Справедливости ради на месте Гуссерля (т.е. на месте ректора) он почему-то и года не просидел, и почти сразу ушел во внутреннюю эмиграцию, так что с ним все гораздо сложнее, чем в словарях...
Вроде сам. У него был бурный "роман" с нацистами, но это очень быстро закончилось. Может, ему что-то не дали сделать в университете, или, наоборот, заставляли что-то делать (он действительно хотел реформ, но они не имели прямого отношения к режиму), а что у него произошло в голове, мы просто не знаем (по крайней мере мне серьезные источники не известны, сплетни можно поискать). В любом случае он перестал быть ректором в 1934, т.е. когда у нацизма все было впереди, и из политики совсем ушел. А после второй мировой среди его защитников оказалась Арендт (эксперт по тоталитаризму, еврейка, бывшая ученица и просто очень близкая знакомая). И Ясперс с ним не брезговал переписываться. Т.е. ближайший "донацистский" круг его не бросил. Чтобы разобраться, почему именно так получилось, надо исследования читать (я в этом не копалась, но знаю, что их очень много, и мнения там полярные). Но факты такие.
Comments 5
Reply
Reply
Может, ему что-то не дали сделать в университете, или, наоборот, заставляли что-то делать (он действительно хотел реформ, но они не имели прямого отношения к режиму), а что у него произошло в голове, мы просто не знаем (по крайней мере мне серьезные источники не известны, сплетни можно поискать). В любом случае он перестал быть ректором в 1934, т.е. когда у нацизма все было впереди, и из политики совсем ушел.
А после второй мировой среди его защитников оказалась Арендт (эксперт по тоталитаризму, еврейка, бывшая ученица и просто очень близкая знакомая). И Ясперс с ним не брезговал переписываться. Т.е. ближайший "донацистский" круг его не бросил.
Чтобы разобраться, почему именно так получилось, надо исследования читать (я в этом не копалась, но знаю, что их очень много, и мнения там полярные). Но факты такие.
Reply
Reply
Reply
Leave a comment