Грядущему демократическому волеизъявлению посвящается
Император крутанулся в кресле и посмотрел на пленника почти ласково.
- Что, сынку, - спросил он, наконец, - помогли тебе твои ляхи?
- А будете ругаться, - обиделся Люк, - я папе пожалуюсь, он вам по сценарию как даст! - и красноречиво кивнул на Дарт Вейдера, который задумчиво ковырялся в левом наушнике разогнутой канцелярской скрепкой.
- Это ж классика. - снисходительно объяснил Император. - Гоголя, что ли, не читал?
- Кому и кобыла невеста. - с готовностью парировал юный Скайуокер. - А у нас в демократической республике вашего Гоголя сто лет как запретили за разжигание межнациональной розни и великодержавный шовинизм!
Автоматический переводчик с повстанческого в шлемофоне Дарт Вейдера издал противный скрежещущий звук. Император закинул ногу на ногу и уперся взглядом в висевшую на переборке полноцветную голографию миссис Палпатин.
- Нет, насчет кобылы мне, положим, понравилось, - вкрадчиво начал он, - но у вас же там свобода слова, все-таки, и эти, как их, общегуманоидные права?
- Вы на нашу свободу салазки-то не гните. - немедленно окрысился Люк. - У нас «Майн Кампф» Дарта вашего Плегаса в каждом ларьке продается, а в Империи за это небось сразу срок!
Слова его сопровождались печальным звоном. Это хромированная челюсть Вейдера покинула соответствующий паз и беспомощно отвисла до нагрудной пластины.
- А я ведь предупреждал, - злорадствовал Император, покуда ученик его сосредоточенно воевал с неподатливой пружиной, - я ПРЕДВИДЕЛ: наплачемся мы от твоих электроников. Дружков его видал? - Вейдер, всецело занятый челюстью, ошалело покрутил головой. - Один мелкий уголовник…
- Свободный предприниматель! - вступился за друга Люк.
- …другой какой-то негр-мошенник…
- Афрокоммерсант!
- …а третий, извиняюсь, вообще вуки волосатое. - невозмутимо закончил император, возвращая вейдерскую челюсть на место одним точным телекинетическим щелчком.
- Вот это уже совсем неполиткорректно. - занудствовал младший Скайуокер. - Правильно говорить «альтернативно красивое существо».
Император Палпатин, гроза и ужас всея галактики, откинулся на спинку кресла и задрыгал ногами в приступе здорового злодейского хохота.
- Не политчего? - воспользовался челюстью Вейдер, чей автоматический переводчик, похоже, окончательно приказал долго жить.
- Политкорректно. - хихикал Палпатин. - Это когда берешь ведро с гайками и называешь его, ну, скажем, дарт вейдером. А неполиткорректно - ой, нимагу! - это, значит, когда как в жизни, то есть наоборот.
Насчет как в жизни Вейдер не понял, но на всякий случай обиделся.
- Развивать потому что надо нанотехнологии. - оскорбленно засопел он. - У повстанцев вон кругом транзисторы, один я на лампах, как дурак…
- Транзисторы - это что! - воспользовался джедайскими навыками Люк. - Вот перейдешь на светлую сторону, я тебя жвачкой угощу. - и, демонстрируя явные преимущества нового образа жизни, надул пред восхищенным взором Вейдера огромный, пахнущий шампунем пузырь.
- Э, э! - занервничал император. - Насчет технологий - это ты брось! Звезду Смерти кто построил? Альдераан кто взорвал?
- Вашими звездами, - ерничал юный повстанец, - только эвоков пугать. К тому же, при демократии с ее принципом свободного волеизъявления перезарядка главного калибра занимает от силы восемь минут.
Император с тревогой покосился на Вейдера. Вейдер восторженно чавкал жвачкой и светлел буквально на глазах.
- Они Гоголя зато запретили! - прошипел император, пихая сподвижника в бронированный бок. - А мы, между прочим, самая читающая в мире страна!
- Так у вас же телевиденья нормального нету. - сочувственно хмыкнул Люк. - На всю Империю пять каналов, и по тем сплошные новости с перерывом на «Сельский час».
- Вот и я говорю, - обрадованно загундосил Вейдер, - что за жизнь такая, когда в новостях все дикторши только до пояса, а в «Сельском часе» ведущая вообще мужик?
Император не ответил. Он вцепился в подлокотники, лихорадочно перебирая аргументы.
- А как же балет? - спросил он, наконец.
Скайуокер-младший ответил ему тонкой улыбкой.
- В стране, где секса нет и не предвидится, - снисходительно объяснил он, - только балет и остается, и еще народные танцы, но это уже для знатоков.
- А при демократии есть? - заволновался Вейдер, большой знаток народных танцев и классической живописи через увеличительное стекло.
Что сказал на это Люк, император не расслышал. Он нашарил под троном тапочки и, бормоча под нос старинные ситхские проклятья, решительно направился к шахте осуществлять демократическое волеизъявление.
- А еще у нас колбаса по два двадцать! - торжествующе донеслось оттуда, прежде чем холодный ветер вечности со всей исторической неизбежностью защекотал императорские пятки.
Семейство Скайуокеров почтило его память минутой молчания.
- Да, кстати, - задумчиво обронил младший, - про феминизм и всякий там харассмент я тебе еще не рассказал?..
- Что, сынку, - спросил он, наконец, - помогли тебе твои ляхи?
- А будете ругаться, - обиделся Люк, - я папе пожалуюсь, он вам по сценарию как даст! - и красноречиво кивнул на Дарт Вейдера, который задумчиво ковырялся в левом наушнике разогнутой канцелярской скрепкой.
- Это ж классика. - снисходительно объяснил Император. - Гоголя, что ли, не читал?
- Кому и кобыла невеста. - с готовностью парировал юный Скайуокер. - А у нас в демократической республике вашего Гоголя сто лет как запретили за разжигание межнациональной розни и великодержавный шовинизм!
Автоматический переводчик с повстанческого в шлемофоне Дарт Вейдера издал противный скрежещущий звук. Император закинул ногу на ногу и уперся взглядом в висевшую на переборке полноцветную голографию миссис Палпатин.
- Нет, насчет кобылы мне, положим, понравилось, - вкрадчиво начал он, - но у вас же там свобода слова, все-таки, и эти, как их, общегуманоидные права?
- Вы на нашу свободу салазки-то не гните. - немедленно окрысился Люк. - У нас «Майн Кампф» Дарта вашего Плегаса в каждом ларьке продается, а в Империи за это небось сразу срок!
Слова его сопровождались печальным звоном. Это хромированная челюсть Вейдера покинула соответствующий паз и беспомощно отвисла до нагрудной пластины.
- А я ведь предупреждал, - злорадствовал Император, покуда ученик его сосредоточенно воевал с неподатливой пружиной, - я ПРЕДВИДЕЛ: наплачемся мы от твоих электроников. Дружков его видал? - Вейдер, всецело занятый челюстью, ошалело покрутил головой. - Один мелкий уголовник…
- Свободный предприниматель! - вступился за друга Люк.
- …другой какой-то негр-мошенник…
- Афрокоммерсант!
- …а третий, извиняюсь, вообще вуки волосатое. - невозмутимо закончил император, возвращая вейдерскую челюсть на место одним точным телекинетическим щелчком.
- Вот это уже совсем неполиткорректно. - занудствовал младший Скайуокер. - Правильно говорить «альтернативно красивое существо».
Император Палпатин, гроза и ужас всея галактики, откинулся на спинку кресла и задрыгал ногами в приступе здорового злодейского хохота.
- Не политчего? - воспользовался челюстью Вейдер, чей автоматический переводчик, похоже, окончательно приказал долго жить.
- Политкорректно. - хихикал Палпатин. - Это когда берешь ведро с гайками и называешь его, ну, скажем, дарт вейдером. А неполиткорректно - ой, нимагу! - это, значит, когда как в жизни, то есть наоборот.
Насчет как в жизни Вейдер не понял, но на всякий случай обиделся.
- Развивать потому что надо нанотехнологии. - оскорбленно засопел он. - У повстанцев вон кругом транзисторы, один я на лампах, как дурак…
- Транзисторы - это что! - воспользовался джедайскими навыками Люк. - Вот перейдешь на светлую сторону, я тебя жвачкой угощу. - и, демонстрируя явные преимущества нового образа жизни, надул пред восхищенным взором Вейдера огромный, пахнущий шампунем пузырь.
- Э, э! - занервничал император. - Насчет технологий - это ты брось! Звезду Смерти кто построил? Альдераан кто взорвал?
- Вашими звездами, - ерничал юный повстанец, - только эвоков пугать. К тому же, при демократии с ее принципом свободного волеизъявления перезарядка главного калибра занимает от силы восемь минут.
Император с тревогой покосился на Вейдера. Вейдер восторженно чавкал жвачкой и светлел буквально на глазах.
- Они Гоголя зато запретили! - прошипел император, пихая сподвижника в бронированный бок. - А мы, между прочим, самая читающая в мире страна!
- Так у вас же телевиденья нормального нету. - сочувственно хмыкнул Люк. - На всю Империю пять каналов, и по тем сплошные новости с перерывом на «Сельский час».
- Вот и я говорю, - обрадованно загундосил Вейдер, - что за жизнь такая, когда в новостях все дикторши только до пояса, а в «Сельском часе» ведущая вообще мужик?
Император не ответил. Он вцепился в подлокотники, лихорадочно перебирая аргументы.
- А как же балет? - спросил он, наконец.
Скайуокер-младший ответил ему тонкой улыбкой.
- В стране, где секса нет и не предвидится, - снисходительно объяснил он, - только балет и остается, и еще народные танцы, но это уже для знатоков.
- А при демократии есть? - заволновался Вейдер, большой знаток народных танцев и классической живописи через увеличительное стекло.
Что сказал на это Люк, император не расслышал. Он нашарил под троном тапочки и, бормоча под нос старинные ситхские проклятья, решительно направился к шахте осуществлять демократическое волеизъявление.
- А еще у нас колбаса по два двадцать! - торжествующе донеслось оттуда, прежде чем холодный ветер вечности со всей исторической неизбежностью защекотал императорские пятки.
Семейство Скайуокеров почтило его память минутой молчания.
- Да, кстати, - задумчиво обронил младший, - про феминизм и всякий там харассмент я тебе еще не рассказал?..