Исторические «загогулины». Загогулина вторая. Два Сталина. Часть 1. Продолжение. (4)
Я дала, что просили. Документальную информацию, полученную мною из первых рук.
А теперь я хочу рассказать, как выглядела жизнь при Сталине. То, что я пишу, не статья и не исследование, не результат тщательного изучений. По жанру это ближе всего к эссе, а по стилю это импрессионизм. Другими словами - это мои впечатления. Я видела Сталина каждый день в течение всего дня (часы сна, естественно, почти исключаются), потому что не было квадратного метра поверхности, на которой не было бы изображения Сталина. В Москве (это было после войны) портрет Сталина на аэростате парил над городом, ярко подсвеченный прожектором. Его было видно отовсюду. Я слышала Сталина в течение всего дня. По радио много говорили о Сталине непосредственно, о его деяниях, но ещё больше в связи с любыми событиями, казалось бы к Сталину не имевшим прямого отношения. Чему бы ни была посвящена передача, слово Сталин звучало в ней чаще других слов. Если отмечали юбилей Пушкина или Чайковского, то слово Сталин звучало в такой передаче чаще, чем слова Пушкин или Чайковский. Об этом любили рассказывать анекдоты и загадывать загадки. (А анекдоты-то всё-таки были, душа народа была жива, и восьмилетний срок за анекдоты не мог заткнуть рот) Приведу частушку, появившуюся в 1936 году - в год выхода в свет Сталинской конституции, апофеоз сталинского торжества. Частушка такая:
Мой матрас засален от поллюции,
Да здравствует товарищ Сталин - творец Конституции.
Эту частушку у нас в школе каждый ученик знал. Мы из неё узнали, что такое поллюция.
Мы были погружены в атмосферу Сталина. Она липла к коже. Мы её ощущали, обоняли, вдыхали. Однажды мне приснился голый Сталин, который неподвижно стоял и смотрел на меня. Сон был очень страшный. Я проснулась с криком. Но меня не удивило, что мне приснился такой сон, он не мог не приснится.
Это существо, зарегистрированное как Иосиф Виссарионович Джугашвили, я человеком не считаю вообще. Не причисляю к роду человеческому. Если бы я была верующей, то считала бы его инфернальной личностью - посланцам Дьявола, а может и самим…, овладевшим нашей страной, но не сумевшим ее погубить. Оказалась не по силам задача. Но я убежденный агностик, еще со студенческих лет, в первой встречи с Кантом, и жизнь подбрасывает мне все больше аргументов в пользу агностицизма. Поэтому существом не из земного мира я Сталина считать не могу. Я считаю его мутантом. Что, на мой взгляд, не позволяет причислить его к роду человеческому, где линия, которая его от нас отделяет - это неспособность любить, неспособность верить и безудержное неутолимое стремление убивать. Сталин никогда не любил, и никогда никем не был любим (может быть только мать его любила, а может и нет, может она с детства его боялась, видела, что это чудовище). Я как-то спросила у известного психиатра, считает ли он патологией то, что человек никого не любит. Он ответил, что это была бы настолько серьезная патология, что он с ней даже никогда не сталкивался, и ведь можно любить не человека. Действительно, человек, не способный любить людей, заводит собаку, как Гитлер. Но Сталин собаки не завел. С его неудержимой манией преследования он и собаку стал бы подозревать, что она тайный враг и что-то против него замышляет. Я не так давно познакомилась с человеком, очень красивым, между прочим, о котором я сразу подумала, что он не может любить, и думала о нем, как же он существует. На завтра я спросила, есть ли у него собака, он сказал: «Да»,- потеплевшим голосом. И спросил: «Вы слышали что-нибудь о моей собаке?» Я ответила: «Нет. Я ее вычислила». Но у Сталина собаки не было. Его отношения с его детьми показывают, что ему чужды были отцовские чувства. Василия он презирал, с детства говорил с ним пренебрежительно и с издёвкой. И Светлану научил так к нему относиться. К Светлане он питал слабость, но назвать это отцовской любовью трудно. Аргументы всем известны. Он отнял у неё двух её любимых мужчин, один из них был отцом её ребёнка (внука Сталина), а второго (А. Каплера) он посадил. И она ничего не могла сделать, не могла рассчитывать не только на понимание, но и на жалость. Да и как он мог знать, что она чувствует - ведь он был мутант.
О жене говорить не приходиться. Там имело место доведение до самоубийства. А это статья уголовного кодекса. На этом примере легко увидеть, что Сталин был садистом. Садист - это человек, которому необходимо причинять страдания другому человеку, это его способ самоутверждения. Когда он не причиняет страдания другому, то страдает сам. Эти страдания необязательно должны быть связаны с физической болью, но обязательно с унижениями и издевательствами. Я рассказывала со слов Елизаветы Драбкиной, как Надежда Аллилуева реагировала на Сталина до замужества. Однако она вышла за него замуж. Садист, избрав свою жертву, как правило, умеет привлечь ее к себе. Кстати Вольф Мессинг (настоящий, а не из кинофильма) говорил, что Сталин обладал явными экстрасенсорными способностями, это многое могло бы объяснить. Выбор Сталина (Надежда Аллилуева) с точки зрения его потребностей был очень удачным. Если бы он женился на женщине, которая сразу бы во всем ему подчинилась, покорно бы принимала оскорбительные выходки как норму, даже не думала бы о сопротивлении - удовольствие было бы не то. Ему нужна была ежедневно свежая жертва, человек, который бы страдал от того, что его унижают, сопротивлялся бы, мучился, даже пытался вступать в безнадежную борьбу. Надежда была именно таким человеком. Сталин за столом, при гостях обращался к ней: «Эй, ты!» - соответствующим тоном. Наливал детям вино, зная, она уверена, что детям это вредно и страдает как мать. Возможно, Василий и стал алкоголиком от этих детских возлияний. Надежда училась в Комакадемии, и секретарем ее партячейки был Н.С. Хрущев. В то время принято было семейные конфликты решать с участием партобщественности, но чтобы такой человек, как Надежда Аллилуева, обратился за помощью к партобщественности, ее нужно было довести до края отчаяния. И Надежда обратилась к Хрущеву, и Хрущев пытался помочь. Когда Надежда Аллилуева застрелилась, Сталин был очень огорчен. Он думал, ему ее на дольше хватит. Она дольше сможет выносить мучения. Ускользнула из рук, не выдержала, а у него для нее возможно было еще кое-что приготовлено, новенькое, он рассчитывал получить новые удовольствия, новую сладость от ее мучений и бессильных попыток сопротивления. Сталин говорил, что Надежда предала его. И Светлана до сих порт это повторяет. Все слышали «предала», но интересно, как они это понимали? В чем предательство? Дело революции, рабочего класса (а это, казалось бы, должно быть главным для Сталина) она не предавала, была ему предана. Как мать их детей, ее тоже не в чем было упрекнуть. Может быть, предала его личным врагам в партии, которые, он всегда этого боялся, хотели свергнуть его с трона, должна была стоять на посту, быть недреманным оком, охраняющим его власть, а она пост покинула. Здесь есть над чем подумать. Во всяком случае странно, что никто не задумался, почему смерть жены Сталин воспринял как предательство по отношению к нему. И уж совсем непонятно, когда эту формулировку повторяет Светлана, которую Сталин научил не любить мать и считать ее чуть ли не врагом. Страшно думать, страшно вообразить себе жизнь этой женщины. Если дети не спасли ее от самоубийства, значит, она понимала, что не сможет ничего для них сделать, и что ей назло, чтобы увеличить ее страдания, отец будет причинять детям вред, или, во всяком случае то, что она считает вредом.
А теперь я хочу рассказать, как выглядела жизнь при Сталине. То, что я пишу, не статья и не исследование, не результат тщательного изучений. По жанру это ближе всего к эссе, а по стилю это импрессионизм. Другими словами - это мои впечатления. Я видела Сталина каждый день в течение всего дня (часы сна, естественно, почти исключаются), потому что не было квадратного метра поверхности, на которой не было бы изображения Сталина. В Москве (это было после войны) портрет Сталина на аэростате парил над городом, ярко подсвеченный прожектором. Его было видно отовсюду. Я слышала Сталина в течение всего дня. По радио много говорили о Сталине непосредственно, о его деяниях, но ещё больше в связи с любыми событиями, казалось бы к Сталину не имевшим прямого отношения. Чему бы ни была посвящена передача, слово Сталин звучало в ней чаще других слов. Если отмечали юбилей Пушкина или Чайковского, то слово Сталин звучало в такой передаче чаще, чем слова Пушкин или Чайковский. Об этом любили рассказывать анекдоты и загадывать загадки. (А анекдоты-то всё-таки были, душа народа была жива, и восьмилетний срок за анекдоты не мог заткнуть рот) Приведу частушку, появившуюся в 1936 году - в год выхода в свет Сталинской конституции, апофеоз сталинского торжества. Частушка такая:
Мой матрас засален от поллюции,
Да здравствует товарищ Сталин - творец Конституции.
Эту частушку у нас в школе каждый ученик знал. Мы из неё узнали, что такое поллюция.
Мы были погружены в атмосферу Сталина. Она липла к коже. Мы её ощущали, обоняли, вдыхали. Однажды мне приснился голый Сталин, который неподвижно стоял и смотрел на меня. Сон был очень страшный. Я проснулась с криком. Но меня не удивило, что мне приснился такой сон, он не мог не приснится.
Это существо, зарегистрированное как Иосиф Виссарионович Джугашвили, я человеком не считаю вообще. Не причисляю к роду человеческому. Если бы я была верующей, то считала бы его инфернальной личностью - посланцам Дьявола, а может и самим…, овладевшим нашей страной, но не сумевшим ее погубить. Оказалась не по силам задача. Но я убежденный агностик, еще со студенческих лет, в первой встречи с Кантом, и жизнь подбрасывает мне все больше аргументов в пользу агностицизма. Поэтому существом не из земного мира я Сталина считать не могу. Я считаю его мутантом. Что, на мой взгляд, не позволяет причислить его к роду человеческому, где линия, которая его от нас отделяет - это неспособность любить, неспособность верить и безудержное неутолимое стремление убивать. Сталин никогда не любил, и никогда никем не был любим (может быть только мать его любила, а может и нет, может она с детства его боялась, видела, что это чудовище). Я как-то спросила у известного психиатра, считает ли он патологией то, что человек никого не любит. Он ответил, что это была бы настолько серьезная патология, что он с ней даже никогда не сталкивался, и ведь можно любить не человека. Действительно, человек, не способный любить людей, заводит собаку, как Гитлер. Но Сталин собаки не завел. С его неудержимой манией преследования он и собаку стал бы подозревать, что она тайный враг и что-то против него замышляет. Я не так давно познакомилась с человеком, очень красивым, между прочим, о котором я сразу подумала, что он не может любить, и думала о нем, как же он существует. На завтра я спросила, есть ли у него собака, он сказал: «Да»,- потеплевшим голосом. И спросил: «Вы слышали что-нибудь о моей собаке?» Я ответила: «Нет. Я ее вычислила». Но у Сталина собаки не было. Его отношения с его детьми показывают, что ему чужды были отцовские чувства. Василия он презирал, с детства говорил с ним пренебрежительно и с издёвкой. И Светлану научил так к нему относиться. К Светлане он питал слабость, но назвать это отцовской любовью трудно. Аргументы всем известны. Он отнял у неё двух её любимых мужчин, один из них был отцом её ребёнка (внука Сталина), а второго (А. Каплера) он посадил. И она ничего не могла сделать, не могла рассчитывать не только на понимание, но и на жалость. Да и как он мог знать, что она чувствует - ведь он был мутант.
О жене говорить не приходиться. Там имело место доведение до самоубийства. А это статья уголовного кодекса. На этом примере легко увидеть, что Сталин был садистом. Садист - это человек, которому необходимо причинять страдания другому человеку, это его способ самоутверждения. Когда он не причиняет страдания другому, то страдает сам. Эти страдания необязательно должны быть связаны с физической болью, но обязательно с унижениями и издевательствами. Я рассказывала со слов Елизаветы Драбкиной, как Надежда Аллилуева реагировала на Сталина до замужества. Однако она вышла за него замуж. Садист, избрав свою жертву, как правило, умеет привлечь ее к себе. Кстати Вольф Мессинг (настоящий, а не из кинофильма) говорил, что Сталин обладал явными экстрасенсорными способностями, это многое могло бы объяснить. Выбор Сталина (Надежда Аллилуева) с точки зрения его потребностей был очень удачным. Если бы он женился на женщине, которая сразу бы во всем ему подчинилась, покорно бы принимала оскорбительные выходки как норму, даже не думала бы о сопротивлении - удовольствие было бы не то. Ему нужна была ежедневно свежая жертва, человек, который бы страдал от того, что его унижают, сопротивлялся бы, мучился, даже пытался вступать в безнадежную борьбу. Надежда была именно таким человеком. Сталин за столом, при гостях обращался к ней: «Эй, ты!» - соответствующим тоном. Наливал детям вино, зная, она уверена, что детям это вредно и страдает как мать. Возможно, Василий и стал алкоголиком от этих детских возлияний. Надежда училась в Комакадемии, и секретарем ее партячейки был Н.С. Хрущев. В то время принято было семейные конфликты решать с участием партобщественности, но чтобы такой человек, как Надежда Аллилуева, обратился за помощью к партобщественности, ее нужно было довести до края отчаяния. И Надежда обратилась к Хрущеву, и Хрущев пытался помочь. Когда Надежда Аллилуева застрелилась, Сталин был очень огорчен. Он думал, ему ее на дольше хватит. Она дольше сможет выносить мучения. Ускользнула из рук, не выдержала, а у него для нее возможно было еще кое-что приготовлено, новенькое, он рассчитывал получить новые удовольствия, новую сладость от ее мучений и бессильных попыток сопротивления. Сталин говорил, что Надежда предала его. И Светлана до сих порт это повторяет. Все слышали «предала», но интересно, как они это понимали? В чем предательство? Дело революции, рабочего класса (а это, казалось бы, должно быть главным для Сталина) она не предавала, была ему предана. Как мать их детей, ее тоже не в чем было упрекнуть. Может быть, предала его личным врагам в партии, которые, он всегда этого боялся, хотели свергнуть его с трона, должна была стоять на посту, быть недреманным оком, охраняющим его власть, а она пост покинула. Здесь есть над чем подумать. Во всяком случае странно, что никто не задумался, почему смерть жены Сталин воспринял как предательство по отношению к нему. И уж совсем непонятно, когда эту формулировку повторяет Светлана, которую Сталин научил не любить мать и считать ее чуть ли не врагом. Страшно думать, страшно вообразить себе жизнь этой женщины. Если дети не спасли ее от самоубийства, значит, она понимала, что не сможет ничего для них сделать, и что ей назло, чтобы увеличить ее страдания, отец будет причинять детям вред, или, во всяком случае то, что она считает вредом.