По следам Царицы ваз. Репортаж об исследовательском автопробеге 23-25 августа 2013 года. Часть V
"Бурлаки с Колывани" и "Родомысл": как и чем живет в алтайской глубинке музей краснокнижного ремесла
… Если, выйдя из проходной Колыванского камнерезного завода, повернуть направо, подняться в горку, а потом свернуть налево в проулок, то буквально за считанные минуты вы попадете из сегодняшнего дня этого уникального предприятия - в его далекое прошлое, в музей камнерезного дела.
История с фотографией
Здание, в котором расположен музей, и само с историей: в 1868 году в этих стенах было частное училище, из которого потом выросли рисовальные классы для мальчиков 7-14 лет. После революции в этих стенах действовала обычная начальная школа. Перед Великой Отечественной здесь открыли колесную мастерскую, а в войну в одном из будущих музейных залов женщины шили гимнастерки для фронта. После войны в здании устроили клуб, при котором в 50-е годы сделали музейную комнату, в которой поместили экспонаты, сделанные в честь 150-летия завода. Потом клуб переселился, и музейная комната соседствовала с ювелирным цехом. И лишь в конце 80-х годов прошлого века Борис Пчелинцев, тогдашний директор завода, решил, что у такого предприятия должен быть свой музей.
- Идея музея родилась от того, что в 1986 году исполнялось 200-лет камнерезному делу на Алтае... - рассказывает Борис Пчелинцев. - Хотя первые вазы изготовили в 1786 году на Локтевском заводе, а в Колывань перешли уже позже, после обнаружения здесь яшмы, порфиров, после остановки медеплавильного завода, но мы решили, что музей должен быть в Колывани.
Решить в те времена было мало, главное - согласовать. Однако «верхи» - вплоть до министерства местной промышленности - отнеслись к идее с пониманием и одобрили.
- Центром экспозиции мы хотели сделать Царицу ваз, если не ее саму, то хотя бы фотографию… - рассказывает Борис Пчелинцев. - Но тогда в музеях фотографировать запрещали, тем более - в Эрмитаже. Со своей просьбой мы дошли до директора Эрмитажа академика Бориса Пиотровского. Он выделил мне на встречу 15 минут, а проговорили мы около часа. Его интересовало все - завод, рабочие, почему у завода такой молодой директор…
В конце концов разрешение на съемку вазы было получено. Снимки делал московский фотограф Ефим Боевер. Черно-белая фотография размером метр на метр двадцать долгое время стояла на входе в музей.
Музей по цене двух автомобилей
Экспозиция музея, уникальный макет Колоссальной фабрики, стенды и интерьеры - все это создано 25 лет назад барнаульскими художниками Николаем Мингалеевым, Виктором Малафеевым и Владимиром Скуловым.
- Когда мы вошли в эти залы, там была полная разруха… - припоминает художник Николай Мингалеев. - Там же делали самые разные вещи, вплоть до подарочных спиннингов со вставками из яшмы. Мы придумывали экспозицию, делали эскизы. Хорошо, что тогда были дешевые билеты - мы из Барнаула в Колывань летали на Ан-2…
По словам Бориса Пчелинцева, на создание музея ему выделили 20 тысяч рублей. В те времена деньги немалые - цена двух автомобилей «Волга». Сколько это было бы сейчас, даже не понять. Работы, как вспоминает Борис Пчелинцев, заняли около года. Экспонаты собирали и в Колывани, и в Змеиногорске.
- Экспонатов у нас, можно сказать, немного - 1.500 в основном фонде и 900 - в научно-вспомогательном… - рассказывает Ольга Панина, нынешний директор музея. - Однако мы не гонимся за цифрой, мы собираем только колыванские вещи…
Залы музея рассказывают о том, с чего начиналось камнерезное дело в наших краях. Здесь - инструменты и механизмы двухвековой давности.
Огромный макет показывает, как выглядела Колоссальная шлифовальная фабрика в годы своего расцвета, в XIX веке.
Тут же в витрине - десятикратно уменьшенная копия главной колыванской ценности - Царицы ваз.
Рядом под стеклом - еще один уникум: камея «Родомысл», сделанная 180 лет назад колыванским резчиком Федором Голубцовым «по образу и подобию» одного из медальонов Федора Толстого, посвященных событиям 1812, 1813 и 1814-го годов.
Судя по всему, Голубцов ставил целью превзойти Толстого, и ему это удалось: у Толстого «Родомысл» 16 см. в диаметре, а у Голубцова - восемь; Толстой свои медальоны отливал из гипса или бронзы, а «Родомысл» Голубцова вырезан на куске союзной яшмы, одного из твердейших материалов - работа же тончайшая! Неудивительно, что сразу после исполнения камею Голубцова забрали в Петербург. По поводу же того, как она вернулась домой, в Колывани живет легенда: будто привезли ее эвакуированные сюда из Ленинграда работники треста «Русские самоцветы», в состав которого колыванский завод входил под №6. Однако Борис Пчелинцев легенду разрушил:
- Вещь эту подарила нам в честь 200-летия камнерезного дела Наталья Мавродина, хранительница каменных изделий Эрмитажа… - говорит он.
Прозрение Ганжинского
Картины в этом музее - и рассказчики, и экспонаты. Вот полотно художника Тарского «Доставка монолита на Колоссальную шлифовальную фабрику для изготовления Царицы ваз в 1831 году».
Создавший ее художник Геннадий Тарский родом из Омска, учился в Прибалтике, а потом приехал на Алтай и, попав в Колывань и узнав ее историю, влюбился в эти места. (О Тарском немного - тут http://www.ab.ru/~muzei/exhibitions/2003/022.htm). То, как тащили камень для вазы на фабрику, произвело на него особое впечатление. Рассказывают, что для достоверности Тарский впрягал местных парней и мужиков в лямки - от них, возможно, и пошло ее народное название «Бурлаки с Колывани».
А с картиной Анатолия Ганжинского «Алтайские камнерезы» была история почти мистическая.
- Мастеровой на картине «Алтайские камнерезы» - это Филипп Стрижков... - рассказывает Ольга Панина. - Нарисован он по довольно подробному описанию, в котором говорится, что был Стрижков «мал ростом, глаза голубые, волосы русые». Вот с этой основой художник написал Стрижкова. А дальше случились удивительные вещи: несколько лет назад в Колывань приезжал потомок Стрижкова геолог Май Болдырев. И когда он встал возле картины, у нас дух захватило - одно лицо со Стрижковым!..
Несмотря на то, что музей заполнен предметами грубо-материальными, все они кажутся и ощущаются как живые - видимо, потому, что люди, делавшие их, не жалели в своей работе души. У камня своя красота. Понимают ее немногие, а вот чувствуют - почти все.
- У камня, к которому прикасался человек, особая энергетика. Неспроста мне посетители иногда говорят: «А мы вашу вазу живую видели!» - рассказывает Ольга Панина. - Имеется в виду, что они видели ее в музее настоящую, но эта оговорка показательна - ваза для людей живая. В прошлом году на спонсорские средства мне посчастливилось побывать в Петербурге и увидеть вазу своими глазами. Служители Эрмитажа, узнав, что я директор музея в Колывани, на родине вазы, рассказали, что люди обращаются к ней как к живой. А сами служители говорят: «После трудного дня подойдешь, прикоснешься к вазе - и усталость проходит…»
Притягательная сила камня такова: 25 августа, когда праздновали День камнереза и 170-летие Царицы ваз, в музей пришло 450 посетителей - и стар, и млад. Надо было видеть, с какими глазами ходили по музею дети, да и взрослые! Всего же за год здесь бывает от пяти с половиной до шести с половиной тысяч человек. Будем надеяться, что людская река наверняка станет еще полноводнее, когда заработает в полную силу разрабатываемый сейчас на Алтае туристический маршрут «По следам Царицы ваз»…
P.S. У кого появилось желание помочь блогу деньгами, то вот - веб-мани R366506885088,
Яндекс-кошелек 410011617653518...
Продолжение следует...
… Если, выйдя из проходной Колыванского камнерезного завода, повернуть направо, подняться в горку, а потом свернуть налево в проулок, то буквально за считанные минуты вы попадете из сегодняшнего дня этого уникального предприятия - в его далекое прошлое, в музей камнерезного дела.
История с фотографией
Здание, в котором расположен музей, и само с историей: в 1868 году в этих стенах было частное училище, из которого потом выросли рисовальные классы для мальчиков 7-14 лет. После революции в этих стенах действовала обычная начальная школа. Перед Великой Отечественной здесь открыли колесную мастерскую, а в войну в одном из будущих музейных залов женщины шили гимнастерки для фронта. После войны в здании устроили клуб, при котором в 50-е годы сделали музейную комнату, в которой поместили экспонаты, сделанные в честь 150-летия завода. Потом клуб переселился, и музейная комната соседствовала с ювелирным цехом. И лишь в конце 80-х годов прошлого века Борис Пчелинцев, тогдашний директор завода, решил, что у такого предприятия должен быть свой музей.
- Идея музея родилась от того, что в 1986 году исполнялось 200-лет камнерезному делу на Алтае... - рассказывает Борис Пчелинцев. - Хотя первые вазы изготовили в 1786 году на Локтевском заводе, а в Колывань перешли уже позже, после обнаружения здесь яшмы, порфиров, после остановки медеплавильного завода, но мы решили, что музей должен быть в Колывани.
Решить в те времена было мало, главное - согласовать. Однако «верхи» - вплоть до министерства местной промышленности - отнеслись к идее с пониманием и одобрили.
- Центром экспозиции мы хотели сделать Царицу ваз, если не ее саму, то хотя бы фотографию… - рассказывает Борис Пчелинцев. - Но тогда в музеях фотографировать запрещали, тем более - в Эрмитаже. Со своей просьбой мы дошли до директора Эрмитажа академика Бориса Пиотровского. Он выделил мне на встречу 15 минут, а проговорили мы около часа. Его интересовало все - завод, рабочие, почему у завода такой молодой директор…
В конце концов разрешение на съемку вазы было получено. Снимки делал московский фотограф Ефим Боевер. Черно-белая фотография размером метр на метр двадцать долгое время стояла на входе в музей.
Музей по цене двух автомобилей
Экспозиция музея, уникальный макет Колоссальной фабрики, стенды и интерьеры - все это создано 25 лет назад барнаульскими художниками Николаем Мингалеевым, Виктором Малафеевым и Владимиром Скуловым.
- Когда мы вошли в эти залы, там была полная разруха… - припоминает художник Николай Мингалеев. - Там же делали самые разные вещи, вплоть до подарочных спиннингов со вставками из яшмы. Мы придумывали экспозицию, делали эскизы. Хорошо, что тогда были дешевые билеты - мы из Барнаула в Колывань летали на Ан-2…
По словам Бориса Пчелинцева, на создание музея ему выделили 20 тысяч рублей. В те времена деньги немалые - цена двух автомобилей «Волга». Сколько это было бы сейчас, даже не понять. Работы, как вспоминает Борис Пчелинцев, заняли около года. Экспонаты собирали и в Колывани, и в Змеиногорске.
- Экспонатов у нас, можно сказать, немного - 1.500 в основном фонде и 900 - в научно-вспомогательном… - рассказывает Ольга Панина, нынешний директор музея. - Однако мы не гонимся за цифрой, мы собираем только колыванские вещи…
Залы музея рассказывают о том, с чего начиналось камнерезное дело в наших краях. Здесь - инструменты и механизмы двухвековой давности.
Огромный макет показывает, как выглядела Колоссальная шлифовальная фабрика в годы своего расцвета, в XIX веке.
Тут же в витрине - десятикратно уменьшенная копия главной колыванской ценности - Царицы ваз.
Рядом под стеклом - еще один уникум: камея «Родомысл», сделанная 180 лет назад колыванским резчиком Федором Голубцовым «по образу и подобию» одного из медальонов Федора Толстого, посвященных событиям 1812, 1813 и 1814-го годов.
Судя по всему, Голубцов ставил целью превзойти Толстого, и ему это удалось: у Толстого «Родомысл» 16 см. в диаметре, а у Голубцова - восемь; Толстой свои медальоны отливал из гипса или бронзы, а «Родомысл» Голубцова вырезан на куске союзной яшмы, одного из твердейших материалов - работа же тончайшая! Неудивительно, что сразу после исполнения камею Голубцова забрали в Петербург. По поводу же того, как она вернулась домой, в Колывани живет легенда: будто привезли ее эвакуированные сюда из Ленинграда работники треста «Русские самоцветы», в состав которого колыванский завод входил под №6. Однако Борис Пчелинцев легенду разрушил:
- Вещь эту подарила нам в честь 200-летия камнерезного дела Наталья Мавродина, хранительница каменных изделий Эрмитажа… - говорит он.
Прозрение Ганжинского
Картины в этом музее - и рассказчики, и экспонаты. Вот полотно художника Тарского «Доставка монолита на Колоссальную шлифовальную фабрику для изготовления Царицы ваз в 1831 году».
Создавший ее художник Геннадий Тарский родом из Омска, учился в Прибалтике, а потом приехал на Алтай и, попав в Колывань и узнав ее историю, влюбился в эти места. (О Тарском немного - тут http://www.ab.ru/~muzei/exhibitions/2003/022.htm). То, как тащили камень для вазы на фабрику, произвело на него особое впечатление. Рассказывают, что для достоверности Тарский впрягал местных парней и мужиков в лямки - от них, возможно, и пошло ее народное название «Бурлаки с Колывани».
А с картиной Анатолия Ганжинского «Алтайские камнерезы» была история почти мистическая.
- Мастеровой на картине «Алтайские камнерезы» - это Филипп Стрижков... - рассказывает Ольга Панина. - Нарисован он по довольно подробному описанию, в котором говорится, что был Стрижков «мал ростом, глаза голубые, волосы русые». Вот с этой основой художник написал Стрижкова. А дальше случились удивительные вещи: несколько лет назад в Колывань приезжал потомок Стрижкова геолог Май Болдырев. И когда он встал возле картины, у нас дух захватило - одно лицо со Стрижковым!..
Несмотря на то, что музей заполнен предметами грубо-материальными, все они кажутся и ощущаются как живые - видимо, потому, что люди, делавшие их, не жалели в своей работе души. У камня своя красота. Понимают ее немногие, а вот чувствуют - почти все.
- У камня, к которому прикасался человек, особая энергетика. Неспроста мне посетители иногда говорят: «А мы вашу вазу живую видели!» - рассказывает Ольга Панина. - Имеется в виду, что они видели ее в музее настоящую, но эта оговорка показательна - ваза для людей живая. В прошлом году на спонсорские средства мне посчастливилось побывать в Петербурге и увидеть вазу своими глазами. Служители Эрмитажа, узнав, что я директор музея в Колывани, на родине вазы, рассказали, что люди обращаются к ней как к живой. А сами служители говорят: «После трудного дня подойдешь, прикоснешься к вазе - и усталость проходит…»
Притягательная сила камня такова: 25 августа, когда праздновали День камнереза и 170-летие Царицы ваз, в музей пришло 450 посетителей - и стар, и млад. Надо было видеть, с какими глазами ходили по музею дети, да и взрослые! Всего же за год здесь бывает от пяти с половиной до шести с половиной тысяч человек. Будем надеяться, что людская река наверняка станет еще полноводнее, когда заработает в полную силу разрабатываемый сейчас на Алтае туристический маршрут «По следам Царицы ваз»…
P.S. У кого появилось желание помочь блогу деньгами, то вот - веб-мани R366506885088,
Яндекс-кошелек 410011617653518...
Продолжение следует...