Военные знаки Одессы
Очень быстро после начала Великой Отечественной войны румынские войска при поддержке германских захватили не так давно принадлежавшие им «свои земли» Бесарабию и Се-верная Буковину (с июня 1940 года по июнь 1941 года они входили в состав УССР), и образовалась новая оккупационная область Транснистрия (Transnistria - Преднистровье, от румынского названия реки Нистру - рус.Днестр), в которую вошли нынешние Одесская область, юг Винницкой и запад Николаевской областей.
В административное подчинение она отошла к Румынии. Одним из первых мероприятий, которые необходимо было совершить, это быстрое изымание советских денег из обращения. Но из-за румынской нерешительности относительно вида валюты, которую бы следовало бы ввести в Транснистрие, происходила неразбериха. Сложилось впечатление, что Румынское правительство к этому совершенно не подготовилось. Немцы же представили валюту, которую они использовали во всех других оккупированных территориях - специальные марки - Reichkreditkassenscheine (известные в сокращении как RKKS). RKKS выпускались и обменивались в специальных банках, расположенных на всех территориях Германии и приравнивался (по крайней мере теоретически) к рейхсмаркам. Так как Транснистрийское правительство не выпускало собственную валюту (есть предположения, что мелкие деньги районных масштабов всё же были), на его территории одновременно были в обращении румынские леи, немецкие марки и советские рубли. Население предпочитало рубли и марки леям. По мере дальнейшего отступления советских войск население стало избавляться от рублей, хотя некоторые сохраняли у себя рубли «на всякий случай». Обмен валюты происходил по непомерно высоким ценам. Официальное отношение среди валют было установлено, что 1 RKKS равнялся 10 рублям или 60 леям. Такое соотношение было на всех территориях, захваченными немцами.
Хаос длился в течение недели. Очевидно, власти Транснистрии не смогли принять какого-либо решения, в то же время иметь немецкую валюту было недостойно для Румынской территории, но для поддержания твердых экономических отношений между Румынией и Германией на подаренной румынам Транснистрии необходимо было мириться с этим. В сентябре 1941 румыны фактически начали обмен рублей на RKKS. Был произведен обмен более чем 10000 марок прежде, чем диктатор Румынии Йон Антонеску приостановил обмен. После шести недель разбирательства между союзниками Румынии пришлось оставить марки RKKS, они стали единственным законным платежным средством. Во всех районах области были открыты пункты обмена, в которых можно было обменять RKKS на рубли до 1000 рублей включительно. Большие суммы, включая Советские правительственные фонды, скрытые или захваченные частными лицами в суматохе отступления, были вскоре обменены, потрачены на товары или выданы в виде взяток.
Надвигающееся полное исчезновение рубля быстро обрастало слухами. Крестьяне, подвозившие продовольствие в город, старались обменять свои товары на необходимые им изделия или же за свои продукты заламывали необычайно высокие цены в рублях. Рабочие и беловоротничковые категории страдали больше всего от хаоса валют. Даже Мэрия Одессы не платила наличную заработную плату, пока не пришло официальное решение и не установился окончательный курс валют. Когда, наконец, в декабре 1941 начался обмен, это сопровождалось значительными беспорядками в городе. Мэрия навязала обмен по курсу 20 (не 10) рублей за марку.
К обменным пунктам обратилась значительная часть населения, и это несмотря на большие очереди перед ними (до 200-300 людей) на морозе с 6 утра до позднего вечера. Из-за отсутствия фондов перед Рождеством обмен был приостановлен, таким образом эта проблема по-прежнему осталась висеть в воздухе.
Не обошлось и без злоупотреблений. Румынские жандармы наравне с гражданскими жителями продавали «купоны», то есть номерки в очереди ожидания. На руках же обмен производился по курсу 1:40 и 1:50, а к рождеству на рынке обмен происходил по курсу 1:70.
Немецкие солдаты, которые получали зарплату из расчете 1:10, приняли активное участие в валютных операциях на черном рынке, причем совершенно официально, не неся ни каких наказаний за это. Отсутствие фондов в обменниках заставляло нуждающих продавать семейные ценности и золото. Правительство Румынии продумало операцию, чтобы его агенты скупали золото. Сначала все производилось тайно, а затем в открытую. В конце концов Департамент Финансов Мэрии Одессы открыто начинает скупать золото по ценам черного рынка. Поначалу, нуждаясь в деньгах, люди массово несли в пункты скупки золото и другие семейные реликвии и ценности, но со временем с началом денежной реформы поток ценностей сократился.
После ухода рублей из обращения марка стала единственным законным денежным средством оплаты. Румынская валюта оставалась по-прежнему в подвешенном положении. Официально использование лея была запрещено и ввоз в Транснистрию был наказуем, хотя лей прекрасно продавался на черном рынке, где, правда, также всегда можно было купить английский фунт и американский доллар. Ситуация оставалась неустойчивой до конца 1942 года. После сбора осеннего урожая 1942 года Бухарест сделал основательную попытку в легализации лея для экономического объединения Румынии и Транснистрии (по крайней мере, таким было официальное объяснение), но все это оказалось только фарсом. Возникшие сразу же разногласия между союзниками, а так же беспорядки, связанные с обеспечением города продуктами и товарами заставили власти в конце 1942 года вновь ввести смертные приговоры за торговлю леями. Оккупационную марку больше никто не собирался устранять.
Зимой 1943-1944, с началом конца фашисткой Германии, возникли проблемы с RKKS - он взял курс на понижение. Вместо установленного командованием курса в 60 лей на рынке обмен происходил за 10 -12.
Наступила патовая ситуация. Румыны, Мэрия Одессы, военные, приверженцы немецко-румынского строя, предатели всех мастей стремились любыми способами исправить положение в свою пользу: закрывались глаза на спекуляцию, скупку ценностей и золота, взяточничество и т.д. Цены скакали то вверх, то вниз вслед за политическими событиями. Так как частная торговля соседствовала одновременно с правительственными и муниципальными учреждениями, сложились два типа развитых цен. В то время как официальные цены считались нормировано-урегулированными, свободные рыночные цены были безграничны. Отсутствие ограничение цен рассматривалось как стимулирование бизнеса. Количество продуктов как на рынке, так и на складах по заказам мерии были примерно одинаково, а вот ценовая разница была больше, чем в два раза. Так как объем помещений в государственных или муниципальных складах был ограничен, бизнесмены имели значительное преимущество в регулировании рыночных цен за счет подвоза товаров из соседних областей. Для сравнения приведем цены на некоторые товары в 1943 году:
1 килограмм сахара, нормированная: - 3RKKS; Ненормированная - 20RKKS
1 килограмм масла, нормированная: - 6RKKS; Ненормированная - 30RKKS
Сигареты, муниципальные порции
нормированная: 100 для 4RKKS; Ненормированная, 20 для 1RKKS Нужно отметить, что цены после сбора урожая 1942 несколько снизились (осенью они были самыми низкими за годы оккупации). В декабре, 1942 на рынке можно было купить колбасу за 8, а сало за 22 RKKS за килограмм. Завтрак в скромном ресторане стоил от 3 до 4 RKKS, в то время как в хорошем ресторане, включая закуску и водку, тянулся к 25 RKKS.
Зимой 1942-1943 гг. цены были необычайно высоки. Сразу после Сталинградской битвы резко повысились цены на продовольствия, текстиль, ботинки, и топливо. Как всегда (как и во всех других кризисах) в этом обвинялись крестьяне, которые с большой чувствительностью и скоростью реагировали на изменяющиеся политические и военные ситуации. Кроме того, плохая зимняя погода также мешала подвозу продовольствия в город. На открытом рынке цена на молоко поднялось до 3.50 RKKS за литр; масло повысилось к 55 RKKS; яйцо теперь стоит марку; цены продолжали расти, поскольку ситуация все более и более ухудшалась, и (в конце лета 1943) масло стоило уже 90, сало 80, сахар 40, и хлеб 10 RKKS за килограмм.
В последние дни оккупации без поставок продовольствия, без внутренних запасов, при сумасшедшей инфляции, за буханку хлебом можно было получить 300 марок.
Наиболее трудное время было в первые месяцы оккупации и в зиму. Нехватка транспорта серьезно сократила подвоз продовольствия. Чтобы как-то избежать голода, муниципалитет открыл общественные столовые для всех людей с более или менее официальным положением или местом работы, рассчитывался продовольствием вместо заработной платы, ввело нормированное распределение продуктов в своих магазинах. Само собой разумеется, для улучшения ситуации из Румынии не поступило ни грамма продовольственной помощи.
Проблемы снабжения население продовольствием решались местными властями. Можно отметить сильное повышение цен зимой- весной 1943 году и существенный недостаток продуктов в Одессе. В Жмеринке же, как отмечали немецкие обозреватели, на рынках было изобилие продовольствия, превышающее население города. Они же отмечают, что наравне с этим можно было констатировать полное отсутствие санитарных и гигиенических норм их продажи. «Это была удача, настолько редкая на Украине. Тут было масло, бекон, растительное масло, мясо, которое мы почти забыли: свинина, цыпленок, гусь, - много других вещей, которые радовали глаза. Кроме того, все было недорого...».
Во время оккупации Одессы румынскими войсками в период ВОВ в обращении были немецкие деньги с минимальной купюрой 50 пфеннигов. Килограмм хлеба по карточкам стоил значительно дешевле 50 пфеннигов. В 1943 году Мэрия Одессы ввела для обращения разменные марки в 0,2 и 0,5 RKKS, а с началом 1944 года отдел снабжения муниципалитета выпустил хлебные талоны номиналом 1, 3 и 10 пф. для уплаты. Талоны были действительны только в той лавке, к которой хозяин карточки был прикреплен. В действительности карточки ходили в качестве денег. Текст на румынском языке гласил: «Одесский муниципалитет. Дирекция снабжения. Талон на получения хлеба по карточке из хлебной лавки муниципалитета. Действителен для хлебной лавки № …» Данные талоны также ходили как денежные знаки в пределах г.Одессы
1 пфенниг б/г 83Х63 мм. Колосья и герб Бесарабии (Бык со звездой)
Светло-коричневая, без в/з.
3 пфеннига б/г Дубовые листья и герб Бесарабии. Светло-коричневая, без в/з.
0 пфеннигов б/г Колосья и герб Бесарабии. Светло-синие - зеленый, без в/з
В различных каталогах описываются недостающие знаки этой эмиссии в 5 и 50 пф., но точных сведений о них нет.
Введение карточной системы для жителей Одессы было неново. Гражданская война и последующее восстановление Советской страны принесли некоторый опыт населению города жизни по талонам. Можно вспомнить также начало войны, двухмесячную блокаду города Одессы. Незаконченная уборка урожая, невозможность получения муки, нехватка продуктов питания. В силу сложившихся обстоятельств карточную систему полноценно ввести в действие было не возможно. Поэтому было отдано распоряжение, товары в магазинах выпускать нормировано. Мясо, жиры, сахар и хлеб (400 гр. на человека) попадали под нормированное распределение. 17 августа 1941 года немецко-румынскими войсками была захвачена насосная станция «Днестр». Возникли перебои в снабжении города водой, ближайший речной бассейн был в 25 км. от города. Город перешел на подсобное артезианское снабжение, которое было явно не достаточно для необходимого потребления. Строгие инструкции запрещали тратить воды понапрасну, например, использование пресной воды для смыва туалетов. По распоряжению горисполкома вводиться нормированная выдача воды (четверть ведра на человека), а с 10 сентября вводятся карточки на воду, по ним полагалось в различные дни от ведра до пол ведра в день на человека.
Следует отметить, если с продовольствием как таковой проблемы не было (имей только деньги), то с товарами народного потребления ощущался дефицит, особенно вне городских стен. Границы формально были открыты, поэтому на базарах и в магазинах можно было отыскать практически «все», от французских духов до итальянских цитрусовых, зато почти до конца войны, остро ощущалась нехватка в «тяжелых» текстильных товарах и обуви.
Можно отметить интересную деталь перед началом войны в Одесском порту скопилось множество товаров и грузов, которые не попадали в категорию первоочередного вывоза на большую землю. Перед самым уходом советских войск с Одессы все склады были раскрыты, и товар был роздан оставшемуся населению. Как отмечают обозреватели практически на всей протяжении войны недостаток в «легком» текстиле и чая у жителей Одессы не наблюдался.
Цены, также как и зарплата на дефицитный товар сильно колебалась, но в целом уровень цен не сильно отличался от тылового советского. Жизни интеллигенции во время оккупации изменилась не очень: одни от войны выигрывали материально; другие пострадали больше. Рабочие во всех отношениях всегда проигрывали материально лишь ежедневная заработная плата в 4-8 RKKS за восьмичасовый день давала им возможность сводить концы с концами, пока нормированное продовольствие, и особенно хлеб по относительно низким ценам были в достаточных количествах в магазинах муниципалитета. Сельскому населению, в целом жилось легче по крайней мере в 1942-1943, если рассматривать тот уровень жизни, который был в селах до войны. В целом оккупация особо по карману крестьянина не ударила.
Пайковое довольствие, которое действовало на протяжении почти всей оккупации, было поделено на категории. Можно выделить следующие: обычный рабочий паек (хлеб, масло, сахар), привилегированный (добавлялось сигареты, ликер, соль) и губернаторский, выдаваемый высшим чиновникам, профессорам и другим представителям «высшего света». Можно предположить что, классы пайкового довольствия отличались не только набором продуктов но и их количеством.
Мэрией были приложены усилия для поощрения милосердия в помощи безработных и нищих. Церкви открыли кухни для бедных, производился сбор пожертвований. В июле 1942, Мэрия обратилась к жителям через газеты и многочисленные объявления с призывами помощи бедным. В результате было собрано 132 867 марок. Мэрия пожертвовала 40 000 марок, 25 000 получено в результате в соответствующей муниципальной лотереей, и 14 000 марок за счет коробочных сборов, остальные были получены от различных благотворительных организации и пожертвований частного характера.
В Февраль, 1944, рубли вновь появились здесь и там, и люди начали отвергать бумажные марки и леи. Вера в деньги колебалась с верой в режим. В сентябре 1944 г. после освобождения Одессы советские рубли окончательно вернулись в расчетах за товары и услуги.
За время оккупации в целом можно было выделить три периода: это первые месяцы и зима 1941-1942гг., когда общая неуверенность и экономический хаос произвели к тяжелому материальному и продовольственному положению населения Одессы; с весны 1942 до лета 1943 годов снабжение улучшилось, наладилась и социальная жизнь в городе; и, третий период, канун немецкого отступления, конец 1943 и в начало 1944, характеризуется тяжелым экономическим и политическим кризисом, вместо Румынской администрации приходят к управлению Германия, но население уже ожидает советские войска, вследствие чего на рынках появляется острая нехватка продовольствия, и цены взлетают вверх.
В административное подчинение она отошла к Румынии. Одним из первых мероприятий, которые необходимо было совершить, это быстрое изымание советских денег из обращения. Но из-за румынской нерешительности относительно вида валюты, которую бы следовало бы ввести в Транснистрие, происходила неразбериха. Сложилось впечатление, что Румынское правительство к этому совершенно не подготовилось. Немцы же представили валюту, которую они использовали во всех других оккупированных территориях - специальные марки - Reichkreditkassenscheine (известные в сокращении как RKKS). RKKS выпускались и обменивались в специальных банках, расположенных на всех территориях Германии и приравнивался (по крайней мере теоретически) к рейхсмаркам. Так как Транснистрийское правительство не выпускало собственную валюту (есть предположения, что мелкие деньги районных масштабов всё же были), на его территории одновременно были в обращении румынские леи, немецкие марки и советские рубли. Население предпочитало рубли и марки леям. По мере дальнейшего отступления советских войск население стало избавляться от рублей, хотя некоторые сохраняли у себя рубли «на всякий случай». Обмен валюты происходил по непомерно высоким ценам. Официальное отношение среди валют было установлено, что 1 RKKS равнялся 10 рублям или 60 леям. Такое соотношение было на всех территориях, захваченными немцами.
Хаос длился в течение недели. Очевидно, власти Транснистрии не смогли принять какого-либо решения, в то же время иметь немецкую валюту было недостойно для Румынской территории, но для поддержания твердых экономических отношений между Румынией и Германией на подаренной румынам Транснистрии необходимо было мириться с этим. В сентябре 1941 румыны фактически начали обмен рублей на RKKS. Был произведен обмен более чем 10000 марок прежде, чем диктатор Румынии Йон Антонеску приостановил обмен. После шести недель разбирательства между союзниками Румынии пришлось оставить марки RKKS, они стали единственным законным платежным средством. Во всех районах области были открыты пункты обмена, в которых можно было обменять RKKS на рубли до 1000 рублей включительно. Большие суммы, включая Советские правительственные фонды, скрытые или захваченные частными лицами в суматохе отступления, были вскоре обменены, потрачены на товары или выданы в виде взяток.
Надвигающееся полное исчезновение рубля быстро обрастало слухами. Крестьяне, подвозившие продовольствие в город, старались обменять свои товары на необходимые им изделия или же за свои продукты заламывали необычайно высокие цены в рублях. Рабочие и беловоротничковые категории страдали больше всего от хаоса валют. Даже Мэрия Одессы не платила наличную заработную плату, пока не пришло официальное решение и не установился окончательный курс валют. Когда, наконец, в декабре 1941 начался обмен, это сопровождалось значительными беспорядками в городе. Мэрия навязала обмен по курсу 20 (не 10) рублей за марку.
К обменным пунктам обратилась значительная часть населения, и это несмотря на большие очереди перед ними (до 200-300 людей) на морозе с 6 утра до позднего вечера. Из-за отсутствия фондов перед Рождеством обмен был приостановлен, таким образом эта проблема по-прежнему осталась висеть в воздухе.
Не обошлось и без злоупотреблений. Румынские жандармы наравне с гражданскими жителями продавали «купоны», то есть номерки в очереди ожидания. На руках же обмен производился по курсу 1:40 и 1:50, а к рождеству на рынке обмен происходил по курсу 1:70.
Немецкие солдаты, которые получали зарплату из расчете 1:10, приняли активное участие в валютных операциях на черном рынке, причем совершенно официально, не неся ни каких наказаний за это. Отсутствие фондов в обменниках заставляло нуждающих продавать семейные ценности и золото. Правительство Румынии продумало операцию, чтобы его агенты скупали золото. Сначала все производилось тайно, а затем в открытую. В конце концов Департамент Финансов Мэрии Одессы открыто начинает скупать золото по ценам черного рынка. Поначалу, нуждаясь в деньгах, люди массово несли в пункты скупки золото и другие семейные реликвии и ценности, но со временем с началом денежной реформы поток ценностей сократился.
После ухода рублей из обращения марка стала единственным законным денежным средством оплаты. Румынская валюта оставалась по-прежнему в подвешенном положении. Официально использование лея была запрещено и ввоз в Транснистрию был наказуем, хотя лей прекрасно продавался на черном рынке, где, правда, также всегда можно было купить английский фунт и американский доллар. Ситуация оставалась неустойчивой до конца 1942 года. После сбора осеннего урожая 1942 года Бухарест сделал основательную попытку в легализации лея для экономического объединения Румынии и Транснистрии (по крайней мере, таким было официальное объяснение), но все это оказалось только фарсом. Возникшие сразу же разногласия между союзниками, а так же беспорядки, связанные с обеспечением города продуктами и товарами заставили власти в конце 1942 года вновь ввести смертные приговоры за торговлю леями. Оккупационную марку больше никто не собирался устранять.
Зимой 1943-1944, с началом конца фашисткой Германии, возникли проблемы с RKKS - он взял курс на понижение. Вместо установленного командованием курса в 60 лей на рынке обмен происходил за 10 -12.
Наступила патовая ситуация. Румыны, Мэрия Одессы, военные, приверженцы немецко-румынского строя, предатели всех мастей стремились любыми способами исправить положение в свою пользу: закрывались глаза на спекуляцию, скупку ценностей и золота, взяточничество и т.д. Цены скакали то вверх, то вниз вслед за политическими событиями. Так как частная торговля соседствовала одновременно с правительственными и муниципальными учреждениями, сложились два типа развитых цен. В то время как официальные цены считались нормировано-урегулированными, свободные рыночные цены были безграничны. Отсутствие ограничение цен рассматривалось как стимулирование бизнеса. Количество продуктов как на рынке, так и на складах по заказам мерии были примерно одинаково, а вот ценовая разница была больше, чем в два раза. Так как объем помещений в государственных или муниципальных складах был ограничен, бизнесмены имели значительное преимущество в регулировании рыночных цен за счет подвоза товаров из соседних областей. Для сравнения приведем цены на некоторые товары в 1943 году:
1 килограмм сахара, нормированная: - 3RKKS; Ненормированная - 20RKKS
1 килограмм масла, нормированная: - 6RKKS; Ненормированная - 30RKKS
Сигареты, муниципальные порции
нормированная: 100 для 4RKKS; Ненормированная, 20 для 1RKKS Нужно отметить, что цены после сбора урожая 1942 несколько снизились (осенью они были самыми низкими за годы оккупации). В декабре, 1942 на рынке можно было купить колбасу за 8, а сало за 22 RKKS за килограмм. Завтрак в скромном ресторане стоил от 3 до 4 RKKS, в то время как в хорошем ресторане, включая закуску и водку, тянулся к 25 RKKS.
Зимой 1942-1943 гг. цены были необычайно высоки. Сразу после Сталинградской битвы резко повысились цены на продовольствия, текстиль, ботинки, и топливо. Как всегда (как и во всех других кризисах) в этом обвинялись крестьяне, которые с большой чувствительностью и скоростью реагировали на изменяющиеся политические и военные ситуации. Кроме того, плохая зимняя погода также мешала подвозу продовольствия в город. На открытом рынке цена на молоко поднялось до 3.50 RKKS за литр; масло повысилось к 55 RKKS; яйцо теперь стоит марку; цены продолжали расти, поскольку ситуация все более и более ухудшалась, и (в конце лета 1943) масло стоило уже 90, сало 80, сахар 40, и хлеб 10 RKKS за килограмм.
В последние дни оккупации без поставок продовольствия, без внутренних запасов, при сумасшедшей инфляции, за буханку хлебом можно было получить 300 марок.
Наиболее трудное время было в первые месяцы оккупации и в зиму. Нехватка транспорта серьезно сократила подвоз продовольствия. Чтобы как-то избежать голода, муниципалитет открыл общественные столовые для всех людей с более или менее официальным положением или местом работы, рассчитывался продовольствием вместо заработной платы, ввело нормированное распределение продуктов в своих магазинах. Само собой разумеется, для улучшения ситуации из Румынии не поступило ни грамма продовольственной помощи.
Проблемы снабжения население продовольствием решались местными властями. Можно отметить сильное повышение цен зимой- весной 1943 году и существенный недостаток продуктов в Одессе. В Жмеринке же, как отмечали немецкие обозреватели, на рынках было изобилие продовольствия, превышающее население города. Они же отмечают, что наравне с этим можно было констатировать полное отсутствие санитарных и гигиенических норм их продажи. «Это была удача, настолько редкая на Украине. Тут было масло, бекон, растительное масло, мясо, которое мы почти забыли: свинина, цыпленок, гусь, - много других вещей, которые радовали глаза. Кроме того, все было недорого...».
Во время оккупации Одессы румынскими войсками в период ВОВ в обращении были немецкие деньги с минимальной купюрой 50 пфеннигов. Килограмм хлеба по карточкам стоил значительно дешевле 50 пфеннигов. В 1943 году Мэрия Одессы ввела для обращения разменные марки в 0,2 и 0,5 RKKS, а с началом 1944 года отдел снабжения муниципалитета выпустил хлебные талоны номиналом 1, 3 и 10 пф. для уплаты. Талоны были действительны только в той лавке, к которой хозяин карточки был прикреплен. В действительности карточки ходили в качестве денег. Текст на румынском языке гласил: «Одесский муниципалитет. Дирекция снабжения. Талон на получения хлеба по карточке из хлебной лавки муниципалитета. Действителен для хлебной лавки № …» Данные талоны также ходили как денежные знаки в пределах г.Одессы
1 пфенниг б/г 83Х63 мм. Колосья и герб Бесарабии (Бык со звездой)
Светло-коричневая, без в/з.
3 пфеннига б/г Дубовые листья и герб Бесарабии. Светло-коричневая, без в/з.
0 пфеннигов б/г Колосья и герб Бесарабии. Светло-синие - зеленый, без в/з
В различных каталогах описываются недостающие знаки этой эмиссии в 5 и 50 пф., но точных сведений о них нет.
Введение карточной системы для жителей Одессы было неново. Гражданская война и последующее восстановление Советской страны принесли некоторый опыт населению города жизни по талонам. Можно вспомнить также начало войны, двухмесячную блокаду города Одессы. Незаконченная уборка урожая, невозможность получения муки, нехватка продуктов питания. В силу сложившихся обстоятельств карточную систему полноценно ввести в действие было не возможно. Поэтому было отдано распоряжение, товары в магазинах выпускать нормировано. Мясо, жиры, сахар и хлеб (400 гр. на человека) попадали под нормированное распределение. 17 августа 1941 года немецко-румынскими войсками была захвачена насосная станция «Днестр». Возникли перебои в снабжении города водой, ближайший речной бассейн был в 25 км. от города. Город перешел на подсобное артезианское снабжение, которое было явно не достаточно для необходимого потребления. Строгие инструкции запрещали тратить воды понапрасну, например, использование пресной воды для смыва туалетов. По распоряжению горисполкома вводиться нормированная выдача воды (четверть ведра на человека), а с 10 сентября вводятся карточки на воду, по ним полагалось в различные дни от ведра до пол ведра в день на человека.
Следует отметить, если с продовольствием как таковой проблемы не было (имей только деньги), то с товарами народного потребления ощущался дефицит, особенно вне городских стен. Границы формально были открыты, поэтому на базарах и в магазинах можно было отыскать практически «все», от французских духов до итальянских цитрусовых, зато почти до конца войны, остро ощущалась нехватка в «тяжелых» текстильных товарах и обуви.
Можно отметить интересную деталь перед началом войны в Одесском порту скопилось множество товаров и грузов, которые не попадали в категорию первоочередного вывоза на большую землю. Перед самым уходом советских войск с Одессы все склады были раскрыты, и товар был роздан оставшемуся населению. Как отмечают обозреватели практически на всей протяжении войны недостаток в «легком» текстиле и чая у жителей Одессы не наблюдался.
Цены, также как и зарплата на дефицитный товар сильно колебалась, но в целом уровень цен не сильно отличался от тылового советского. Жизни интеллигенции во время оккупации изменилась не очень: одни от войны выигрывали материально; другие пострадали больше. Рабочие во всех отношениях всегда проигрывали материально лишь ежедневная заработная плата в 4-8 RKKS за восьмичасовый день давала им возможность сводить концы с концами, пока нормированное продовольствие, и особенно хлеб по относительно низким ценам были в достаточных количествах в магазинах муниципалитета. Сельскому населению, в целом жилось легче по крайней мере в 1942-1943, если рассматривать тот уровень жизни, который был в селах до войны. В целом оккупация особо по карману крестьянина не ударила.
Пайковое довольствие, которое действовало на протяжении почти всей оккупации, было поделено на категории. Можно выделить следующие: обычный рабочий паек (хлеб, масло, сахар), привилегированный (добавлялось сигареты, ликер, соль) и губернаторский, выдаваемый высшим чиновникам, профессорам и другим представителям «высшего света». Можно предположить что, классы пайкового довольствия отличались не только набором продуктов но и их количеством.
Мэрией были приложены усилия для поощрения милосердия в помощи безработных и нищих. Церкви открыли кухни для бедных, производился сбор пожертвований. В июле 1942, Мэрия обратилась к жителям через газеты и многочисленные объявления с призывами помощи бедным. В результате было собрано 132 867 марок. Мэрия пожертвовала 40 000 марок, 25 000 получено в результате в соответствующей муниципальной лотереей, и 14 000 марок за счет коробочных сборов, остальные были получены от различных благотворительных организации и пожертвований частного характера.
В Февраль, 1944, рубли вновь появились здесь и там, и люди начали отвергать бумажные марки и леи. Вера в деньги колебалась с верой в режим. В сентябре 1944 г. после освобождения Одессы советские рубли окончательно вернулись в расчетах за товары и услуги.
За время оккупации в целом можно было выделить три периода: это первые месяцы и зима 1941-1942гг., когда общая неуверенность и экономический хаос произвели к тяжелому материальному и продовольственному положению населения Одессы; с весны 1942 до лета 1943 годов снабжение улучшилось, наладилась и социальная жизнь в городе; и, третий период, канун немецкого отступления, конец 1943 и в начало 1944, характеризуется тяжелым экономическим и политическим кризисом, вместо Румынской администрации приходят к управлению Германия, но население уже ожидает советские войска, вследствие чего на рынках появляется острая нехватка продовольствия, и цены взлетают вверх.