Статья Гиршовича о том, почему детей не следует учить музыке
Статья Леонида Гиршовича, оркестранта (очевидно Ганноверского оперного театра, если я правильно понял) написана в ироническом ключе. Автор ее - человек наблюдательный, неглупый, возможно не очень злой. Что сразу бросается в глаза (помимо воли автора) - к музыке он совершенно равнодушен. И, очевидно, был равнодушен всегда. Большинство исполнителей страдают этим равнодушием к музыке - это нормально, им платят не за любовь, а за исполнение. От водителя автобуса ведь не требуют любви к правилам уличного движения и двигателям внутреннего сгорания. Им вменяется хорошо водить и правила соблюдать. К несчастью музыки, как жанра, сегодняшние исполнители любят (перефразируем Стендаля) вмешиваться в дела, которые их совершенно не касаются. А именно - в область рассуждений о музыке, как таковой.
<Сама статья находится здесь -
Леонид Гиршович. Об уличном музицировании как следствии высокопрофессионального обучения детей музыке.
Я, пожалуй, прокомментирую некоторые ее части.
Во искупление своего музыкального невежества интеллигентные родители начинают учить своих детей музыке. То есть учить играть на фортепиано - или, как еще говорят, «на пианино», поскольку так называется купленный ими инструмент. Некоторые начинают учить ребенка на скрипке, вероятно, потому, что купить пианино им не по карману да и занимает много места. Но тогда уж лучше на виолончели, это куда культурней - а места занимает чуть больше скрипки. Учить ребенка на флейте - это, конечно, самый большой изыск. Сказать: «Мой Никита играет на флейте». То же самое, что заявить: он припал к истокам мировой культуры... флейта Пана....
Не то автор притворяется, не то действительно не знает. Музицирование как часть общеобразовательной программы - более или менее традиция, причем очень давняя. Сегодня она притормозилась, но, возможно, возобновится в будущем. Во времена, когда Вагнер и Верди писали свои шедевры, каждый второй отпрыск аристократических и просто богатых семей умел (умела) бренчать на фортепиано. Считалось хорошим тоном. НЕ считалось хорошим тоном в этом кругу - играть профессионально, то бишь за деньги. Нефтяная индустрия перемешала карты. В России дополнительную путаницу внесла Советская Власть, более или менее поголовно уничтожив сословие, где музицирование было обычным делом. Этим объясняется большой приток в музыкальную индустрию детей мещан (освободилось место).
Когда-то Антон Рубинштейн сказал, что играть на рояле просто: в нужное время следует нажимать нужные клавиши. Собственно, этому детей и учат, когда говорят, что их учат музыке. Большинство бросает это запредельно скучное занятие в период полового созревания. Пользы от него как от военного дела или уроков рисования, разве что воспоминания останутся куда более тягостные.
Большая доля правды в этом есть, вот что. Дети аристократов не шибко жаловались, и на отсутствие пользы не ссылались. Впрочем, их еще и латыни учили. Но автор прав - сегодняшние образовательные методы, в том числе в области музыки, оставляют желать лучшего.
К примеру, некоторые любители музыки (из тек, кто честнее) удивляются - почему в наше время нет достойных композиторов уровня Пуччини? Или хотя бы Глинки? Ну на худой конец уровня Делиба?
Ответ простой. У талантливых людей как правило очень низкий порог скуки. Талантливый человек со склонностью к музыкальному сочинительству не сможет пройти через сегодняшнее музыкальное образование, не растеряв таланта, не возненавидев музыку. Скука убивает любую склонность, и даже любовь. Сегодняшние преподаватели музыки пытаются втиснуть в учеников невероятное количество знаний, большинство из которых - накипь, бессмысленный наполнитель. Бесконечные теории, бесконечное число невероятно скучных опусов, которые студентам вменяется разучивать, бесконечное число расплывчатых определений - все это больше подходит коллекционеру марок, чем сочинителю. Понятно, что заканчивают консерваторию сегодня люди, легко мирящиеся со скукой. То есть, сами по себе скучные. А скучный человек может сочинять только скучную музыку.
Для нынешних выпускников музыкальных школ музыка - рабочая площадка, поле, где можно продемонстрировать свои технические навыки, показать высокое качество подготовки, и только. Сегодяшний выпускник консерватории не восторгается собственно эффектным пассажем в опере Доницетти, не млеет от шквала гениальных мелодий и тем в опере Верди, не восхищен величественной гармонией мелодики и драматургии в опере Вагнера, не замирает от вселенских развернутых мелодий в опере Пуччини. Он не любит музыку. Автор статьи, Леонид Гиршович, как раз и относится к этой категории людей.
Наступает момент истины. Их профессия, исполнение на музыкальных инструментах классической музыки, на что они положили уйму сил - детство и юность, вывихнув соответствующим образом себе мозги - их профессия не пользуется спросом. Вернее, пользуется спросом отнюдь не в тех количествах, в каких себя предлагает. Эти молодые люди - флейтисты, скрипачи, пианисты, кларнетисты, виолончелисты, все эти «альтисты даниловы», которых ежегодно сотнями выплескивают на биржу труда музыкальные вузы - все они оказались жертвой иллюзии, внушенной им старшим поколением. Иллюзии того, что культурные ценности НЕпреходящи.
Ну, это откровенная глупость. В музыкальном мире исполнительское предложенние ВСЕГДА превышало спрос во много раз. Когда-то больше, когда-то меньше. Не знаю - может, в Ганновере не исполняют «Богему»? Или же оркестрант Гиршович берет выходной каждый раз, как эта опера исполняется? А может, он не слушает, чего они там, на сцене поют (очень может быть), сюжет ему еще менее интересен, чем музыка - а просто следит за палочкой дирижера, пилит себе (не знаю, на чем - на скрипке ли, на виолончели ли, на тромбоне), не вдаваясь в подробности? А то ведь один из героев «Богемы» как раз и есть - безработный музыкант. На скрипке поигрывает.
Равно как свой скрипичный концерт в исполнении Спивакова Моцарт вряд ли признал бы своим: эффект был бы таким же, как если б Элвис Пресли исполнил романс Чайковского - Чайковскому.
Да, но вовсе не по той причине, которую подразумевает автор статьи. Исполнение Спивакова показалось бы Моцарту дурным тоном, вычурным выебоном, цыганщиной.
Недавно я снова задумался - действительно ли, скажем, Паганини (упоминаемый в статье Гирошвича), прижимая струну, дрочил ее пальцем всякий раз? То есть - действительно ли каждая нота, исполненная на смычковом инструменте, была во время оно - вибрато? Или нет? Помню, как одна пианистка меня убеждала, что «чудо происходит» - если дрочить таким же способом клавишу рояля при нажатии, звук меняется, начинает вибрировать. Мне было невероятно противно это слушать. У меня, яростного любителя оперы, есть несколько любимых фортепианных вещей (на вскидку могу перечислить штук пятьдесят, вряд ли больше), а достойные исполнения этих вещей в записи можно перечислить по пальцам - любят пианисты поцыганить, любят! Замедлить/ускорить, приглушить/взгреметь там, где это делать совершенно не нужно. (Вот, вроде бы, известное произведение - 12-й этюд Фредерика Шопена, который «революционный». Я не слышал НИ ОДНОГО достойного его исполнения (т.е. в нормальном темпе и без глупой лирики в конце). Ни одного).
Бетховен, связывающийся в нашем представлении именно с этим веком, большую часть жизни прожил в восемнадцатом. Так же и музыка двадцатого века есть не что иное, как путь в несколько десятилетий, который, под скрежет тормозов, когда пассажиры валятся друг на друга, проделала романтическая музыка, прежде чем окончательно остановиться. Ее полная и окончательная остановка совпала с остановкой сердца Дмитрия Шостаковича.
Если у меня и были сомнения до этого момента, то упоминание в таком раскладе Шостаковича сразу их, сомнения, рассеяло. Не удивлюсь, если автор статьи считает, что Кальман и Легар - это не музыка, а «музычка». То есть - ничего не понимает в музыке. Вообще.
Со всей ответственностью могу сказать: за последние двадцать лет профессиональный уровень молодых скрипачей в Германии неизмеримо вырос. Они вполне могут составить конкуренцию своим русским сверстникам, о чем недавно еще и помыслить было трудно.
Хмм ... А еще математике в России очень хорошо обучают. На всех конкурсах международных сплошные победы.
Тот Бах, которого мы знаем, действительно до известной степени продукт романтической эпохи. Романтизм, окружив музыку ореолом святости, уверовал в бессмертие созданной им музыкальной формы. Прежде, в век барокко, музыка писалась «по случаю». Этим случаем могло быть любое событие: рождение, смерть, свадьба, званый обед, предстоящие Рождество или Пасха.
Интересно, к какому именно званому обеду писался Бранденбургский концерт. Я не большой почитатель Баха, но все-таки - интересно стало. А, эта ... как его ... ну, про Орфея опера эта смурная ... как его ... Глюка ... на свадьбу написана или на Пасху? А может, Глюк - романтик (не в духовном смысле, а в техническом)?
Исполненное самим же композитором или под его управлением, музыкальное произведение переставало быть актуальным. По нынешним меркам его ожидала участь прочитанной газеты.
Ну а то. Послушали разок «Женитьбу Фигаро» и забыли.
Но вскоре виртуоз превращается в интерпретатора не им созданных произведений и настолько утверждается в этом новом для себя качестве, что интерпретация музыкального произведения, то есть его истолкование исполнителем, делается важнейшей составной частью европейской музыкальной культуры. Отныне гениальная музыка как бы не существует вне гениальной интерпретации, она нуждается в великом исполнителе едва ли не больше, чем он в ней.
Здесь, к сожалению, автор совершенно прав. Культ исполнителя появился, увы, не вчера. Увы, и еще раз увы. Культ омерзительный, культ вредный, культ, портящий слушателям вкус, и распространенный настолько, что сегодня в музыкальном мире словарное определение слова «исполнитель» начисто забыто, а посмотреть в словарь - лень. За сорок-пятьдесят лет занятий музыкой ни разу не посмотрел ни один музыкант.
Музыка двадцатого века знает немало звездных имен - имен тех, кто уже опускал занавес. Особенно ярко среди них горят русские имена: Стравинский, Шостакович, Прокофьев. Да, по сути говоря, и Рахманинов. Россия поздно вступила в клуб великих музыкальных наций - их на самом деле наперечет: Италия, Франция, Германия - но зато последней покинула капитанский мостик.
Патриотизм автора статьи в данном случае не умиляет. В стране, где родился и сочинял музыку Чайковский, определять перечисленные имена, как «яркогорящие» - человеку, понимающему в музыке толк, должно быть просто стыдно. К сожалению, люди, понимающие толк в музыке, составляют сегодня в музыкальном мире жалкое меньшинство. Затрудняюсь определить их количество на глаз. Два процента? Хорошо, если так. Скорее всего меньше.
За четверть века, что я работаю в Ганноверской опере, две вещи в ней переменились кардинально: на девяносто процентов сократилось число курильщиков среди оркестрантов и на сто процентов сократилось число тех, кто профессионально обучает своих детей музыке.
Зачем навязывать собственному чаду то, что не любишь сам? Закономерно.