Дерек Уолкот 14 (фото mbla)
Дерек Уолкот 13 - щёлкайте по этой строчке
15.
Могучие всплески радости над белым буруном у мола,
глубинный выдох земли, солёная память души,
когда стоишь, как пилигрим, на краю этого куска голой
земли; выцветшая трава да камни, альбатрос величественно кружит,
стебли травы свистят под серпами раздвоенных франжипаний,
каждый цветок - memento mori в полуденном злом огне,
синие волны холмов на Северной Сьерре застыли каменно,
смотрю с Бикунского мыса... И столько смертей во мне!
Красота природы безжалостная, навсегда от нас отчуждённая,
на фоне индиговых гор иммортель зажигает цветы, -
ненадолго; огненной россыпью пылают они, осуждённые,
а невероятная синева равнодушней любой пустоты.
Облака меняют форму власти всё время, и вот -
ни Джона, ни Бена, ни Годфри, ни Квентина нету...
Новости всегда выцветают, стираются постепенно, как тот
дальний голос деревенского оркестрика, умирающий на ветру,
от него остаются только немые взрывы барабана. Но это
всё не моё, я это взял напрокат, и когда умру
вам завещаю, дочки, а вы завещайте вашим детям
и эту одолженную радость, и надежду, что запасы цветов
будут расходоваться бережно на венки и в рождество, и летом...
Цветёт апельсиновое дерево на синем фоне холмов.
15.
Могучие всплески радости над белым буруном у мола,
глубинный выдох земли, солёная память души,
когда стоишь, как пилигрим, на краю этого куска голой
земли; выцветшая трава да камни, альбатрос величественно кружит,
стебли травы свистят под серпами раздвоенных франжипаний,
каждый цветок - memento mori в полуденном злом огне,
синие волны холмов на Северной Сьерре застыли каменно,
смотрю с Бикунского мыса... И столько смертей во мне!
Красота природы безжалостная, навсегда от нас отчуждённая,
на фоне индиговых гор иммортель зажигает цветы, -
ненадолго; огненной россыпью пылают они, осуждённые,
а невероятная синева равнодушней любой пустоты.
Облака меняют форму власти всё время, и вот -
ни Джона, ни Бена, ни Годфри, ни Квентина нету...
Новости всегда выцветают, стираются постепенно, как тот
дальний голос деревенского оркестрика, умирающий на ветру,
от него остаются только немые взрывы барабана. Но это
всё не моё, я это взял напрокат, и когда умру
вам завещаю, дочки, а вы завещайте вашим детям
и эту одолженную радость, и надежду, что запасы цветов
будут расходоваться бережно на венки и в рождество, и летом...
Цветёт апельсиновое дерево на синем фоне холмов.