ТИЛЬЗИТ-ТЕАТР ПОСЛЕ РЕКОНСТРУКЦИИ: ВОЛШЕБНАЯ ШКАТУЛКА С СЕКРЕТАМИ И ДРАГОЦЕННОСТЯМИ
14 февраля торжественная церемония открытия Года Культуры в Калининградской области состоится в Калининградском областном театре юного зрителя «Молодежный», который впервые после двухлетней реконструкции откроет публике свои двери. Директор Тильзит-театра Нина Лемеш рассказывает о новом облике театрального здания, репертуарных задачах текущего сезона и фестивальных планах коллектива.
- Андрей Могучий, приступая к реконструкции здания только что возглавленного им БДТ им.Г.А.Товстоногова, в одном из первых интервью сказал примерно так: после пяти лет строительства второй сцены Александринского театра я понял - чтобы построить театр, на стройке надо жить. Не сомневаюсь, что ты подтвердишь его слова, как директор, «проживший на стройке» Тильзит-театра почти два с половиной года.
- Все приходилось постигать с нуля, учиться на своих ошибках, делать открытия и приобретать новый опыт: проектирование, составление и проверка смет, технических заданий, проведение аукционов и т.д. Если бы знала раньше, что стоит за словом «реконструкция», со страху вряд ли бы взялась. А вот - не зная, как в омут с головой, сиганула в работу, о которой вообще не имела никакого представления. Но мне нельзя было отступать, потому что - кто, если не я? Ну, и конечно, я была не одна. В региональном министерстве культуры весь процесс координировал и курировал отдел модернизации и организационно-правовой работы и лично начальник отдела Олег Михайлович Панасенко. Вторая сторона процесса - заказчик-застройщик - «Научно-производственный Центр по охране, учету и реставрации памятников истории и культуры Калининградской области» во главе с Алексеем Афанасьевичем Нагорным. Это государственное учреждение культуры, которое оказывало нам методическую помощь и корректировало все наши шаги в процессе реконструкции. У нас здание не простое: постройки 1893 года, памятник архитектуры, - поэтому за реконструкцией надзирала служба госохраны объектов культурного наследия. Это самое старое и самое интересное театральное здание в регионе, с уникальными конструктивными решениями и технологическими возможностями. Уникальная акустика, уникальная «картинка» сцены из зрительного зала, камерность и одновременная многоярусность зала - все это делает наше здание такой волшебной шкатулочкой, с секретами и драгоценностями.
- Но все-таки, признайся, страшно было в начале?
- На первом этапе, когда все ненужное срывалось и снималось, как кожа, и обнажалось нутро театра, я заходила в театр - и плакала, честное слово. Плакала, когда начинали прокладывать вентиляцию, делали другие технические вещи, кажущиеся нам ненужными, но без них невозможен современный театр или вообще любое здание, принимающее зрителя. Потом постепенно, по кирпичику все стало складываться. Мне казалось, что с начала реконструкции прошла вечность, а всего-то - два года и три месяца.
Но самое страшное - не реконструкция, как таковая, а риск растерять людей в этот период. Сохранение коллектива - чтобы не разбежались, не испугались, выдержали, - оказалось делом очень сложным, поэтому половину своего внимания я посвящала коллективу, пыталась их как-то защитить, охранить. Конечно, побеспокоилась об этом заранее: муниципалитет Советского городского округа выделил нам маленький подвальный спортзал, который мы своими силами отремонтировали и оборудовали под экспериментальную сцену. Мы поставили камерные спектакли, разработали серьезный график выездов по области, заключили договоры с площадками. Получили грант концерна «Росатом» - и в 2012 году объехали с гастролями практически всю страну. Было чем заняться коллективу - и дополнительные деньги появились. В общем, эти два года мы как-то продержались. Правда, уже в нынешнем году, когда реконструкция пошла к завершению, нервы немножко сдали, - мы же понимаем, что репертуара на большую сцену не хватает. И, конечно, все уже устали от скитаний и долгого ожидания…
Кстати, именно в этот бездомный период наш коллектив пополнился четырьмя новыми молодыми артистами: Яна Иващенко и Владимир Комиссаровский приехали после окончания Щукинского училища, Маргарита Олендская и Дмитрий Белыш - питерские ребята, выпускники мастерской Анатолия Пузырева в Санкт-Петербургском университете. На них мы сделали спектакль «Семейные истории» по пьесе современного сербского драматурга Биляны Срблянович. Я им сказала: считайте, что вы здесь находитесь в двух-трехлетней командировке. Не могу привязать их к нам на всю жизнь - может быть, у них другие планы, - но считаю, это нормальный формат, когда молодые артисты из столиц приезжают на какое-то время поработать в провинциальной труппе.
- И именно в этот бездомный период в театре, спустя почти десять лет после ухода Евгения Марчелли, наконец, появился главный режиссер - Вилюс Малинаускас.
СПРАВКА:
Вилюс Малинаускас учился в Литве, в Вильнюсской Академии музыки и театра, на курсе Римаса Туминаса. По окончании учебы, с 2008-го по 2012-й, поставил десять спектаклей - в том числе, в Вильнюсском малом театре (театре Римаса Туминаса), в Каунасе, в Литовском Национальном, в театре Оскараса Коршуноваса. С апреля 2012 года - главный режиссер Тильзит-театра. Поставил здесь «Урода» Мариуса фон Майенбурга и чеховского «Медведя». Премьера его спектакля по пьесе Биляны Срблянович «Семейные истории» состоялась в ноябре 2012 года.
- Да, Вилюс появился еще до приезда молодых артистов. Он яркая личность, поэтому за ним и потянулись. Как правило, так и бывает в творческом коллективе: нужен лидер, за которым пойдут. Мне очень нравится этот молодой коллективчик внутри нашего коллектива, я постараюсь его сохранить. Ребята, как приехали, сразу подхватили нашу молодежную арт-площадку «Кочегарка». Теперь она очень популярна в местной молодежной среде, мероприятия проходят с неизменным аншлагом, а родители ребят звонят в театр и благодарят.
- Какие именно решения в рамках проведенной реконструкции позволили сделать Тильзит-театр уникальной театральной площадкой?
- Театр был построен в 1893 году, затем дважды перестраивался в немецкий период - в 1903-м и 1936-м, - а в советское время тоже реконструировался после пожара 1980 года. Так что налеплено было много чего - наслоились разные эпохи, разные стили, театр потерял свой особенный внешний облик. Основная идея нынешней реконструкции состояла в том, чтобы визуально - по экстерьеру и интерьеру - вернуться к первоначальному архитектурному решению здания театра при его строительстве в конце XIX века. Мы взяли за основу старые фотографии - и попытались вернуть внешний вид здания и интерьеры в неоклассику. Конечно, все не удалось, потому что конструктив менять нельзя, но что смогли - заменили: теперь у нас совершенно изумительный фасад с неоклассическими элементами отделки, интерьеры тоже выдержаны в неоклассике. Мы, к сожалению, не знаем, какими изначально были фойе, - поэтому просто взяли этот стиль в основу отделки. Существует единственная фотография зрительного зала, каким он был задуман при строительстве, - с ложами, разделенными деревянными перегородками, которые мы тоже восстановили. Повторили тогдашнюю роспись потолка. Восстановили большую ложу по центру яруса - так называемую «царскую». Вход в буфет у нас теперь не с лестницы, как было в последние десятилетия, а из фойе второго этажа, как было в конце XIX века. И еще много-много мелочей, из которых складывается новый облик театра. Все очень сдержанно, даже где-то аскетично, единственное роскошество в интерьере - прекрасные итальянские хрустальные люстры. Цвет стен в зале - кофе с молоком - хотелось сделать немного глубже, но, правда, теперь он соответствует цвету зрительного зала в театре Вахтангова и ярославском театре, где нынче служит наш знаменитый бывший главный режиссер Евгений Марчелли. Так получилось!
Кстати, после пожара 1980 года театр стоял на реконструкции четыре года. Труппа тогда жила в ДК Советского ЦБЗ, и ДК в те времена процветал. Хоть там и не театральная сцена, но, по крайней мере, можно было играть весь репертуар и ставить большие формы - в отличие от нашей ситуации.
- Сколько мест у вас в зрительном зале?
- Рабочих - 250, партер и ярус. Плюс 20 мест на балконе, но мы зрителей по билетам туда не садим: там очень резкий угол зрения на сцену, не видно ее глубины.
- И по технологическому оснащению Тильзит-театр теперь станет самым современным театром в области?
- Нам выделили на реконструкцию огромные деньги: 129 миллионов рублей по двум программам - федеральной и целевой областной. Половина пошла на проектирование и строительно-монтажные работы, вторая половина - на оснащение (свет, звук, машинерия, кресла зрительного зала, люстры, одежда сцены, мебель и т.д.) Когда составлялось техническое задание на приобретение технологического оборудования, мы выбрали самую лучшую фирму в России - компанию «LTM-Music», она выиграла электронные торги, поставила и смонтировала в театре самое современное оборудование. Мы можем гордиться тем, что приобрели комплект устройств синхронного перевода на четыре языка на 250 зрительских мест. С 1936 года до своего закрытия с началом Второй Мировой войны этот театр назывался «театром пограничной земли». И теперь он опять театр пограничной земли: город Советск частично находится в пограничной зоне на границе с Литвой, с Евросоюзом. Мы вовремя вспомнили эту тему - и не могли не воспользоваться возможностями, предоставленными реконструкцией, чтобы приобрести оборудование для синхронного перевода. С таким ресурсом на своей площадке мы сможем проводить международные фестивали, гастроли зарубежных коллективов, а также конференции и форумы (хоть это и не театральный формат, но - тем не менее).
- Похвалим строителей?
- Торги выиграла калининградская инженерно-строительная компания «ЕВРОРОСС». В процессе приходилось вносить много изменений в проект, но строители всегда шли нам навстречу. Наш театр - объект брендовый в масштабах региона, и, конечно, все компании, которые работали с нами на реконструкции, стремились показать себя с самой лучшей стороны.
- Но ведь местные строительно-монтажные компании вряд ли могут похвастаться большим опытом реконструкции театральных зданий?
- Приходилось оказывать научно-методическую помощь. Приведу один пример. Заштукатурили потолок зрительного зала, нанесли роспись - и огромный кусок штукатурки вдруг рухнул. Дранка торчит, надо что-то делать. Строители сняли всю оставшуюся штукатурку - и мы стали думать. Были разные предложения - например, зашить потолок гипсоплитой. Я испугалась, что это испортит нашу уникальную акустику, не говоря уже о требованиях безопасности: гипсоплита над зрительным залом - это страшновато. Потом строители предложили сделать натяжной потолок. Но опять же - возникает вопрос с акустикой. Акустические исследования, как известно, стоят огромных денег, но я заочно проконсультировалась со специалистами из «LTM-Music», они сказали, что акустика при таких решениях изменится в любом случае. Но что мы будем делать, если она изменится в худшую сторону? Нашли в Советске классного эксперта, вместе с ним взобрались на чердак, а поскольку эксперт оказался мужчиной упитанным, на самый верх пришлось лезть мне. И вот стою я на потолке над самой люстрой во весь рост - и ничего не понимаю: странное ощущение, будто летишь, твердости нет под ногами. Спускаюсь, сообщаю об этом эксперту - и его осеняет: потолок-то висит, в стены жестко не закреплен, он на акустику работает как мембрана. (Кто это знал? Да никто - поэтому и приходилось на ходу изобретать велосипед.) Сразу решаем: отделочные «хвостики» потолка жестко не закреплять и найти легкое решение покрытия. Строители идут навстречу, заказывают в Питере легкую штукатурку, а это требует времени, поэтому и с открытием задержались, но зато потолок-мембрану сохранили.
- Как я понимаю, акустические исследования вы не проводили из-за недостатка средств, но - в идеале - на каких этапах реконструкции театрального здания такие исследования проводить желательно, если не необходимо?
- Да, это отдельная история, очень дорогостоящая. Но ты, как давний зритель нашего театра, наверняка, сейчас почувствовала, что с акустикой ничего не случилось?.. А ободки ярусов - видишь: мы не знаем, из чего они сделаны - какой-то специальный состав, почти как папье-маше, - но я категорически запретила их вскрывать, поскольку это тоже мембрана, тоже часть акустической системы зрительного зала.
- Поговорим о репертуаре, который для большой сцены, видимо, придется создавать практически заново…
- Нам до конца сезона жить еще четыре месяца, поэтому времени нет - и все должно быть стремительно. За два года репертуар на большую сцену мы в основном потеряли, поскольку ушли в малые формы, на маленькую площадку, на выезды. Часть живых спектаклей малой формы мы все-таки сохраним и будем показывать. Кроме того, у нас есть «законсервированный» спектакль «Семья антиквария или Свекровь и невестка» по Карло Гольдони, который поставила в прошлом сезоне Екатерина Максимова. Мы сыграли его дважды - и заморозили, чтобы потом вывести на большую сцену. Сразу после открытия театра мы займемся реставрацией этого спектакля. Весной ждем приезда двух постановочных групп - для двух спектаклей, детского и взрослого. Помимо этого, надеюсь, к открытию следующего сезона осенью мы будем иметь в активе еще два спектакля. Продолжим внутритеатральную творческую лабораторию самостоятельных режиссерских работ наших артистов. Николай Зуборенко, Анатолий Грабовенко, Ирина Несмиянова, Роман Нагметов - уже имеющие опыт постановок, - будут делать спектакли-читки. У нас был подобный опыт, наши зрители неожиданно очень позитивно восприняли этот формат - и требуют еще. Спектакль-читка - это мобильно, быстро заменяемо, не так долго по репетициям и в разы дешевле, чем полноценный спектакль. При этом зрители - в восторге, а в репертуаре - разнообразие.
- Плюс - интерактив, обсуждение, разговор зрителя с театром, что априори невозможно после обычного спектакля…
- Да, у нас после читок обсуждение продолжается еще часа полтора-два. Так что этот формат мы обязательно будем развивать - тем более, теперь в реконструированном театре есть очень подходящий для этих целей прелестный репетиционный (малый) зал. Есть планы придумать что-то для детишек, помимо постановок детских спектаклей, хотим завести педагога-организатора.
- Останется ли за театром экспериментальная сцена в спортзале, где вы жили в период реконструкции?
- Мы очень благодарны муниципалитету Советского городского округа за то, что нам бесплатно предоставили это помещение. Мы жили там два с лишним года. Было бы некрасиво с нашей стороны претендовать на его дальнейшую эксплуатацию, но нас очень порадует, если туда поселят какое-то творческое объединение или молодежный клуб. Если нам позволят, мы с удовольствием оставим там нашу арт-площадку «Кочергарка». Нам жалко ее терять, но стоит ли тащить ее с собой в реконструированное здание театра? Не думаю, поскольку такой формат вряд ли приживется на базе традиционного репертуарного театра. Мы же этот спортзал своими руками отремонтировали, крышу покрыли, там стало уютно, тепло, хорошо, а после нас еще и театральная аура останется.
- Какие постановочные планы у главного режиссера Тильзит-театра Вилюса Малинаускаса?
- Тоже готовится ставить - что именно, пока не выбрал. Его интересует экспериментальный театр, не традиция и не классика в чистом виде. Он мыслит как современный европейский режиссер, поэтому будет развивать театр в этом направлении. К сожалению, современную европейскую драматургию и режиссуру у нас мало кто понимает, но это спектакли для театра имиджевые. Мы хотя бы раз в два года позволяем себе выпускать чисто фестивальные работы, которые изначально - и я это понимаю - не будут иметь зрительского успеха, но мы повезем их на фестивали, займем хорошее место, пропиарим и себя, и регион, о нас будут писать и говорить. Пусть даже результат будет не очень хорошим, но зато - скандальным, как в свое время получилось, например, с «Западной пристанью» по Бернару-Мари Кольтесу, которую у нас поставила Татьяна Фролова. Мы стараемся быть разными.
- Около полугода назад Тильзит-театр привозил в Калининград спектакль «Семейные истории» по пьесе Биляны Срблянович - такой яркий образец европейского режиссерского мышления Вилюса Малинаускаса. Показ состоялся в театре кукол - к сожалению, единственный, но, судя по реакции калининградской публики, именно такого театра и такой современной драматургии в Калининграде не хватает…
- Когда мы его показываем в Советске, молодежь всегда в восторге, а люди в возрасте иногда требуют вернуть деньги за билеты. Даже некоторые актеры нашей труппы уверены, что этот спектакль наносит ущерб имиджу театра, - чего уж о зрителях говорить. Для продвижения такого современного театра нужно подключать серьезных маркетологов, у нас маркетинга не хватает. Но мы все равно будем пытаться делать современный европейский театр, это наш бренд - был и будет, это вопрос стратегии.
- Вы поедете в мае в Коломну на фестиваль театров малых городов России?
- Мы очень благодарны Театру Наций и его программе поддержки театров малых городов, - и, прежде всего, за режиссерскую лабораторию, которую они провели у нас почти два года назад. Приехали в этот, извините, дурно пахнущий спортзал с грибком по стенам, - чтобы поддержать нас в бездомный период, чтобы поднять в нас упавший дух, как-то привлечь внимание зрителя к новой площадке. Очередь на проведение таких лабораторий - на несколько лет вперед, в российских малых городах театров много, а мы тогда оказались вне очереди - и вряд ли в ближайшее время к нам опять приедет лаборатория Театра Наций. Но, надеюсь, нас пригласят в этом году на фестиваль в Коломну-Зарайск. Там планируются мастер-классы, обсуждения спектаклей, а молодые режиссеры будут ходить косяками - и каждого сразу же после показа его работы можно взять за рукав, отвести в сторонку и побеседовать. Мы со спектаклем Вилюса Малинаускаса «Медведь» участвовали в прошлом фестивале, который проходил в Пятигорске. И, конечно, мы должны поклониться в пояс художественному руководителю Театра Наций Евгению Миронову - за предоставленные возможности, за то, что не остаемся в стороне от серьезного профессионального общения, чувствуем себя частью российского театрального пространства, существуем в его контексте. Кроме того, отличные лаборатории проводит в Калининграде проект «Открытая сцена» - и наши актеры в них участвуют.
Текст - Евгения Романова