Моя жизнь в СССР -- про рабочую солидарность
Вернувшись в Красноярск из Ленинграда я поступил в КГУ (красноярский университет) на физфак и ушел жить в общагу -- возвращаться к родителям, после того как полтора года жил сам себе хозяин, было просто невозможно. Но мало иметь где жить, надо еще -- на что жить. Нет, стипендию мне, конечно, назначили.И была она аж целых сорок рублей. Нет, это конечно были не нынешние сорок рублей, которых и бутылку пива-то может не хватит. На эти деньги, ежели обладать железной волей, можно было месяц не голодать. Пообедать в столовой стоило 60-70 копеек, а на остальные 60 можно было купить картошки, растительного масла, хлеба и сахара. Но вот пиво уже в эти деньги никак не укладывалось... А еще надо было что-то одевать, чем-то расплачиваться в транспорте, а еще бывают дни рождения, свидания с любимыми девочками, тусовки с друзьями... в общем, срочно надо было искать дополнительный источник заработка. И вот через пару недель после начала занятий, в середине сентября я такую работу нашел.
Помимо громадных заводов на 20-30 тысяч работающих, в Красноярске была масса мелких полузаводиков -- полумастерских. Как правило, их заводили себе крупные конторы в качестве ремонтно-обслуживающих подразделений. Вот в такой РМЗ (ремонтно-механический завод) при КрасноярскГеологии я и устроился слесарем-вулканизаторщиком со свободным графиком работы. Смысл моей работы заключался в том, чтобы из большого куска сырой резины изготавливать массу всяческих мелких резиновых деталек -- колечек, прокладок, манжет и прочей хрени. Работа была физически не тяжелая, высокой квалификации тоже не требовала, скорее требовалась некое проворство и умение точно рассчитывать последовательность своих действий. Оплачивали эту работу по сложной сдельно- окладной схеме -- каждая деталька оценивалась в некое количество минут, а потом все получившееся рабочее время оплачивали исходя из имеющейся у тебя тарифной ставки. Вот как раз из-за столь сложной системы оплаты я и столкнулся с тем, что в СССР называлось "рабочая солидарность".
Отработал я первый месяц, получил бешеные по тогдашним меркам деньги -- что-то около 200 рублей, а на следующий вечер ко мне в цех пришла делегация мужиков из соседнего цеха. Вежливо, но непреклонно, они приступили к цели своего визита. "Андрей, -- сказали они мне, -- ты что, в самом деле думаешь, что можешь получать по 200 рублей в месяц? Мало ли что, что ты их заработал? А ты о других подумал? Мы тут каждый день по 9 часов, как белка в колесе вертимся за 180 рублей в месяц, у нас стаж по 25 лет, у нас у всех шестые (высшие на тот момент) разряды, а тут какой-то пацан-сопляк, работая по три часа вечером и в выходные, сдает продукции на 200 рублей? Ну сдашь ты еще месяца три на 200 рублей, а потом придут нормировщики из управления и раза в два, а то и три срежут нормы. Тебе-то что, ты здесь временно, а нам здесь еще работать и работать. Короче, вот тебе ультиматум -- или ты бросаешь заниматься хренью и честно сдаешь в два раза меньше, или... пеняй на себя. Как минимум, будешь ходить с битой мордой, как максимум... ну мало ли какой несчастный случай может случится с неопытным вулканизаторщиком".
Ходить с битой мордой меня как-то не прельщало, несчастный случай -- тем более, но и жить на сто сорок рублей в месяц как-то тоже было не особенно круто. А главное -- ну с какого фига я должен не работать, а ИМИТИРОВАТЬ работу? Только потому, что так ВСЕ поступают? В общем подумал я, подумал, посидел, выпил пару кружек пива и... написал заявление на увольнение. А через неделю вышел работать кочегаром в маленькую котельную соседних ремонтных мастерских. И это был ОЧЕНЬ важный урок в моей жизни Я раз и навсегда понял, что такое РАБОЧАЯ СОЛИДАРНОСТЬ.
Помимо громадных заводов на 20-30 тысяч работающих, в Красноярске была масса мелких полузаводиков -- полумастерских. Как правило, их заводили себе крупные конторы в качестве ремонтно-обслуживающих подразделений. Вот в такой РМЗ (ремонтно-механический завод) при КрасноярскГеологии я и устроился слесарем-вулканизаторщиком со свободным графиком работы. Смысл моей работы заключался в том, чтобы из большого куска сырой резины изготавливать массу всяческих мелких резиновых деталек -- колечек, прокладок, манжет и прочей хрени. Работа была физически не тяжелая, высокой квалификации тоже не требовала, скорее требовалась некое проворство и умение точно рассчитывать последовательность своих действий. Оплачивали эту работу по сложной сдельно- окладной схеме -- каждая деталька оценивалась в некое количество минут, а потом все получившееся рабочее время оплачивали исходя из имеющейся у тебя тарифной ставки. Вот как раз из-за столь сложной системы оплаты я и столкнулся с тем, что в СССР называлось "рабочая солидарность".
Отработал я первый месяц, получил бешеные по тогдашним меркам деньги -- что-то около 200 рублей, а на следующий вечер ко мне в цех пришла делегация мужиков из соседнего цеха. Вежливо, но непреклонно, они приступили к цели своего визита. "Андрей, -- сказали они мне, -- ты что, в самом деле думаешь, что можешь получать по 200 рублей в месяц? Мало ли что, что ты их заработал? А ты о других подумал? Мы тут каждый день по 9 часов, как белка в колесе вертимся за 180 рублей в месяц, у нас стаж по 25 лет, у нас у всех шестые (высшие на тот момент) разряды, а тут какой-то пацан-сопляк, работая по три часа вечером и в выходные, сдает продукции на 200 рублей? Ну сдашь ты еще месяца три на 200 рублей, а потом придут нормировщики из управления и раза в два, а то и три срежут нормы. Тебе-то что, ты здесь временно, а нам здесь еще работать и работать. Короче, вот тебе ультиматум -- или ты бросаешь заниматься хренью и честно сдаешь в два раза меньше, или... пеняй на себя. Как минимум, будешь ходить с битой мордой, как максимум... ну мало ли какой несчастный случай может случится с неопытным вулканизаторщиком".
Ходить с битой мордой меня как-то не прельщало, несчастный случай -- тем более, но и жить на сто сорок рублей в месяц как-то тоже было не особенно круто. А главное -- ну с какого фига я должен не работать, а ИМИТИРОВАТЬ работу? Только потому, что так ВСЕ поступают? В общем подумал я, подумал, посидел, выпил пару кружек пива и... написал заявление на увольнение. А через неделю вышел работать кочегаром в маленькую котельную соседних ремонтных мастерских. И это был ОЧЕНЬ важный урок в моей жизни Я раз и навсегда понял, что такое РАБОЧАЯ СОЛИДАРНОСТЬ.