Энтитем
И войска, и командиры обеих сторон набирались опыта, и череда “крупнейших сражений в американской истории” прекратилась. Однако, тактика безнадежно отставала от техники - движение сомкнутым строем, завершаемое штыковым ударом, с удивительным упорством продержалось в уставах еще более полувека, пока наконец не остановилась скошенная пулеметами и шрапнелью прусская гвардия - задние подпирали передних, и мертвецы продолжали стоять.
Но это будет потом, а пока рост меткости огня и стойкости американских войск привел к самому кровавому дню в истории США.
В общей сложности, более ста тысяч человек собралось 17 сентября 1862 года на холмистой равнине у города Шарпсберг, и в течение всего дня решительно и отважно атаковали, отбивали атаки огнем, выдерживали ружейный и картечный огонь, шли, смыкая строй, через простреливаемое кукурузное поле, атаковали и защищали дорогу в выемке - импровизированный окоп, покрыли себя славой - и заняли восьмое место по потерям в битвах той войны, оставив на поле 22 с лишним тысячи человек, примерно 3700 убитых, 1700 пропавших и пленных, и, соответственно, более 17 000 раненых. К счастью последних, поле осталось за северянами, а руководил санитарной службой все тот же Леттерман.
Как мы помним, Леттерман вернулся к командованию санитарной службы армии Потомака за несколько недель до похода, и никакой возможности заниматься подготовкой санитарной службы во время похода у него не было - а в армию Потомака влилось 36 вновь сформированных добровольческих полков с абсолютно неподготовленной санитарной службой. Уже понятно было, что полковые госпитали - это лишняя трата сил и средств, но подготовить дивизионные госпитали не было времени. Войска обеих сторон маневрировали, стремясь занять лучшую позицию, и определить место будущего боя тоже не было никакой возможности. И, наконец, разрушение южанами при отступлении моста через реку Монокаси удлиннило грунтовый участок дороги. Единственное, что мог сделать Леттерман в ожидании сражения - это рационально распределить имеющиеся припасы.
Во Фредерике Леттерман приказал оборудовать госпитали - семь госпиталей в 34 зданиях, признанных годными для их устройства, и занялся перемещением припасов - фургонами, в обход разрушенного моста.
13 сентября капрал Митчелл нашел три сигары, забытые неизвестным офицером-южанином. Оригинальной была упаковка этих сигар - они были завернуты в приказ по Северной армии, подписанный начальником штаба генерала Ли. Из приказа следовало, что ближайшей целью южан был захват Харперс Ферри, и расположенных там складов. МакКлеллан примерно вдвое переоценил силы южан, и, предполагая примерное равенство в силах, решил дать бой. Леттерман оценивал наличие припасов в 10% от потребности.
Поразительно, но, согласно многим воспоминаниям, во время битвы при Энтитеме Леттерман практически устранился от управления санитарной службой в поле, сосредоточившись полностью на организации снабжения. Полковым госпиталям было рекомендовано собираться в дивизионные “по мере надобности”. Врачи вспоминают, что они не получали никаких определенных приказов. Тем более удивительно, что все даже свежие, необстрелянные части работали эффективно. Возможно, даже эффективнее, чем когда-либо. В тылу северян появились сотни госпиталей - в церквях, в амбарах, в палатках - и амбулансы с удивительной скоростью очищали поле боя, по счастью, оставшееся на этот раз в руках северян.
А Леттерман, как оказалось, был на самом трудном участке. Фургонов не хватало. Армейское командование выделяло их неохотно. Леттерман решил, что еду для раненых можно как-нибудь раздобыть на месте, а вот лекарства нужно везти. Эта тактика себя вполне оправдала. Несколько дней для питания раненых в наличии были только сухари и консервы, и нередко врачи обоснованно опасались исчерпания запаса бинтов и медикаментов - но на помощь пришла Санитарная Комиссия со своим транспортом, и местное население с продуктами, так что, и медикаментов, и еды, бывало в обрез - но всегда хватало.
Послебоевая эвакуация была налажена тоже с леттермановской четкостью. Вообще, чтение Леттермана в оригинале доставляет такое же, если не большее, удовольствие, чем чтение Пирогова. Насколько мягок, нежен, почти поэтичен он в своих отчетах (“я не могу подобрать достаточных слов, чтобы вполне описать самоотверженность и целеустремленность моих прекрасных медиков в их тяжких неустанных трудах”) - настолько жесток и ритмичен он в своих приказах. "Категорически требуется, чтобы обозы [из санитарных фургонов с ранеными] отправлялись с правильными интервалами, и ни один не мешал другому; чтобы они останавливались в Миддлтауне, где еда и отдых, с той хирургической помощью, которая могла бы потребоваться, давались бы раненым; чтобы еда приготовлялась в этой деревне к нужному времени и в нужном количестве; чтобы госпитали в Фредерике не были переполнены, и фургоны прибывали на станцию Фредерик вовремя для погрузки в балтиморские поезда"
В английском тексте четкий стук дирижерской палочки о пульт еще слышнее. Эвакуация, отмечали все, проходила идеально. Тяжелораненых оставляли на месте, и постепенно появился Лагерь Леттермана - полевой госпиталь, названный именем хирурга, уже отправившегося дальше, навстречу величайшему сражению в истории США.
Напоминаю, Яндекс-кошелек 41001372684895, или Сбербанк 4276 3800 3649 0717.
Но это будет потом, а пока рост меткости огня и стойкости американских войск привел к самому кровавому дню в истории США.
В общей сложности, более ста тысяч человек собралось 17 сентября 1862 года на холмистой равнине у города Шарпсберг, и в течение всего дня решительно и отважно атаковали, отбивали атаки огнем, выдерживали ружейный и картечный огонь, шли, смыкая строй, через простреливаемое кукурузное поле, атаковали и защищали дорогу в выемке - импровизированный окоп, покрыли себя славой - и заняли восьмое место по потерям в битвах той войны, оставив на поле 22 с лишним тысячи человек, примерно 3700 убитых, 1700 пропавших и пленных, и, соответственно, более 17 000 раненых. К счастью последних, поле осталось за северянами, а руководил санитарной службой все тот же Леттерман.
Как мы помним, Леттерман вернулся к командованию санитарной службы армии Потомака за несколько недель до похода, и никакой возможности заниматься подготовкой санитарной службы во время похода у него не было - а в армию Потомака влилось 36 вновь сформированных добровольческих полков с абсолютно неподготовленной санитарной службой. Уже понятно было, что полковые госпитали - это лишняя трата сил и средств, но подготовить дивизионные госпитали не было времени. Войска обеих сторон маневрировали, стремясь занять лучшую позицию, и определить место будущего боя тоже не было никакой возможности. И, наконец, разрушение южанами при отступлении моста через реку Монокаси удлиннило грунтовый участок дороги. Единственное, что мог сделать Леттерман в ожидании сражения - это рационально распределить имеющиеся припасы.
Во Фредерике Леттерман приказал оборудовать госпитали - семь госпиталей в 34 зданиях, признанных годными для их устройства, и занялся перемещением припасов - фургонами, в обход разрушенного моста.
13 сентября капрал Митчелл нашел три сигары, забытые неизвестным офицером-южанином. Оригинальной была упаковка этих сигар - они были завернуты в приказ по Северной армии, подписанный начальником штаба генерала Ли. Из приказа следовало, что ближайшей целью южан был захват Харперс Ферри, и расположенных там складов. МакКлеллан примерно вдвое переоценил силы южан, и, предполагая примерное равенство в силах, решил дать бой. Леттерман оценивал наличие припасов в 10% от потребности.
Поразительно, но, согласно многим воспоминаниям, во время битвы при Энтитеме Леттерман практически устранился от управления санитарной службой в поле, сосредоточившись полностью на организации снабжения. Полковым госпиталям было рекомендовано собираться в дивизионные “по мере надобности”. Врачи вспоминают, что они не получали никаких определенных приказов. Тем более удивительно, что все даже свежие, необстрелянные части работали эффективно. Возможно, даже эффективнее, чем когда-либо. В тылу северян появились сотни госпиталей - в церквях, в амбарах, в палатках - и амбулансы с удивительной скоростью очищали поле боя, по счастью, оставшееся на этот раз в руках северян.
А Леттерман, как оказалось, был на самом трудном участке. Фургонов не хватало. Армейское командование выделяло их неохотно. Леттерман решил, что еду для раненых можно как-нибудь раздобыть на месте, а вот лекарства нужно везти. Эта тактика себя вполне оправдала. Несколько дней для питания раненых в наличии были только сухари и консервы, и нередко врачи обоснованно опасались исчерпания запаса бинтов и медикаментов - но на помощь пришла Санитарная Комиссия со своим транспортом, и местное население с продуктами, так что, и медикаментов, и еды, бывало в обрез - но всегда хватало.
Послебоевая эвакуация была налажена тоже с леттермановской четкостью. Вообще, чтение Леттермана в оригинале доставляет такое же, если не большее, удовольствие, чем чтение Пирогова. Насколько мягок, нежен, почти поэтичен он в своих отчетах (“я не могу подобрать достаточных слов, чтобы вполне описать самоотверженность и целеустремленность моих прекрасных медиков в их тяжких неустанных трудах”) - настолько жесток и ритмичен он в своих приказах. "Категорически требуется, чтобы обозы [из санитарных фургонов с ранеными] отправлялись с правильными интервалами, и ни один не мешал другому; чтобы они останавливались в Миддлтауне, где еда и отдых, с той хирургической помощью, которая могла бы потребоваться, давались бы раненым; чтобы еда приготовлялась в этой деревне к нужному времени и в нужном количестве; чтобы госпитали в Фредерике не были переполнены, и фургоны прибывали на станцию Фредерик вовремя для погрузки в балтиморские поезда"
В английском тексте четкий стук дирижерской палочки о пульт еще слышнее. Эвакуация, отмечали все, проходила идеально. Тяжелораненых оставляли на месте, и постепенно появился Лагерь Леттермана - полевой госпиталь, названный именем хирурга, уже отправившегося дальше, навстречу величайшему сражению в истории США.
Напоминаю, Яндекс-кошелек 41001372684895, или Сбербанк 4276 3800 3649 0717.