Пока все спят
Гарепотер идет со службы. Он по-прежнему младший аврор.
Над ремнем нависают брюхо и медаль за выслугу лет.
Ни к чему ни любовь, ни дружба. Нипочем авада кедавра.
От солянки пятно на брюках. Вместо палочки - пистолет.
Почему не пустили выше - как ни бейся, никто не скажет.
Просто случая не давали. Просто хмыкали: "Ничего!
Бывший мальчик-который-выжил? Пусть теперь похлебает с наше!"
Так обычно всегда бывает, если кончилось волшебство.
У супруги свои заботы: старший сын хулиганит в школе,
Там же конкурс, и мест не хватит, а на очереди - второй.
У тебя ж по закону льготы, так сходил попросил бы, что ли,
Сколько надо, потом заплатим, ты герой или не герой?
И нудит, и зудит, и гадит, так бы взял бы и с маху - в морду,
Света белого с ней не взвидишь, хорошо, под рукою ствол.
Гарепотер тоскливо гладит фотографию Вольдеморта.
Он давно не играет в квиддич. Он садится смотреть футбол.
Над ремнем нависают брюхо и медаль за выслугу лет.
Ни к чему ни любовь, ни дружба. Нипочем авада кедавра.
От солянки пятно на брюках. Вместо палочки - пистолет.
Почему не пустили выше - как ни бейся, никто не скажет.
Просто случая не давали. Просто хмыкали: "Ничего!
Бывший мальчик-который-выжил? Пусть теперь похлебает с наше!"
Так обычно всегда бывает, если кончилось волшебство.
У супруги свои заботы: старший сын хулиганит в школе,
Там же конкурс, и мест не хватит, а на очереди - второй.
У тебя ж по закону льготы, так сходил попросил бы, что ли,
Сколько надо, потом заплатим, ты герой или не герой?
И нудит, и зудит, и гадит, так бы взял бы и с маху - в морду,
Света белого с ней не взвидишь, хорошо, под рукою ствол.
Гарепотер тоскливо гладит фотографию Вольдеморта.
Он давно не играет в квиддич. Он садится смотреть футбол.