И. Леклерк "Мудрость Ассизского Бедняка"
Книга шестьсот тридцать первая
брат Илия Леклерк "Мудрость Ассизского Бедняка"
М: Издательство Францисканцев, 2003 г., 91 стр.
"Францисканская харизма"
М: Издательство Францисканцев, 2002 г., 54 стр.
https://booksonline.com.ua/view.php?book=114111
Жизнь святого Франциска Ассизского является вызовом любому, кто ознакомился с его биографией и дал себе труд хотя бы немного о ней подумать. Добровольная бедность, добровольная малость, отказ от любого положения над-, если обобщить, то это максимально полное смирение, в котором не остается никакой гордыни. Подвиг добровольной слабости, христианский подвиг, совершаемый в слабости.
Умерщвлял ли он свою плоть? - Да не особо, не более, чем нищий, так же не владеющий практически ничем. Он не носил вериги, не истязал себя, даже не давал обета молчания - он просто отказался от любой собственности, от владения чем бы то ни было. В определенном смысле он отменил все, на чем строится общество - собственность и доминирование, власть в любой форме. Мы чувствуем, что он отличается от всех, причем это отличие является вызовом - казалось бы, чтобы последовать ему ничего особо не надо, физически это почти каждому под силу - но одновременно это требует полностью отказаться от своей социальности, гораздо на более глубоком уровне, чем при уходе в монастырь (это просто смена одной социальности другой).
У Франциска были последователи, много. И когда их число разрослось до шести тысяч, встал вопрос о переформатировании ордена, о новом уставе, приближающим орден к другим монашеским орденам. О появлении в нем иерархии и владении собственностью. Книга об этом периоде жизни Святого Франциска и об этом конфликте.
Франциск. надо сказать, этот конфликт проиграл. Нестяжательство неинституционализируемо, оно не может быть основой для организации. После Франциска орден Меньших братьев переформатировался - они владеют собственностью, монастырями; изменилось и отношение ордена к учености.
Орден Францисканцев переформатировался, но фантомные боли святости Франциска, следовать которой в полном объеме они не смогли, остались. Я прочел любопытную брошюру "Францисканская харизма", в которой это сквозная тема:
Под термином францисканский принято понимать как принадлежность Франциску, так и основанному им ордену, а также участие в его духовном опыте. [...]
Под термином харизма, согласно учению апостола Павла, усвоенного современным богословием и Учительством Церкви, понимается безвозмездный дар Святого Духа, посылаемый отдельным лицам и общинам во благо Церкви. В последнее время в богословии этот термин все чаще употребляется для обозначения природы, форм и миссии монашества.
Харизма основателя - это дар Святого Духа, подаваемый христианину для основания монашеской общины, в данном случае, ордена. Это особая благодать, ниспосылаемая ему исключительно с этой целью.
И далее там детально рассматривается, чем отличается харизма основателя от харизмы ордена. Впрочем, пересказывать я это не буду - ссылка в начале поста есть, всего полсотни страниц, желающие могут прочесть.
Вернемся к книге брата Илии. Это художественный текст, рассказ о кризисе Франциска, который увидел, что основанный им орден не может вполне следовать его заветам. Вот сцена, в которой молодой монах пришел к Франциску с просьбой разрешить ему иметь собственную Псалтырь:
- Когда у тебя будет своя псалтырь, - сказал он наконец брату, надеясь, вопреки всему, что тот поймет его, - что ты тогда сделаешь? Ты сядешь в кресло или на трон, как важный прелат, и скажешь: "Принеси мне мою псалтырь".
Брат смущенно улыбнулся, не зная, что на это ответить, потому что не видел смысла в замечании Франциска. Тот только что, утрируя, объяснил ему трагедию собственности, как он ее понимал: все наши человеческие отношения искажаются, развращаются, сводятся к отношениям хозяина и раба по причине владения имуществом. И все из-за благ, которыми мы, как нам кажется, владеем.
В следующих цитатах Франциск поясняет, в чем смысл ордена Меньших Братьев - тут автор устами персонажа открывает нам суть харизмы основателя:
Но Господь не призывал меня к тому, чтобы я основал могучий орден, университет или военную машину против еретиков. Могущественный орден преследует некую важную цель. Надо что-то создать или защитить, для этого он и организуется. Он должен быть сильным, чтобы быть эффективным. Но Господь не просил нас, Меньших Братьев, что-либо создавать, реформировать или защищать в Святой Церкви. Он Сам открыл мне, что мы должны жить согласно святому Евангелию.Да, жить, просто жить, но в полной мере, следуя бедности и смирению Господа Иисуса Христа, оставив всякое стремление к власти, всякую заботу о престиже и материальных благах. [...] Евангельская жизнь, если жить ею по-настоящему, свободно управляет собой сама и находит правила и законы в самой себе. [...] Так пусть братья живут в бедности и смирении, как жил наш Господь, пусть они проповедуют, как Он, Царство Божие всякой твари и, если их гонят и преследуют в одном месте, пусть идут в другое. И везде, где их примут, пусть едят то, что им дадут. Братья, которые будут жить так, конечно, не создадут могущественного ордена, но везде, куда они придут, возникнут общины друзей. Они будут подлинными сынами Евангелия, они будут свободными людьми, поскольку ничего не будет их ограничивать. И Дух Господень будет дышать в них, как захочет.
Теперь ты знаешь, что значит быть меньшим братом, бедным по-евангельски: свободно отказаться от какой бы то ни было власти над другими, но при этом не иметь души раба, а быть ведомым Духом Господним. Этот путь труден и не многие находят его.
Путь действительно оказался труден и немасштабируем - когда община последователей достигла нескольких тысяч потребовались более внятные правила жизни, тем более что Франциск отлучился в путешествие в Палестину. По возвращении оттуда проблема стала явной. Если учесть, что Франциск отказался от всякой власти, в том числе и от авторитета основателя ордена, авторитета в смысле принуждения, то поделать с этим он уже ничего не мог. Это погрузило его в душевный кризис.
Вышел он из этого кризиса, осознав, что Бог есть, и этого достаточно:
Все свершилось. Христос умер. Он возвратился к Отцу через полное самоотречение. Он принял Свое поражение. Его человеческая жизнь и достоинство, человеческие страдания - все это было уничтожено, все потеряло смысл. Оставалась лишь одна реальность: Бог существует. Только это имело значение. И одного этого было достаточно: пусть Бог будет Богом. [...]
- Бог есть, и этого достаточно, - прошептал Франциск.
Если бы речь шла о дзенском патриархе, то тут была бы фраза "и он окончательно освободился от привязанностей". Франциск понял, что не должен переживать о будущем ордена - это не его забота, это забота Бога.
- Если бы мы умели поклоняться Богу, ничто бы не могло нас по-настоящему смутить. Тогда бы мы следовали по жизни умиротворенно, подобно большим рекам.
Выше я не случайно сравнил Франциска с дзенским патриархом - есть много общего:
Святость это не самореализация, не совершенство и не состояние полноты. Скорее, это пустота, которую ты открываешь в себе. Бог заполняет ее в той мере, в какой ты открываешься Его полноте.
Но этой чистоты не достичь ни волей, ни внутренними усилиями. [...] Надо просто освободиться от всего, выметать все из себя. Принять свою бедность. Отказаться от всего, что нас отягощает, даже от тяжести собственных грехов. Не видеть ничего, кроме славы Господней, и отдаться ее свету. Бог существует, и этого достаточно. Тогда сердце станет легким, как жаворонок, опьяненный простором и голубизной неба. Оно оставит все заботы, все тревоги. Его стремление к совершенству сменится простой и чистой жаждой Бога.
Человек не спасается своими делами, как бы хороши они ни были. Ему надо самому стать делом Божиим. Он должен стать более податливым, более покорным в руках своего Творца, чем глина в руках гончара. Более гибким и терпеливым, чем ива в руках корзинщика. Более бедным и покинутым чем мертвое дерево в лесу среди зимы. И только в таком бедственном положении, признав свою нищету, человек может полностью отдать себя Богу, доверив Ему свою жизнь и свое спасение. Так он учится святому послушанию.
Быть зрелым не значит пытаться соответствовать идеалу, пусть даже самому возвышенному и святому, а принять со смирением действительность такой, какая она есть. Человек, следующий своему идеалу, остается замкнутым в себе. Он не общается по-настоящему с другими, не познает мир. Ему не хватает тишины, глубины и покоя. Глубина человека - в его готовности принять действительность, какой бы она ни оказалась. Большинство людей остаются заключенными внутри самих себя, хотя со стороны может показаться обратное.
Очень это напоминает дзенскую спонтанность как синхронию с окружающим миром. Вообще интересно сравнить христианскую и восточную мистику, должно быть много неожиданных параллелей. Когда-то, еще студентом, читал небольшую книжечку на эту тему Ромена Роллана "Вселенское евангелие Вивекананды" - мало что помню, да и что я тогда знал о сравниваемых предметах; надо бы перечитать. А лучше прочту другую - у Судзуки и Томаса Мертона есть совместная книжечка как раз о сравнении дзена и христианства.
Ну что же, план чтения намечен. Надо бы через какое-то время перечитать эту книжечку тоже - сейчас я прочел ее дважды. Интересно, что я увижу в ней при третьем чтении?
брат Илия Леклерк "Мудрость Ассизского Бедняка"
М: Издательство Францисканцев, 2003 г., 91 стр.
"Францисканская харизма"
М: Издательство Францисканцев, 2002 г., 54 стр.
https://booksonline.com.ua/view.php?book=114111
Жизнь святого Франциска Ассизского является вызовом любому, кто ознакомился с его биографией и дал себе труд хотя бы немного о ней подумать. Добровольная бедность, добровольная малость, отказ от любого положения над-, если обобщить, то это максимально полное смирение, в котором не остается никакой гордыни. Подвиг добровольной слабости, христианский подвиг, совершаемый в слабости.
Умерщвлял ли он свою плоть? - Да не особо, не более, чем нищий, так же не владеющий практически ничем. Он не носил вериги, не истязал себя, даже не давал обета молчания - он просто отказался от любой собственности, от владения чем бы то ни было. В определенном смысле он отменил все, на чем строится общество - собственность и доминирование, власть в любой форме. Мы чувствуем, что он отличается от всех, причем это отличие является вызовом - казалось бы, чтобы последовать ему ничего особо не надо, физически это почти каждому под силу - но одновременно это требует полностью отказаться от своей социальности, гораздо на более глубоком уровне, чем при уходе в монастырь (это просто смена одной социальности другой).
У Франциска были последователи, много. И когда их число разрослось до шести тысяч, встал вопрос о переформатировании ордена, о новом уставе, приближающим орден к другим монашеским орденам. О появлении в нем иерархии и владении собственностью. Книга об этом периоде жизни Святого Франциска и об этом конфликте.
Франциск. надо сказать, этот конфликт проиграл. Нестяжательство неинституционализируемо, оно не может быть основой для организации. После Франциска орден Меньших братьев переформатировался - они владеют собственностью, монастырями; изменилось и отношение ордена к учености.
Орден Францисканцев переформатировался, но фантомные боли святости Франциска, следовать которой в полном объеме они не смогли, остались. Я прочел любопытную брошюру "Францисканская харизма", в которой это сквозная тема:
Под термином францисканский принято понимать как принадлежность Франциску, так и основанному им ордену, а также участие в его духовном опыте. [...]
Под термином харизма, согласно учению апостола Павла, усвоенного современным богословием и Учительством Церкви, понимается безвозмездный дар Святого Духа, посылаемый отдельным лицам и общинам во благо Церкви. В последнее время в богословии этот термин все чаще употребляется для обозначения природы, форм и миссии монашества.
Харизма основателя - это дар Святого Духа, подаваемый христианину для основания монашеской общины, в данном случае, ордена. Это особая благодать, ниспосылаемая ему исключительно с этой целью.
И далее там детально рассматривается, чем отличается харизма основателя от харизмы ордена. Впрочем, пересказывать я это не буду - ссылка в начале поста есть, всего полсотни страниц, желающие могут прочесть.
Вернемся к книге брата Илии. Это художественный текст, рассказ о кризисе Франциска, который увидел, что основанный им орден не может вполне следовать его заветам. Вот сцена, в которой молодой монах пришел к Франциску с просьбой разрешить ему иметь собственную Псалтырь:
- Когда у тебя будет своя псалтырь, - сказал он наконец брату, надеясь, вопреки всему, что тот поймет его, - что ты тогда сделаешь? Ты сядешь в кресло или на трон, как важный прелат, и скажешь: "Принеси мне мою псалтырь".
Брат смущенно улыбнулся, не зная, что на это ответить, потому что не видел смысла в замечании Франциска. Тот только что, утрируя, объяснил ему трагедию собственности, как он ее понимал: все наши человеческие отношения искажаются, развращаются, сводятся к отношениям хозяина и раба по причине владения имуществом. И все из-за благ, которыми мы, как нам кажется, владеем.
В следующих цитатах Франциск поясняет, в чем смысл ордена Меньших Братьев - тут автор устами персонажа открывает нам суть харизмы основателя:
Но Господь не призывал меня к тому, чтобы я основал могучий орден, университет или военную машину против еретиков. Могущественный орден преследует некую важную цель. Надо что-то создать или защитить, для этого он и организуется. Он должен быть сильным, чтобы быть эффективным. Но Господь не просил нас, Меньших Братьев, что-либо создавать, реформировать или защищать в Святой Церкви. Он Сам открыл мне, что мы должны жить согласно святому Евангелию.Да, жить, просто жить, но в полной мере, следуя бедности и смирению Господа Иисуса Христа, оставив всякое стремление к власти, всякую заботу о престиже и материальных благах. [...] Евангельская жизнь, если жить ею по-настоящему, свободно управляет собой сама и находит правила и законы в самой себе. [...] Так пусть братья живут в бедности и смирении, как жил наш Господь, пусть они проповедуют, как Он, Царство Божие всякой твари и, если их гонят и преследуют в одном месте, пусть идут в другое. И везде, где их примут, пусть едят то, что им дадут. Братья, которые будут жить так, конечно, не создадут могущественного ордена, но везде, куда они придут, возникнут общины друзей. Они будут подлинными сынами Евангелия, они будут свободными людьми, поскольку ничего не будет их ограничивать. И Дух Господень будет дышать в них, как захочет.
Теперь ты знаешь, что значит быть меньшим братом, бедным по-евангельски: свободно отказаться от какой бы то ни было власти над другими, но при этом не иметь души раба, а быть ведомым Духом Господним. Этот путь труден и не многие находят его.
Путь действительно оказался труден и немасштабируем - когда община последователей достигла нескольких тысяч потребовались более внятные правила жизни, тем более что Франциск отлучился в путешествие в Палестину. По возвращении оттуда проблема стала явной. Если учесть, что Франциск отказался от всякой власти, в том числе и от авторитета основателя ордена, авторитета в смысле принуждения, то поделать с этим он уже ничего не мог. Это погрузило его в душевный кризис.
Вышел он из этого кризиса, осознав, что Бог есть, и этого достаточно:
Все свершилось. Христос умер. Он возвратился к Отцу через полное самоотречение. Он принял Свое поражение. Его человеческая жизнь и достоинство, человеческие страдания - все это было уничтожено, все потеряло смысл. Оставалась лишь одна реальность: Бог существует. Только это имело значение. И одного этого было достаточно: пусть Бог будет Богом. [...]
- Бог есть, и этого достаточно, - прошептал Франциск.
Если бы речь шла о дзенском патриархе, то тут была бы фраза "и он окончательно освободился от привязанностей". Франциск понял, что не должен переживать о будущем ордена - это не его забота, это забота Бога.
- Если бы мы умели поклоняться Богу, ничто бы не могло нас по-настоящему смутить. Тогда бы мы следовали по жизни умиротворенно, подобно большим рекам.
Выше я не случайно сравнил Франциска с дзенским патриархом - есть много общего:
Святость это не самореализация, не совершенство и не состояние полноты. Скорее, это пустота, которую ты открываешь в себе. Бог заполняет ее в той мере, в какой ты открываешься Его полноте.
Но этой чистоты не достичь ни волей, ни внутренними усилиями. [...] Надо просто освободиться от всего, выметать все из себя. Принять свою бедность. Отказаться от всего, что нас отягощает, даже от тяжести собственных грехов. Не видеть ничего, кроме славы Господней, и отдаться ее свету. Бог существует, и этого достаточно. Тогда сердце станет легким, как жаворонок, опьяненный простором и голубизной неба. Оно оставит все заботы, все тревоги. Его стремление к совершенству сменится простой и чистой жаждой Бога.
Человек не спасается своими делами, как бы хороши они ни были. Ему надо самому стать делом Божиим. Он должен стать более податливым, более покорным в руках своего Творца, чем глина в руках гончара. Более гибким и терпеливым, чем ива в руках корзинщика. Более бедным и покинутым чем мертвое дерево в лесу среди зимы. И только в таком бедственном положении, признав свою нищету, человек может полностью отдать себя Богу, доверив Ему свою жизнь и свое спасение. Так он учится святому послушанию.
Быть зрелым не значит пытаться соответствовать идеалу, пусть даже самому возвышенному и святому, а принять со смирением действительность такой, какая она есть. Человек, следующий своему идеалу, остается замкнутым в себе. Он не общается по-настоящему с другими, не познает мир. Ему не хватает тишины, глубины и покоя. Глубина человека - в его готовности принять действительность, какой бы она ни оказалась. Большинство людей остаются заключенными внутри самих себя, хотя со стороны может показаться обратное.
Очень это напоминает дзенскую спонтанность как синхронию с окружающим миром. Вообще интересно сравнить христианскую и восточную мистику, должно быть много неожиданных параллелей. Когда-то, еще студентом, читал небольшую книжечку на эту тему Ромена Роллана "Вселенское евангелие Вивекананды" - мало что помню, да и что я тогда знал о сравниваемых предметах; надо бы перечитать. А лучше прочту другую - у Судзуки и Томаса Мертона есть совместная книжечка как раз о сравнении дзена и христианства.
Ну что же, план чтения намечен. Надо бы через какое-то время перечитать эту книжечку тоже - сейчас я прочел ее дважды. Интересно, что я увижу в ней при третьем чтении?