет здесь. Что делать-то, деньги нужны, детей-то надо кормить..." Много я повидал за жизнь всяких производств, но такого ужаса нигде не встречал..." И это было в 60-е, то есть со времени приезда Демьяна Бедного в Вятку прошло тридцать с лишним лет.
продолжение следует.