Томас Мертон "Одинокие думы"
Книга пятьсот восемьдесят седьмая
Томас Мертон "Одинокие думы"
М: Издательство Францисканцев, 2003 г., 127 стр.
https://www.twirpx.com/file/2057817/
Справедливости ради хочу отметить, что книг, написанных православными монахами, я, кажется, не читал. Но общее впечатление от сравнения православной и католической мысли явно в пользу последней - по крайней мере, если судить как литературу. Католические писатели умеют говорить о вере без подразумевания той же веры у читателя. Грубо говоря, они обращаются не только к христианам. Можно также сказать, что они помнят, как это - не верить, и что это бывает с вполне достойными и умными людьми. Пожалуй, свою веру они воспринимают как дар, как чудо, которое они, в общем-то, не заслужили и которого могут быть лишены - так же беспричинно, как и обрели его.
...что такое духовная жизнь, - ведь не в том она, чтобы делать одно доброе дело, а не другое; жить тут, а не там; молиться так, а не иначе. И не в том, чтобы в душе рождались какие-то особые переживания. Духовная жизнь начинается тогда, когда замолкает наше естество и мы с сокрушением припадаем к Богу, сознавая, что Он - все, а мы - ничто; что Он - Центр, к которому тяготеет все тварное и в котором сходятся все наши усилия; что в Нем источник жизни и силы; что в Его руке и жизнь, и смерть; что наш путь ведом Ему от начала, вписан в Его премудрый, милосердный Промысел; что нелепо жить своим умом, так, словно Бога нет; что наши планы и притязания на духовность тщетны, если исходят не от Него и не в Нем завершаются; что в конечном счете важно только одно - Его слава.
Мы разрушаем свою молитвенную жизнь, когда постоянно следим за молитвой, ища от нее умиротворения, которое касается нашей души, а совсем не духа. В созерцательной молитве надо искать только Бога, и пока Он не явит Себя Сам, мы не найдем Его. Но в то же время Бог и не вдохновил бы нас на поиск, если бы мы уже Его не нашли.
Чем охотнее мы принимаем свою нищету, тем ближе мы к Богу. Смиряясь, мы ничего уже не ждем от самих себя, но надеемся все получить от Бога.
Нищета - это дверь к свободе. Нищ не тот, кто изнывает от тревоги и безысходности, а тот, кто больше не надеется на себя и ничего в себе не защищает. Нищий знает, что его не за что любить. Поэтому он «выходит из себя» и успокаивается в Том, в Ком его единственное упование.
Если вера - от Бога, то что человек? В чем его если не заслуга, то направление усилий, есть ли смысл в его усилиях?
Смысл есть:
Иногда наша молитва - всего лишь безуспешная борьба: мы хотим повернуться к Богу, но не можем. Мы всей своей верой устремляемся Ему навстречу, но многое из того, над чем мы не властны, сводит наши усилия на нет. Тогда остаются только вера и расположение воли. Если мы и в самом деле открыто и честно стремились к Богу, но не могли совладать с собой, наш труд непременно зачтется. Бог по Своей милости примет его, как настоящую молитву, а внутренняя беспомощность, которая побуждает нас увереннее и полнее полагаться на милость Божию, будет знаком того, что мы действительно продвинулись в духовной жизни.
Думаю, по этим цитатам вы оценили качество книги - и глубину мысли, и исполненную спокойствия интонацию. Томас Мертон - монах-цисцерианец, а это суровый орден, живущий по средневековому уставу. Более того, он монах-отшельник, живущий в одиночестве и глубоко осмысляющий одиночество.
Живущий в уединении вынужден делать то, что хочет, ведь ничего другого ему и не остается. Именно поэтому его путь часто считают опасным и даже сомнительным. Спастись, делая то, что хочешь, и в самом деле трудно.
Многие сторонятся уединения, потому что хорошо знают, что их желания часто расходятся с Божией волей. Отшельник же должен набраться мужества и исполнить свое самое заветное желание - жить в уединении. Для этого ему нужны героическое смирение и героическая надежда - безумная надежда на то, что Бог защитит его от него самого; что Он любит его и принимает его выбор, как если бы Он сделал этот выбор Сам. Более того, эта надежда - знамение: если она есть, уединение - Божий выбор, а стремление к нему родилось по внушению свыше.
Он умеет спокойно и подробно рассматривать движения души - пожалуй, прежде всего это дар терпения, долгого вглядывания и спокойного восприятия увиденного в себе самом. Дело немыслимое сродни рассмотреть свой затылок - в своих нетерпеливых попытках мы как бы говорим себе "постой тут спокойно" и одновременно стремительно забегаем себе за спину, чтобы взглянуть на затылок себя-"стоящего-спокойно". Шизофреническая картинка? - но это именно то, что мы пытаемся делать при интроспекции. Можно ли как-то иначе? - Можно, вот у Мертона же получилось, но вот как именно он это делает?..
Кстати, не обманывайтесь спокойствием тона и не принимайте его за беспристрастность - ее не существует:
Беспристрастности, чего-то среднего между благодарением и холодностью, просто нет на свете. Неблагодарный ропщет по любому поводу, а кто не любит, тот ненавидит. В духовной жизни нельзя удержаться на грани между любовью и ненавистью. Напускная беспристрастность отвратительна, потому что за ней стоит ненависть, рядящаяся в любовь.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Я мог бы цитировать эту книгу страницами. Не обманывайтесь ее небольшим объемом (к тому же она карманного формата, так что ее страницы невелики) - это необычайно ёмкий текст. Эту книгу я прочел почти два месяца назад и вы не представляете, насколько плотно она исчеркана. Я делаю выделения на полях, размечаю цитаты для постов и просто типа конспекта - потом удобно пролистать и восстановить в памяти прочитанное. Обычно это работает, но не здесь - выделить хотелось буквально всё. Книга состоит из небольших (2-3 страницы размером с ладонь) заметок-размышлений - и всеми хотелось поделиться. К тому же выделить цитату, т.е. основное, оказалось почти невозможно - автор сам проделал эту операцию и выдавил из текста все лишнее. Не часто встретишь столь ёмкий текст.
В какой-то момент я даже решил просто скопировать в виде цитаты одну из таких заметок целиком. Но решил, что это не совсем правильно - все же я пишу о прочитанных книгах, а предложить читателю самому прочесть книгу и как бы сделать работу за меня - не дело. Я перечел книгу еще раз, благо небольшой объем позволяет и даже предполагает, и нарезал из нее цитат. Нарезал в буквальном смысле - вытащил в отдельный файл, распечатал и разрезал ножницами. Эти полоски бумаги с цитатами сложил в конверт и не трогал его примерно месяц. И вот сейчас вытряхнул их на стол и выбрал несколько, чтобы вставить в пост.
Надеюсь, вы понимаете, что структура книги при этом полностью разрушилась - но именно это и позволило мне хоть как-то выстроить свой текст по поводу книги.
А завершу этот пост я цитатой о книгах - тут автор сказал то, что я хотел бы сказать о нем и его книге, но так красиво не сумею:
Читая, мы должны поклоняться Богу истины. Мы открываем свое сердце словам, говорящим о сотворенном бытии и о Бытии высшем, о Боге. Кроме того, мы смиренно благоговеем перед теми, через кого Он возвестил нам истину.
Иногда книги говорят с нами, как Бог, иногда - как человек, а иногда досаждают, как городской шум. Те, что говорят, как Бог, дают свет и мир, наполняют тишиной; с ними никогда не расстаются. Те, что говорят, как человек, хочется послушать еще раз. Те же, что досаждают, как городской шум, завораживают нас, держат в плену, утомляют и ничего не дают - ни мира, ни утешения, ни того, что хотелось бы помнить.
Книга от Бога не развлекает, потому что говорит с властью. Книга от доброго человека согревает своим теплом; мы растем, находя в ней себя. Она учит познавать себя, присматриваясь к другим.
Томас Мертон "Одинокие думы"
М: Издательство Францисканцев, 2003 г., 127 стр.
https://www.twirpx.com/file/2057817/
Справедливости ради хочу отметить, что книг, написанных православными монахами, я, кажется, не читал. Но общее впечатление от сравнения православной и католической мысли явно в пользу последней - по крайней мере, если судить как литературу. Католические писатели умеют говорить о вере без подразумевания той же веры у читателя. Грубо говоря, они обращаются не только к христианам. Можно также сказать, что они помнят, как это - не верить, и что это бывает с вполне достойными и умными людьми. Пожалуй, свою веру они воспринимают как дар, как чудо, которое они, в общем-то, не заслужили и которого могут быть лишены - так же беспричинно, как и обрели его.
...что такое духовная жизнь, - ведь не в том она, чтобы делать одно доброе дело, а не другое; жить тут, а не там; молиться так, а не иначе. И не в том, чтобы в душе рождались какие-то особые переживания. Духовная жизнь начинается тогда, когда замолкает наше естество и мы с сокрушением припадаем к Богу, сознавая, что Он - все, а мы - ничто; что Он - Центр, к которому тяготеет все тварное и в котором сходятся все наши усилия; что в Нем источник жизни и силы; что в Его руке и жизнь, и смерть; что наш путь ведом Ему от начала, вписан в Его премудрый, милосердный Промысел; что нелепо жить своим умом, так, словно Бога нет; что наши планы и притязания на духовность тщетны, если исходят не от Него и не в Нем завершаются; что в конечном счете важно только одно - Его слава.
Мы разрушаем свою молитвенную жизнь, когда постоянно следим за молитвой, ища от нее умиротворения, которое касается нашей души, а совсем не духа. В созерцательной молитве надо искать только Бога, и пока Он не явит Себя Сам, мы не найдем Его. Но в то же время Бог и не вдохновил бы нас на поиск, если бы мы уже Его не нашли.
Чем охотнее мы принимаем свою нищету, тем ближе мы к Богу. Смиряясь, мы ничего уже не ждем от самих себя, но надеемся все получить от Бога.
Нищета - это дверь к свободе. Нищ не тот, кто изнывает от тревоги и безысходности, а тот, кто больше не надеется на себя и ничего в себе не защищает. Нищий знает, что его не за что любить. Поэтому он «выходит из себя» и успокаивается в Том, в Ком его единственное упование.
Если вера - от Бога, то что человек? В чем его если не заслуга, то направление усилий, есть ли смысл в его усилиях?
Смысл есть:
Иногда наша молитва - всего лишь безуспешная борьба: мы хотим повернуться к Богу, но не можем. Мы всей своей верой устремляемся Ему навстречу, но многое из того, над чем мы не властны, сводит наши усилия на нет. Тогда остаются только вера и расположение воли. Если мы и в самом деле открыто и честно стремились к Богу, но не могли совладать с собой, наш труд непременно зачтется. Бог по Своей милости примет его, как настоящую молитву, а внутренняя беспомощность, которая побуждает нас увереннее и полнее полагаться на милость Божию, будет знаком того, что мы действительно продвинулись в духовной жизни.
Думаю, по этим цитатам вы оценили качество книги - и глубину мысли, и исполненную спокойствия интонацию. Томас Мертон - монах-цисцерианец, а это суровый орден, живущий по средневековому уставу. Более того, он монах-отшельник, живущий в одиночестве и глубоко осмысляющий одиночество.
Живущий в уединении вынужден делать то, что хочет, ведь ничего другого ему и не остается. Именно поэтому его путь часто считают опасным и даже сомнительным. Спастись, делая то, что хочешь, и в самом деле трудно.
Многие сторонятся уединения, потому что хорошо знают, что их желания часто расходятся с Божией волей. Отшельник же должен набраться мужества и исполнить свое самое заветное желание - жить в уединении. Для этого ему нужны героическое смирение и героическая надежда - безумная надежда на то, что Бог защитит его от него самого; что Он любит его и принимает его выбор, как если бы Он сделал этот выбор Сам. Более того, эта надежда - знамение: если она есть, уединение - Божий выбор, а стремление к нему родилось по внушению свыше.
Он умеет спокойно и подробно рассматривать движения души - пожалуй, прежде всего это дар терпения, долгого вглядывания и спокойного восприятия увиденного в себе самом. Дело немыслимое сродни рассмотреть свой затылок - в своих нетерпеливых попытках мы как бы говорим себе "постой тут спокойно" и одновременно стремительно забегаем себе за спину, чтобы взглянуть на затылок себя-"стоящего-спокойно". Шизофреническая картинка? - но это именно то, что мы пытаемся делать при интроспекции. Можно ли как-то иначе? - Можно, вот у Мертона же получилось, но вот как именно он это делает?..
Кстати, не обманывайтесь спокойствием тона и не принимайте его за беспристрастность - ее не существует:
Беспристрастности, чего-то среднего между благодарением и холодностью, просто нет на свете. Неблагодарный ропщет по любому поводу, а кто не любит, тот ненавидит. В духовной жизни нельзя удержаться на грани между любовью и ненавистью. Напускная беспристрастность отвратительна, потому что за ней стоит ненависть, рядящаяся в любовь.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Я мог бы цитировать эту книгу страницами. Не обманывайтесь ее небольшим объемом (к тому же она карманного формата, так что ее страницы невелики) - это необычайно ёмкий текст. Эту книгу я прочел почти два месяца назад и вы не представляете, насколько плотно она исчеркана. Я делаю выделения на полях, размечаю цитаты для постов и просто типа конспекта - потом удобно пролистать и восстановить в памяти прочитанное. Обычно это работает, но не здесь - выделить хотелось буквально всё. Книга состоит из небольших (2-3 страницы размером с ладонь) заметок-размышлений - и всеми хотелось поделиться. К тому же выделить цитату, т.е. основное, оказалось почти невозможно - автор сам проделал эту операцию и выдавил из текста все лишнее. Не часто встретишь столь ёмкий текст.
В какой-то момент я даже решил просто скопировать в виде цитаты одну из таких заметок целиком. Но решил, что это не совсем правильно - все же я пишу о прочитанных книгах, а предложить читателю самому прочесть книгу и как бы сделать работу за меня - не дело. Я перечел книгу еще раз, благо небольшой объем позволяет и даже предполагает, и нарезал из нее цитат. Нарезал в буквальном смысле - вытащил в отдельный файл, распечатал и разрезал ножницами. Эти полоски бумаги с цитатами сложил в конверт и не трогал его примерно месяц. И вот сейчас вытряхнул их на стол и выбрал несколько, чтобы вставить в пост.
Надеюсь, вы понимаете, что структура книги при этом полностью разрушилась - но именно это и позволило мне хоть как-то выстроить свой текст по поводу книги.
А завершу этот пост я цитатой о книгах - тут автор сказал то, что я хотел бы сказать о нем и его книге, но так красиво не сумею:
Читая, мы должны поклоняться Богу истины. Мы открываем свое сердце словам, говорящим о сотворенном бытии и о Бытии высшем, о Боге. Кроме того, мы смиренно благоговеем перед теми, через кого Он возвестил нам истину.
Иногда книги говорят с нами, как Бог, иногда - как человек, а иногда досаждают, как городской шум. Те, что говорят, как Бог, дают свет и мир, наполняют тишиной; с ними никогда не расстаются. Те, что говорят, как человек, хочется послушать еще раз. Те же, что досаждают, как городской шум, завораживают нас, держат в плену, утомляют и ничего не дают - ни мира, ни утешения, ни того, что хотелось бы помнить.
Книга от Бога не развлекает, потому что говорит с властью. Книга от доброго человека согревает своим теплом; мы растем, находя в ней себя. Она учит познавать себя, присматриваясь к другим.