История захвата заложников, после которого появился термин «стокгольмский синдром»
Термин «стокгольмский синдром» означает психическое состояние, которое позволяет человеку, подвергшемуся похищению или насилию, чувствовать симпатию и сочувствие к агрессору вместо страха и ненависти. В основе этого лежит механизм психологической защиты. Сам термин был впервые использован криминалистом и психиатром Нильсом Бейерутом, когда он анализировал необычную ситуацию во время захвата заложников и ограбления банка Kreditbanken, которая поразила весь мир.
23 августа 1973 года сбежавший из тюрьмы преступник Ян-Эрик Олссон зашел в здание банка на площади Норрмальмсторг в центре Стокгольма
, намереваясь ограбить его, и закричал: «Вечеринка только начинается».
Грабитель взял в заложники трех женщин - Биргитту Лундблад, Кристин Энмарк, Элисабет Ольдгрен - и мужчину Свена Сефстрёма и удерживал их 131 час. Заложников он увесил взрывными устройствами и отправил в хранилище банка. Преступник потребовал, чтобы доставили его друга и сокамерника Кларка Улофссона. Еще он просил три миллиона шведских крон, два ружья, пуленепробиваемые жилеты, шлемы и быстрый автомобиль. Олссон был не новичком в криминальном мире. Его уже обвиняли в насильственных действиях, а свое первое ограбление он совершил в возрасте 16 лет.
Фотография была сделана полицией 26 августа 1973 года, на 4-й день удержания заложников.
Полицейские прячутся за машинами во время ограбления.
Сокамерника Кларка Улофссона привезли на следующий день после предъявления условий. Олссон потребовал машину, чтобы скрыться, но ему было отказано. В полдень того же дня преступника связали с действующим премьер-министром Улофом Пальме. Одна из заложниц, Кристин Энмарк, сказала во время телефонного разговора: «Вы меня расстраиваете, я не боюсь этих двух мужчин, они защищают нас». Более того, она умоляла разрешить ей присоединиться к преступникам. Вся Швеция была смущена и сбита с толку из-за поведения девушки.
Снайперы напротив банка, где преступники удерживали заложников.
На третий день похищения по радиоканалам передали, что полиция планирует просверлить дыру в стене, чтобы осуществить газовую атаку. Конечно, похитители и их жертвы тоже слушали радио. 28 августа Ян-Эрик Олссон стал терять терпение и вышел из себя, расстреляв потолок и ранив полицейского.
Полицейские во время 4-дневной осады банка.
В то же время заложники полностью подчинялись похитителям, выполняли все их приказы, даже симпатизируя им. Позже Олссон заявил в суде, что «они сделали так, что мы просто не могли убить их». В своих воспоминаниях Олссон также писал, что «несколько раз заложники вставали живым щитом так, чтобы полицейские не могли застрелить нас».
Полицейские у банка.
В 9 часов газовая атака все-таки состоялась, агенты смогли ворваться в здание банка и обезвредить преступников. Во время операции по освобождению Кристин Энмарк прокричала: «Не трогайте их, они нам ничего не сделали». А уже на выходе из банка перед сотнями направленных на них камер прессы она кинула Кларку Улофссону: «До скорой встречи».
Арест Яна-Эрика Олссона.
Поведение Энмарк и остальных жертв похищения ввергло страну в противоречия. «Я больше их не боюсь, но я опасаюсь полицейских», - заявила Энмарк. Элисабет Ольдгрен позднее призналась, что считала Олссона «очень добрым», так как он позволил ей двигаться, когда она лежала на полу банка. Сефстрём рассказал, что был даже признателен похитителями. «Когда Олссон хорошо с нами обращался, мы считали его чуть ли не богом».
Ян-Эрик Олссон (на фото) попал под амнистию после 8 лет в тюрьме и, после того как взялся за старое и находился в национальном и международном розыске, переехал в Таиланд с семьей. К слову, в тюрьме Олссон получал множество писем от поклонниц, на одной из которых впоследствии женился.
Полицейские в противогазах выводят Олссона в наручниках.
«Нас допрашивали много дней после освобождения, но никому не было дела до наших нужд и желаний, они лишь спрашивали о стокгольмском синдроме», - вспоминала Энмарк. Позже девушка уволилась из банка, изучала социологию и стала психотерапевтом для наркозависимых, написала и опубликовала книгу «У меня был стокгольмский синдром» (I Had Stockholm Syndrome).
Кристин Энмарк.
Энмарк призналась, что испытывала особые чувства к одному из преступников, Кларку Улофссону. Даже спустя несколько месяцев после похищения она продолжала регулярно навещать его в тюрьме, обмениваться письмами.
История захвата заложников, после которого появился термин «стокгольмский синдром»
источник
23 августа 1973 года сбежавший из тюрьмы преступник Ян-Эрик Олссон зашел в здание банка на площади Норрмальмсторг в центре Стокгольма
, намереваясь ограбить его, и закричал: «Вечеринка только начинается».
Грабитель взял в заложники трех женщин - Биргитту Лундблад, Кристин Энмарк, Элисабет Ольдгрен - и мужчину Свена Сефстрёма и удерживал их 131 час. Заложников он увесил взрывными устройствами и отправил в хранилище банка. Преступник потребовал, чтобы доставили его друга и сокамерника Кларка Улофссона. Еще он просил три миллиона шведских крон, два ружья, пуленепробиваемые жилеты, шлемы и быстрый автомобиль. Олссон был не новичком в криминальном мире. Его уже обвиняли в насильственных действиях, а свое первое ограбление он совершил в возрасте 16 лет.
Фотография была сделана полицией 26 августа 1973 года, на 4-й день удержания заложников.
Полицейские прячутся за машинами во время ограбления.
Сокамерника Кларка Улофссона привезли на следующий день после предъявления условий. Олссон потребовал машину, чтобы скрыться, но ему было отказано. В полдень того же дня преступника связали с действующим премьер-министром Улофом Пальме. Одна из заложниц, Кристин Энмарк, сказала во время телефонного разговора: «Вы меня расстраиваете, я не боюсь этих двух мужчин, они защищают нас». Более того, она умоляла разрешить ей присоединиться к преступникам. Вся Швеция была смущена и сбита с толку из-за поведения девушки.
Снайперы напротив банка, где преступники удерживали заложников.
На третий день похищения по радиоканалам передали, что полиция планирует просверлить дыру в стене, чтобы осуществить газовую атаку. Конечно, похитители и их жертвы тоже слушали радио. 28 августа Ян-Эрик Олссон стал терять терпение и вышел из себя, расстреляв потолок и ранив полицейского.
Полицейские во время 4-дневной осады банка.
В то же время заложники полностью подчинялись похитителям, выполняли все их приказы, даже симпатизируя им. Позже Олссон заявил в суде, что «они сделали так, что мы просто не могли убить их». В своих воспоминаниях Олссон также писал, что «несколько раз заложники вставали живым щитом так, чтобы полицейские не могли застрелить нас».
Полицейские у банка.
В 9 часов газовая атака все-таки состоялась, агенты смогли ворваться в здание банка и обезвредить преступников. Во время операции по освобождению Кристин Энмарк прокричала: «Не трогайте их, они нам ничего не сделали». А уже на выходе из банка перед сотнями направленных на них камер прессы она кинула Кларку Улофссону: «До скорой встречи».
Арест Яна-Эрика Олссона.
Поведение Энмарк и остальных жертв похищения ввергло страну в противоречия. «Я больше их не боюсь, но я опасаюсь полицейских», - заявила Энмарк. Элисабет Ольдгрен позднее призналась, что считала Олссона «очень добрым», так как он позволил ей двигаться, когда она лежала на полу банка. Сефстрём рассказал, что был даже признателен похитителями. «Когда Олссон хорошо с нами обращался, мы считали его чуть ли не богом».
Ян-Эрик Олссон (на фото) попал под амнистию после 8 лет в тюрьме и, после того как взялся за старое и находился в национальном и международном розыске, переехал в Таиланд с семьей. К слову, в тюрьме Олссон получал множество писем от поклонниц, на одной из которых впоследствии женился.
Полицейские в противогазах выводят Олссона в наручниках.
«Нас допрашивали много дней после освобождения, но никому не было дела до наших нужд и желаний, они лишь спрашивали о стокгольмском синдроме», - вспоминала Энмарк. Позже девушка уволилась из банка, изучала социологию и стала психотерапевтом для наркозависимых, написала и опубликовала книгу «У меня был стокгольмский синдром» (I Had Stockholm Syndrome).
Кристин Энмарк.
Энмарк призналась, что испытывала особые чувства к одному из преступников, Кларку Улофссону. Даже спустя несколько месяцев после похищения она продолжала регулярно навещать его в тюрьме, обмениваться письмами.
История захвата заложников, после которого появился термин «стокгольмский синдром»
источник