(no subject)
Мой любимый Максим Кантор пишет в ФБ:
"я понял природу социального конфликта: это конфликт телезрителей с телеведущими. Самоназвание "креативный класс" не вполне точно отражает сущность оппозиции - создавали не что-то вечное для Бога и ради Отчизны, но развлекательно-минутное: радиопрограммы, детективы, телешоу, оригинальные кафе-закусочные и тп. Та страта, что именуется из вежливости словом "интеллигенция," создала набор ширпотреба,глянцевую литературу, рекламные компании, журналы по интерьеру дач. Определяя эту важную социальную группу уместнее употребить слово "массовики-затейники", то есть, те, кто зарабатывает деньги, развлекая толпу, или выступая на корпоративных вечеринках. Это не обвинение, упаси Бог, просто констатация. А то, что именуется нынче "быдлом", это просто зрительный зал, то есть та самая масса, которая обеспечивает кафе-посещаемость, детективо-читаемость, кулинаро-программо-смотрибельность, и т.п. Наблюдать за конфликтом писателя Акунина со своей аудиторией исключительно интересно. Акунин, как трибун, взывает к меньшей аудитории, нежели как состоявшийся автор детективов - диспропорция гигантская. (В отличии, например, от Толстого, чья литературная и гражданская позиция совпадали). Поскольку для рыночной экономики клиент всегда прав, а о высоком искусстве речи сегодня не идет, в сегодняшнем конфликте правота, увы, за быдлом и анчоусами. Этот печальный вывод заставляет сделать сама цель праведной борьбы - боремся же за капитализм, рынок и демократию. Ежели цель такова, то правы клиенты-анчоусы. Вот если цель - высокие идеалы, христианская солидарность и настоящее искусство - то тогда надо будет закрыть кулинарные программы, а помимо детективов писать настоящие книги. Но мы ведь этого не допустим? В философии есть термин: перформативная контрадикция. А раньше говорили "драма русского интеллигента", только теперь таковых неосталось."
"я понял природу социального конфликта: это конфликт телезрителей с телеведущими. Самоназвание "креативный класс" не вполне точно отражает сущность оппозиции - создавали не что-то вечное для Бога и ради Отчизны, но развлекательно-минутное: радиопрограммы, детективы, телешоу, оригинальные кафе-закусочные и тп. Та страта, что именуется из вежливости словом "интеллигенция," создала набор ширпотреба,глянцевую литературу, рекламные компании, журналы по интерьеру дач. Определяя эту важную социальную группу уместнее употребить слово "массовики-затейники", то есть, те, кто зарабатывает деньги, развлекая толпу, или выступая на корпоративных вечеринках. Это не обвинение, упаси Бог, просто констатация. А то, что именуется нынче "быдлом", это просто зрительный зал, то есть та самая масса, которая обеспечивает кафе-посещаемость, детективо-читаемость, кулинаро-программо-смотрибельность, и т.п. Наблюдать за конфликтом писателя Акунина со своей аудиторией исключительно интересно. Акунин, как трибун, взывает к меньшей аудитории, нежели как состоявшийся автор детективов - диспропорция гигантская. (В отличии, например, от Толстого, чья литературная и гражданская позиция совпадали). Поскольку для рыночной экономики клиент всегда прав, а о высоком искусстве речи сегодня не идет, в сегодняшнем конфликте правота, увы, за быдлом и анчоусами. Этот печальный вывод заставляет сделать сама цель праведной борьбы - боремся же за капитализм, рынок и демократию. Ежели цель такова, то правы клиенты-анчоусы. Вот если цель - высокие идеалы, христианская солидарность и настоящее искусство - то тогда надо будет закрыть кулинарные программы, а помимо детективов писать настоящие книги. Но мы ведь этого не допустим? В философии есть термин: перформативная контрадикция. А раньше говорили "драма русского интеллигента", только теперь таковых неосталось."