Общественность и власть в процессе реализации программы сохранения деревянной архитектуры г.Томска
В связи с планами, озвученными Е.В.Паршуто на декабрьском заседании Областного совета community.livejournal.com/tomsk_da/78934.html#cutid1 выкладываю свою статью "Общественность и власть в процессе реализации программы сохранения деревянной архитектуры г.Томска (2004 - 2009), написанную полтора года назад.
Статья представляет собой очерк новейшей истории Томска (история последних пяти лет - рассказ о том, как и при каких условиях в Томске стали восстанавливать деревянные дома), завершающийся анализом ситуации на момент 2009 года. За эти полтора года ситуация не так уж сильно изменилась, проблемы всё те же. В каком-то смысле, "новый курс", обозначенный в докладе Евгения Валерьяновича, как-раз и должен оцениваться степенью адекватности этим проблемам. В этом смысле, данная статья - актуальный контекст его доклада и повод для его обсуждения.
Второй важный момент. Статья раскрывает роль, которую в запуске программы сохранения деревянной архитектуры сыграло общественное мнение. Собственно, без учёта этого момента никакое сколько-нибудь адекватное понимания с сегодняшней ситуации и её проблем не может быть достигнуто. Начавшееся в Томске восстановление деревянных домов - при всех его сложностях и проблемах - это пример УСПЕШНОЙ ОБЩЕСТВЕННИЧЕСКОЙ ИНИЦИАТИВЫ, в какой-то момент поддержанной Областной властью. Этот пятилетний опыт кажется мне уникальным в истории российского градозащитного движения, его значение выходит за пределы Томска, и он заслуживает всяческого внимания и изучения.
Общественность и власть в процессе реализации программы сохранения деревянной архитектуры г.Томска (2004-2009 гг..)
Н.О.Кирсанов
Прошлое - ключ к пониманию сегодняшних проблем. В моём докладе речь пойдёт о недавнем прошлом, без знания которого сложно разобраться в том, что происходит на ниве сохранения томской деревянной архитектуры сейчас. Задача написания «новейшей истории» движения за сохранение исторического облика Томска кажется мне актуальной - кризис, в котором сегодня находится инициированный общественностью и Областной администрацией процесс восстановления деревянной архитектуры, очевиден; очевидна необходимость подведения итогов и обозначения новых перспектив. Залогом плодотворного преодоления этого кризиса могло бы стать широкое общественное обсуждение проблем сохранения архитектурного наследия Томска. Между тем, несмотря на то, что вокруг программы сохранения деревянной архитектуры сформировалось довольно насыщенное информационное поле, внятной картины всего того, что происходит в этой сфере, в общественном сознании до сих пор не сложилось. В своём докладе я попытаюсь немного прояснить ситуацию, вписав её в контекст событий последних пяти лет.
Чтобы разобраться в довольно запутанной ситуации, связанной с программой сохранения деревянной архитектуры, прежде всего необходимо отдать отчёт в том, что инициаторами и исполнителями этой программы были совершенно разные субъекты. Инициатива сохранения деревянной архитектуры, как известно, шла от «общественности» и «специалистов», от людей, не наделённых ни средствами, ни полномочиями для реализации своих намерений. В 2005-м году эти инициативы были поддержаны Губернатором Томской области В.М.Крессом, что привело к их частичному воплощению - сперва на улице Кузнецова, а затем и на других исторических улицах нашего города. Однако для основной части управленцев различного уровня, идея сохранения деревянных районов осталась непонятной, навязанной извне затеей и это определило ход всего восстановительного процесса, закономерно зашедшего в тупик.
Для лучшего понимания этой ситуации, напомню предысторию создания Губернаторского совета - органа, который с января 2005 года курирует разработку программы сохранения деревянной архитектуры и ход восстановительных работ.
Всё началось с бунта. В юбилейном 2004-м году мэрия Томска обнародовала своё видение будущего исторического центра Томска: районы исторической деревянной застройки, до сих пор считавшиеся заповедными, всем скопом объявлялись районами скопления аварийного жилья, в ближайшее время подлежащими расчистке под новую застройку. Следует отметить, что Деревянный Томск потихоньку сносился уже давно, но до этих пор появление в историческом центре новостроек, явно не вписывающихся в архитектурную среду района (вроде тютринского "Лимпопо" на углу Красноармейской и Фрунзе), всё-таки носило характер отдельных вторжений. Потом, раньше это делалось тихой сапой, к этому старались не привлекать внимание общественности. Теперь же речь шла о целенаправленном уничтожении исторического центра - причём об этом совершенно откровенно говорилось первыми лицами города в преддверии четырёхсотлетия Томска. Ответом на эти декларации стали выступления томской интеллигенции, к марту 2004 года вылившиеся в создание группы, поставившей своей главной целью противодействие планам застройки исторического центра Томска. Группа собиралась в Музее деревянного зодчества, отсюда её название - «Общественный совет при музее деревянного зодчества». В её состав вошли представители университетской и художественной интеллигенции Томска (Л.К.Антощук; Я.Р.Беспалова; Ю.М.Гармаш; А.П.Герасимов; З.А.Зайцева; С.А.Заплавный; Е.А.Кирсанова; Н.О.Кирсанов; Э.Л.Львова; Л.С.Романова и др.). Координатором работы Совета и фактическим инициатором его создания стала томский искусствовед, сотрудник Областного художественного музея И.А.Евтихиева. Благодаря авторитету людей, вошедших в состав организации и поддержке, которую оказали её деятельности томские СМИ, группа оказалась довольно влиятельной. Уже к апрелю 2004 года вокруг Общественного совета сформировался своеобразный гражданский фронт, объединивший усилия томских защитников старины с действиями томских экологов, правозащитников, жителей деревянных домов и активно действовавшего в 2004-м году комитета погорельцев (возглавляемого Н. А. Рубцовой). В результате тема варварской застройки исторического центра оказалась одной из самых рейтинговых в томском информационном пространстве - о ней говорили практически все средства массовой информации. Кроме того, Общественный совет буквально завалил обе администрации запросами относительно судьбы зданий, участки под которыми отводились под застройку мэрией Томска.
Городская администрация отнеслась к этому всплеску общественной активности крайне раздражённо, чтобы не сказать истерически. В одном из своих телевизионных выступлений А.С.Макаров, назвал идею сохранения деревянной застройки «скудоумием» и «диким и безграмотным абсурдом». Зато к выступлениям общественности с самого начала стал прислушиваться губернатор Томской области В.М.Кресс. Ещё в марте 2004 года во время праздничной встречи с губернатором томский этнолог Э.Л.Львова от имени Общественного совета при Музее деревянного зодчества поставила перед ним вопрос о катастрофической ситуации, в которой оказался Деревянный Томск. Кресс был впечатлён цифрами, которые представила Элеонора Львовна, и обещал заняться этим вопросом. С марта 2004-го года вопрос о сохранении деревянной архитектуры стоял на контроле в департаменте по информационной политике - все публикации по этой теме ложились непосредственно на стол Крессу.
История 2004 года определялась тремя тенденциями. Во-первых, это процесс агрессивного освоения исторического центра Томска строительным бизнесом со всеми составляющими этого процесса - сносом ценной архитектурной среды и появлением на месте снесённых зданий краснокирпичных чудовищ, пожарами деревянных домов. Во-вторых, информационный шквал, организованный томской общественностью и томскими СМИ, сопровождавшийся лавиной писем и обращений, которая была обрушена на городскую и районные администрации. В третьих, - серия всё более и более решительных шагов, сделанных Областной администрацией навстречу томской общественности.
Вот несколько вешек на этом пути:
Февраль 2004 года. Общественный совет при Томском музее деревянного зодчества составляет письмо с краткой характеристикой ситуации, сложившейся в историческом центре Томска. Письмо было написано в апокалиптической тональности и сопровождено наглядными картинками, изображающими состояние "уникального явления культуры, не имеющего аналогов в мире" в окружении новостроек и строительных кранов. Это письмо было разослано по всей стране - деятелям культуры, в центральные СМИ, в Министерство культуры, в администрацию президента.
Март 2004 года. На инагурации победившего на выборах мэра А. Макарова Кресс выступает с речью "Чего не хватает протестующим томичам". Отметив необычно большой процент протестного голосования, Кресс особое внимание обратил на непрозрачность в предоставлении земельных участков и отсутствие ясности в вопросе о сохранении памятников деревянной архитектуры.
Май 2004 года. В Белом доме проходит круглый стол, посвящённый вопросам сохранения деревянной архитектуры, на котором были изложены материалы, подготовленные за полгода работы Общественного совета при музее деревянного зодчества. Инициатива проведения круглого стола принадлежала общественности. Никто из первых лиц города и области на круглый стол не пришёл. Но Белый дом демонстрирует лояльность к защитникам деревянной архитектуры - материалы круглого стола публикуются в "Красном знамени" (газете, учредителем которой является департамент по информационной политике Областной администрации)
10 июля 2004 года. В здании Областной администрации проводится ещё один круглый стол по проблемам сохранения деревянной архитектуры г. Томска, инициатором которого на этот раз выступает Областная администрация, и на нём присутствуют первые лица города и области. На этом круглом столе вниманию общественности впервые была представлена программа сохранения деревянной архитектуры, разработанная главным специалистом МУ по СИН "Томск исторический" Н.А.Лисовской. В соответствии с этой программой в Томске выделялось восемь районов, в которых планировалось комплексное сохранение исторической деревянной застройки. Присутствующая на круглом столе Э.Л.Львова озвучила результаты проведённого Общественным советом мониторинга землеотводов в историческом центре Томска. Выяснилось, что территория зон, предназначенных для восстановления памятников, уже распределена между строительными фирмами под новую застройку. Кресс потребовал от А.С.Макарова «снизить строительную активность в историческом центре города». Позже это требование было подтверждено четвёртым пунктом распоряжения от 07.09.2004 № 555р, в котором «мэру г. Томска рекомендовалось приостановить отведение земельных участков в зонах, рекомендованных разработчиками программы сохранения деревянной архитектуры для восстановления памятников деревянного зодчества».
Ноябрь 2004 года. В связи с продолжающимися сносами памятниками деревянной архитектуры Общественный совет при музее деревянного зодчества направляет на имя Кресса открытое письмо "В защиту Воскресенской горы", в котором требует от Областной администрации вмешаться в ситуацию с застройкой исторического центра Томска. Под письмом собрано около тысячи подписей.
Декабрь 2004 года стал кульминационной точкой. В этом месяце произошло три события. Во-первых, Кресс встретился с президентом РФ В.Путиным и во время встречи ... подарил Путину альбом "Деревянное зодчество Томска". Путин обещал помочь со средствами на восстановление деревянных домов и посодействовать включению Томска в федеральные программы сохранения культурного наследия. Во-вторых, через два дня после того, как информация о подробностях встречи Кресса и Путина прошла по местным СМИ, произошёл обвальный выброс землеотводов в исторических районах Томска. В-третьих, по приглашению Общественного совета при музее деревянного зодчества в Томск приехало центральное телевидение...
Идея, которой удалось привлечь московских журналистов, - «тлетворное» влияние градостроительных процессов, происходящих в Москве, на ситуацию в регионах. В репортаже, показанном по РТР ("Вести недели") Томск был представлен как своеобразная пародия на Москву. Основной темой стали пожары деревянных домов на участках, отведённых под новое строительство, и непонимание ценности «деревянного ресурса» Томска местными властями.
Репортаж, показанный по центральному телевидению, стал последней каплей. В январе 2005 года, В. Кресс провёл первое заседание созданного ещё полгода назад Областного совета по сохранению деревянной архитектуры. Устроив разнос всем присутствующим чиновникам, (а заодно общественникам, которые, дескать, «только митинги умеют устраивать») губернатор Томской области объявил о начале совместной работы над реализацией программы, представленной на июльском круглом столе. Начиная с этого дня и вплоть до мая 2007 года, Областной совет еженедельно собирался в здании Белого дома и под личным присмотром Губернатора разбирал вопросы, связанные с сохранением деревянных районов. Помимо защиты исторических районов от новой застройки и реставрации расположенных в этих районах зданий, Губернаторский совет должен был решить ещё целый комплекс задач, связанный с разработкой правовой базы, созданием механизмов экономического стимулирования, информационным обеспечением программы и реанимацией культурно-просветительской работы, социальным проектированием «деревянных» районов: для решения всех этих задач были созданы специальные рабочие группы, в состав которых предполагалось включить и работников администраций и представителей общественности с независимыми специалистами.
Казалось, война закончилась, наступило время для совместной работы по сохранению архитектурного наследия Томска, актуальность которой была признана и общественностью и властью. На практике всё оказалось гораздо сложнее.
Во-первых, быстро выяснилось, что, несмотря на регулярные собрания, проходившие в Белом доме под личным руководством Кресса, программой сохранения деревянной архитектуры, по сути, никто не управляет. Сам губернатор играл роль скорее морального вдохновителя восстановительного процесса; не являясь специалистом, он не мог определять стратегию сохранения и постоянно подчёркивал, что «только помогает городской администрации» решать проблему, с которой она, дескать, не справляется самостоятельно. Первый заместитель губернатора В.В.Гончар, назначенный координатором Областного совета, никогда не проявлял к Деревянному Томску особого интереса и отнёсся к своим новым обязанностям чисто формально. А городская администрация попросту саботировала все «восстановительные» инициативы. В итоге персональным воплощением руководства программой сохранения деревянной архитектуры оказался директор МУ по СИН «Томск исторический» Н.П.Закотнов - которому для реального осуществления этой функции недоставало ни полномочий, ни необходимой широты понимания проблемы. Сильного и авторитетного лидера, который возглавил бы процесс восстановления деревянной архитектуры, придав ему смысл и связав с задачами развития города, не появилось, да и не могло появиться в тех условиях. В итоге Губернаторский совет стал простой площадкой приложения разнообразных сил и интересов - властей разных уровней, общественности, подрядчиков, застройщиков - с более или менее случайными решениями, без стратегии и без продуманного плана.
Следствием отсутствия полноценного стратегического руководства стало то, что реализация программы по сути свелась к капитальному ремонту представляющих архитектурную или историческую ценность деревянных домов: ежегодно восстанавливали около десяти объектов. Именно в этом направлении был совершён очевидный прорыв. Пожалуй, впервые за всю историю своего существования томские деревянные дома стали получать приличный капитальный ремонт: перестилалась кровля, ремонтировалась стропильная система, заменялись подгнившие нижние венцы и балки, делался черновой внутренний ремонт. Однако отсутствие какой бы то ни было работы с жителями восстанавливаемых районов и неизбежно возникающие на этой почве скандалы, отсутствие внятного и честного информирования о достижениях и просчётах реставраторов практически свели на нет весь положительный психологический эффект, который поначалу произвели восстановленные дома на улицах Кузнецова, Белинского, Дзержинского, Красноармейской, Пушкина и Шишкова.
Что касается всех остальных направлений, обозначенных в программе (среди которых были такие важнейшие для успешной реализации программы как разработка нормативной документации для защиты восстановленных районов, организация правильной эксплуатации деревянной застройки, создание в районах ТОСов, работа по привлечению инвесторов и созданию «инвестиционных коридоров», просветительская работа) то здесь работа или не велась вообще или велась исключительно силами энтузиастов-общественников. Ни одна из рабочих групп, созданных для реализации указанных направлений, так и не заработала.
Главная проблема состояла в том, что общественные инициативы и политическая воля Губернатора шли наперекор градостроительной политике, фактически проводившейся в Томске с начала 2000-х годов. К 2004-му году уничтожение деревянной застройки уже приобрело характер системного процесса, осуществляемого на всех уровнях городской и отчасти областной власти - включая те структуры, которые должны бы были её защищать и сохранять. Теперь представители всех этих департаментов и подразделений были включены в состав Областного совета, должны были собираться в малом зале заседаний Белого дома и под личным присмотром Губернатора заниматься "сохранением" деревянной архитектуры. Саботаж, который был оказан программе буквально на всех уровнях исполнения, был совершенно закономерен. Дело было не только в сознательном противодействии усилиям Губернатора (отчасти демонстративным, но в какой-то степени выражающим искреннюю озабоченность перспективами сохранения «фирменной марки» города и едва ли не больше - скандалами, с ней связанными). Просто те, кто должны были исполнять решения Губернаторского совета, не знали, как их исполнять и не понимали их смысла. Несмотря на начавшееся восстановление деревянных домов, отношение томских властей к деревянной застройке не изменилось. Деревянный жилой фонд по-прежнему считался неперспективной обузой, висящей на городском бюджете, при любом удобном случае подлежащей ликвидации. Долгие годы административная машина работала на уничтожение деревянной застройки. Именно в этом направлении она и продолжила работать после создания Областного совета - вся рутина административной работы с её бумагооборотом, землеотводами, решениями о сносе «аварийных» зданий (среди «аварийных» и подлежащих сносу зданий можно было увидеть даже памятники федерального значения) - всё это продолжало работать против Деревянного Томска. Ни у кого даже и мысли не было что-то менять НА ЭТОМ уровне. Однако при этом и одновременно с этим несколько сотен деревянных домов зачем-то нужно было сохранить и отреставрировать. Губернатор приказал.
Закономерно, что едва ли не главным вопросом в этой ситуации стал вопрос о количестве подлежащих «сохранению» объектов - в условиях методичного изничтожения деревянного жилого фонда за этим вопросом стоял совсем другой вопрос: сколько зданий «можно» снести чтобы застроить освободившиеся участки. Коалиция «общественников», поддержанная архитекторами Н.А.Лисовской, Л.С.Романовой, З.А.Зайцевой настаивала на «целостном» подходе, в соответствии с которым единицей сохранения является не отдельный дом, а исторически сложившийся архитектурный облик района (в этом контексте «штучное» сохранение бессмысленно: можно сохранить все здания и потерять район и обречь сохранённое на медленное умирание, если одновременно застраивать его многоэтажками; с другой стороны можно обновить застройку на 50 % - и сохранить облик района, если установить на данной территории жёсткий регламент нового строительства с ограничениями по высоте и материалу). Чиновники, распределяющие эти самые районы под многоэтажную застройку, то ли не понимали, то ли делали вид, что не понимают, о чём идёт речь, отметая все доводы специалистов волшебной фразой: «вы что, ВСЁ хотите сохранить?». Эта реплика из диалога глухого с немым получила широкое распространение уже без всякой связи с первоначальным контекстом: сегодня часто можно услышать о неких «экстремистах» (имена не называются), которые якобы хотят сохранить ВСЁ» (слово «всё» не конкретизируется) .
Отсутствие консенсуса относительно предмета сохранения (ясного понимания того, ЧТО и ЗАЧЕМ мы сохраняем, которое бы объединило Областной совет общим видением целей его деятельности) и непрекращающееся давление на исторический центр строительного бизнеса привело к перманентному пересмотру списка зданий, рекомендованных разработчиками программы к восстановлению. С одной стороны, список постоянно расширялся - первоначально он включал в себя 450 зданий, позднее он был расширен до 650, а потом до 701. Однако с другой стороны, здания, включённые в список, постоянно сносились, соответственно в список вносились изменения: вместо одних объектов - снесённых или по какой-то причине подлежащих сносу - появлялись другие.
Перспективы рядовой деревянной застройки, не попавшей в программный список (по разным данным таких зданий от 800 до 1000 единиц), так и не были определены, не была продумана система компенсационного строительства на месте снесённых строений. Отсутствие продуманной политики по замене обветшавшей «фоновой» застройки привело к тому, что исторический центр Томска за последние четыре года был практически уничтожен как целостное градостроительное образование. Распоряжение 555-р игнорировалось, отведение земельных участков в районах, рекомендованных для сохранения деревянной архитектуры, продолжалось и в 2006, и в 2007, и в 2008 и 2009 годах. Одна из зон - «Преображенская», включающая в себя улицы Красноармейскую, Дзержинского и Вершинина - за эти четыре года была практически разрушена: сегодня это несколько чудом уцелевших групп деревянных домов, со всех сторон окружённых многоэтажными зданиями. Но и всем остальным «деревянным зонам» был нанесён серьёзный ущерб: в районе Воскресенской горы, в Заозёрье и в Татарской слободе в последние годы выросли современные здания, резко контрастирующие с окружающей средой по материалу и высоте. Даже на Елани, когда-то ставшей маячком надежды для всех томичей, «болеющих» за старый город, депутат областной думы от партии «Единая Россия» Е.М.Собканюк возводит многоэтажный жилой комплекс.
Неопределённость стратегических целей программы сохранения деревянной архитектуры, её невключённость в стратегию развития города (которая, отметим в скобках, также неясна) и продолжающаяся застройка исторического центра Томска - всё это закономерно вело к тому, что её реализация была «заблокирована» практически на всех уровнях управления городским хозяйством. «Томск исторический» с его функциями генерального заказчика оказался в положении единственной в Томске структуры, которая занимается сохранением деревянной застройки, что неизбежно вело к перегрузке этого учреждения функциями, которые оно не должно было и не могло выполнять. Итог был закономерен - после временного успеха 2005 года наступил период стагнации. Растущее недовольство деятельностью «Томска исторического» в июне 2009 года разрешилось отстранением от должности его руководителя Н. П. Закотнова, что уже поставило под вопрос само продолжение ремонтно-восстановительных работ на объектах деревянного зодчества.
К счастью, полного сворачивания программы сохранения деревянной архитектуры после отставки Закотнова не произошло, но сегодняшнее положение продолжает оставаться весьма плачевным, чтобы не сказать катастрофическим.
Во-первых, до сих пор не решена главная проблема, в юбилейном 2004-м году заставившая томскую общественность выйти на улицы города с плакатами «Пощадите хотя бы то, что осталось!». Смена команды, управляющей городом, последовавшая за арестом мэра А.С.Макарова в декабре 2006 года, ничего здесь не изменила. В хаосе, установившемся во время «междуцарствия» были отданы под застройку последние «скрепы» связывающие исторический центр Томска в единое градостроительное целое. Стабилизация, начавшаяся с конца 2007 года, также не пошла на пользу задаче сохранения деревянных районов. Вопреки заверениям представителей «новой команды», агрессивная застройка исторического центра Томска не прекратилось и где-то даже приобрела более систематичный характер. Темпы строительства в центре несколько снизились в связи с кризисом, однако осуществляемое городской администрацией планирование перспективной застройки, не оставляет на этот счёт никаких иллюзий. Исторический центр города продолжает рассматриваться прежде всего место концентрации ветхого и аварийного жилья, подлежащее расчистке под многоэтажную застройку. То, что одновременно с этим предполагается восстанавливать здания, обладающие архитектурной ценностью, не меняет в целом безотрадной перспективы исторического центра Томска. Ясно, что в этих условиях никакой системности в сохранении архитектурного облика Томска быть не может.
Второй проблемой является уже совершенная организационная неразбериха, установившаяся в управлении программой сохранения деревянной архитектуры. Губернаторский областной совет, создание которого в 2004 году позволило обеспечить прорыв в сохранении Деревянного Томска, практически прекратил свою работу. Ещё в апреле 2007 года Кресс торжественно объявил, что его «достали» подчинённые, которым вечно «приходится ноги переставлять», и заниматься деревянной архитектурой он больше не будет. Впоследствии Виктор Мельхиорович скорректировал свою позицию, сказав, что его слова нужно понимать в том смысле, что он больше не будет входить в мелочи программы, но при этом оставляет за собой обязанность «помощи и стратегического руководства». Однако после апрельского скандала, регулярные заседания Областного совета практически прекратились. Программа сохранения деревянной архитектуры была передана с областного на городской уровень, что неизбежно понизило её имидж. Но и на городском уровне работа до сих пор не заладилась: созданный в июне 2009 года Городской координационный совет, который должен был обеспечить «тактические» направления, так и не превратился в полноценно работающую структуру. За полгода его существования было проведено всего три заседания, в основном по вопросам связанных с застройкой территорий, предназначенных для комплексного сохранения деревянной среды.
Таково положение дел на сегодняшний день, как я уже сказал выше, оно довольно безотрадно. Но называть его совершенно безнадёжным я бы всё-таки не стал. Во-первых, четырёхлетняя работа над сохранением деревянной архитектуры оставила слишком глубокий след в городе, чтобы её можно было в одночасье свернуть: восстановительные работы продолжаются, их ходом продолжает интересоваться Губернатор Томской области и пока это так, у томичей есть шанс на сохранение уникального облика своего города. Определённые возможности открываются в связи сменой городского руководства, последовавшей за арестом А.С.Макарова. «Новая команда» пока ещё занимает колеблющуюся позицию, она пока ещё в процессе поиска равновесия и компромисса, и стратегия развития Томска пока ещё не уложилась до конца. В этом смысле будущее нашего города продолжает оставаться открытым, и у Деревянного Томска ещё есть шанс. Для того, чтобы не упустить его, необходимо понять системный характер этой задачи.
Опыт работы Областного совета «от противного» продемонстрировал, что необходимой предпосылкой успешной реализации программы сохранения деревянной архитектуры должно стать изменившееся отношение ко всему деревянному жилому фонду, сосредоточенному в историческом центре Томска, - признание за ним права на существование помимо его архитектурной и эстетической ценности. Реставрация памятников деревянной архитектуры может быть успешной только тогда, когда она является вершиной пирамиды, образуемой инфраструктурой содержания, поддержания и ремонта деревянных зданий - не в качестве «памятников» (требующих индивидуального подхода и особого содержания, в ряде случаев исключающего сохранение жилой функции), а в качестве жилого фонда, обладающего историко-архитектурной ценностью. За последние десять лет эта инфраструктура была полностью разрушена, и её восстановление должно стать первоочередной мерой, без которой ремонт отдельных зданий теряет всякий смысл. Именно на этом уровне программа сохранения деревянной архитектуры должна «прорасти» в политику муниципалитета; именно здесь и только здесь может окончательно разъясниться и решиться «проклятый» вопрос о «количестве сохраняемого» - ведь то, что кажется невыполнимым в рамках отдельной программы с её узкими целями и скудным финансированием, вполне решаемо на уровне стратегического планирования развития города. Сохранить Деревянный Томск возможно только в том случае, если его сохранение будет рассматриваться как комплекс решения самых разнообразных городских проблем (включая сюда ремонт ветхого жилья, благоустройство центра города, создание прогулочных и рекреационных зон, развитие туристического и гостиничного бизнеса) и «встроится» в другие действующие федеральные и муниципальные программы.
У этой задачи есть другая сторона, которую можно назвать «идеологической». Сегодня для того, чтобы сохранить Деревянный Томск, необходимо перестать в нём видеть «культурное наследие и только». Его ценность необходимо рассматривать и артикулировать в контексте проблем и вызовов, которые стоят перед городом и регионом. Сегодня, когда решается судьба деревянных районов, сохранившихся в историческом центре Томска, мы должны задаться вопросом, что конкретно это проблемное и конфликтное наследие даёт городу? Какие возможности и перспективы будут навсегда утрачены, если эти районы будут уничтожены? Лично мне кажется очевидным, что исторически сложившаяся архитектурная среда Томска, с её камерностью и особой аурой старинного сибирского университетского города (фактор, которому мы в существенной степени обязаны именно деревянным улицам и районам, органично включённым в архитектурную ткань Томска) наиболее благоприятен для тех функций, которые являются для Томска градообразующими - наука, образование, координация исследований и программ межрегионального масштаба. А это значит, что сохранение и регенерация этой среды в каком-то смысле является залогом сохранения конкурентоспособности Томска и должна рассматриваться как необходимая часть развития города. Не препятствие, не обуза - но жизненно необходимая составляющая развития Томска как современного города. В осознании этого факта и в донесении его до власти мне видится главная задача, которая сегодня стоит перед всеми нами.
Ноябрь 2009
см. также ссылки на материалы по истории томского градозащитного движения в комментарии
Статья представляет собой очерк новейшей истории Томска (история последних пяти лет - рассказ о том, как и при каких условиях в Томске стали восстанавливать деревянные дома), завершающийся анализом ситуации на момент 2009 года. За эти полтора года ситуация не так уж сильно изменилась, проблемы всё те же. В каком-то смысле, "новый курс", обозначенный в докладе Евгения Валерьяновича, как-раз и должен оцениваться степенью адекватности этим проблемам. В этом смысле, данная статья - актуальный контекст его доклада и повод для его обсуждения.
Второй важный момент. Статья раскрывает роль, которую в запуске программы сохранения деревянной архитектуры сыграло общественное мнение. Собственно, без учёта этого момента никакое сколько-нибудь адекватное понимания с сегодняшней ситуации и её проблем не может быть достигнуто. Начавшееся в Томске восстановление деревянных домов - при всех его сложностях и проблемах - это пример УСПЕШНОЙ ОБЩЕСТВЕННИЧЕСКОЙ ИНИЦИАТИВЫ, в какой-то момент поддержанной Областной властью. Этот пятилетний опыт кажется мне уникальным в истории российского градозащитного движения, его значение выходит за пределы Томска, и он заслуживает всяческого внимания и изучения.
Общественность и власть в процессе реализации программы сохранения деревянной архитектуры г.Томска (2004-2009 гг..)
Н.О.Кирсанов
Прошлое - ключ к пониманию сегодняшних проблем. В моём докладе речь пойдёт о недавнем прошлом, без знания которого сложно разобраться в том, что происходит на ниве сохранения томской деревянной архитектуры сейчас. Задача написания «новейшей истории» движения за сохранение исторического облика Томска кажется мне актуальной - кризис, в котором сегодня находится инициированный общественностью и Областной администрацией процесс восстановления деревянной архитектуры, очевиден; очевидна необходимость подведения итогов и обозначения новых перспектив. Залогом плодотворного преодоления этого кризиса могло бы стать широкое общественное обсуждение проблем сохранения архитектурного наследия Томска. Между тем, несмотря на то, что вокруг программы сохранения деревянной архитектуры сформировалось довольно насыщенное информационное поле, внятной картины всего того, что происходит в этой сфере, в общественном сознании до сих пор не сложилось. В своём докладе я попытаюсь немного прояснить ситуацию, вписав её в контекст событий последних пяти лет.
Чтобы разобраться в довольно запутанной ситуации, связанной с программой сохранения деревянной архитектуры, прежде всего необходимо отдать отчёт в том, что инициаторами и исполнителями этой программы были совершенно разные субъекты. Инициатива сохранения деревянной архитектуры, как известно, шла от «общественности» и «специалистов», от людей, не наделённых ни средствами, ни полномочиями для реализации своих намерений. В 2005-м году эти инициативы были поддержаны Губернатором Томской области В.М.Крессом, что привело к их частичному воплощению - сперва на улице Кузнецова, а затем и на других исторических улицах нашего города. Однако для основной части управленцев различного уровня, идея сохранения деревянных районов осталась непонятной, навязанной извне затеей и это определило ход всего восстановительного процесса, закономерно зашедшего в тупик.
Для лучшего понимания этой ситуации, напомню предысторию создания Губернаторского совета - органа, который с января 2005 года курирует разработку программы сохранения деревянной архитектуры и ход восстановительных работ.
Всё началось с бунта. В юбилейном 2004-м году мэрия Томска обнародовала своё видение будущего исторического центра Томска: районы исторической деревянной застройки, до сих пор считавшиеся заповедными, всем скопом объявлялись районами скопления аварийного жилья, в ближайшее время подлежащими расчистке под новую застройку. Следует отметить, что Деревянный Томск потихоньку сносился уже давно, но до этих пор появление в историческом центре новостроек, явно не вписывающихся в архитектурную среду района (вроде тютринского "Лимпопо" на углу Красноармейской и Фрунзе), всё-таки носило характер отдельных вторжений. Потом, раньше это делалось тихой сапой, к этому старались не привлекать внимание общественности. Теперь же речь шла о целенаправленном уничтожении исторического центра - причём об этом совершенно откровенно говорилось первыми лицами города в преддверии четырёхсотлетия Томска. Ответом на эти декларации стали выступления томской интеллигенции, к марту 2004 года вылившиеся в создание группы, поставившей своей главной целью противодействие планам застройки исторического центра Томска. Группа собиралась в Музее деревянного зодчества, отсюда её название - «Общественный совет при музее деревянного зодчества». В её состав вошли представители университетской и художественной интеллигенции Томска (Л.К.Антощук; Я.Р.Беспалова; Ю.М.Гармаш; А.П.Герасимов; З.А.Зайцева; С.А.Заплавный; Е.А.Кирсанова; Н.О.Кирсанов; Э.Л.Львова; Л.С.Романова и др.). Координатором работы Совета и фактическим инициатором его создания стала томский искусствовед, сотрудник Областного художественного музея И.А.Евтихиева. Благодаря авторитету людей, вошедших в состав организации и поддержке, которую оказали её деятельности томские СМИ, группа оказалась довольно влиятельной. Уже к апрелю 2004 года вокруг Общественного совета сформировался своеобразный гражданский фронт, объединивший усилия томских защитников старины с действиями томских экологов, правозащитников, жителей деревянных домов и активно действовавшего в 2004-м году комитета погорельцев (возглавляемого Н. А. Рубцовой). В результате тема варварской застройки исторического центра оказалась одной из самых рейтинговых в томском информационном пространстве - о ней говорили практически все средства массовой информации. Кроме того, Общественный совет буквально завалил обе администрации запросами относительно судьбы зданий, участки под которыми отводились под застройку мэрией Томска.
Городская администрация отнеслась к этому всплеску общественной активности крайне раздражённо, чтобы не сказать истерически. В одном из своих телевизионных выступлений А.С.Макаров, назвал идею сохранения деревянной застройки «скудоумием» и «диким и безграмотным абсурдом». Зато к выступлениям общественности с самого начала стал прислушиваться губернатор Томской области В.М.Кресс. Ещё в марте 2004 года во время праздничной встречи с губернатором томский этнолог Э.Л.Львова от имени Общественного совета при Музее деревянного зодчества поставила перед ним вопрос о катастрофической ситуации, в которой оказался Деревянный Томск. Кресс был впечатлён цифрами, которые представила Элеонора Львовна, и обещал заняться этим вопросом. С марта 2004-го года вопрос о сохранении деревянной архитектуры стоял на контроле в департаменте по информационной политике - все публикации по этой теме ложились непосредственно на стол Крессу.
История 2004 года определялась тремя тенденциями. Во-первых, это процесс агрессивного освоения исторического центра Томска строительным бизнесом со всеми составляющими этого процесса - сносом ценной архитектурной среды и появлением на месте снесённых зданий краснокирпичных чудовищ, пожарами деревянных домов. Во-вторых, информационный шквал, организованный томской общественностью и томскими СМИ, сопровождавшийся лавиной писем и обращений, которая была обрушена на городскую и районные администрации. В третьих, - серия всё более и более решительных шагов, сделанных Областной администрацией навстречу томской общественности.
Вот несколько вешек на этом пути:
Февраль 2004 года. Общественный совет при Томском музее деревянного зодчества составляет письмо с краткой характеристикой ситуации, сложившейся в историческом центре Томска. Письмо было написано в апокалиптической тональности и сопровождено наглядными картинками, изображающими состояние "уникального явления культуры, не имеющего аналогов в мире" в окружении новостроек и строительных кранов. Это письмо было разослано по всей стране - деятелям культуры, в центральные СМИ, в Министерство культуры, в администрацию президента.
Март 2004 года. На инагурации победившего на выборах мэра А. Макарова Кресс выступает с речью "Чего не хватает протестующим томичам". Отметив необычно большой процент протестного голосования, Кресс особое внимание обратил на непрозрачность в предоставлении земельных участков и отсутствие ясности в вопросе о сохранении памятников деревянной архитектуры.
Май 2004 года. В Белом доме проходит круглый стол, посвящённый вопросам сохранения деревянной архитектуры, на котором были изложены материалы, подготовленные за полгода работы Общественного совета при музее деревянного зодчества. Инициатива проведения круглого стола принадлежала общественности. Никто из первых лиц города и области на круглый стол не пришёл. Но Белый дом демонстрирует лояльность к защитникам деревянной архитектуры - материалы круглого стола публикуются в "Красном знамени" (газете, учредителем которой является департамент по информационной политике Областной администрации)
10 июля 2004 года. В здании Областной администрации проводится ещё один круглый стол по проблемам сохранения деревянной архитектуры г. Томска, инициатором которого на этот раз выступает Областная администрация, и на нём присутствуют первые лица города и области. На этом круглом столе вниманию общественности впервые была представлена программа сохранения деревянной архитектуры, разработанная главным специалистом МУ по СИН "Томск исторический" Н.А.Лисовской. В соответствии с этой программой в Томске выделялось восемь районов, в которых планировалось комплексное сохранение исторической деревянной застройки. Присутствующая на круглом столе Э.Л.Львова озвучила результаты проведённого Общественным советом мониторинга землеотводов в историческом центре Томска. Выяснилось, что территория зон, предназначенных для восстановления памятников, уже распределена между строительными фирмами под новую застройку. Кресс потребовал от А.С.Макарова «снизить строительную активность в историческом центре города». Позже это требование было подтверждено четвёртым пунктом распоряжения от 07.09.2004 № 555р, в котором «мэру г. Томска рекомендовалось приостановить отведение земельных участков в зонах, рекомендованных разработчиками программы сохранения деревянной архитектуры для восстановления памятников деревянного зодчества».
Ноябрь 2004 года. В связи с продолжающимися сносами памятниками деревянной архитектуры Общественный совет при музее деревянного зодчества направляет на имя Кресса открытое письмо "В защиту Воскресенской горы", в котором требует от Областной администрации вмешаться в ситуацию с застройкой исторического центра Томска. Под письмом собрано около тысячи подписей.
Декабрь 2004 года стал кульминационной точкой. В этом месяце произошло три события. Во-первых, Кресс встретился с президентом РФ В.Путиным и во время встречи ... подарил Путину альбом "Деревянное зодчество Томска". Путин обещал помочь со средствами на восстановление деревянных домов и посодействовать включению Томска в федеральные программы сохранения культурного наследия. Во-вторых, через два дня после того, как информация о подробностях встречи Кресса и Путина прошла по местным СМИ, произошёл обвальный выброс землеотводов в исторических районах Томска. В-третьих, по приглашению Общественного совета при музее деревянного зодчества в Томск приехало центральное телевидение...
Идея, которой удалось привлечь московских журналистов, - «тлетворное» влияние градостроительных процессов, происходящих в Москве, на ситуацию в регионах. В репортаже, показанном по РТР ("Вести недели") Томск был представлен как своеобразная пародия на Москву. Основной темой стали пожары деревянных домов на участках, отведённых под новое строительство, и непонимание ценности «деревянного ресурса» Томска местными властями.
Репортаж, показанный по центральному телевидению, стал последней каплей. В январе 2005 года, В. Кресс провёл первое заседание созданного ещё полгода назад Областного совета по сохранению деревянной архитектуры. Устроив разнос всем присутствующим чиновникам, (а заодно общественникам, которые, дескать, «только митинги умеют устраивать») губернатор Томской области объявил о начале совместной работы над реализацией программы, представленной на июльском круглом столе. Начиная с этого дня и вплоть до мая 2007 года, Областной совет еженедельно собирался в здании Белого дома и под личным присмотром Губернатора разбирал вопросы, связанные с сохранением деревянных районов. Помимо защиты исторических районов от новой застройки и реставрации расположенных в этих районах зданий, Губернаторский совет должен был решить ещё целый комплекс задач, связанный с разработкой правовой базы, созданием механизмов экономического стимулирования, информационным обеспечением программы и реанимацией культурно-просветительской работы, социальным проектированием «деревянных» районов: для решения всех этих задач были созданы специальные рабочие группы, в состав которых предполагалось включить и работников администраций и представителей общественности с независимыми специалистами.
Казалось, война закончилась, наступило время для совместной работы по сохранению архитектурного наследия Томска, актуальность которой была признана и общественностью и властью. На практике всё оказалось гораздо сложнее.
Во-первых, быстро выяснилось, что, несмотря на регулярные собрания, проходившие в Белом доме под личным руководством Кресса, программой сохранения деревянной архитектуры, по сути, никто не управляет. Сам губернатор играл роль скорее морального вдохновителя восстановительного процесса; не являясь специалистом, он не мог определять стратегию сохранения и постоянно подчёркивал, что «только помогает городской администрации» решать проблему, с которой она, дескать, не справляется самостоятельно. Первый заместитель губернатора В.В.Гончар, назначенный координатором Областного совета, никогда не проявлял к Деревянному Томску особого интереса и отнёсся к своим новым обязанностям чисто формально. А городская администрация попросту саботировала все «восстановительные» инициативы. В итоге персональным воплощением руководства программой сохранения деревянной архитектуры оказался директор МУ по СИН «Томск исторический» Н.П.Закотнов - которому для реального осуществления этой функции недоставало ни полномочий, ни необходимой широты понимания проблемы. Сильного и авторитетного лидера, который возглавил бы процесс восстановления деревянной архитектуры, придав ему смысл и связав с задачами развития города, не появилось, да и не могло появиться в тех условиях. В итоге Губернаторский совет стал простой площадкой приложения разнообразных сил и интересов - властей разных уровней, общественности, подрядчиков, застройщиков - с более или менее случайными решениями, без стратегии и без продуманного плана.
Следствием отсутствия полноценного стратегического руководства стало то, что реализация программы по сути свелась к капитальному ремонту представляющих архитектурную или историческую ценность деревянных домов: ежегодно восстанавливали около десяти объектов. Именно в этом направлении был совершён очевидный прорыв. Пожалуй, впервые за всю историю своего существования томские деревянные дома стали получать приличный капитальный ремонт: перестилалась кровля, ремонтировалась стропильная система, заменялись подгнившие нижние венцы и балки, делался черновой внутренний ремонт. Однако отсутствие какой бы то ни было работы с жителями восстанавливаемых районов и неизбежно возникающие на этой почве скандалы, отсутствие внятного и честного информирования о достижениях и просчётах реставраторов практически свели на нет весь положительный психологический эффект, который поначалу произвели восстановленные дома на улицах Кузнецова, Белинского, Дзержинского, Красноармейской, Пушкина и Шишкова.
Что касается всех остальных направлений, обозначенных в программе (среди которых были такие важнейшие для успешной реализации программы как разработка нормативной документации для защиты восстановленных районов, организация правильной эксплуатации деревянной застройки, создание в районах ТОСов, работа по привлечению инвесторов и созданию «инвестиционных коридоров», просветительская работа) то здесь работа или не велась вообще или велась исключительно силами энтузиастов-общественников. Ни одна из рабочих групп, созданных для реализации указанных направлений, так и не заработала.
Главная проблема состояла в том, что общественные инициативы и политическая воля Губернатора шли наперекор градостроительной политике, фактически проводившейся в Томске с начала 2000-х годов. К 2004-му году уничтожение деревянной застройки уже приобрело характер системного процесса, осуществляемого на всех уровнях городской и отчасти областной власти - включая те структуры, которые должны бы были её защищать и сохранять. Теперь представители всех этих департаментов и подразделений были включены в состав Областного совета, должны были собираться в малом зале заседаний Белого дома и под личным присмотром Губернатора заниматься "сохранением" деревянной архитектуры. Саботаж, который был оказан программе буквально на всех уровнях исполнения, был совершенно закономерен. Дело было не только в сознательном противодействии усилиям Губернатора (отчасти демонстративным, но в какой-то степени выражающим искреннюю озабоченность перспективами сохранения «фирменной марки» города и едва ли не больше - скандалами, с ней связанными). Просто те, кто должны были исполнять решения Губернаторского совета, не знали, как их исполнять и не понимали их смысла. Несмотря на начавшееся восстановление деревянных домов, отношение томских властей к деревянной застройке не изменилось. Деревянный жилой фонд по-прежнему считался неперспективной обузой, висящей на городском бюджете, при любом удобном случае подлежащей ликвидации. Долгие годы административная машина работала на уничтожение деревянной застройки. Именно в этом направлении она и продолжила работать после создания Областного совета - вся рутина административной работы с её бумагооборотом, землеотводами, решениями о сносе «аварийных» зданий (среди «аварийных» и подлежащих сносу зданий можно было увидеть даже памятники федерального значения) - всё это продолжало работать против Деревянного Томска. Ни у кого даже и мысли не было что-то менять НА ЭТОМ уровне. Однако при этом и одновременно с этим несколько сотен деревянных домов зачем-то нужно было сохранить и отреставрировать. Губернатор приказал.
Закономерно, что едва ли не главным вопросом в этой ситуации стал вопрос о количестве подлежащих «сохранению» объектов - в условиях методичного изничтожения деревянного жилого фонда за этим вопросом стоял совсем другой вопрос: сколько зданий «можно» снести чтобы застроить освободившиеся участки. Коалиция «общественников», поддержанная архитекторами Н.А.Лисовской, Л.С.Романовой, З.А.Зайцевой настаивала на «целостном» подходе, в соответствии с которым единицей сохранения является не отдельный дом, а исторически сложившийся архитектурный облик района (в этом контексте «штучное» сохранение бессмысленно: можно сохранить все здания и потерять район и обречь сохранённое на медленное умирание, если одновременно застраивать его многоэтажками; с другой стороны можно обновить застройку на 50 % - и сохранить облик района, если установить на данной территории жёсткий регламент нового строительства с ограничениями по высоте и материалу). Чиновники, распределяющие эти самые районы под многоэтажную застройку, то ли не понимали, то ли делали вид, что не понимают, о чём идёт речь, отметая все доводы специалистов волшебной фразой: «вы что, ВСЁ хотите сохранить?». Эта реплика из диалога глухого с немым получила широкое распространение уже без всякой связи с первоначальным контекстом: сегодня часто можно услышать о неких «экстремистах» (имена не называются), которые якобы хотят сохранить ВСЁ» (слово «всё» не конкретизируется) .
Отсутствие консенсуса относительно предмета сохранения (ясного понимания того, ЧТО и ЗАЧЕМ мы сохраняем, которое бы объединило Областной совет общим видением целей его деятельности) и непрекращающееся давление на исторический центр строительного бизнеса привело к перманентному пересмотру списка зданий, рекомендованных разработчиками программы к восстановлению. С одной стороны, список постоянно расширялся - первоначально он включал в себя 450 зданий, позднее он был расширен до 650, а потом до 701. Однако с другой стороны, здания, включённые в список, постоянно сносились, соответственно в список вносились изменения: вместо одних объектов - снесённых или по какой-то причине подлежащих сносу - появлялись другие.
Перспективы рядовой деревянной застройки, не попавшей в программный список (по разным данным таких зданий от 800 до 1000 единиц), так и не были определены, не была продумана система компенсационного строительства на месте снесённых строений. Отсутствие продуманной политики по замене обветшавшей «фоновой» застройки привело к тому, что исторический центр Томска за последние четыре года был практически уничтожен как целостное градостроительное образование. Распоряжение 555-р игнорировалось, отведение земельных участков в районах, рекомендованных для сохранения деревянной архитектуры, продолжалось и в 2006, и в 2007, и в 2008 и 2009 годах. Одна из зон - «Преображенская», включающая в себя улицы Красноармейскую, Дзержинского и Вершинина - за эти четыре года была практически разрушена: сегодня это несколько чудом уцелевших групп деревянных домов, со всех сторон окружённых многоэтажными зданиями. Но и всем остальным «деревянным зонам» был нанесён серьёзный ущерб: в районе Воскресенской горы, в Заозёрье и в Татарской слободе в последние годы выросли современные здания, резко контрастирующие с окружающей средой по материалу и высоте. Даже на Елани, когда-то ставшей маячком надежды для всех томичей, «болеющих» за старый город, депутат областной думы от партии «Единая Россия» Е.М.Собканюк возводит многоэтажный жилой комплекс.
Неопределённость стратегических целей программы сохранения деревянной архитектуры, её невключённость в стратегию развития города (которая, отметим в скобках, также неясна) и продолжающаяся застройка исторического центра Томска - всё это закономерно вело к тому, что её реализация была «заблокирована» практически на всех уровнях управления городским хозяйством. «Томск исторический» с его функциями генерального заказчика оказался в положении единственной в Томске структуры, которая занимается сохранением деревянной застройки, что неизбежно вело к перегрузке этого учреждения функциями, которые оно не должно было и не могло выполнять. Итог был закономерен - после временного успеха 2005 года наступил период стагнации. Растущее недовольство деятельностью «Томска исторического» в июне 2009 года разрешилось отстранением от должности его руководителя Н. П. Закотнова, что уже поставило под вопрос само продолжение ремонтно-восстановительных работ на объектах деревянного зодчества.
К счастью, полного сворачивания программы сохранения деревянной архитектуры после отставки Закотнова не произошло, но сегодняшнее положение продолжает оставаться весьма плачевным, чтобы не сказать катастрофическим.
Во-первых, до сих пор не решена главная проблема, в юбилейном 2004-м году заставившая томскую общественность выйти на улицы города с плакатами «Пощадите хотя бы то, что осталось!». Смена команды, управляющей городом, последовавшая за арестом мэра А.С.Макарова в декабре 2006 года, ничего здесь не изменила. В хаосе, установившемся во время «междуцарствия» были отданы под застройку последние «скрепы» связывающие исторический центр Томска в единое градостроительное целое. Стабилизация, начавшаяся с конца 2007 года, также не пошла на пользу задаче сохранения деревянных районов. Вопреки заверениям представителей «новой команды», агрессивная застройка исторического центра Томска не прекратилось и где-то даже приобрела более систематичный характер. Темпы строительства в центре несколько снизились в связи с кризисом, однако осуществляемое городской администрацией планирование перспективной застройки, не оставляет на этот счёт никаких иллюзий. Исторический центр города продолжает рассматриваться прежде всего место концентрации ветхого и аварийного жилья, подлежащее расчистке под многоэтажную застройку. То, что одновременно с этим предполагается восстанавливать здания, обладающие архитектурной ценностью, не меняет в целом безотрадной перспективы исторического центра Томска. Ясно, что в этих условиях никакой системности в сохранении архитектурного облика Томска быть не может.
Второй проблемой является уже совершенная организационная неразбериха, установившаяся в управлении программой сохранения деревянной архитектуры. Губернаторский областной совет, создание которого в 2004 году позволило обеспечить прорыв в сохранении Деревянного Томска, практически прекратил свою работу. Ещё в апреле 2007 года Кресс торжественно объявил, что его «достали» подчинённые, которым вечно «приходится ноги переставлять», и заниматься деревянной архитектурой он больше не будет. Впоследствии Виктор Мельхиорович скорректировал свою позицию, сказав, что его слова нужно понимать в том смысле, что он больше не будет входить в мелочи программы, но при этом оставляет за собой обязанность «помощи и стратегического руководства». Однако после апрельского скандала, регулярные заседания Областного совета практически прекратились. Программа сохранения деревянной архитектуры была передана с областного на городской уровень, что неизбежно понизило её имидж. Но и на городском уровне работа до сих пор не заладилась: созданный в июне 2009 года Городской координационный совет, который должен был обеспечить «тактические» направления, так и не превратился в полноценно работающую структуру. За полгода его существования было проведено всего три заседания, в основном по вопросам связанных с застройкой территорий, предназначенных для комплексного сохранения деревянной среды.
Таково положение дел на сегодняшний день, как я уже сказал выше, оно довольно безотрадно. Но называть его совершенно безнадёжным я бы всё-таки не стал. Во-первых, четырёхлетняя работа над сохранением деревянной архитектуры оставила слишком глубокий след в городе, чтобы её можно было в одночасье свернуть: восстановительные работы продолжаются, их ходом продолжает интересоваться Губернатор Томской области и пока это так, у томичей есть шанс на сохранение уникального облика своего города. Определённые возможности открываются в связи сменой городского руководства, последовавшей за арестом А.С.Макарова. «Новая команда» пока ещё занимает колеблющуюся позицию, она пока ещё в процессе поиска равновесия и компромисса, и стратегия развития Томска пока ещё не уложилась до конца. В этом смысле будущее нашего города продолжает оставаться открытым, и у Деревянного Томска ещё есть шанс. Для того, чтобы не упустить его, необходимо понять системный характер этой задачи.
Опыт работы Областного совета «от противного» продемонстрировал, что необходимой предпосылкой успешной реализации программы сохранения деревянной архитектуры должно стать изменившееся отношение ко всему деревянному жилому фонду, сосредоточенному в историческом центре Томска, - признание за ним права на существование помимо его архитектурной и эстетической ценности. Реставрация памятников деревянной архитектуры может быть успешной только тогда, когда она является вершиной пирамиды, образуемой инфраструктурой содержания, поддержания и ремонта деревянных зданий - не в качестве «памятников» (требующих индивидуального подхода и особого содержания, в ряде случаев исключающего сохранение жилой функции), а в качестве жилого фонда, обладающего историко-архитектурной ценностью. За последние десять лет эта инфраструктура была полностью разрушена, и её восстановление должно стать первоочередной мерой, без которой ремонт отдельных зданий теряет всякий смысл. Именно на этом уровне программа сохранения деревянной архитектуры должна «прорасти» в политику муниципалитета; именно здесь и только здесь может окончательно разъясниться и решиться «проклятый» вопрос о «количестве сохраняемого» - ведь то, что кажется невыполнимым в рамках отдельной программы с её узкими целями и скудным финансированием, вполне решаемо на уровне стратегического планирования развития города. Сохранить Деревянный Томск возможно только в том случае, если его сохранение будет рассматриваться как комплекс решения самых разнообразных городских проблем (включая сюда ремонт ветхого жилья, благоустройство центра города, создание прогулочных и рекреационных зон, развитие туристического и гостиничного бизнеса) и «встроится» в другие действующие федеральные и муниципальные программы.
У этой задачи есть другая сторона, которую можно назвать «идеологической». Сегодня для того, чтобы сохранить Деревянный Томск, необходимо перестать в нём видеть «культурное наследие и только». Его ценность необходимо рассматривать и артикулировать в контексте проблем и вызовов, которые стоят перед городом и регионом. Сегодня, когда решается судьба деревянных районов, сохранившихся в историческом центре Томска, мы должны задаться вопросом, что конкретно это проблемное и конфликтное наследие даёт городу? Какие возможности и перспективы будут навсегда утрачены, если эти районы будут уничтожены? Лично мне кажется очевидным, что исторически сложившаяся архитектурная среда Томска, с её камерностью и особой аурой старинного сибирского университетского города (фактор, которому мы в существенной степени обязаны именно деревянным улицам и районам, органично включённым в архитектурную ткань Томска) наиболее благоприятен для тех функций, которые являются для Томска градообразующими - наука, образование, координация исследований и программ межрегионального масштаба. А это значит, что сохранение и регенерация этой среды в каком-то смысле является залогом сохранения конкурентоспособности Томска и должна рассматриваться как необходимая часть развития города. Не препятствие, не обуза - но жизненно необходимая составляющая развития Томска как современного города. В осознании этого факта и в донесении его до власти мне видится главная задача, которая сегодня стоит перед всеми нами.
Ноябрь 2009
см. также ссылки на материалы по истории томского градозащитного движения в комментарии