Путешествие к началу мира. День первый. 15 июня 2013
С давних пор мною завладела идея проехать на машине через всю Канаду. Пусть может и не за один раз. Долгое время моей голубой мечтой был город Ванкувер, но на данный момент моим домом стали равнины южного Онтарио. Добраться до Ванкувера на машине из Онтарио казалось самым логичным решением. Взглянув, однако, на карту, я обнаружил, что Торонто и Онтарио находятся скорее в центре континента, чем на востоке, и без внимания осталось больше провинций и тысячи километров береговой линии на восточном побережье. Таким образом, поездка на запад никак не могла считаться транс-канадской без посещения канадской Атлантики. Более детальное изучение карты вызвало первую волну интереса: одни только географические названия отсылали ко временам колонизации континента и вызвали ворох романтических ассоциаций, включая истории о пиратах. Кроме того на востоке Ньюфаундленда обнаружился мыс, являющийся самой восточной точкой Северной Америки в общем и Канады в частности. Восток заискрился теплым огоньком в моем мозгу. К моему большому удивлению моя идея не имела поддержки со стороны друзей и знакомых. На меня смотрели, мягко говоря, непонимающе: «На что там смотреть? Поехали лучше в Ванкувер! Или в Америку!».
После некоторого исследования и планирования во мне не осталось ни малейших колебаний. Передо мной открывались обширные просторы и явления необычайной красоты, включая самые высокие в мире приливы, айсберги, историю крушения Титаника, многочисленные объекты наследия ЮНЕСКО, горы, реки, маяки, рыбацкие деревушки и океан. В ходе планирования сроки совершенно логично увеличились с десяти дней до двух недель, а чуть позже до трех.
В трехнедельное авто-путешествие я решил взять все, что только могло пригодиться в дороге. Я был подготовлен к длительному выживанию в различных климатических и жилищных условиях: в моем распоряжении был полный комплект походного оборудования, включая газовую горелку и посуду, сухой паек, арсенал средств отпугивания медведей и койотов, полный комплект постельного белья с одеялом и подушкой, набор средств электропитания и преобразования для подзарядки любых бытовых приборов в автомобиле. На всякий случай я даже прихватил с собой костюм и пару рубашек (кто знает, вдруг ненароком буду проезжать какую-нибудь свадьбу, или меня позовут в престижный ресторан) и еще почему-то ролики. Ролики могли стать отдельной фишкой, если взять за правило выбираться в них на центральную улицу каждого приморского города, одевая на голову видеокамеру. Влад великодушно одолжил мне GoPro, которая надежно крепится на любые поверхности, включая человеческое тело, не говоря уже о внутренних и внешних плоскостях автомобиля, и на которую в ходе поездки было отснято несколько десятков часов дорожного видео.
Однако нельзя было забывать о физическом ограничении вместимости моей машины и о том, что середине пути ко мне должны были присоединиться двое пассажиров.
В пятницу вечером, уйдя пораньше с работы, я потратил еще несколько часов на фанатичное утрамбовывание перечисленных вещей, дабы вместить их в машину, и к семи вечера наконец выехал из дома. Первая остановка, или скорее начало моего путешествия, была запланирована в Оттаве. С Оттавой у меня связано множество теплых воспоминаний, и визитом в столицу я люблю ознаменовывать важные события в своей жизни. Здесь живут очень дорогие мне друзья, отчасти, видимо, потому, что видимся мы не чаще трех раз в год, и каждая наша встреча - это маленький праздник. К началу двенадцатого Миша и Штурмбан уже поджидали меня, и без долгих разговоров мы отправились чекиниться в оттавские бары.
- Слышал, у нас метро строят! По проекту все должно быть красиво.
- Только у них как всегда кончились деньги, и теперь неправильно припарковаться в городе стоит 70 долларов.
Мы зашли поужинать во вьетнамский «Суп».
- Штурмбан, ты что будешь?
- Я как обычно - рис-гандон с поркой*.
*рисовый удон со свининой - прим. автора
После ужина мы переместились в бар. Штурмбан задумчиво вертел в руках меню и расплывчатыми глазами читал названия коктейлей.
- Фоге́т-абати́т!
- Звучит как какой-то редкий минерал или драгоценный камень, - комментировал Миша.
- Что-то французское, наверное, - умничал я.
- Можно мне, пожалуйста, «Фоге́т абати́т»? - обратился Штурмбан к официантке
- Forget about it!? - недоуменно переспросила девушка.
Вечер пятницы оттадавался усталостью, и довольно скоро мы разошлись по домам. Миша предлагал остаться в Оттаве еще на один день, но странный зуд внизу спины не давал мне покоя, и субботним утром, толком не выспавшись, я помчался на восток.
Первые три дня своей дальневосточной экспедиции я намеревался посвятить единению с природой, ночуя в палатке в национальных и провинциальных парках, перемещаясь между ними в светлое время суток. Персонал в парках работает до пяти вечера, и прибыть на место рекомендуется до этого срока. Первой ночевкой в лоне природы для меня должен был стать национальный парк Ду Бик недалеко от Римуски в Квебеке на берегу Святого Лаврентия.
Начался мой отпуск, но я никак не мог расслабиться и торопился успеть в парк до пяти вечера. Ритм большого города не отпускал меня. Я пристроился в хвост за местными, и мы шли 140 из Монреаля до Квебек Сити, слегка притормаживая на вершинах холмов и на выходах из поворотов, высматривая полицейские патрули. После обеда усталость стала брать свое, и я начал постепенно расслабляться. За Квебек Сити начинались новые для меня места, где я еще ни разу не бывал. Я сбавил темп и мало-помалу начал наслаждаться дорогой. После остановки на заправке я приготовился к заключительному рывку, чтобы преодолеть еще двести километров, когда увидел на обочине автостопщиков с поднятыми большими пальцами. Молодая пара, совсем юные, держали картонную табличку с надписью «Sainte-Anne-des-Monts». «Какой там Сэнт Ан! », - подумалось мне, - «Я опаздываю». Но проехав 200 метров, я остановился перед въездом на шоссе.
В тот момент поездка была главным событием моей жизни, одним из самых значительных приключений. Я уезжал с осознанием того, что уже не вернусь прежним. Никогда в жизни я не подбирал голосующих людей. В прошлой жизни все, связанное с автостопом, ассоциировалась с опасностью. В прошлой жизни с опасностью ассоциировалось все, связанное с доверием к незнакомцам. Но сейчас я был в другой стране. И это была моя собственная жизнь, которая уже начинала казаться слишком правильной и оттого слишком скучной. К тому же ребята выглядели приветливо и одеты были по-походному со вкусом. На парне была колоритная черная шляпа, из под которой языками пламени торчали огненно-рыжие локоны, логично переходящие в бороду такого же цвета; на шее висел амулет. Он был одет в черную пайту и черные рваные джинсы, к штанине ремнями пристегнута маленькая походная сумка. Все это совокупности выглядело очень ладно и уместно. На девушке была туника и шарф, которые колыхались на ветру, обтягивающие рваные джинсы и высокие ботинки. Волосы были собраны на затылке. У обоих за спинами большие рюкзаки. Было видно, что они не первый день в пути.
Я начал сдавать назад, ребята тут же побежали мне навстречу. В открытое окно они суетливо заговорили по-французски, на что я только развел руками: пардон, ребята, инглиш, плиз.
- О, как здорово, а то наш французский очень так себе, - ребята говорили на чистом английском, - Куда ты едешь?
- В Ньюфаундленд!
- Здорово! А откуда?
- Из Торонто.
Определенных усилий потребовала логистика размещения рюкзаков и пассажиров в груженой машине, но через несколько минут мы довольные расселись по местам.
- А что за акцент у тебя? - спросил парень.
- Русский.
- Ты говоришь по-русски? - спросил он на чистом русском.
Будто с луковицы, за несколько минут с него сошел сначала слой французского, потом английского языков. Его звали Томер, он был из еврейской семьи русско-украинского происхождения.
- Вот смотри, - он протянул свою шляпу, на которой красовался с десяток советских значков, которые лет 25 назад коллекционировал мой старший брат.
Его подруга Эрика была наполовину японка, наполовину канадка, и по-русски не говорила.
Ребята тоже направлялись в Ньюфаундленд, однако график их был куда более расслабленным. В их распоряжении было все лето. Им было по 19 и 20 лет, они бросили свои колледжи и университеты и отправились путешествовать со всем, что у них было. Жили они в малюсенькой палатке, которую обычно прятали в кустах возле дороги, перемещались на попутках. Их дневной бюджет на двоих составлял 30 долларов. Слушая их беззаботную историю, я понял, что о ночлеге в эту ночь можно не беспокоиться. Ребята не ставили целью добраться куда-либо в тот день, для них существовали лишь общие направления. Я свернул с шоссе и поехал по берегу Святого Лаврентия. Второстепенные дороги обычно куда живописнее скоростных шоссе. Святой Лаврентий в том месте уже не совсем река. По-научному это называется эстуарий: там уже существуют океанские приливы, и вода имеет промежуточную соленость между рекой и океаном.
Эрика подключила телефон к аудиосистеме, и мы слушали местную музыку, к которой ребята пристрастились за несколько недель жизни в Квебеке. Моя поездка приобретала этнографические черты - это было то, чего я мечтал добиться, но не имел ни малейшего представления как. Инди мотивы монреальских Arcade Fire создавали легкое настроение, отлив оголял дно Святого Лаврентия, дорога успокаивающе вилась вдоль гор и полей.
На ночь мы остановились в национальном парке Ду Бик, куда я так торопился попасть днем. По дороге мы заглянули на несколько кемп-сайтов - мест для санкционированного кемпинга, оборудованных туалетами и душевыми, но выглядели они совсем по-детски, учитывая наличие поблизости национального парка. Я так и не понял, какими признаками должна обладать местность, чтобы стать национальным парком, но прежний опыт позволял надеяться как минимум на красивые виды. На дворе был девятый час, пустые ворота на въезде предлагали добровольно заплатить шесть долларов с человека за посещение: оставить половинку квитанции в ящике с деньгами, а вторую половинку взять себе. Уверенный, что никто еще никогда не проверял уплату тарифа, я все же послушно опустил деньги в коробочку. Я с удовольствием тратил заработанные деньги - эта черта всегда отличает людей в самом начале их отпуска. Ребята, однако, были уже не первый день в пути и заметно колебались. Посещение парка обходилось им в почти в половину дневного бюджета. Я осторожно объяснил, что это мое личное желание поддержать природоохранные инициативы правительства, и не ожидаю никакого рвениях от них, но они не захотели оставаться в стороне.
Виды и вправду не подкачали.
По парку на электромобиле рассекал франко-сторож. В ответ на наши попытки привлечь его внимание он приветливо махал нам руками и исчезал, прикрикивая «Божур-бонжур!». С третьей попытки нам удалось его остановить. Он отыскал нам место для ночевки, но на ломаном английском объяснил, что кемпинг стоит дополнительных денег, сколько конкретно, неизвестно - оплата производится в офисе. Заодно он поинтересовался, нужны ли нам дрова. Еще за семь с половиной долларов. В парке запрещается собирать что-либо, тем более древесину для костра. Я поглядел на ребят - их лица совсем потухли. Температура заметно упала, и костер был бы очень кстати. Я махнул рукой, давая понять, что дрова на мне.
С берега дул настойчивый ветер, постепенно пронизывая холодом все тело. Поставив палатки, мы углубились в багаж в поисках теплой одежды. Я отыскал свою шапку, свитер, кофту и даже кальсоны, и не теряя времени надел все на себя. Презрительно я теперь вспоминал, с какой снисходительной улыбкой я как клал их в сумку. Собираясь, я находил это забавным - скажи кому, что беру шапку и шарф, смеяться будут; я бы смеялся. На деле же я очень злился на себя, что перед отъездом не удосужился отыскать свои перчатки с открытыми кончиками пальцев.
Тем временем вернулся сторож. Он обстоятельно записал мои данные и номер машины, так что просто исчезнуть утром я уже не мог, и протянул нам сумку с дровами:
- Это вам от меня. В офисе об этом не говорите.
Ребята со знанием дела разожгли аккуратный костер, отложив часть дров на утро, быстро поставили кипятиться воду в походном котелке. Вот кто действительно был подготовлен к длительному выживанию.
| Читать продолжение |
После некоторого исследования и планирования во мне не осталось ни малейших колебаний. Передо мной открывались обширные просторы и явления необычайной красоты, включая самые высокие в мире приливы, айсберги, историю крушения Титаника, многочисленные объекты наследия ЮНЕСКО, горы, реки, маяки, рыбацкие деревушки и океан. В ходе планирования сроки совершенно логично увеличились с десяти дней до двух недель, а чуть позже до трех.
В трехнедельное авто-путешествие я решил взять все, что только могло пригодиться в дороге. Я был подготовлен к длительному выживанию в различных климатических и жилищных условиях: в моем распоряжении был полный комплект походного оборудования, включая газовую горелку и посуду, сухой паек, арсенал средств отпугивания медведей и койотов, полный комплект постельного белья с одеялом и подушкой, набор средств электропитания и преобразования для подзарядки любых бытовых приборов в автомобиле. На всякий случай я даже прихватил с собой костюм и пару рубашек (кто знает, вдруг ненароком буду проезжать какую-нибудь свадьбу, или меня позовут в престижный ресторан) и еще почему-то ролики. Ролики могли стать отдельной фишкой, если взять за правило выбираться в них на центральную улицу каждого приморского города, одевая на голову видеокамеру. Влад великодушно одолжил мне GoPro, которая надежно крепится на любые поверхности, включая человеческое тело, не говоря уже о внутренних и внешних плоскостях автомобиля, и на которую в ходе поездки было отснято несколько десятков часов дорожного видео.
Однако нельзя было забывать о физическом ограничении вместимости моей машины и о том, что середине пути ко мне должны были присоединиться двое пассажиров.
В пятницу вечером, уйдя пораньше с работы, я потратил еще несколько часов на фанатичное утрамбовывание перечисленных вещей, дабы вместить их в машину, и к семи вечера наконец выехал из дома. Первая остановка, или скорее начало моего путешествия, была запланирована в Оттаве. С Оттавой у меня связано множество теплых воспоминаний, и визитом в столицу я люблю ознаменовывать важные события в своей жизни. Здесь живут очень дорогие мне друзья, отчасти, видимо, потому, что видимся мы не чаще трех раз в год, и каждая наша встреча - это маленький праздник. К началу двенадцатого Миша и Штурмбан уже поджидали меня, и без долгих разговоров мы отправились чекиниться в оттавские бары.
- Слышал, у нас метро строят! По проекту все должно быть красиво.
- Только у них как всегда кончились деньги, и теперь неправильно припарковаться в городе стоит 70 долларов.
Мы зашли поужинать во вьетнамский «Суп».
- Штурмбан, ты что будешь?
- Я как обычно - рис-гандон с поркой*.
*рисовый удон со свининой - прим. автора
После ужина мы переместились в бар. Штурмбан задумчиво вертел в руках меню и расплывчатыми глазами читал названия коктейлей.
- Фоге́т-абати́т!
- Звучит как какой-то редкий минерал или драгоценный камень, - комментировал Миша.
- Что-то французское, наверное, - умничал я.
- Можно мне, пожалуйста, «Фоге́т абати́т»? - обратился Штурмбан к официантке
- Forget about it!? - недоуменно переспросила девушка.
Вечер пятницы оттадавался усталостью, и довольно скоро мы разошлись по домам. Миша предлагал остаться в Оттаве еще на один день, но странный зуд внизу спины не давал мне покоя, и субботним утром, толком не выспавшись, я помчался на восток.
Первые три дня своей дальневосточной экспедиции я намеревался посвятить единению с природой, ночуя в палатке в национальных и провинциальных парках, перемещаясь между ними в светлое время суток. Персонал в парках работает до пяти вечера, и прибыть на место рекомендуется до этого срока. Первой ночевкой в лоне природы для меня должен был стать национальный парк Ду Бик недалеко от Римуски в Квебеке на берегу Святого Лаврентия.
Начался мой отпуск, но я никак не мог расслабиться и торопился успеть в парк до пяти вечера. Ритм большого города не отпускал меня. Я пристроился в хвост за местными, и мы шли 140 из Монреаля до Квебек Сити, слегка притормаживая на вершинах холмов и на выходах из поворотов, высматривая полицейские патрули. После обеда усталость стала брать свое, и я начал постепенно расслабляться. За Квебек Сити начинались новые для меня места, где я еще ни разу не бывал. Я сбавил темп и мало-помалу начал наслаждаться дорогой. После остановки на заправке я приготовился к заключительному рывку, чтобы преодолеть еще двести километров, когда увидел на обочине автостопщиков с поднятыми большими пальцами. Молодая пара, совсем юные, держали картонную табличку с надписью «Sainte-Anne-des-Monts». «Какой там Сэнт Ан! », - подумалось мне, - «Я опаздываю». Но проехав 200 метров, я остановился перед въездом на шоссе.
В тот момент поездка была главным событием моей жизни, одним из самых значительных приключений. Я уезжал с осознанием того, что уже не вернусь прежним. Никогда в жизни я не подбирал голосующих людей. В прошлой жизни все, связанное с автостопом, ассоциировалась с опасностью. В прошлой жизни с опасностью ассоциировалось все, связанное с доверием к незнакомцам. Но сейчас я был в другой стране. И это была моя собственная жизнь, которая уже начинала казаться слишком правильной и оттого слишком скучной. К тому же ребята выглядели приветливо и одеты были по-походному со вкусом. На парне была колоритная черная шляпа, из под которой языками пламени торчали огненно-рыжие локоны, логично переходящие в бороду такого же цвета; на шее висел амулет. Он был одет в черную пайту и черные рваные джинсы, к штанине ремнями пристегнута маленькая походная сумка. Все это совокупности выглядело очень ладно и уместно. На девушке была туника и шарф, которые колыхались на ветру, обтягивающие рваные джинсы и высокие ботинки. Волосы были собраны на затылке. У обоих за спинами большие рюкзаки. Было видно, что они не первый день в пути.
Я начал сдавать назад, ребята тут же побежали мне навстречу. В открытое окно они суетливо заговорили по-французски, на что я только развел руками: пардон, ребята, инглиш, плиз.
- О, как здорово, а то наш французский очень так себе, - ребята говорили на чистом английском, - Куда ты едешь?
- В Ньюфаундленд!
- Здорово! А откуда?
- Из Торонто.
Определенных усилий потребовала логистика размещения рюкзаков и пассажиров в груженой машине, но через несколько минут мы довольные расселись по местам.
- А что за акцент у тебя? - спросил парень.
- Русский.
- Ты говоришь по-русски? - спросил он на чистом русском.
Будто с луковицы, за несколько минут с него сошел сначала слой французского, потом английского языков. Его звали Томер, он был из еврейской семьи русско-украинского происхождения.
- Вот смотри, - он протянул свою шляпу, на которой красовался с десяток советских значков, которые лет 25 назад коллекционировал мой старший брат.
Его подруга Эрика была наполовину японка, наполовину канадка, и по-русски не говорила.
Ребята тоже направлялись в Ньюфаундленд, однако график их был куда более расслабленным. В их распоряжении было все лето. Им было по 19 и 20 лет, они бросили свои колледжи и университеты и отправились путешествовать со всем, что у них было. Жили они в малюсенькой палатке, которую обычно прятали в кустах возле дороги, перемещались на попутках. Их дневной бюджет на двоих составлял 30 долларов. Слушая их беззаботную историю, я понял, что о ночлеге в эту ночь можно не беспокоиться. Ребята не ставили целью добраться куда-либо в тот день, для них существовали лишь общие направления. Я свернул с шоссе и поехал по берегу Святого Лаврентия. Второстепенные дороги обычно куда живописнее скоростных шоссе. Святой Лаврентий в том месте уже не совсем река. По-научному это называется эстуарий: там уже существуют океанские приливы, и вода имеет промежуточную соленость между рекой и океаном.
Эрика подключила телефон к аудиосистеме, и мы слушали местную музыку, к которой ребята пристрастились за несколько недель жизни в Квебеке. Моя поездка приобретала этнографические черты - это было то, чего я мечтал добиться, но не имел ни малейшего представления как. Инди мотивы монреальских Arcade Fire создавали легкое настроение, отлив оголял дно Святого Лаврентия, дорога успокаивающе вилась вдоль гор и полей.
На ночь мы остановились в национальном парке Ду Бик, куда я так торопился попасть днем. По дороге мы заглянули на несколько кемп-сайтов - мест для санкционированного кемпинга, оборудованных туалетами и душевыми, но выглядели они совсем по-детски, учитывая наличие поблизости национального парка. Я так и не понял, какими признаками должна обладать местность, чтобы стать национальным парком, но прежний опыт позволял надеяться как минимум на красивые виды. На дворе был девятый час, пустые ворота на въезде предлагали добровольно заплатить шесть долларов с человека за посещение: оставить половинку квитанции в ящике с деньгами, а вторую половинку взять себе. Уверенный, что никто еще никогда не проверял уплату тарифа, я все же послушно опустил деньги в коробочку. Я с удовольствием тратил заработанные деньги - эта черта всегда отличает людей в самом начале их отпуска. Ребята, однако, были уже не первый день в пути и заметно колебались. Посещение парка обходилось им в почти в половину дневного бюджета. Я осторожно объяснил, что это мое личное желание поддержать природоохранные инициативы правительства, и не ожидаю никакого рвениях от них, но они не захотели оставаться в стороне.
Виды и вправду не подкачали.
По парку на электромобиле рассекал франко-сторож. В ответ на наши попытки привлечь его внимание он приветливо махал нам руками и исчезал, прикрикивая «Божур-бонжур!». С третьей попытки нам удалось его остановить. Он отыскал нам место для ночевки, но на ломаном английском объяснил, что кемпинг стоит дополнительных денег, сколько конкретно, неизвестно - оплата производится в офисе. Заодно он поинтересовался, нужны ли нам дрова. Еще за семь с половиной долларов. В парке запрещается собирать что-либо, тем более древесину для костра. Я поглядел на ребят - их лица совсем потухли. Температура заметно упала, и костер был бы очень кстати. Я махнул рукой, давая понять, что дрова на мне.
С берега дул настойчивый ветер, постепенно пронизывая холодом все тело. Поставив палатки, мы углубились в багаж в поисках теплой одежды. Я отыскал свою шапку, свитер, кофту и даже кальсоны, и не теряя времени надел все на себя. Презрительно я теперь вспоминал, с какой снисходительной улыбкой я как клал их в сумку. Собираясь, я находил это забавным - скажи кому, что беру шапку и шарф, смеяться будут; я бы смеялся. На деле же я очень злился на себя, что перед отъездом не удосужился отыскать свои перчатки с открытыми кончиками пальцев.
Тем временем вернулся сторож. Он обстоятельно записал мои данные и номер машины, так что просто исчезнуть утром я уже не мог, и протянул нам сумку с дровами:
- Это вам от меня. В офисе об этом не говорите.
Ребята со знанием дела разожгли аккуратный костер, отложив часть дров на утро, быстро поставили кипятиться воду в походном котелке. Вот кто действительно был подготовлен к длительному выживанию.
| Читать продолжение |