Д.Гаев: "Нас вырастил Сталин на верность народу"
Увидел у avmalgin чудовищное:
"Вчера открылся после реставрации вестибюль станции "Курская-Кольцевая". Новшеством является восстановление следующей позолоченной надписи, сбитой во время хрущевской оттепели:
Эти строки из сталинско-путинского гимна (слова гимнюка С.Михалкова):
"Нас вырастил Сталин на верность народу, На труд и на подвиги нас вдохновил"
Господа! Помня недавнюю доблестную акцию петербургских контрреволюционеров, думаю, что надо будить творческую мысль.
Какие будут предложения по демонтажу означенной мерзости?
(Причины же её появления ясны: начальник метрополитена Гаев - работник московского горкома КПСС.)
***
К этому нельзя не присовокупить рассказ (по ссылке illyn):
Как Верховный Гавнокомандующий на фронт ездил
"Сталин питал какую-то слабость к Жданову, не спаивал его, поскольку знал, что тот склонен к алкоголизму, жена и сын удерживают его часто. Простил ему и это признание в трусости. Может быть, потому, что сам Сталин был не очень-то храброго десятка. Ведь это невозможное дело: Верховный Главнокомандующий ни разу не выезжал на фронт!
Впрочем, один раз поехал. Отвлекусь от основного текста ради этого эпизода. Зная, что это выглядит неприлично, однажды, когда немцы уже отступили от Москвы, поехал на машине, бронированном "Паккарде", по Минскому шоссе, поскольку оно использовалось нашими войсками и мин там уже не было. Хотел, видно, чтобы по армии прошел слух о том, что Сталин выезжал на фронт. Однако не доехал до фронта, может быть, около пятидесяти или семидесяти километров. В условленном месте его встречали генералы (не помню кто, вроде Еременко). Конечно, отсоветовали ехать дальше - поняли по его вопросу, какой совет он хотел услышать. Да и ответственность никто не хотел брать на себя. Или вызвать неудовольствие его. Такой трус оказался, что опозорился на глазах у генералов, офицеров и солдат охраны. Захотел по большой нужде (может, тоже от страха? - не знаю), и спросил, не может ли быть заминирована местность в кустах возле дороги? Конечно, никто не захотел давать такой гарантии. Тогда Верховный Главнокомандующий на глазах у всех спустил брюки и сделал свое дело прямо на асфальте. На этом "знакомство с фронтом" было завершено и он уехал обратно в Москву.
Возвращаюсь к ленинградской блокаде. Тут он требовал смелости и самопожертвования от всех: настаивал на том, что Ленинград надо отстоять любой ценой. А цена оказалась ужасающей. Только от голода погибли сотни тысяч (в основном в первую зиму). Может быть, меньше миллиона (американский писатель и журналист Гаррисон Солсбери, которого я хорошо знал, вычисляет количество жертв близко к 1 млн). "
Воспоминаения А.Микояна
"Вчера открылся после реставрации вестибюль станции "Курская-Кольцевая". Новшеством является восстановление следующей позолоченной надписи, сбитой во время хрущевской оттепели:
Эти строки из сталинско-путинского гимна (слова гимнюка С.Михалкова):
"Нас вырастил Сталин на верность народу, На труд и на подвиги нас вдохновил"
Господа! Помня недавнюю доблестную акцию петербургских контрреволюционеров, думаю, что надо будить творческую мысль.
Какие будут предложения по демонтажу означенной мерзости?
(Причины же её появления ясны: начальник метрополитена Гаев - работник московского горкома КПСС.)
***
К этому нельзя не присовокупить рассказ (по ссылке illyn):
Как Верховный Гавнокомандующий на фронт ездил
"Сталин питал какую-то слабость к Жданову, не спаивал его, поскольку знал, что тот склонен к алкоголизму, жена и сын удерживают его часто. Простил ему и это признание в трусости. Может быть, потому, что сам Сталин был не очень-то храброго десятка. Ведь это невозможное дело: Верховный Главнокомандующий ни разу не выезжал на фронт!
Впрочем, один раз поехал. Отвлекусь от основного текста ради этого эпизода. Зная, что это выглядит неприлично, однажды, когда немцы уже отступили от Москвы, поехал на машине, бронированном "Паккарде", по Минскому шоссе, поскольку оно использовалось нашими войсками и мин там уже не было. Хотел, видно, чтобы по армии прошел слух о том, что Сталин выезжал на фронт. Однако не доехал до фронта, может быть, около пятидесяти или семидесяти километров. В условленном месте его встречали генералы (не помню кто, вроде Еременко). Конечно, отсоветовали ехать дальше - поняли по его вопросу, какой совет он хотел услышать. Да и ответственность никто не хотел брать на себя. Или вызвать неудовольствие его. Такой трус оказался, что опозорился на глазах у генералов, офицеров и солдат охраны. Захотел по большой нужде (может, тоже от страха? - не знаю), и спросил, не может ли быть заминирована местность в кустах возле дороги? Конечно, никто не захотел давать такой гарантии. Тогда Верховный Главнокомандующий на глазах у всех спустил брюки и сделал свое дело прямо на асфальте. На этом "знакомство с фронтом" было завершено и он уехал обратно в Москву.
Возвращаюсь к ленинградской блокаде. Тут он требовал смелости и самопожертвования от всех: настаивал на том, что Ленинград надо отстоять любой ценой. А цена оказалась ужасающей. Только от голода погибли сотни тысяч (в основном в первую зиму). Может быть, меньше миллиона (американский писатель и журналист Гаррисон Солсбери, которого я хорошо знал, вычисляет количество жертв близко к 1 млн). "
Воспоминаения А.Микояна