Архив «Онег Шаббат». Эмануэль Рингельблюм, Варшава. Август 1941 (продолжение).
Updated: May 19, 2011
Повозки, запряженные лошадьми, ручные тележки, коляски на резиновых колесах, носилки - всё идет в ход. В повозки грузят мертвые тела. Гробы бедняков наваливают друг на друга горой. В некоторых домах в районах бедноты (например, на улице Волынской) вымерли целые семьи. Бывает, что тело последнего умершего в семье лежит в квартире несколько дней, пока соседи не почувствуют запах смерти. Одна женщина спрятала своего умершего ребенка, чтобы как можно дольше пользоваться его продовольственными карточками. В домах на улице Волынска крысы грызли трупы, лежавшие без присмотра несколько дней. Пустуют десять домов (*** квартир? ***) по адресу улица Волынска 7. Все жильцы умерли. В общем, такая смерть целой семьи за день-два стала обычным делом. Чудовищно возросло количество сирот, так как взрослые умирают первыми, особенно мужчины. Но совершенно не осталось детей младше двух лет, просто потому что нет никакого молока, ни новорожденным ни кормящим матерям. Если так пойдет и дальше, то «еврейский вопрос» в Варшаве решится очень быстро.
Я слышал о сотруднике YYGA [еврейской благотворительной организации самопомощи], который постится раз в неделю, и отдает свое питание бедным.
Возникает вопрос, отчего евреи так пассивны, почему они вымирают, не издав и стона? Почему они принимают всё так безропотно? Почему умирает и отец, и мать и все дети, без единого выражения протеста? Почему мы не сделали ничего из того, чем год назад грозились миру - грабежом и воровством - этой угрозой удалось заставить домовые комитеты купить еду для самых бедных жильцов. На этот вопрос существует огромное множество вариантов ответов. Один - что немецкие оккупационные силы так запугали еврейское население, что люди боятся поднять головы. Страх, что массовые расправы станут ответом на любое выступление голодающих, принудил более деликатные элементы к пассивности, направленной на то, чтобы не спровоцировать никаких беспорядков в гетто. Другая причина в том, что более активные бедняки так или иначе устроились. Контрабанда дает средства к существованию тысячам грузчиков, которые плюс к плате за работу берут еще 10 злотых за каждый контрабандный груз. Мастерские и немецкие заказы дают работу большому числу рабочих и ремесленников. Некоторые предприимчивые рабочие перешли на уличную торговлю (например, хлебом, на котором они зарабатывают 25 грошей за кило). В результате мы получили инертную безиннициативную массу бедняков, которые умирают в тишине. Еще один фактор, держащий население в узде, это еврейская полиция, которая научилась бить людей, «поддерживать порядок», посылать народ в трудовые лагеря. Имеет значение и то, что те, кто умирают от голода, это беженцы из провинции, растерянные и беспомощные в незнакомой обстановке. Их протест выливается в горестный плач нищих, настойчивые требования милостыни с прохожих; и как требование к их землевладельцу - требование куска хлеба с домовых комитетов. Однако оказываемой им помощи не достаточно, особенно, когда целые районы состоят из одних только бедняков. И после нескольких криков простеста, они стихают, отдают себя на волю судьбы и ждут - а на самом деле просят о - Смерти, избавительнице от всякого зла, торопят ее. Я говорил с одним беженцем, давно уже голодавшим. Он мог думать только о еде. Где бы он ни был, он мечтал только о хлебе. Он останавливался у каждой витрины с едой. И в то же время он был в апатии, для него ничего больше не имело значения. Ему было трудно помыться, и он мылся только по привычке. Быть может, эта физическая пассивность, прямой результат голода, тоже является фактором в тихом, покорном истаивании еврейского населения.
Несколько дней назад, примерно 25-го или 26-го августа застрелили инженера Люфта. Его смерть очень характера для особого типа еврея. Люфт был австрийским офицером и был награжден Железным Крестом. Он очень гордился своим еврейством. Конфликт между ним и украинцем в униформе возник из-за рикши. Украинец приказал Люфту предъявить документы. У Люфта было разрешение, но он категорически отказался его показать. Украинец ткнул в него штыком. Люфт всё равно отказался. В итоге украинец вынул револьвер и застрелил Люфта насмерть.
translated from the book "Notes From The Warsaw Ghetto" The Journal of Emmanuel Ringelblum, ISBN 1-59687-331-0
продовольственные карточки, январь 1942:
Повозки, запряженные лошадьми, ручные тележки, коляски на резиновых колесах, носилки - всё идет в ход. В повозки грузят мертвые тела. Гробы бедняков наваливают друг на друга горой. В некоторых домах в районах бедноты (например, на улице Волынской) вымерли целые семьи. Бывает, что тело последнего умершего в семье лежит в квартире несколько дней, пока соседи не почувствуют запах смерти. Одна женщина спрятала своего умершего ребенка, чтобы как можно дольше пользоваться его продовольственными карточками. В домах на улице Волынска крысы грызли трупы, лежавшие без присмотра несколько дней. Пустуют десять домов (*** квартир? ***) по адресу улица Волынска 7. Все жильцы умерли. В общем, такая смерть целой семьи за день-два стала обычным делом. Чудовищно возросло количество сирот, так как взрослые умирают первыми, особенно мужчины. Но совершенно не осталось детей младше двух лет, просто потому что нет никакого молока, ни новорожденным ни кормящим матерям. Если так пойдет и дальше, то «еврейский вопрос» в Варшаве решится очень быстро.
Я слышал о сотруднике YYGA [еврейской благотворительной организации самопомощи], который постится раз в неделю, и отдает свое питание бедным.
Возникает вопрос, отчего евреи так пассивны, почему они вымирают, не издав и стона? Почему они принимают всё так безропотно? Почему умирает и отец, и мать и все дети, без единого выражения протеста? Почему мы не сделали ничего из того, чем год назад грозились миру - грабежом и воровством - этой угрозой удалось заставить домовые комитеты купить еду для самых бедных жильцов. На этот вопрос существует огромное множество вариантов ответов. Один - что немецкие оккупационные силы так запугали еврейское население, что люди боятся поднять головы. Страх, что массовые расправы станут ответом на любое выступление голодающих, принудил более деликатные элементы к пассивности, направленной на то, чтобы не спровоцировать никаких беспорядков в гетто. Другая причина в том, что более активные бедняки так или иначе устроились. Контрабанда дает средства к существованию тысячам грузчиков, которые плюс к плате за работу берут еще 10 злотых за каждый контрабандный груз. Мастерские и немецкие заказы дают работу большому числу рабочих и ремесленников. Некоторые предприимчивые рабочие перешли на уличную торговлю (например, хлебом, на котором они зарабатывают 25 грошей за кило). В результате мы получили инертную безиннициативную массу бедняков, которые умирают в тишине. Еще один фактор, держащий население в узде, это еврейская полиция, которая научилась бить людей, «поддерживать порядок», посылать народ в трудовые лагеря. Имеет значение и то, что те, кто умирают от голода, это беженцы из провинции, растерянные и беспомощные в незнакомой обстановке. Их протест выливается в горестный плач нищих, настойчивые требования милостыни с прохожих; и как требование к их землевладельцу - требование куска хлеба с домовых комитетов. Однако оказываемой им помощи не достаточно, особенно, когда целые районы состоят из одних только бедняков. И после нескольких криков простеста, они стихают, отдают себя на волю судьбы и ждут - а на самом деле просят о - Смерти, избавительнице от всякого зла, торопят ее. Я говорил с одним беженцем, давно уже голодавшим. Он мог думать только о еде. Где бы он ни был, он мечтал только о хлебе. Он останавливался у каждой витрины с едой. И в то же время он был в апатии, для него ничего больше не имело значения. Ему было трудно помыться, и он мылся только по привычке. Быть может, эта физическая пассивность, прямой результат голода, тоже является фактором в тихом, покорном истаивании еврейского населения.
Несколько дней назад, примерно 25-го или 26-го августа застрелили инженера Люфта. Его смерть очень характера для особого типа еврея. Люфт был австрийским офицером и был награжден Железным Крестом. Он очень гордился своим еврейством. Конфликт между ним и украинцем в униформе возник из-за рикши. Украинец приказал Люфту предъявить документы. У Люфта было разрешение, но он категорически отказался его показать. Украинец ткнул в него штыком. Люфт всё равно отказался. В итоге украинец вынул револьвер и застрелил Люфта насмерть.
translated from the book "Notes From The Warsaw Ghetto" The Journal of Emmanuel Ringelblum, ISBN 1-59687-331-0
продовольственные карточки, январь 1942: