Город, которого нет
Казанский вокзал. На табло написано - 6 путь, Астана. Нужен 7 вагон. Идем минут 5 по холоду в -15. Все вагоны новые, круглые, свежепокрашеные в серый цвет с большими эмблемами РЖД. Вот он 7 вагон. Дверь закрыта. Я стучусь. Женщина подходит и спрашивает: "А это до Астаны или до Челябинска?". Я говорю: "До Астаны", а сам смотрю, под стекло 1 купе, там лежит табличка Москва-Челябинск. Открывается дверь и молодой парень проводник говорит: "До Астаны - туда дальше".
Идем дальше. Справа зеленая электричка, выше середины на ней видны следы букв от граффити надписи, длиной почти во весь вагон. Закрасили, но почему-то не всё. Идем дальше. Серые вагоны кончились. Начинаются голубоватые с дощечками на нерусском языке, видимо это казахский. Идем ещё минут 5 по холоду в -15. Наконец 7 вагон. 2 проводницы, казашки. Из вагона выглядывает человек и говорит: "там в 4 купе баулы какие-то стоят, что это?". Правая проводница - "Это грязное белье". Он - "??? Так уберите его". Она - поставьте вниз, в рундук" Он - "??? Так в рундук уже занят". Они - "...". Он уходит.
Купе с синими полками, узкое и короткое. Гульнара и Саша рассказывают. Оказывается, в венской опере есть стоячие места со специальными мягкими высокими поручнями, и всегда были. Сидячее мест стоит 180 евро, а стоячее место - 4 евро+1 евро за гарбероб (они везде платные). Что бы купить стоячие места нужно прийти за 3 часа и отстоять очередь. В кассе в одни руки дается строго один билет. Очередь движется вдоль огороженых резиновыми лентами коридоров, как на тамжне, если ты вышел из очереди - ты потерял в ней место. За этим, кроме людей в очереди, следит специальный строгий человек. Понимаете? Не сами по себе люди соблюдают порядок, а есть система ограждений и человек, который за этим следит! В Вене тепло, чисто и прядок.
Тут раздается женский крик из коридора: "Позовите проводницу! Проводник! Проводник! Нам не дают войти в купе". В коридоре стоят 2 женщины с чемоданами. Мужской голос: "Почему вы называете мою семью стадом? Кто вам дал такое право? Мы купили билеты и едем." Судя по всему в купе на 2х местах едут папа, мама и двое детей. Пройти не получается, так как там и так недовольные женщины занимают весь коридор. Через 5 минут женщина бежит по вагону и кричит: "Проводник! Проводница! Сделайте же что-нибудь. Мы стоим в коридоре уже, сколько можно? Родители ушли и он называет меня овца-овца". И потом крик продолжается.
Я иду на выход. Проводница уже закрыла двери изнутри. Поезд вот-вот тронется. Она открывает двери для меня. Выхожу на улицу. Засекаю время. Иду к вокзалу. Через 3 вагона стоят человек 6 парней и девушка, несколько парней странно прыгают. Подхожу ближе - такое ощущение, что драка. Один парень с опухшим как у бичей лицом летит на землю, головой палая почти к вагону. Один парень говорит остальным: "Ну всё, если не приедете на присягу...". Тот, которого пихнули - лежит, не двигается. К нему подходит девушка: "зачем так пить?". Я иду дальше, мимо меня быстро бежит женщина, роняет бутылку воды, потом роняет нарезанный плоскими кусками черный хлеб, и говорит: "не буду собирать, да мне уже всё равно". Я поднимаю воду, догоню её и сую ей под руку воду. Она: "Спасибо". Вижу, что парень лежавший на земле большим прыжком заскакивает в вагон. К остальным парням подходит казах в пальто и фуражке. Они ему: "Мы его вообще не знаем, он к девушке стал приставать". Отхожу дальше, оборачиваюсь. Они втроем держат того самого парня, а он вырывается изо всех сил. Уже впятером его держат, а он всё равно вырывается. Поезд трогается. Они ему: "Ты что самоубийца?". Он вырывается. Поезд уезжает.
По перрону идет девушка в красном пальто, черных замшевых сапогах на среднем каблуке, блондинка. Идет и говорит: "Ну Наташка, никогда не может уехать нормально". Достает телефон, звонит: "Ебу. Нахуй. Пиздец". Я достаю блокнот , замедляю шаг и записываю её слова. - "Родион". - "Тут его парни держат, а я иду его в милицию сдавать". - "Скажи его фамилию я запишу". - "В смс отправь". - "Да ладно скажи, я запомню, у меня хорошая память, говори, говори". - "Петрушкин какой-то". - "Он пьяный в говно." Она доходит до здания вокзала и подходит к полицейскому и начинает ему с руками объяснять.
У меня уже слишком сильно замерзли ноги. Я спускаюсь в метро. Смотрю на часы - 11 минут я шел от поезда до метро. По холоду -15.
В метро стоит мой поезд, рядом стоят все люди из поезда. Машиниста нет, а рядом с его местом на перроне стоит толстая женщина в красной жесткой шапке смотрителя, с сигнальной штукой, похожей на ракетку от настольного тенниса и говорит - "не знаю я, не знаю". Приходит машинист, заходит к себе. Через минуту выходит. Идет куда-то обратно. Тетка: "Нету напряжения, что я могу поделать. Не знаю. Не знаю. Не знаю." Парни спрашивают: "А на кольцевой есть напряжение?". Машинист возвращается, со второго раза заводит поезд и уезжает.
Я сижу в поезде, справа сидит симпатичкая молодая девушка, наверное японка с точками-мушками на щеках, черными прямыми волосами, с красивой сумкой, без маникюра, но взрослыми руками, а в стекле напротив отражается настоящее чудовище. Кто-то начинает петь низким мужским голосом что-то церковное. 2 женщины на скамейке напротив и 2 с моей скамейки согнулись и посмотрели в конец вагона. Потом пение приутихло. Через 2 станции раздался звук чего-то духового. Потом появился невысокий, крепкий мужчина в плаще, с рюкзаком болотного цвета, лысиной и гигантским! стальным саксофоном. Он нажимал на гигантские кнопи и громко играл простую мелодию, похожу.ю на гамму, останавливался и поворачивал саксофон то вправо, то влево. Он играл громко, медленно и хорошо. Он видел, кто хочет кинуть ему деньги, поворачивался к нему рукой с пакетом, не переставая играть и ему кидали десятки, много, гораздо больше чем обычно кидают нищим. На университете он вышел. И пошел по платформе, запахнув саксофон плащом.
Мои ноги не согрелись все 29 минут, пока мы ехали от Комсомольской до Юго-западной. Толпа поднимается по лестнице к выходу. А в динамиках, второй вечер подряд играет мелодия песни "Город которого нет".
Другие мои наблюдения.