Виталий Лазаревич
Умер Виталий Лазаревич Гинзбург.
Мир его праху, светлая память, RIP - что сказать о человеке, который не просто не верил в бессмертие души, но возмущался самим предположением о том, что, возможно, Бог - что бы под этим ни понималось, что бы это понятие ни включало - существует.
Он путал конфессию с религией, религию с верой, все это казалось ему шарлатанством и мракобесием, церковные дела его возмущали, и он от души, горячо, не слушая собеседника, спорил с наималейшей попыткой даже пискнуть что-нибудь в пользу существования Абсолюта. Никакие компромиссы его не устраивали. Чушь, и всё тут.
Он был гостем нашей программы "Школа Злословия". Трудно было свернуть его с разговора о теме, занимавшей его. Бога нет и быть не может, настаивал он. Зачем настаивал? Кому лучше, если Бога нет? Кому от этого легче? "Я человек тревожно-мнительный", - сказал он нам.
А я думаю, что Бог есть. А я верю, что Он, большой, непонятно какой, непохожий на свои изображения, все вместивший, все понимающий и принимающий, шевельнулся как занавеска, и раздвинулся, и снова сошелся, и впустил Виталия Лазаревича, и принял его, и тихо засмеялся, и идет Виталий Лазаревич по белой дороге под шумящими деревьями, к свету, все к свету, и дивится, что ж тут такое делается-то, отчего все это; - и мимо оврагов, и мимо водоемов, и босыми ногами по белой пыли, - и спокойно ему, и хорошо ему, и встретит он всех, кого любил и кто опередил его на этой дороге. И больше уж не тревожится, а только ждет хорошего, и это хорошее придет.
Аминь.
Мир его праху, светлая память, RIP - что сказать о человеке, который не просто не верил в бессмертие души, но возмущался самим предположением о том, что, возможно, Бог - что бы под этим ни понималось, что бы это понятие ни включало - существует.
Он путал конфессию с религией, религию с верой, все это казалось ему шарлатанством и мракобесием, церковные дела его возмущали, и он от души, горячо, не слушая собеседника, спорил с наималейшей попыткой даже пискнуть что-нибудь в пользу существования Абсолюта. Никакие компромиссы его не устраивали. Чушь, и всё тут.
Он был гостем нашей программы "Школа Злословия". Трудно было свернуть его с разговора о теме, занимавшей его. Бога нет и быть не может, настаивал он. Зачем настаивал? Кому лучше, если Бога нет? Кому от этого легче? "Я человек тревожно-мнительный", - сказал он нам.
А я думаю, что Бог есть. А я верю, что Он, большой, непонятно какой, непохожий на свои изображения, все вместивший, все понимающий и принимающий, шевельнулся как занавеска, и раздвинулся, и снова сошелся, и впустил Виталия Лазаревича, и принял его, и тихо засмеялся, и идет Виталий Лазаревич по белой дороге под шумящими деревьями, к свету, все к свету, и дивится, что ж тут такое делается-то, отчего все это; - и мимо оврагов, и мимо водоемов, и босыми ногами по белой пыли, - и спокойно ему, и хорошо ему, и встретит он всех, кого любил и кто опередил его на этой дороге. И больше уж не тревожится, а только ждет хорошего, и это хорошее придет.
Аминь.