"Много ворон смоковница добрая кормит" (с)
Взято у yurnik_br в Дьявол политического момента
Расскажу я вам мистическую историю. Народное предание гласит, что в стародавние времена повадились черти грабить один монастырь, и не было на них управы: не спасали ни молитвы, ни песнопения. Было это в последние дни строгого поста, когда братия кулинарила у очагов, а по узким галереям и тесным кельям монастыря распространялись божественные ароматы добротной снеди, приготовленной для праздника, которому пост и был посвящен.
И тут обнаружила братия недостачу - из-за запертой двери ледника пропал чан со студнем. А из погреба, полупудовый замок которого был не тронут, исчез бочонок отменного пива. Подозрение, конечно же, пало на нечистую силу. Отец-настоятель, поразмыслив, подтвердил: бесы. Более того, предрек, что нечисть не успокоится, а потому нужно усерднее петь, молиться и предаваться аскезе, усилив пост - отказавшись и от хлеба.
Во спасение обители монахи пели еще заунывнее, молились еще невнятнее - и голодали. Однако ж, на следующую ночь из погреба бесследно исчезли пять бутылок лучшего вина. Немедленно учиненная инвентаризация съестных припасов обнаружила недостачу копченого окорока. В день праздника монастырь недосчитался большей части снеди, осталось в закромах лишь немного солонины да с полдесятка надтреснутых яиц.
И вышел тогда к братии отец-настоятель, и возвел руки к небесам, закативши глаза в том же направлении, и возопил: «Я ли не говорили, что враг рода человеческого проник изо вне в нашу обитель ради нашего разорения? Пропала обитель, сокрушил ее диавол! А виною, братие, ваше маловерие и недостаточное бдение». И глаза настоятеля сияли искренностью, а губы и пальцы лоснились наспех отертым жиром. Впрочем, как и губы брата-келаря, который звоном ключей заглушал сытую отрыжку.
Вот такая история. Почему своевременная? Да потому что соответствует политическому моменту: заявлено, что это ведь США не успокоятся, пока не разорят всех, и в первую очередь, нашу обитель...
Расскажу я вам мистическую историю. Народное предание гласит, что в стародавние времена повадились черти грабить один монастырь, и не было на них управы: не спасали ни молитвы, ни песнопения. Было это в последние дни строгого поста, когда братия кулинарила у очагов, а по узким галереям и тесным кельям монастыря распространялись божественные ароматы добротной снеди, приготовленной для праздника, которому пост и был посвящен.
И тут обнаружила братия недостачу - из-за запертой двери ледника пропал чан со студнем. А из погреба, полупудовый замок которого был не тронут, исчез бочонок отменного пива. Подозрение, конечно же, пало на нечистую силу. Отец-настоятель, поразмыслив, подтвердил: бесы. Более того, предрек, что нечисть не успокоится, а потому нужно усерднее петь, молиться и предаваться аскезе, усилив пост - отказавшись и от хлеба.
Во спасение обители монахи пели еще заунывнее, молились еще невнятнее - и голодали. Однако ж, на следующую ночь из погреба бесследно исчезли пять бутылок лучшего вина. Немедленно учиненная инвентаризация съестных припасов обнаружила недостачу копченого окорока. В день праздника монастырь недосчитался большей части снеди, осталось в закромах лишь немного солонины да с полдесятка надтреснутых яиц.
И вышел тогда к братии отец-настоятель, и возвел руки к небесам, закативши глаза в том же направлении, и возопил: «Я ли не говорили, что враг рода человеческого проник изо вне в нашу обитель ради нашего разорения? Пропала обитель, сокрушил ее диавол! А виною, братие, ваше маловерие и недостаточное бдение». И глаза настоятеля сияли искренностью, а губы и пальцы лоснились наспех отертым жиром. Впрочем, как и губы брата-келаря, который звоном ключей заглушал сытую отрыжку.
Вот такая история. Почему своевременная? Да потому что соответствует политическому моменту: заявлено, что это ведь США не успокоятся, пока не разорят всех, и в первую очередь, нашу обитель...