Ах, какие сказки... Ах, какой Сказочник...:-)
Земной поклон дорогой Ведьме за наводку на прекраное.:-)
И - да, это ОЧЕНЬ резонирует с текстом Кальдеры о природе Богов, как квинтэссенции того или иного аспекта Мироздания, той или иной Силы.
[О чём это я?]
Если мы хотим постичь природу богов - и понять, чем она отличается от нашей собственной природы, - то следует, в частности, осознать, что всякое божество является самим собой в более полной мере, чем это можно сказать о каждом из нас. Я имею в виду, что даже самые сложные божества (а некоторые из них и впрямь невероятно сложны) гораздо более цельны и монолитны в своем естестве, нежели мы, люди. Человеческая природа гораздо более восприимчива к внешним влияниям, нарушающим нашу целостность, да и различные аспекты нашего «я» сами по себе редко бывают целостными и однородными. Боги же точнее и чище эквивалентны самим себе: личности их не загрязняются посторонними примесями. Можно возразить, что некоторые божества не свободны от внутренних противоречий… однако во всех подобных случаях, которые мне довелось исследовать лично или обсуждать с людьми, посвятившими себя служению такому божеству, обнаруживается, что Его Тайна отчасти в том и состоит, что за всеми этими мнимыми противоречиями скрывается некая объединяющая их истина.
Основополагающая суть божественности заключается, во-первых, в том, что каждое божество представляет собой чистое воплощение некой части универсальной субстанции (или во мгновение ока может стать таковым, если решит действовать с позиции своего наивысшего «я»), и во вторых - в том, что оно обладает всей полнотой знаний об этой части субстанции, обо всех ее функциях и обо всем, к чему приводит ее деятельность. Эти два свойства можно считать основными «признаками» божественности, и каждое из них мы обсудим отдельно.
Оригинал взят у vorathв Дела пастушьи
Туман лился с гор океанской волной, накрывая кедры и затопляя пагоды с многоярусными алыми и золотыми крышами. Зашелестела трава. Котёнок-четырёхцветка напал на мою ногу, грозно сказал "бр-р-р!" и умчался в хижину.
Из тумана появился человек.
- Ты, - гость бросился к моим ногам. - Наконец-то я тебя нашёл! Я Парис, пастух коз, - торопливо, словно боясь, что я его прогоню, продолжал гость. - А это яблоко раздора. Я должен вручить его одной из богинь. Но любой мой выбор принесёт вселенной неисчислимые беды. Что мне делать?
- Отдай мне. Я передам.
- Так просто?
Я не ответил. Парис долго мялся, не в силах решиться, но всё-таки ушёл, оставив яблоко у моих ног. Котята тут же принялись на него охотиться.
Следующим пришёл красивый рыжий юноша с надменным, немного испуганным лицом.
- На мою деревню напали филистимляне, - сказал он. - Среди них громила под три метра ростом…
- Ты пасёшь овец? - поинтересовался я.
- Да. А что?
- Ничего, просто спросил. Извини, что перебил тебя.
- Я должен стать мессией и спасти мой народ. И победить Голиафа. Только ещё не знаю как.
Я взял из травы золотое яблоко, обтёр о штаны и протянул юноше.
- Возьми.
- Это какое-то супероружие?
- Не знаю. Это всё, что у меня есть.
- А что мне с ним делать?
Я задумался:
- Можешь запустить им в Голиафа. Или расплавь и на полученное золото найми бойцов. Тебе решать.
Из хижины вышла кошка и потёрлась о щиколотку гостя.
- А я могу остаться здесь?.. с вами?.. - нерешительно спросил он.
- Конечно.
Они приходят и уходят. Объединяет их одно - они такие же, как я.
Почти.
Прежде чем подойти, новый гость долго издалека меня разглядывал.
- Я знаю, кто вы, - сказал он наконец.
- Я тоже знаю, кто ты. Ты пасёшь коров.
- Точно. Только меня прогнали. Я прибежал в деревню и закричал "Волк!" А им это не понравилось. Котёнка можно погладить?
- Только если он этого захочет.
Ребёнок уселся перед котёнком, и они принялись знакомиться. В воздухе разлилось золотое сияние. Никто не повернул головы: дети вообще уделяют богам значительно меньше внимания, чем хочется нам, взрослым. А кошки - это кошки.
- Здравствуй, пастух, - сказала Афина, выходя из сияния. Гера едва удостоила меня кивком, а Афродита, восторженно запищав, бросилась к котёнку. Тот зашипел и ударил её лапой.
- Ты помог Парису скрыться, - сказала Гера. - Зачем?
Я пожал плечами:
- Вы, боги, обожаете давать испытания свыше наших сил. Потом с удовольствием наблюдаете, как мы барахтаемся в мешках истины, беспомощно и жалко пытаясь себе это объяснить. Я нашёл того, кто рассудит ваш спор. Эй, парень!
Мальчик поднял голову.
- Посмотри на этих женщин. Кто из них самая красивая?
- Никто. Они, - мальчик задумался, пытаясь уложить мысли и чувства в прокрустово ложе своего крохотного словарного запаса, - вещи в себе. Там где одна, нет места другой. Словно чистые-чистые зеркала.
Гера поперхнулась. Афродита, кажется, не услышала - счастливая способность! - зато Афина присела рядом с мальчишкой.
- Ты совсем не умеешь врать? - спросила она. Глаза её смеялись.
Мальчик отвернулся, надувшись.
- Хочешь пойти со мной?
- Нет!
- Его дома ждут, - объяснил я. - Полная деревня оборотней. Подожди, вот он вырастет, тогда оценит твоё предложение.
Из травы поднялся мой недавний гость.
- Постойте, - охрипшим голосом сказал Давид. - Я отдам вам яблоко.
- Мне? - удивилась Афина. - Но я не твоя богиня!
- Всё равно. Я знаю вашу историю. Вы обещали военные победы - а значит, для меня нет никого прекрасней вас. Вы меня принимаете?
Афина улыбнулась и, взлохматив его волосы, прижала к себе.
Парис вернулся поздним вечером. В небе дрожала вечерняя звезда, и зябкая роса стыла на траве, угасая. Кошки сидели меховыми мячиками на балках внутри моей хижины и жмурились на приходящую ночь жёлтыми мудрыми глазами.
- Я передумал, - сказал Парис. - Верни мне яблоко.
- Его у меня нет.
- Но я люблю Елену! Я прорвусь к ней, даже если тысяча кораблей станет между нами!
Я ничего не ответил. Хлопнув себя ладонью по лбу, Парис умчался.
Я - пастух кошек.
Их не надо пасти… они и сами прекрасно знают, где им быть, но зачем-то же я есть? Кажется, они меня любят.
Истории не надо направлять.
Они просто случаются.
И - да, это ОЧЕНЬ резонирует с текстом Кальдеры о природе Богов, как квинтэссенции того или иного аспекта Мироздания, той или иной Силы.
[О чём это я?]
Если мы хотим постичь природу богов - и понять, чем она отличается от нашей собственной природы, - то следует, в частности, осознать, что всякое божество является самим собой в более полной мере, чем это можно сказать о каждом из нас. Я имею в виду, что даже самые сложные божества (а некоторые из них и впрямь невероятно сложны) гораздо более цельны и монолитны в своем естестве, нежели мы, люди. Человеческая природа гораздо более восприимчива к внешним влияниям, нарушающим нашу целостность, да и различные аспекты нашего «я» сами по себе редко бывают целостными и однородными. Боги же точнее и чище эквивалентны самим себе: личности их не загрязняются посторонними примесями. Можно возразить, что некоторые божества не свободны от внутренних противоречий… однако во всех подобных случаях, которые мне довелось исследовать лично или обсуждать с людьми, посвятившими себя служению такому божеству, обнаруживается, что Его Тайна отчасти в том и состоит, что за всеми этими мнимыми противоречиями скрывается некая объединяющая их истина.
Основополагающая суть божественности заключается, во-первых, в том, что каждое божество представляет собой чистое воплощение некой части универсальной субстанции (или во мгновение ока может стать таковым, если решит действовать с позиции своего наивысшего «я»), и во вторых - в том, что оно обладает всей полнотой знаний об этой части субстанции, обо всех ее функциях и обо всем, к чему приводит ее деятельность. Эти два свойства можно считать основными «признаками» божественности, и каждое из них мы обсудим отдельно.
Оригинал взят у vorathв Дела пастушьи
Туман лился с гор океанской волной, накрывая кедры и затопляя пагоды с многоярусными алыми и золотыми крышами. Зашелестела трава. Котёнок-четырёхцветка напал на мою ногу, грозно сказал "бр-р-р!" и умчался в хижину.
Из тумана появился человек.
- Ты, - гость бросился к моим ногам. - Наконец-то я тебя нашёл! Я Парис, пастух коз, - торопливо, словно боясь, что я его прогоню, продолжал гость. - А это яблоко раздора. Я должен вручить его одной из богинь. Но любой мой выбор принесёт вселенной неисчислимые беды. Что мне делать?
- Отдай мне. Я передам.
- Так просто?
Я не ответил. Парис долго мялся, не в силах решиться, но всё-таки ушёл, оставив яблоко у моих ног. Котята тут же принялись на него охотиться.
Следующим пришёл красивый рыжий юноша с надменным, немного испуганным лицом.
- На мою деревню напали филистимляне, - сказал он. - Среди них громила под три метра ростом…
- Ты пасёшь овец? - поинтересовался я.
- Да. А что?
- Ничего, просто спросил. Извини, что перебил тебя.
- Я должен стать мессией и спасти мой народ. И победить Голиафа. Только ещё не знаю как.
Я взял из травы золотое яблоко, обтёр о штаны и протянул юноше.
- Возьми.
- Это какое-то супероружие?
- Не знаю. Это всё, что у меня есть.
- А что мне с ним делать?
Я задумался:
- Можешь запустить им в Голиафа. Или расплавь и на полученное золото найми бойцов. Тебе решать.
Из хижины вышла кошка и потёрлась о щиколотку гостя.
- А я могу остаться здесь?.. с вами?.. - нерешительно спросил он.
- Конечно.
Они приходят и уходят. Объединяет их одно - они такие же, как я.
Почти.
Прежде чем подойти, новый гость долго издалека меня разглядывал.
- Я знаю, кто вы, - сказал он наконец.
- Я тоже знаю, кто ты. Ты пасёшь коров.
- Точно. Только меня прогнали. Я прибежал в деревню и закричал "Волк!" А им это не понравилось. Котёнка можно погладить?
- Только если он этого захочет.
Ребёнок уселся перед котёнком, и они принялись знакомиться. В воздухе разлилось золотое сияние. Никто не повернул головы: дети вообще уделяют богам значительно меньше внимания, чем хочется нам, взрослым. А кошки - это кошки.
- Здравствуй, пастух, - сказала Афина, выходя из сияния. Гера едва удостоила меня кивком, а Афродита, восторженно запищав, бросилась к котёнку. Тот зашипел и ударил её лапой.
- Ты помог Парису скрыться, - сказала Гера. - Зачем?
Я пожал плечами:
- Вы, боги, обожаете давать испытания свыше наших сил. Потом с удовольствием наблюдаете, как мы барахтаемся в мешках истины, беспомощно и жалко пытаясь себе это объяснить. Я нашёл того, кто рассудит ваш спор. Эй, парень!
Мальчик поднял голову.
- Посмотри на этих женщин. Кто из них самая красивая?
- Никто. Они, - мальчик задумался, пытаясь уложить мысли и чувства в прокрустово ложе своего крохотного словарного запаса, - вещи в себе. Там где одна, нет места другой. Словно чистые-чистые зеркала.
Гера поперхнулась. Афродита, кажется, не услышала - счастливая способность! - зато Афина присела рядом с мальчишкой.
- Ты совсем не умеешь врать? - спросила она. Глаза её смеялись.
Мальчик отвернулся, надувшись.
- Хочешь пойти со мной?
- Нет!
- Его дома ждут, - объяснил я. - Полная деревня оборотней. Подожди, вот он вырастет, тогда оценит твоё предложение.
Из травы поднялся мой недавний гость.
- Постойте, - охрипшим голосом сказал Давид. - Я отдам вам яблоко.
- Мне? - удивилась Афина. - Но я не твоя богиня!
- Всё равно. Я знаю вашу историю. Вы обещали военные победы - а значит, для меня нет никого прекрасней вас. Вы меня принимаете?
Афина улыбнулась и, взлохматив его волосы, прижала к себе.
Парис вернулся поздним вечером. В небе дрожала вечерняя звезда, и зябкая роса стыла на траве, угасая. Кошки сидели меховыми мячиками на балках внутри моей хижины и жмурились на приходящую ночь жёлтыми мудрыми глазами.
- Я передумал, - сказал Парис. - Верни мне яблоко.
- Его у меня нет.
- Но я люблю Елену! Я прорвусь к ней, даже если тысяча кораблей станет между нами!
Я ничего не ответил. Хлопнув себя ладонью по лбу, Парис умчался.
Я - пастух кошек.
Их не надо пасти… они и сами прекрасно знают, где им быть, но зачем-то же я есть? Кажется, они меня любят.
Истории не надо направлять.
Они просто случаются.