Летний день в Хуйттинене
“Финляндия, как печален, а все красив твой простор!” Красивы и печальны не только финские просторы, но еще названия и склонения финских населенных пунктов. В то время как вездесущий предлог “в” становится при всех городах от тундры Кольского полуострова до вечных мерзлот Сахалина, в Финляндии на одном квадратном километре земли можно повстречать множество способов склонения географических названий.
Maxim Fedorov
За примерами далеко ходить не надо. Достаточно взглянуть на карту столичного региона, как тут же найдется практически все словоизменительное ассорти. И разнообразие связано не только с выбором падежа.
К счастью, у финских географических названий обычно лишь два варианта, в которых они могут склоняться: внутреннеместные падежи (соответствующие русскому “в” и “из”) и внешнеместные (вроде русского “на” и “с”). Первый и второй по численности города Финляндии - Хельсинки и Эспоо - принадлежат к первой касте: Helsingissä, Espoossa. Третий и четвертый - Тампере и Вантаа - склонились к внешним падежам: Tampereella, Vantaalla.
Как видно, даже в пределах столичного региона названия одной словоизменительной категории (Espoo и Vantaa) склоняются по-разному. Таких же примеров полна финская земля: Porvoossa и Siiroolla, Limingassa и Puolangalla, Akaassa и Loimaalla. И что самое прискорбное - никаких законов и правил нет, склонение базируется на укоренившемся в том или ином месте обычае, и местные за него крепко держатся.
Утешение все же есть: внутреннеместные падежи в два раза распространеннее внешних. К тому же, названия, оканчивающиеся на -la, -lä, -kylä и -pää практически всегда склоняются во внутренних падежах (Hollolassa, Jyväskylässä, Kankaanpäässä). В свою очередь, окончание -kulma указывает на внешний падеж: Yliskulmalla.
Иногда значение имеет то, идет ли речь о муниципалитете либо о районе или деревне в его составе. Так, оканчивающиеся на -mäki названия муниципалитетов любят внешние падежи (Elimäellä, Kokemäellä), а районов и деревень - внутренние (Mellunkylässä, Vartiokylässä). А иногда значение имеет расположение одного и того же названия: в Оривеси район Torittu склоняется как Toritussa, а одноименное место в Падасйоки - Toritulla.
Но на выборе падежа страдания не заканчиваются. В том же столичном регионе есть образец хитрого города Кауниайнен, который возьми да и склоняйся не в единственном, а во множественном числе - Kauniaisissa. Ладно еще город Виррат («потоки, реки»), который и стоит во множественном числе, и в нем же склоняется - Virroilla. Но город Хуйттинен, в русских источниках скромно именуемый Гуйттиненом или еще скромнее Хюттиненом, как и две трети географических названий на -inen, раскрывает при изменении свою множественную сущность - Huittisissa. Этому есть вполне логичное историческое объяснение: подобные места назывались по фамилии проживавших там, поэтому когда надо было сказать “в Парайнен”, говорили что-то вроде “у Парайненых” - Paraisilla. Нелогичным остается тот факт, что одинаковые в словообразовательном плане названия склоняются тремя разными способами: Ikaalinen - Ikaalisissa, Kaustinen - Kaustisella, Allinen - Allisilla.
Однако бесспорный первый приз по заковыренности склонения принадлежит небольшому населенному пункту Кангасала, что по соседству с Тампере. Название его состоит из двух частей: kangas, что значит холм, и ala, которое здесь указывает на расположение поселения внизу, под этими самыми холмами. И вот это самое ala решило склоняться не как существительное, которым оно является, а как наречие «вниз - внизу - снизу»: Kangasalle - Kangasalla - Kangasalta. Не Kangaslassa и не Kangasalalla, а Kangasalla - “холмвнизу”.
Известна Кангасала в первую очередь благодаря стихотворению Топелиуса, из которого позже сделали песню, - Kesäpäivä Kangasalla. В 1916 году его перевел на русский язык Александр Блок, озаглавив так же - “Летний день в Кангасала”. Строчкой из этого стихотворения начался сегодняшний выпуск, а в заключении еще несколько строк в честь внезапно вернувшегося финского лета:
Финляндия, как печален,
А всё красив твой простор!
И златом и сталью блещет
Вода голубых озер!
Звучит и печаль и радость
В напевах финской струны,
И в мерном качаньи песен -
Игра зыбучей волны.
Maxim Fedorov
За примерами далеко ходить не надо. Достаточно взглянуть на карту столичного региона, как тут же найдется практически все словоизменительное ассорти. И разнообразие связано не только с выбором падежа.
К счастью, у финских географических названий обычно лишь два варианта, в которых они могут склоняться: внутреннеместные падежи (соответствующие русскому “в” и “из”) и внешнеместные (вроде русского “на” и “с”). Первый и второй по численности города Финляндии - Хельсинки и Эспоо - принадлежат к первой касте: Helsingissä, Espoossa. Третий и четвертый - Тампере и Вантаа - склонились к внешним падежам: Tampereella, Vantaalla.
Как видно, даже в пределах столичного региона названия одной словоизменительной категории (Espoo и Vantaa) склоняются по-разному. Таких же примеров полна финская земля: Porvoossa и Siiroolla, Limingassa и Puolangalla, Akaassa и Loimaalla. И что самое прискорбное - никаких законов и правил нет, склонение базируется на укоренившемся в том или ином месте обычае, и местные за него крепко держатся.
Утешение все же есть: внутреннеместные падежи в два раза распространеннее внешних. К тому же, названия, оканчивающиеся на -la, -lä, -kylä и -pää практически всегда склоняются во внутренних падежах (Hollolassa, Jyväskylässä, Kankaanpäässä). В свою очередь, окончание -kulma указывает на внешний падеж: Yliskulmalla.
Иногда значение имеет то, идет ли речь о муниципалитете либо о районе или деревне в его составе. Так, оканчивающиеся на -mäki названия муниципалитетов любят внешние падежи (Elimäellä, Kokemäellä), а районов и деревень - внутренние (Mellunkylässä, Vartiokylässä). А иногда значение имеет расположение одного и того же названия: в Оривеси район Torittu склоняется как Toritussa, а одноименное место в Падасйоки - Toritulla.
Но на выборе падежа страдания не заканчиваются. В том же столичном регионе есть образец хитрого города Кауниайнен, который возьми да и склоняйся не в единственном, а во множественном числе - Kauniaisissa. Ладно еще город Виррат («потоки, реки»), который и стоит во множественном числе, и в нем же склоняется - Virroilla. Но город Хуйттинен, в русских источниках скромно именуемый Гуйттиненом или еще скромнее Хюттиненом, как и две трети географических названий на -inen, раскрывает при изменении свою множественную сущность - Huittisissa. Этому есть вполне логичное историческое объяснение: подобные места назывались по фамилии проживавших там, поэтому когда надо было сказать “в Парайнен”, говорили что-то вроде “у Парайненых” - Paraisilla. Нелогичным остается тот факт, что одинаковые в словообразовательном плане названия склоняются тремя разными способами: Ikaalinen - Ikaalisissa, Kaustinen - Kaustisella, Allinen - Allisilla.
Однако бесспорный первый приз по заковыренности склонения принадлежит небольшому населенному пункту Кангасала, что по соседству с Тампере. Название его состоит из двух частей: kangas, что значит холм, и ala, которое здесь указывает на расположение поселения внизу, под этими самыми холмами. И вот это самое ala решило склоняться не как существительное, которым оно является, а как наречие «вниз - внизу - снизу»: Kangasalle - Kangasalla - Kangasalta. Не Kangaslassa и не Kangasalalla, а Kangasalla - “холмвнизу”.
Известна Кангасала в первую очередь благодаря стихотворению Топелиуса, из которого позже сделали песню, - Kesäpäivä Kangasalla. В 1916 году его перевел на русский язык Александр Блок, озаглавив так же - “Летний день в Кангасала”. Строчкой из этого стихотворения начался сегодняшний выпуск, а в заключении еще несколько строк в честь внезапно вернувшегося финского лета:
Финляндия, как печален,
А всё красив твой простор!
И златом и сталью блещет
Вода голубых озер!
Звучит и печаль и радость
В напевах финской струны,
И в мерном качаньи песен -
Игра зыбучей волны.