Живая Вода в Колывани. Купальская ночь
У меня сейчас переломный момент в жизни. Завтра исполняется шесть лет с того дня, когда я сыграла в своеобразную русскую рулетку и всё же выжила. У меня появилась новая работа, я переехала в город из академа (кстати, и учёба-то у меня почти завершилась), завожу новые знакомства и связи, да и личная свобода теперь тоже есть - и чёрта с два я в ближайшее время этой свободой пожертвую. И ещё я провела ребрендинг - обрезала волосы, всегда бывшие очень длинными, и перекрасилась в блондинку.
Я даже и не думала о Живой Воде, пока не съездила в Колывань (вернее, в село Большой Оёш рядом) на реконструкторский фестиваль. Проходила босой целый день по жаре, устала, но осталась под впечатлением и с желанием фотографировать. Проезжала я по мосту через реку Чаус, цвели там кувшинки, и я жалела о нехватке времени и фотоаппарата.
На второй фестиваль я поехала со спальником и фотоаппаратом, но без денег: у меня же сплошь долги. Выехала в пятницу вечером прямо с работы, только переоделась и растрепала прилизанную с утра причёску. Ехала на маршрутке от площади Калинина, около часа стояла на неё в очереди. Прибилась ещё на остановке к двум парням из Орла (один около года назад сюда переехал, другой впервые в Сибири и даже очень характерно произносит звук "г"). В Оёше с трудом нашли площадку фестиваля: никаких указателей не было.
Вечером резко похолодало, туман с Чауса смешивался со смогом, которым всю неделю был затянут город. Мы расположились на берегу реки сбоку от сцены. Парни варили кулеш на костре, поили меня чаем на травах, собранных где-то в Центральной России, поили пивом. Я в очередной раз подтвердила для себя, что из меня более лучший костровой, чем кто-либо.
С дровами для костра возникла проблема: их должны были подвезти только к 12.00 следующего дня, а все окрестные заросли были выбраны подчистую. Один из орловских ребят сплавал на другой берег Чауса, притащил какие-то ветки, и - стоило мне сказать: "Вот бы топорик сейчас," - как к нам подошла семья, попросилась встать рядом и предложила воспользоваться их топором.
Я проходила босой весь фестиваль, не раз об этом жалела: на поляне перед сценой в свежескошенной траве попадалось много чертополоха. Ребята, кстати, уверяли, что чертополох в начале июля - это что-то невообразимое. Притом, что наши палатки стояли как раз посреди его зарослей. Весь вечер на поляне организаторы устанавливали шатры и палатки, а в стороне фольклорный ансамбль "Красота" (НГУ), горячо любимый мною, проводил празднование дня Ивана Купалы. Что-то там было, я не знаю, дети какие-то плели какие-то венки. А после мы наслаждались русскими народными песнями "Крошка моя, я по тебе скучаю", "Белые розы" и прочими.
Недалеко от нас ставили сети. На пляж ниже по течению вышли первые купающиеся, выше по течению весь вечер стоял одинокий рыбак. Мы допили пиво и почему-то завели разговоры за жизнь. Чуть не переругались, чуть не впали в тоску и уныние, потом я сказала что-то примирительное, и все разошлись спать.
Я даже и не думала о Живой Воде, пока не съездила в Колывань (вернее, в село Большой Оёш рядом) на реконструкторский фестиваль. Проходила босой целый день по жаре, устала, но осталась под впечатлением и с желанием фотографировать. Проезжала я по мосту через реку Чаус, цвели там кувшинки, и я жалела о нехватке времени и фотоаппарата.
На второй фестиваль я поехала со спальником и фотоаппаратом, но без денег: у меня же сплошь долги. Выехала в пятницу вечером прямо с работы, только переоделась и растрепала прилизанную с утра причёску. Ехала на маршрутке от площади Калинина, около часа стояла на неё в очереди. Прибилась ещё на остановке к двум парням из Орла (один около года назад сюда переехал, другой впервые в Сибири и даже очень характерно произносит звук "г"). В Оёше с трудом нашли площадку фестиваля: никаких указателей не было.
Вечером резко похолодало, туман с Чауса смешивался со смогом, которым всю неделю был затянут город. Мы расположились на берегу реки сбоку от сцены. Парни варили кулеш на костре, поили меня чаем на травах, собранных где-то в Центральной России, поили пивом. Я в очередной раз подтвердила для себя, что из меня более лучший костровой, чем кто-либо.
С дровами для костра возникла проблема: их должны были подвезти только к 12.00 следующего дня, а все окрестные заросли были выбраны подчистую. Один из орловских ребят сплавал на другой берег Чауса, притащил какие-то ветки, и - стоило мне сказать: "Вот бы топорик сейчас," - как к нам подошла семья, попросилась встать рядом и предложила воспользоваться их топором.
Я проходила босой весь фестиваль, не раз об этом жалела: на поляне перед сценой в свежескошенной траве попадалось много чертополоха. Ребята, кстати, уверяли, что чертополох в начале июля - это что-то невообразимое. Притом, что наши палатки стояли как раз посреди его зарослей. Весь вечер на поляне организаторы устанавливали шатры и палатки, а в стороне фольклорный ансамбль "Красота" (НГУ), горячо любимый мною, проводил празднование дня Ивана Купалы. Что-то там было, я не знаю, дети какие-то плели какие-то венки. А после мы наслаждались русскими народными песнями "Крошка моя, я по тебе скучаю", "Белые розы" и прочими.
Недалеко от нас ставили сети. На пляж ниже по течению вышли первые купающиеся, выше по течению весь вечер стоял одинокий рыбак. Мы допили пиво и почему-то завели разговоры за жизнь. Чуть не переругались, чуть не впали в тоску и уныние, потом я сказала что-то примирительное, и все разошлись спать.