Волшебные буквы
Витя и Митя неподвижно сидели на берегу и тупо смотрели на реку. Всё, что можно было сделать, когда обнаружилась пропажа, они уже сделали. И пометались, и поорали друг на друга, и безнадежно потыкались, ища прохода в зарослях колючего кустарника, облепившего крутой каменный берег. Больше делать было нечего. До ближайшего жилья километров сто пятьдесят. Путь один - по реке, а плыть не на чем.
- Во влипли, - нарушил тоскливое молчание Витя.
- Да, ЧП, - буркнул Митя.
- Что-что? Как вы сказали? - раздался звонкий голосок. - Че Пэ?
Ребята обернулись.
- Мить, ущипни меня, у меня глюки…
- Вить, и у меня!
На кусте висело старое птичье гнездо, сплетенное из травы, а в нём, удобно откинувшись, сидела фея, величиной с ладонь.
- Так что такое Че Пэ? - повторила она вопрос.
- Чрезвычайное происшествие, - растерянно ответил Митя.
Фея расхохоталась.
- Никогда такого не слышала! А что за ЧП?
- У нас ночью лодку снесло, а в ней всё снаряжение и запасы... И мы не знаем, как отсюда выбираться...
- Ну, попробуем сейчас это исправить, - весело сказала фея. Она перепорхнула на кусок скалы и на несколько секунд задумалась.
- Нашла! Меняем ваше ЧП на другое ЧП!
- Какое? - спросили в унисон Витя с Митей.
- Очень просто! Теперь ЧП будет не Чрезвычайное Происшествие, а - Чудесное Превращение!
Фея хлопнула три раза в ладошки.
- Вам надо только сказать своё желание и вместе с ним слово, в котором два первых согласных Ч и П. Только слова не должны повторяться.
Фея подхватила с камня сухой лист ольхи и бросила его в выцветшую Митину кепку, которую он держал в руке.
- Удачи! - и фея исчезла.
Ребята обалдело смотрели на камень, где теперь никого не было.
- Митька, что это было-то?
- Да просто у нас с тобой крыша поехала.
- У обоих сразу?
Митя с недоумением покрутил ольховый лист.
- И что мне с этим делать теперь?
- Выбросить.
Митя отпустил листик, который, покрутившись в воздухе, упал в воду у самого берега.
- Жаль, что это не наша лодка, - вздохнул Митя.
- Да, чепуха это всё! - разозлился Витя.
Раздался звон, какой бывает при чоканье хрустальных рюмок.
Ольховый лист на глазах превратился в лодку, которую сразу стало сносить течением. Витя и Митя с воплями бросились к ней, уцепились за борт.
- Наша?
- Наша!!! Смотри, всё на месте!
- Ура!!!
Ребята быстро сложили в лодку палатку и спальники, Витя включил мотор и вывел лодку на середину реки.
- Слушай, а как же это произошло? Ты бросил лист и пожалел, что это не лодка...
- А ты? А ты сказал: ЧеПуха! ЧП, да? Значит, это правда? Слушай, давай попробуем с чем-нибудь ещё, а?
- Тогда попросим какой-нибудь вкусной жратвы - мы с тобой уже две недели как одной рыбой и консервами питаемся! - Витька покрутил в руках консервную банку. - Я лично съел бы сейчас пару-тройку здоровых отбивных с чипсами!
В воздухе опять нежно прозвенело.
Банка исчезла, вместо неё у Вити в руках появилось овальное блюдо, на котором шкворчали телячьи отбивные и высилась пирамида золотистых чипсов. От неожиданности он чуть не выронил всё это за борт.
- Как это? - завопил Митька. - Я же не успел ничего попросить! Я хотел бараньего плова! - Он заинтересованно посмотрел вокруг, но ничего изменилось.
Витя поставил блюдо на скамейку.
- Знаешь, это случайно получилось. Я сказал «ЧиПсы», и эта штука сработала… Давай, налетай, тут на двоих хватит. Потом ещё чего-нибудь закажем.
Митька не стал просить себя дважды - от блюда шёл восхитительный аромат. Они разделались с угощением и развалились на скамейках. Солнце мягко светило сквозь лёгкие облака, мотор они выключили, лодку лениво несло течением.
- Ну что, теперь по портвешке?
- Нет уж. Давай сразу определимся, чтобы не было осечек. Я лично хочу коньяку. Хеннеси, сорокалетней выдержки.
- Аристократ! - фыркнул Витя. - Ты пил такой, что ли?
- Не пил. Но читал о нём. И к нему лимончику и… швейцарского горького шоколада.
Витька почтительно приподнял панаму.
- Круто, Ваше Сиятельство! Согласен.
Он снял с ноги продранный носок, бросил его на дно лодки и сказал:
- Значит, пусть это станет коньяком, лимоном и шоколадом - вот, как Митька просил. Погоди, нужно теперь слово…
Оба задумались.
- Черпак, - сказал Витька.
Ребята посмотрели с надеждой на носок.
- Тут первые согласные Ч и Р, а не ЧП. Но мыслишь ты правильно. Есть какое-то такое слово, погоди. Че… Че… "чепрак"!
Звякнул хрусталь, и кошмарный Витькин носок развернулся в скатерть-самобранку, где стоял пузатый Хеннеси, на синей тарелке были цветком выложены ломтики лимона, а на другой наломан пористый шоколад.
- Ух, ты-ы! Красота-то какая!
Когда от волшебного десерта ничего не осталось, Витька спросил:
- Мить, а что такое чепрак?
- Не знаю точно, что-то с упряжью связано, часть седла, что ли? В книжках попадалось.
Отдохнув, ребята взялись за рыбную ловлю. Пойманную рыбу складывали в пластиковый мешок с водой, чтобы потом закоптить на костре. Рыбы было много, но, как всегда, их обуял азарт - каждый хотел поймать самую большую рыбину. Когда Митя отвернулся, Витька быстро насадил на крючок кусок сухаря, забросил спиннинг и прошептал:
- Хочу огромную рыбу! «Чепчик»!
Спиннинг рвануло у него из рук так, что он удержался в лодке, только зацепившись коленями за скамью.
- Митька! - заорал он. - Помогай, не вытяну!
Митя бросился на помощь. Вместе они тянули взбесившийся спиннинг, и, наконец, у лодки заметалась усатая башка гигантского сома.
- Просто кит целый, - пробормотал Митя, - подтягивай его потихоньку.
Тут сом сделал мощный рывок и исчез под водой вместе со снастью.
- Эх, упустили красавца… А он ещё и спиннинг утащил, гад!
Назавтра погода резко испортилась, пошёл противный холодный дождь, туман затянул реку, плыть стало невозможно. Ребята сидели, нахохлившись, в промокшей палатке, вытащив лодку на берег. Прошло два дня, погода не собиралась налаживаться.
Вите с Митей одновременно ужасно захотелось оказаться в каком-нибудь сухом месте.
- Что, Витька, может, хватит нам тут плесенью покрываться?
- А куда бы ты хотел?
- Да в Валамск, куда мы плыли. А оттуда поездом махнём в Питер. Я лично по Наташке соскучился.
- Ну и я бы уже Маринку увидел. Так что - заказываем оказаться на вокзале в Валамске, вместе со всеми шмутками и лодкой?
- Давай! Теперь слово нужно.
Скучно хлопала на ветру мокрая палатка, всё было скрыто туманом, а слово упорно не находилось. Потом Витька произнёс неуверенно:
- Не знаю, есть ли такое слово. Бабка моя, которая в Вологде жила, называла заросли ежевики «чапыгой».
Нежно прозвенело.
Витя с Митей сидели на деревянной скамейке в зале ожидания валамского вокзала. Аккуратно упакованные рюкзаки и лодка лежали на полу рядом.
Митя потряс головой.
- Да, к такому не привыкнешь! Пойду билеты брать.
Он наклонился к окошечку кассы:
- Два билета до Петербурга, пожалуйста, на сегодня.
Кассирша презрительно на него посмотрела.
- Вы, молодой человек, грамотный? Расписание читали? Сегодняшний поезд уже ушёл.
- А когда следующий?
- Я вам не информбюро. Следующий послезавтра. - И добавила с садистским удовольствием: - Но на него билетов тоже нет.
Митя вернулся к Вите.
- Слушай, какие мы с тобой ослы! Надо было сразу просить перенести нас в Питер. Давай закажем это, а то тут на вокзале неделю куковать придётся.
- Отлично! Хотим оказаться в Питере у Казанского собора.
Ребята переглянулись.
- Чапаев!
Ничего.
- Видишь, имена не принимает.
- Ну же, чап… чоп… чеп…
Слов не было.
- «Очепятка»…
Но ничего не изменилось.
- Ладно. - Митька улёгся на скамью, положив под голову рюкзак. - Будем, как все люди, которые фей не встречали. Только я знаю, что мы с тобой возьмём в следующий поход.
- Что?
- Четырёхтомник Даля.
И он надвинул на глаза свою кепку, чтобы свет не мешал спать.