Удушение троцкистами культурной работы среди татар и башкир на строительстве КамГЭС
11 МАЯ 1937г. Комсомольская правда. №106 (3687).
ЗАБЫТЫ 600 ЧЕЛОВЕК
И.ВОФСИ. г.Пермь, КамГЭС.
На строительство Камской гидроэлектростанции как-то из Челябинска приехал татарский национальный театр. На одну из его постановок попал случайно секретарь комитета комсомола строительства Латкин. Зал театра был переполнен молодежью.
В антракте Латкин, присмотревшись к публике, обнаружил, что среди собравшихся много незнакомых. Этих людей он не видел на концертах и постановках русских театров, не встречал их и на собраниях. Татары и башкиры пришли в театр посмотреть пьесу на родном языке.
Латкин поразился: "Много, оказывается, нацменов на стройке. Надо с ними что-то делать...". Это неожиданное прозрение секретаря комитета не отразилось, однако, на дальнейшей работе комсомола КамГЭСстроя.
Между тем на строительстве около шестисот молодых татар и башкир. Многие из них совершенно не понимают русского языка. Большинство говорит по-русски с трудом. Вести работу с этой молодежью можно только на ее родном языке. Однако среди комсомольских пропагандистов и агитаторов стройки нет ни одного татарина или башкира, ни одного человека, понимающего татарский язык. Отсюда ясно, почему заброшена массово-политическая работа комсомола среди национальной молодежи строительства. Для татарской молодежи не создали ни одного кружка политучебы. Нет ни одного самодеятельного коллектива. Даже газеты на татарском языке клуб и парткабинет строительства не выписывают.
Некогда профорганизация строительства содержала специального работника среди нацменов. В комитете комсомола "слышали, что Шайхалисламов что-то такое делает в третьем бараке", где живут татары, что ему помогают комсомольцы Пахутдинов и Нигматов.
Отчужденность от национальной молодежи помешала тогда комитету комсомола вникнуть в существо работы Шайхалисламова и его активистов-комсомольцев. Они были предоставлены самим себе. Этим воспользовался бывший секретарь парткома КамГЭС троцкист Перевозчиков, постаравшийся удушить даже те слабые попытки развернуть культурную работу среди нацменов, какие имелись на КамГЭС. Перевозчикову помогал в этом председатель стройпрофкома Бакланов.
По их вине прекратила существование единственная на КамГЭС татарская библиотека-передвижка, имевшая довольно большой круг постоянных читателей. Эти же люди способствовали развалу татарского драмкружка. Перевозчиков запретил проводить татарский праздник Сабантуй, к которому нацмены долго и усердно готовились. Бакланов отказался дать денег, чтобы выкупить прибывшую на строительство художественную литературу и учебники на татарском языке, и т.д. Культурную работу среди нацменов окончательно свернули, когда стройком профсоюзов уволил "по сокращению штатов" Шайхалисламова. Активисты разбрелись, а комитет комсомола даже не заметил, как в татарских бараках и общежитиях прекратилась пропагандистская и агитационная деятельность комсомола, как заглохли татарские кружки художественной самодеятельности.
Не было случая, чтобы комитет комсомола собрал молодых татар, башкир, марийцев. Не бывало также, чтобы он отдельно собрал и побеседовал с нацменами-комсомольцами, попытался выявить среди них актив для работы с нацменовской молодежью. Комитет комсомола не интересовался жизнью, работой и учебой молодых нацменов. Неудивительно, поэтому, что секретарь комитета комсомола Латкин не заметил того, что в конторе строительства отказываются разговаривать с татарами, когда они подают заявления, написанные по-татарски, и требуют от них, чтобы заявления были переписаны по-русски. Не обратил внимания Латкин и на вредные, шовинистические разговоры о том, что татары, якобы, предпочитают учиться по-русски и поэтому им не нужны ни литература на национальном языке, ни специальные кружки по ликбезу.
В комсомольской организации КамГЭС нацмены засчитываются одиночками. Ни одного из них нет в комсомольском активе стройки. А среди принятых за последние два месяца в комсомол нет ни одного молодого татарина, башкира, мордвина или марийца. Под предлогом незнания языка и "обособленности", с которой, якобы, держат себя нацмены, комитет комсомола отгородился глухой стеной от значительной части молодежи строительства. Национальная молодежь оказалась вне влияния комсомольской организации строительства.
Руководители комсомола КамГЭС не понимают своей главной обязанности - работать со всей молодежью строительства, возглавлять ее политическую активность, особенно сейчас, в период подготовки К выборам в советы по новой Конституции СССР. Но спрашивается, как они смогут возглавлять активность национальной молодежи, руководить ею, если они ее даже не знают?
взято на сайте "Старые газеты"
ЗАБЫТЫ 600 ЧЕЛОВЕК
И.ВОФСИ. г.Пермь, КамГЭС.
На строительство Камской гидроэлектростанции как-то из Челябинска приехал татарский национальный театр. На одну из его постановок попал случайно секретарь комитета комсомола строительства Латкин. Зал театра был переполнен молодежью.
В антракте Латкин, присмотревшись к публике, обнаружил, что среди собравшихся много незнакомых. Этих людей он не видел на концертах и постановках русских театров, не встречал их и на собраниях. Татары и башкиры пришли в театр посмотреть пьесу на родном языке.
Латкин поразился: "Много, оказывается, нацменов на стройке. Надо с ними что-то делать...". Это неожиданное прозрение секретаря комитета не отразилось, однако, на дальнейшей работе комсомола КамГЭСстроя.
Между тем на строительстве около шестисот молодых татар и башкир. Многие из них совершенно не понимают русского языка. Большинство говорит по-русски с трудом. Вести работу с этой молодежью можно только на ее родном языке. Однако среди комсомольских пропагандистов и агитаторов стройки нет ни одного татарина или башкира, ни одного человека, понимающего татарский язык. Отсюда ясно, почему заброшена массово-политическая работа комсомола среди национальной молодежи строительства. Для татарской молодежи не создали ни одного кружка политучебы. Нет ни одного самодеятельного коллектива. Даже газеты на татарском языке клуб и парткабинет строительства не выписывают.
Некогда профорганизация строительства содержала специального работника среди нацменов. В комитете комсомола "слышали, что Шайхалисламов что-то такое делает в третьем бараке", где живут татары, что ему помогают комсомольцы Пахутдинов и Нигматов.
Отчужденность от национальной молодежи помешала тогда комитету комсомола вникнуть в существо работы Шайхалисламова и его активистов-комсомольцев. Они были предоставлены самим себе. Этим воспользовался бывший секретарь парткома КамГЭС троцкист Перевозчиков, постаравшийся удушить даже те слабые попытки развернуть культурную работу среди нацменов, какие имелись на КамГЭС. Перевозчикову помогал в этом председатель стройпрофкома Бакланов.
По их вине прекратила существование единственная на КамГЭС татарская библиотека-передвижка, имевшая довольно большой круг постоянных читателей. Эти же люди способствовали развалу татарского драмкружка. Перевозчиков запретил проводить татарский праздник Сабантуй, к которому нацмены долго и усердно готовились. Бакланов отказался дать денег, чтобы выкупить прибывшую на строительство художественную литературу и учебники на татарском языке, и т.д. Культурную работу среди нацменов окончательно свернули, когда стройком профсоюзов уволил "по сокращению штатов" Шайхалисламова. Активисты разбрелись, а комитет комсомола даже не заметил, как в татарских бараках и общежитиях прекратилась пропагандистская и агитационная деятельность комсомола, как заглохли татарские кружки художественной самодеятельности.
Не было случая, чтобы комитет комсомола собрал молодых татар, башкир, марийцев. Не бывало также, чтобы он отдельно собрал и побеседовал с нацменами-комсомольцами, попытался выявить среди них актив для работы с нацменовской молодежью. Комитет комсомола не интересовался жизнью, работой и учебой молодых нацменов. Неудивительно, поэтому, что секретарь комитета комсомола Латкин не заметил того, что в конторе строительства отказываются разговаривать с татарами, когда они подают заявления, написанные по-татарски, и требуют от них, чтобы заявления были переписаны по-русски. Не обратил внимания Латкин и на вредные, шовинистические разговоры о том, что татары, якобы, предпочитают учиться по-русски и поэтому им не нужны ни литература на национальном языке, ни специальные кружки по ликбезу.
В комсомольской организации КамГЭС нацмены засчитываются одиночками. Ни одного из них нет в комсомольском активе стройки. А среди принятых за последние два месяца в комсомол нет ни одного молодого татарина, башкира, мордвина или марийца. Под предлогом незнания языка и "обособленности", с которой, якобы, держат себя нацмены, комитет комсомола отгородился глухой стеной от значительной части молодежи строительства. Национальная молодежь оказалась вне влияния комсомольской организации строительства.
Руководители комсомола КамГЭС не понимают своей главной обязанности - работать со всей молодежью строительства, возглавлять ее политическую активность, особенно сейчас, в период подготовки К выборам в советы по новой Конституции СССР. Но спрашивается, как они смогут возглавлять активность национальной молодежи, руководить ею, если они ее даже не знают?
взято на сайте "Старые газеты"